Пᴩᴏᴛиʙᴏᴨᴏᴧᴏжнᴏᴄᴛи

      Новый день в летнем лагере начался просто отвратительно. Так, все по порядку.       Вчера после горячих источников Ашидо каким-то волшебным образом получила согласие нашего сенсея на то, чтобы немного посидеть всем классом в комнате парней и поиграть в карты. В комнате парней — потому что она явно была больше, чем наша коморка на шестерых, и мы всем классом спокойно уместились бы там. Я же решила присоединиться к ним позже, так как просушить волосы и обработать руки заживляющей мазью были моей первостепенной задачей. К моему удивлению Шото предложил свою помощь, а я, дурочка, решила не отказываться.       Какое-то неизвестное чувство подтолкнуло меня начать разговор. Я даже не поняла, как непринужденная беседа перешла во что-то очень личное и закрытое. Неужели я для Тодороки всего лишь друг и не больше? Неужели я все напридумала и поняла его заботу обо мне не так, как оно есть на самом деле? Именно эти вопросы были причиной моей бессонницы и ночных размышлений.       Я думала, думала и еще раз думала о том, что делать дальше. И все сводилось к одному — терпеть, сжимая зубы и скрипя сердцем. У Тодороки другие более важные проблемы, и мои чувства просто блекнут на этом фоне. Я знаю, что у него натянутые отношения с братом и сестрой, даже если те пытаются делать вид, что все хорошо. Я знаю про его ненависть к отцу, который испортил все его детство. Я понимаю, что Шото тяжело говорить о своей матери, которая все еще проходит лечение. Моя симпатия к нему просто ничто, по сравнению со всеми его проблемами.       Я не хочу обременять Шото. Не хочу наваливать на него еще больше проблем.       Почти всю ночь я крутилась на футоне, пытаясь унять жжение в груди и не накручивать себя по пустякам. Мне нужно быть сильной… Но рядом с Шото я безоружна и ничего не могу с этим поделать.       И все же у меня получилось уснуть лишь посреди ночи, устроившись под боком Асуи, которая уже видела десятый сон. Утром нас всех разбудили.       Но разбудил нас не будильник в семь утра, а одна из кошечек — Рэгдолл. Милая девушка (или все же женщина) ворвалась в нашу комнату с громким смехом и прекрасным настроением, чего не скажешь о нас. — Доброе-доброе утро, ха-ха-ха! — Рэгдолл стянула с меня одеяло, заставляя недовольно жмуриться и сворачиваться в клубочек. И тогда героиня буквально скинула меня с футона, дернув за его края на себя. Я лишь перевернулась с одного бока на другой и перестала подавать признаки жизни. Асуи рядом со мной сонно квакнула, когда кошка начала доставать и ее. Громкая и яркая героиня все же смогла добиться своего. — Доброе утро, мои котятки! — раздался громкий и грубый мужской крик с другого крыла здания. Кажется, у мальчиков. Следом за пожеланием доброго утра последовал испуганный визг Каминари и Киришимы. Их там режут что ли? Или они спросонья не поняли, где оказались?       Когда я спускалась по лестнице на первый этаж, то столкнулась с таким же сонным Тодороки. Меня как-будто окатили ледяной водой, когда я увидела его. Двухцветные волосы были растрёпанные, прядки торчали в разные стороны, а его взгляд был рассеянным. Видимо пробуждение ему далось с трудом, как и мне. — Доброе утро, Казуми, — парень замер передо мной на одну ступеньку ниже и его взгляд поменялся — стал более осознанным, пелена сошла. И тогда я заметила, что темные круги залегли под его глазами. — Д-доброе утро, Шото, — я кивнула и сделала шаг влево, чтобы обойти парня. Он также шагнул влево и замер, а после мы одновременно сделали шаг вправо. Все никак не могли определить, кто в какую сторону шагнет, чтобы обойти друг друга.       Причина в моей рассеянности? Или того смущения, что взяло верх над сонным мозгом? Не знаю. Но все же мы смогли разойтись: Шото в свою комнату, я на первый этаж в ванную комнату.       Умывшись, переодевшись в спортивную форму и позавтракав, весь класс направился на тренировочную площадку, на которой уже стоял Айзава-сенсей с огромной черной сумкой у ног.       