Goner

***

      .Сбор вещей дался ей куда сложнее, чем она полагала: как оказалось, имущества за годы жизни в одиночестве скопилось не хилая такая гора, и, смотря на отдельные статуэтки, украшавшие полки, кофейный столик, тумбочки и комод, девушка наконец понимала, куда именно девалась львиная часть ее зарплаты. Только и делала, что коллекционировала всякого рода пылесборники и вот тебе, давай, дорогуша, протирай теперь и пытайся завернуть все это и собрать в коробку как можно аккуратней, чтобы, не дай Ками, не разбить любимый хрустальный шар с синим кристаллом внутри и многое-многое другое.       Все же переезд — процедура долгая и муторная, а Томое, как назло, уверила всех друзей и коллег, что сама со всем справится. Правда, хорошо, что она отказала мальчишкам из 3 «А» класса: неуклюжий Денки и взрывной Бакуго точно что-нибудь бы сломали, так что, как говорится, хочешь сделать что-то хорошо — делай сам. Такеда все еще гадала: правильно ли они поступили, раскрыв свои отношения перед учениками? Иногда их, хоть и добродушное, но излишнее внимание действовало на нервы да и ведь они с Айзавой еще просто встречались. Почти три года — срок не маленький — а, все равно, такой мандраж и страх на душе от одной только мысли о сожительстве с Шотой. Пожалуй, они будут совсем как женатая пара… На язык ложилось не очень, и сама девушка слабо представляла жизнь с мужчиной под одной крышей: раньше она много лет жила одна, а последние два с небольшим — в учительском общежитии ЮЕй, лишь на выходные и каникулы возвращаясь домой. Подумать только, ей чертовых двадцать девять лет, за спиной многолетний опыт, знания и проч. и проч. а она волнуется и краснеет как девочка, думая о возможной свадьбе с человеком, с которым состоит в отношениях столько времени!       Томое понимала, что, большей частью, все ее волнения были беспочвенны, да вот избавиться от детского желания сбежать куда-то и спрятаться от кажущейся такой большой ответственности не получалось, от слова, совсем. Разум твердил, мол, поговори с Айзавой, выскажись обо всем, ведь он поймет, но девушке казалось слишком странным рассказывать об этом ему: она и так постоянно наваливает на него все переживания, а тут уж следовало как-то самой разбираться. В такие моменты Такеда особо остро ощущала потребность в подруге, но, увы, еще с детства не особо ладила с девочками, всегда предпочитая им шумную компанию мальчишек. Был, конечно, Кейго, с которым она неплохо сдружилась во время сотрудничества его агентства со Старателем, но спрашивать у него совет — все равно, что просить птицу научить тебя плавать — бессмысленно и беспощадно.       Столько всего произошло, а впечатление, будто только вчера она вступила за порог ЮЭй для работы в качестве помощника преподавателя. Вспоминая об этом, девушка с иронией думала, что шла туда в поисках спокойствия, а получила еще больше нападений злодеев на квадратный метр, чем во время новогодних праздников. Не раз она сама была на грани смерти, чуть было не потеряла Шоту и Тенсея, каждый раз спасала гражданских от разрушений и пожаров, участвовала в нескольких битвах, а теперь не могла поверить, что, наконец, наступил столь долгожданный мир. Лигу Злоедев уничтожили, оставшихся в живых членов предали суду и восстановили правопорядок. Для этого пришлось объединить силы многих геройских агентств, и хотя в начале казалось, что ничего не сработает, им все же удалось одержать важнейшую победу над организованной преступностью во всей истории современной Японии. Такеда все еще ощущала боль в груди, вспоминая две основные битвы, в которых ей довелось поучаствовать: в первой она была одна против Тоги и Твайса, и едва не проиграла, во второй же вместе со Старателем противостояла Даби.       Тот сначала не воспринимал ее всерьез, но позже поняв, что достать героя номер один будет не так просто, переключился на нее и точно испепелил бы, если бы не Энджи-сан, принявший удар на себя. То сражение запомнилось ей особенно четко: Томое была уверена, что он добьет раненного героя и уже готовилась дать ему отпор, но тут с Даби произошло нечто странное. Он долго говорил, наблюдая за агонией Старателя, а потом рассмеялся, и его надрывный смех был хуже скрежета металла, резал слух, доставляя почти физическую боль. Растерянная, она не сразу заметила слабое тление у его ног и очнулась, встретившись взглядом с глазами Тодороки, полными слез, вскрикнув от ужаса, когда он весь вспыхнул синим.       