Goner

***

      На грязной полупустой улице с едва светившим единственным фонарем было тихо и как-то особенно зябко. Они двигались, стараясь не создавать излишнего шума: не хотелось запарывать месячную слежку за опасной целью в самый ответственный момент. Облава обещала пройти быстро и, если повезет, максимально удачно: злодей, как они предполагали, наконец вывел их на свою базу, где держал всю контрабанду, так что оставалось только ждать. Младший Тодороки, приставленный Старателем ей в напарники, нетерпеливо лез вперед, а когда она дала отмашку на начало действий, он сразу же кинулся к цели, развязав долгий бой.       Томое только и вдохнула, стерев пот со лба и поблагодарив Небеса за внезапный ливень, помогший ей быстро пресечь бессмысленную драку. Пока полицейские арестовывали преступника и проводили осмотр здания, она поймала паренька, успев сказать ему пару ласковых, которые впрочем, судя по неизменному выражению на его лице, особого эффекта не возымели.       По возвращению в агентство ее ждала долгая подготовка письменного отчета, к которой она, в качестве наказания, припрягла и недовольного Тодороки, позже потащив к Старателю на ковер. Энджи-сан внимательно все выслушал, а вердиктом его стало назначение очередного курса тренировок для притирки друг к другу: тот, несмотря на плохую координацию и явное нежелание сына работать с ней, не оставлял попыток сколотить из них геройский дуэт.       Томое же относилась к данной затее безразлично: Шото она знала, как свои пять пальцев, но не сказать, что это особо помогало: да, она с легкостью предвидела все его ошибки и реакции, только вот тот слабо шел на контакт, а сама девушка не собиралась тратить время и нервы на завоевание его души. У самой и так проблем было выше крыши — делать, что ли, нечего, еще возиться с упрямым мальчишкой? А все же приходилось, хоть удовольствия доставляло мало, но Такеда соврала бы, если бы сказала, что не нуждалась в подобной отдушине.       Недавнее расставание с Айзавой и возвращение к активной геройской деятельности стали трудными испытаниями для нее. Такеда словно откатилась назад и эта смена обстановки давила на нее, заставляя копаться в себе и думать о том, что и где она сделала не так. Ведь все было так хорошо: спокойная и размеренная жизнь, уютный быт и идиллия, но оказалось, что этого недостаточно. Последние полгода они только поддерживали ширму отношений, на деле каждый живя своей жизнью и в конце решили тихо-мирно разойтись, поняв, что попросту не созданы друг для друга.       Именно так в тридцать три года Томое вновь осталась одинокой и успешной героиней, с несколькими неудачными, как один, романами за спиной. Сердце просило тихой гавани, она желала создать семью и уйти в отставку, но кроме работы у нее, по сути, ничего больше и не было, так что она делала то, что получалось лучше всего: геройствовала и натаскивала угрюмого Тодороки-младшего.       Никаких перспектив в ближайшее время не вырисовывалось: за пять лет стабильных отношений она совсем разучилась знакомиться с представителями противоположного пола из-за чего только и делала, что ждала погоды у моря, изредка грустно вдыхая. Интереса к ней, кроме фанатов, никто и не проявлял: считать Амаджики Тамаки, которому она преподавала два года в ЮЭй, было бы странно даже с ее вырвиглазным списком ухажеров. Конечно, можно было найти кого-то на ночь, но Томое подобное не привлекало вовсе: слишком уж уставала по работе, выпуская весь оставшийся пар на бесконечных тренировках с Тодороки, который тоже всегда задерживался допоздна, будто бы у него тоже не было никакой личной жизни. Пожалуй, будь они ближе, она бы и спросила, вот только хорошо знала, что наглый мальчишка точно не удостоит ее ответом.       Вот и сегодня она ожидала чего-то такого, уже собираясь пойти в раздевалку, но внезапно Шото заговорил первым, предложив поехать к ним в поместье, чтобы попробовать новый способ стихийных тренировок. Обрадовавшись инициативе с его стороны и тому, что, кажется, им со Старателем наконец удалось пробить защитный слой Тодороки, девушка согласилась на предложение.       Поединок в традиционном японском додзе и вправду ощущался совершенно иначе, доставляя куда больше удовлетворения. Наверное, именно поэтому они задержались, не уследив за временем, и закончили, лишь когда Фуюми специально зашла за ними. Томое собиралась вернуться домой, но добрая девушка наотрез отказалась отпускать ее в столь позднее, как она выразилась, время и отправила Такеду в онсен, наказав хорошенько отдохнуть.       