Рядом с ним стояли Дикие-дикие кошечки — три женщины и один… Мужчина? Огромный, накаченный, с резкими чертами лица, да с кошачьими ушками и лапками, как у остальных товарищей. Теперь понятно, чего Денки и Эйджиро так визжали с утра. Если бы Тигр — если не ошибаюсь, то это геройское имя мужчины — ворвался к нам в пять утра в своем костюме, я бы тоже завизжала, да попыталась сбежать через окно.       Теперь я вспомнила, что смущало меня после встречи с двумя Дикими кошечками. Я забыла о том, что в их команде есть один очень специфичный герой и единственный мужчина. Он, на мое удивление, гармонично смотрелся в команде с тремя девушками.       Кацуки что-то пробурчал, но замолк, когда я обняла его за шею и повисла, буквально засыпая на нем. Он лишь поддержал меня одной рукой, не давая завалиться на бок. Прекрасно. — Итак, класс, — сенсей подошёл к нам ближе, обводя всех пристальным и уставшим взглядом. Кому-то не повезло получить по шее за то, что спали стоя. И мне тоже прилетело. — Сенсей, обязательно нас так рано будить? — я подавила зевок, понимая, что из-за него начнется цепная реакция и мы всем классом будем зевать друг за другом до конца жизни, пока кто-то не решится прервать эту цепь. Айзава подошел ближе, смотря на меня сверху вниз, а после широко-широко улыбнулся. Я тут же выпрямилась, расправляя плечи. Сон сошел на нет после этой ужасающей улыбки. — Сейчас начнутся настоящие учения, Бакуго.       Зря я задала этот вопрос, потому что мужчина начал раздавал всем указания по очереди. Тигр принес две огромные бочки с водой, а Шото по приказу сенсея разогрел воду. А после благодаря пинку Айзавы полетел в эту самую бочку с головой, не успев и пискнуть. Он резко выпрямился, чтобы не захлебнуться, и тяжело-тяжело задышал. — Переключай свои причуды, распространяя их вокруг себя. Вода также должна замораживаться, а после подогреваться. Потом попробуешь использовать причуды одновременно. Следующий Бакуго.       Брат опасливо подошел к учителю, но ему повезло больше. Никакого пинка, в отличии от Тодороки, он не получил. Его лишь заставили опускать руки в кипящую воду, чтобы расширить поры, и выпускать в воздухе мощные взрывы. Одноклассники сделали несколько шагов назад, чтобы не попасть под залп. — Сдохни! — Кацуки резко поднял руки над головой, направляя причуду вверх. Ком встал в горле от вида кипящей воды и покрасневших рук брата. Я же не повторю его судьбу, Айзава-сенсей? — Я буду заниматься с братом? — с опаской спросила у мужчины. Он сначала выгнул свою бровь, недоумевая, а после усмехнулся. Чувствовал, что его идеи мне не по душе. — Ты будешь работать со своей причудой одна, — и с такими словами вынимает из огромного мешка метроном. Старый и потрёпанный на вид. Зачем он мне? — Попробуй под одинаковые промежутки времени вызывать легкие взрывы с двух ладоней. Для начала хватит и шестидесяти взрывов в минуту, после будем увеличивать. Метроном необходим, чтобы соблюдать такт. — И что оно мне даст? — я продолжила наблюдать за тем, как мужчина настраивал метроном. Шестьдесят взрывов за минуту с одинаковыми промежутком времени это легко. Думаю, что через несколько часов смогу увеличить темп. — Лучший контроль над силой и количеством взрывов. Ты очень сильно отстаёшь от брата, это видно даже невооружённым глазом. Поэтому вы будете тренироваться раздельно. Но если ты сможешь освоить технику за несколько дней, то я подумаю на счет вашей совместной тренировки. Теперь приступай к работе. Иида, твоя очередь.       И, забирая метроном с собой, я пристроилась поближе к брату в тени деревьев. Он уже двадцатый раз окунал руки в горячую воду, после поднимал вверх и с криком «Сдохни!» создавал мощный взрыв. Эта тренировка намного лучше моей…       Грустно посмотрела на тикающий метроном и принялась за работу: вытянула руки перед собой, растопырила пальцы и уставилась на стрелку метронома, стараясь подстроится под такт. Раз-два-три. Несколько искр сорвались с ладоней, но этого оказалось мало. Еще. Еще. Еще.       Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Тут же сбиваюсь, понимая, что взрывы становятся либо больше, либо слабее, превращаясь в искры. Свожу брови к переносице и закусываю нижнюю губу, вновь пытаясь сосредоточиться. Всего лишь шестьдесят микровзрывов за минуту, Казуми. Ты должна справиться с этим.       Встряхнула руками, чтобы снять напряжение, после чего вновь вытянула их перед собой. Раз, два, три, четыре… Левая рука дернулась из-за того, что взрыв был мощнее, чем из правой. Что я делаю не так, черт возьми? Я рыкнула, вновь встряхнув руками и выпрямляя. Это оказалось куда сложнее, чем я представляла себе. — Давай, у тебя все получится, — прошептала и закусила внутреннюю сторону щеки. Около двух часов я потратила на то, чтобы более менее создавать одинаковые по мощности взрывы, но промежутки времени между ними были разными. Руки покраснели и дрожали, губы искусаны в кровь. Я обязана… — Казуми, — громкий крик сенсея отвлек меня от гипнотизирования стрелки метронома, — подмена. Теперь ты тренируешься с Изуку. Оджиро, вставай в пару с Киришимой. — Хай, сенсей.       Я встала с насиженного места и вприпрыжку направилась к лучшему другу, который уже приготовился к бою. Слегка согнул колени, сжал руки в кулаки, опустил корпус вперед и пристально уставился на меня. — Ты только не переусердствуй, — я встала напротив Изуку, поднимая руки и активируя причуду. — Исцеляющей девочки тут нет. Я буду нежной, Изу-кун. — Давай, Казуми-чан! Нападай!       И сорвавшись с места, я атакую парня. Он скользит по земле назад из-за взрывной волны, но остается целым. Отталкивается ногами о землю и проскакивает мимо меня, чтобы напасть со спины. Я успеваю крутануться на носках и поставить блок. Нога Изуку опирается о скрещённые руки, он отталкивает меня назад. Я падаю на спину, но успеваю сделать перекат и вновь подняться на ноги. — Неплохо, — я улыбаюсь лучшему другу, откидывая его взрывной волной. — Спасибо!       Удар, еще удар, мощный взрыв оглушает не только Мидорию, но и меня. Меня охватывает азарт. Увернуться, задеть соперника, подпалить ему край формы, перехватить удар. Я не заметила, как азарт перешел в неконтролируемую ярость. Я не останавливаюсь, бью еще и еще, срывая на парне всю злость и накопившиеся чувства. Этакая разрядка.       В голове только и крутятся мысли о том, что я всего лишь друг. Всего лишь друг.       С каждым ударом взрыв все мощнее и мощнее. С каждым ударом Мидория все дальше скользит по земле, оставляя две ровные линии за собой. Он закрылся, скрестил руки перед собой в блоке, но покорно принимал все мои атаки.       Что-то внутри меня шептало: «Бей, бей, бей. Сейчас станет намного легче». Совсем как на боях без правил. И я била. До покраснения кожи, до ожогов, до белой пелены перед глазами. Изуку оттолкнулся от земли, рванув на меня — он тоже подался азарту и не замечал ничего вокруг. Я же замахнулась рукой, не давая отчета своим действиям.       Несколько сантиметров. Оставалось всего несколько сантиметров до нашего столкновения, как меня резко дернули назад. Ленты обвили голову, шею и талию, плотно сжали в своих тисках и отбросили в сторону. Деку тоже откинули в сторону, но его успела поймать рыжая девочка из параллельного класса, увеличив ладонь в десятки раз. Я же кубарем прошлась по земле и влетела в куст. Крепкие ветки неприятно впились в спину и затылок. — Бакуго-чан! — Иида затормозил рядом со мной и одним рывком вытащил из кустов. — Ты в порядке? Айзава-сенсей, за что Вы так с ними?!       Я поморщилась от боли, когда староста буквально прокричал мне в ухо и сжал в своих руках, не отпуская на землю. — Чтобы держали себя в руках. Вас никто лечить не собираетесь, а вы тут кости ломаете. Бакуго, Мидория, десять кругов вокруг площадки.