Ей удалось спасти его: неизвестно откуда появившаяся сила позволила сдержать огонь, обуявший его с головы до ног, и Такеда продержала парня в постоянно испаряющемся водном коконе больше трех минут, пока он, наконец, не вырубился. Из последних сил она подлатала Энджи-сана и упала рядом, стараясь не смотреть в полное боли и разочарования лицо Тодороки, осознавшего, с кем именно он все это время сражался, даже не подозревая, что под личиной психованного злодея мог скрываться его собственный сын.       Троих из Лиги признали невменяемыми и отправили на лечение. Среди них был и Тойя, который никого к себе не подпускал в первое время. После сеанса интенсивной терапии Энджи-сан, под давлением детей, ходатайствовал о его переводе в специализированную клинику, где лечилась его жена. Со временем, Тойе стало легче: поддержка матери, сестры и братьев явно хорошо влияли на него, а под действием препаратов он был вполне нормальным, так что семья даже надеялась на его освобождение лет через десять.       Такеда тоже навещала его и поддерживала, проверяла состояние для Энджи-сана, с которым тот все еще отказывался встретиться. От образа злодея остались только потускневшие шрамы: волосы он не красил с тех пор, как попал в клинику, пирсинг убрали еще во время следствия, а со шрамами пыталась помочь Томое, тренирующая новую целительскую способность своего квирка.       Вдохнув, девушка запечатала последнюю коробку и встала с пола, отряхнув штаны. Грузчики скоро должны были забрать вещи, а у нее как раз было двухчасовое окно, которое она могла с чистой душой потратить на визит в агентство. Старатель принял ее быстро, и Такеда присела напротив его письменного стола, став отвечать на вопросы об успехах Шото и о том, как шли дела у Тойи. — Мне кажется, он готов ко встрече с вами, — произнесла она ровно, подытожив свой короткий доклад. Мужчина с усталым выдохом откинулся на спинку кресла, обведя ее внимательным взглядом, и прикрыл глаза на несколько секунд. — Думаешь? — Томое лишь кивнула. — Может, ты и права… Я подумаю над этим, — кашлянув, он вновь выпрямился и твердо посмотрел на нее. — Это все? — Нет. Я говорила вам о своем переезде? — Вы с Сотриголовой съезжаетесь? — спросил Тодороки, приподняв одну бровь. — Думал, он безвылазно застрял в ЮЭйском общежитии. — Так и было, — подтвердила Томое. — Но мы хотим попробовать начать совместную жизнь, потому и решили уйти оттуда. — Что же, поздравляю, — сухо кивнув, Энджи нахмурился, когда она слегка привстала, чтобы положить связку ключей ему на стол. — Это что? — Ключи от служебной квартиры, Тодороки-сан, — отчеканила она, радуясь, что эта злополучная квартирка в свое время действительно была записана именно как служебная. — Теперь, когда я переезжаю, ей нет смысла висеть на мне. В агентстве много молодых сотрудников, которым она нужнее. — Вижу, у вас с Айзавой все серьезно, — хмыкнув, он немного помолчал. — Так уж и быть, — Энджи убрал ключи со стола. — Полагаю, ты сегодня навестишь клинику? — получив скупой кивок, он продолжил: — Поговори с ним. Хочу быть уверен на сто процентов, прежде чем предпринимать что-либо.       Из агентства Томое уходила со спокойной душой: разговор со Старателем дался куда проще, чем казалось, а его скепсис насчет Шоты она давно научилась игнорировать. Ее радовал решительный настрой Тодороки, и Такеда надеялась сегодня убедиться в возможности перемирия между отцом и сыном, которого она очень желала, видя боль во взглядах обоих, когда речь заходила об одном из них.       Тойя читал, устроившись на подоконнике, когда она зашла к нему в палату. Солнечный свет играл яркими бликами в его волосах и сам он выглядел лучше, чем во время ее прошлого визита. Захлопнув книгу, он вскочил с места, явно намереваясь подойти к ней, но замер в нерешительности, так что Такеда сама подошла и обняла его.       Внешне он действительно был более здоров, но казался девушке неожиданно зажатым и каким-то растерянным, словно все время витавшим в облаках. Взгляд его лениво блуждал по ее лицу, на вопросы он отвечал пространно и сам спрашивал что-то совершенно отвлеченное, при этом, часто касался волос, убирая непослушные пряди с лица, и улыбался так, что Томое начинала чувствовать себя не в своей тарелке, ведя разговор как можно более аккуратней. — Так как там у вас с Айзавой? — будто бы невзначай поинтересовался он, глянув на нее исподлобья слегка прищуренными глазами.       Такеда, до того говорившая о другом, застыла, встретившись с ним глазами, и непроизвольно поджала губы. О Шоте они говорили крайне редко и, уж тем более, Тойя никогда не упоминал о нем напрямую, так что это было крайне странно для него. — Все хорошо, — ответила Такеда, но, поняв, что вышло излишне коротко, добавила: — Мы с ним решили жить вместе, — Скрывать это от него у нее вряд ли бы вышло, так что куда лучше сказать сейчас, нежели молчать. — Неужели он тебе настолько нравится?       