Неплохо распарившись и вымывшись, она надела оставленную юкату, пойдя в выделенную для нее гостевую комнату. Слишком уставшая и расслабленная, Томое сразу же легла на расстеленный футон, даже не заподозрив ничего в том, что он был поставлен именно так, как она всегда делала сама: за ширмой так, чтобы загородить солнце, и подушек было две, о чем Фуюми-сан ну никак не могла знать.       Все эти мысли лениво пронеслись в сознании и она даже собиралась плюнуть на них и заснуть, но шорох отодвигающегося седзи быстро отогнал сонливость. Сначала девушка собиралась посмотреть кто это был, но передумала, решив притвориться спящей. Медленные тихие шаги и высокая тень бесшумно опустилась совсем рядом с постелью. Томое слышала размеренное дыхание гостя и с трудом удержала дрожь, готовую прокатиться по телу, когда холодная ладонь коснулась ее плеча, невесомо пройдясь вверх и застыв на быстро-быстро бьющейся жилке на шее. — Можешь не притворяться, — произнес голос, который она ожидала услышать меньше всего. — Я знаю, что ты не спишь, — с усмешкой добавил он, встретив ее ошарашенный взгляд. — Тойя?.. Что ты?.. — он не дал ей договорить, прижав палец к губам. — Тш, — прошептал парень, нависнув над ней. — Вряд ли Фуюми оценит, если узнает, что я залез к тебе. — Н-но откуда? — выдохнула Томое, покраснев словно школьница, когда Тодороки обжег дыханием ее ухо. — Выпустили под домашний арест, — коротко ответил тот, прикусив мочку ее уха и вдохнув запах кожи. — Хотел удивить. Как видишь, младшие мне подсобили, — усмехнувшись, он слегка отстранился, внимательно глянув на нее сверху-вниз. — Слышал, ты рассталась с Айзавой. — Так и есть, — не став тянуть с ответом, Такеда отвела глаза, впрочем, услышав довольный хмык Тойи. — А кто-то, помню, совсем недавно очень уверенно затирал о любви, — заметив то, как она нахмурила брови, парень рассмеялся, расположив ладони на ее мокрых волосах. — Не будем об этом, — склонившись ближе, он зафиксировал ее лицо, заставив смотреть прямо себе в глаза. — Прекрати, — пробормотала Томое, попытавшись отвернуться. — Хочешь, чтобы я ушел? — прошептал он, опалив ее губы горячим дыханием. — Я уйду, если скажешь.       Их взгляды встретились, и Такеда позволила себе немного расслабиться, ощущая приятную тяжесть его тела и тепло, исходившее от него. Разум убеждал отказать ему, говорил, что ничего хорошего от столь опрометчивого поступка не выйдет, но изнывающее и изголодавшее по ласке и любви нутро кричало куда громче, прося, нет, буквально умоляя сдаться в полную власть ее мучителя. — …останься… — едва слышно выдохнула Томое, глянув в блестящие темным светом глаза человека, которого знала лучше, чем даже саму себя.       Тойя растянул губы в усмешке так, будто бы и вовсе не сомневался в ее выборе, поцеловав так, как никто никогда кроме него не целовал.       Томое дрожала, кусала губы, захлебываясь от болезненного возбуждения, накатившего на нее разрушительной волной. Сдерживать стоны, рвущиеся из груди, получалось плохо, и ему приходилось часто затыкать ее грубыми поцелуями, пока руки жадно шарили по телу, словно пытаясь изучить всю ее. Прикосновения его рук, губы, целующие с пылом и страстью, язык, очерчивающий сосок и проводящий влажную линию от пупка и ниже, его плечи, которые она сжимала, когда Тойя слизывал ее влагу, медленно вводя два пальца, его жилистые руки, что прижимали Томое к нервно вздымавшейся мужской груди, когда он входил в нее, сиплые стоны и выдохи, щекочущие шею, размеренные толчки в ней и пристальный взгляд родных глаз — весь он сводил ее с ума, и девушка ощущала нараставший в низу живота узел, подмахивая движениям Тодороки.       Томое сжалась, напрягшись всем телом, и прикусила шею парня, в попытке удержать крик наслаждения. Глухо простонав, Тойя содрогнулся, излившись ей на живот и без сил рухнул рядом, прижав ее к своей груди. Немного пролежав в уютной тишине, она подняла на него неуверенный взгляд и хотела заговорить, но тот не позволил ей этого. — Оставь вопросы на утро, — шепнул он, пригладив ее растрепавшиеся волосы. — А пока давай спать, — мягко улыбнувшись, Тодороки крепче обнял ее и довольно прикрыл глаза, получив кивок от Томое.       Засыпая в родных объятиях Тойи, она размышляла над всем тем, что произошло между ними. Было ли это секундным порывом или же чем-то большим? Томое боялась отвечать на этот вопрос, но впервые за долгое время засыпала по-настоящему счастливой.