***

      Около девяти часов, черт возьми, мы упражнялись со своими причудами. Я уже не чувствовала рук, да и бессонная ночь сделала свое дело. Я просто валилась с ног на землю, давая себе отдохнуть всего пару минут.       Пару минут, потому что Пикси-Боб с помощью своей причуды превращала землю подо мной в грязь, а после меня «смывало» этой волной в сторону Тигра. Тот сразу же брал меня под свое крыло, заставляя подниматься с земли и бежать несколько кругов вокруг площадки.       Айзава больше не ставил меня в пару для отработки ближнего боя, а мы с Изуку все время переглядывались и неловко улыбались, да шутили. Но я все равно чувствовала, что все внутри кипит от неопределённости. И чего это я так накрутила себя? Сделала из мухи слона, да еще и сорвалась.       Чертовы Дикие кошки. Чертов Айзава и его наказание. Чертова бессонница.       Мне осталось только выть от своей беспомощности, после вновь слушать тиканье метронома и вызывать слабенькие и одинаковые взрывы.       Тик-так.       А что делать, если он и вправду считает меня лишь другом?       Тик-так.       А нужно ли мне держать дистанцию с ним, чтобы меня не затянуло в этот омут чувств?       Тик-так.       А если… — На сегодня закончили! — громкий крик Айзавы-сенсея эхом разнёсся по всему тренировочному полю, заставляя меня замереть на месте, не отводя взгляд от своих дрожащих рук. Я думаю не о том. Мне нужно направить все свои силы на тренировки. — Ты чего застыла, как статуя?       Я и не заметила, как брат подкрался ко мне. Он схватил мои щеки своими горячими и мокрыми из-за кипящей воды руками, заставляя взвизгнуть и отскочить от него. Несколько учеников из параллельной группы странно покосились на нас. — Эй, у тебя руки горячие! — стукнув кулачком по груди Кацуки, я быстрым шагом направилась вслед за ребятами. Брат лишь хмыкнул, сунув руки в карманы спортивных брюк, и последовал за мной. — Как я и говорила вчера, теперь ваша еда — не наша забота, — Мандали улыбнулась, указывая лапкой на продукты под весёлый смех Рэгдолл. Мы всем классом дружно застонали от несправедливости этого мира, но единственный, кто нашел здесь плюс, был Иида. — Как и ожидалось от Юуэй! Это часть нашей тренировки! Ребята, давайте сделаем лучшее карри в мире, — парень громко закричал, размахивая своими руками и, кажется, его энергия вновь восполнилась лишь от одной мысли, что это все пригодится нам в будущем для становления героями. — Кстати, Казуми-чан очень хорошо готовит, — Киришима заулыбался и ткнул меня локтем под ребра, заставляя согнуться пополам. — Может встанешь во главе голодной армии? — Я сожру тебя первым, — прохрипела, растирая место удара. Красноволосый театрально схватился за сердце и громко-громко прокричал: — Какие же двойняшки-взрывашки Бакуго страшные!       Каминари тут же подхватил его игру, падая на колени передо мной и складывая ладони вместе в молитве. — О великая Бакуго-чан. Награди нас за наши старания великолепным карри! — После того, как ты отвесишь мне около пятидесяти поклонов догэдза, — и, шлепнув этих двоих шутников, ушла переодеваться в более удобную для готовки одежду. На мое удивление, все одноклассники были за то, чтобы я возглавляла голодную армию. Да и ребята из В класса тоже не были против, выполняя мои указания и даже спрашивая что и как делается. Даже тот болтливый блондин — Монома — не пискнул в мою сторону. То ли слишком устал после тренировок Диких кошечек, то ли его напугала физиономия моего брата, который в это время стоял за моей спиной.       