Невозмутимый голос Тойи приятно ласкал слух, но суть его слов застыла мертвой тишиной между ними. Томое недоуменно подняла на него глаза, моргнув пару раз, в попытках понять настоящие эмоции парня, сокрытые за полунасмешливым взглядом, но так и не смогла этого сделать, лишь еще больше запутавшись. — Я встречаюсь с ним почти три года, — прозвучало, скорее, как оправдание, и Такеда мысленно дала себе подзатыльник, попытавшись собраться и дать отпор откровенно смеющемуся над ней Тодороки.       Тот, невзирая на ее ожидания, внезапно воздержался от дальнейших комментариев, лишь многозначительно хмыкнув, а после достал с полки доску для игры в шоги, предложив ей сыграть партию перед уходом. — На что играем? — поинтересовалась она, помогая расставлять фигурки по клеткам. Тойя не ответил, задумчиво покрутив одним камнем в руке, и пожал плечами, поставив его на место. — Решу, когда выиграю, — бросил он самоуверенно. — Давай, первый ход твой. — Когда? — фыркнула Такеда, потянувшись к доске. — Ты, как всегда, сама уверенность. — Не нравится? — дождавшись ее хода, он нетерпеливо потер переносицу. — А что, я должен маяться, как ты со своим парнем? — При чем тут это? — нахмурилась девушка. — При том, что ты не можешь ответить даже на такой простой вопрос, — со стуком поставив фигурку на клетку, Тодороки поднял на нее тяжелый взгляд. — Тебе нравится Айзава?       Тишина поглотила его голос, и Томое приоткрыла рот, шумно сглотнув. Шота… а ведь он прав. Они через столько прошли вместе, встречаются уже пару лет, чего уж там, она сегодня переезжает к нему, а ответить на столь обычный, казалось бы, вопрос не может. Хотя, дело не в самом вопросе, а в том, кто его задает. Все эти месяцы Томое поддерживала друга детства, стараясь не напоминать ему об их неудавшемся подобии отношений и, соответственно, про Айзаву тоже молчала, не желая ранить его чувства, но вот, он теперь напрямую спрашивает, а она до смешного растеряна и даже не представляет, что должна сказать.       В глубине души она боится и хочет, чтобы он все еще питал к ней те чувства, которые испытывает и сама, понимая всю безнадежность их влюбленности. Слишком многое между ними произошло, слишком сильно разбит Тойя морально и психически, слишком она отдалилась от него, на самом деле. Даже если его и выпустят отсюда, захочет ли он остаться в Японии, где все знают его как опасного преступника? Они больше не дети и даже не те импульсивные героиня и злодей, что были пять лет назад: слишком много воды утекло с тех пор и ни один из них не собирается обманывать себя силой испытываемых чувств и надеяться на светлое будущее, которого у них никогда не будет.       Такеда долго рассматривает доску перед тем, как наконец сделать свой ход. Задержав пальцы на прохладной каменной поверхности, она поднимает взор на серьезное лицо Тойи, смело встречая его напряженный взгляд, и отвечает на вопрос без тени прежних сомнений, подводя окончательную черту в этой теме. — Я люблю его, — И лишь сказав это вслух, наконец, понимает, что говорит полную правду. Она любит Шоту всем сердцем. — Хорошо, — неопределенно поведя головой, он опускает взгляд с ее лица, сосредотачиваясь на игре, и Томое чувствует то, как витавшее в воздухе напряжение начинает медленно падать, давая ей вдохнуть полной грудью, отбросив все прежние сомнения.       Несмотря на изначальное волнение, вызванное столь внезапным поднятием этой темы, Томое благодарна Тойе за то, что он не побоялся затронуть ее, позволив им утрясти все оставшиеся шероховатости друг между другом.       Домой она возвращается с, неожиданно, хорошим настроением. Шота встречает ее у плиты и в смешном фартуке с пандами выглядит так по-домашнему, что Такеда чувствует то, как в груди становится тепло от одного взгляда в его сторону. Он удивленно ловит ее за плечи, когда девушка кидается ему в объятья, целуя в губы отчаянно и страстно, смеется от неожиданного напора и шутит что-то про неудовлетворенность, но Томое не слушает, перебивая его: — Я люблю тебя, — выдыхает, уткнувшись лбом ему в ключицу, и ощущает, как его дыхание замирает на долгие секунды. — И я, — коротко отзывается он, касаясь губами ее лба, и Томое не сдерживает счастливую улыбку.       Она не знает, что их ждет впереди. Знает, что жизнь может принести много неожиданных сюрпризов, но, все равно, радуется их счастью, надеясь на лучший исход.