Мы все дружно переоделись и вышли из здания. Было принято решение готовить на улице — погода позволяла. Лёгкий и прохладный ветерок, солнце только-только опустилось к горизонту, да и насекомых, которые могли бы залететь в карри, тут не было.       Некоторые ребята разобрали ножи и начали чистить картошку, морковь и разрезать лук в стороне от общего скопления людей. Я с Яойрозу взяла на себя приготовление мяса к варке: мягкие куриные бедра легко поддавались острому ножу. — Сато-кун, Шоджи-кун, можете набрать воды в горшки? — я подозвала двух крепких мальчишек и кивнула им на огромные глиняные горшочки. Как оказалось, в лагере не было ни сковородки, ни кастрюли, ни плиты. Спасибо на том, что хотя бы ножи выдали.       Парни тут же закивали и пошли выполнять мое поручение. Яойрозу остановилась, оглянулась по сторонам, а после прижалась к моему боку. — Казуми-чан, — прошептала она как-то заговорщически. — Помоги Тодороки нарезать овощи. У него совсем не получается. — Согласна! — неожиданно к Момо присоединилась и Ашидо, весело подтолкнув меня бедром. Они вдвоём зажали меня с двух сторон, странно хихикая. Я же, хлопая своими ресницами, не понимала причину их веселья. Чего это они задумали? — Мы сами сварим куриный бульон и рис, тем более девочки из В класса тоже присоединились к готовке. Не волнуйся. — Да-да, Момо-чан дело говорит. — Девочки… — я попыталась отговорить их от этой идеи, но они меня не слушали, все подталкивая и подталкивая к Шото. Он стоял и все время хмурился, пытаясь ровно нарезать овощи, но у него никак не получалось. При виде его хмурого лица я растерялась.       Тише, Казуми. Надо просто показать, как правильно орудовать ножом, а после вернуться назад.       Тодороки сразу заметил меня, когда я подошла ближе, и отложил нож в сторону. Неровные кубики моркови покоились на доске, а обречённый вид парня вызвал у меня смех. — Давай помогу, — я подошла ближе к Шото, кивая на бедную недорезанную морковь. Брови парня сошлись на переносице. Ему явно не нравилась моя идея. — Фуюми всегда готовит для нас. — Понимаю. Я дома тоже всегда всем готовлю чего поесть, — улыбнулась, стараясь не спугнуть Тодороки своим намерением помочь. Он аж напрягся, когда я слегка подтолкнула его бедром в сторону, чтобы занять место у доски. — Однажды мне это надоело и я заставила Кацуки научиться готовить рис с тушёными овощами. Теперь твоя очередь. — Научиться готовить рис с тушёными овощами? — Ну… Для начала тебе надо показать, как орудовать ножом.       Я взяла целую чищенную морковь и начала показывать и объяснять Шото, как надо двигать кистью при нарезке овощей, как правильно держать нож, какие способы и формы нарезки есть. Он стоял за моей спиной и наблюдал за работой через плечо. Я буквально чувствовала его теплое дыхание на своей шее, поэтому через пять минут поспешила ретироваться. — Вот так. Попробуй, — я сделала шаг в сторону. Краем глаза заметила, как дернулись уголки его губ, а взгляд разноцветных глаз задержался на моих руках. Или же это паранойя? — М. Хорошо.       И Тодороки неуверенно сжал нож в своих руках, пытаясь повторить то, что я показывала секунду назад. Получалось, конечно, не очень, но кубики выходили ровными и более менее одинакового размера. — Отлично. У тебя получилось неплохо, поздравляю с первой победой над морковкой, — я машинально погладила парня по плечу, улыбаясь. Он промолчал, но его взгляд потеплел.       Когда карри было готово, мы с девочками накрыли на стол и зажгли фонарики вокруг площадки. Парни со слезами на глазах накинулись на тарелки, проговаривая о том, что у нас золотые ручки. Иида даже показал большой палец и вновь начал кричать о том, что мы сделали самый лучший карри в мире. Прекрасно.       Я не спешила присоединяться к другим — глазами искала сенсея и Диких кошечек, чтобы предложить им оставшиеся порции. Айзава стоял подальше ото всех в тени дома, сложив руки на груди и опустив голову. Я медленно подошла к нему, стараясь не шуметь. В одной руке у меня была тарелка с едой и ложкой, а второй я ткнула сенсея в плечо. Он тут же поднял голову, пристально уставившись на меня. — Это Вам, сенсей. Может присоединитесь к нам? За столом ещё есть несколько мест. — Спасибо, Бакуго, — мужчина кивнул, забирая карри. — Но я лучше постою тут. — Хорошо, приятного аппетита, — не став спорить с учителем, я вернулась обратно к ребятам. Изуку изъявил желание сам отнести порцию племяннику Мандали. Кота куда-то убежал, поэтому я не успела посадить его с нами за стол. — Только не пугай мальчишку. Он и так в шоке от сорока сумасшедших подростков. — Не-е-ет, ты что, Казуми-чан? — парень тут же смутился, растрепав свои и так кучерявые волосы. — Просто поболтаю с ним. — Хорошо-хорошо. Возвращайся скорее. И Коту с собой прихвати.       После ужина мы помыли посуду, а класс В направился к себе, оставляя нас одних. Неожиданно для всех Пикси-Боб принесла холодные напитки и предложила включить музыку. Все же телефоны мы оставили дома для своей же безопасности. Айзава-сенсей лично проследил за тем, чтобы ни у кого не было мобильника. — Спасибо большое! — взвизгнула Ашидо, крутясь рядом с кошечкой и выбирая песню. — Давайте сыграем в музыкальные стулья.       Одноклассники были за, но мы нашли лишь десять стульев, поэтому решили сыграть в несколько этапов по небольшим подгруппам. — Казуми-чан, — Киришима аккуратно коснулся моего плеча со спины и быстро зашептал на ухо: — ты сможешь позвать своего брата? А то он из комнаты даже выходить не хочет. Мол, водиться с отбросами не в его стиле, все дела.       Когда я переварила поток быстрых слов, то повернулась к парню полубоком. Стоит, слегка хмурится и оглядывается в сторону здания — он и вправду волновался о том, что Кацуки сидит один и не веселится со всеми. Беда, надо вытаскивать его. — Конечно, Киришима-кун. Только вот нам нужен подопытный. — Подопытный? — Прости меня, но ты сам попросил сделать это, — и набрав в лёгкие побольше воздуха, я крикнула изо всех сил слащавым голоском: — Киришима-кун! Ты такой сильный, вау. Можно мне потрогать твои бицепсы? Ну пожалуйста, Киришима-ку-у-ун.       Раз. Два. Три. — Сдохни!       Раздался громкий крик Кацуки со второго этажа здания, а после мой брат как пробка из шампанского выскакивает из открытого окна. Вены на шее и руках, сжатых в кулаки, набухли и пульсировали, по лицу заходили желваки. Эйджиро рядом со мной пискнул и хотел было рвануть в сторону леса, но не успел. Кацуки был быстрее. — Сразимся? — он схватил бледного как смерть парня за воротник рубашки и утащил за собой к стульям. Я со смехом развалилась на одной из скамеек, опираясь спиной о край стола и наблюдая за тем, как Кацуки рвет и мечет. Рядом со мной уместился Тодороки. Видимо, парень не очень хотел играть с моим злым братом и решил подождать следующего этапа. Я и Шото со смехом (в основном я) наблюдали за игрой.       Кацуки буквально вышвыривал всех со стульев, как только музыка затихала. Киришима еще как-то пытался первые десять минут уворачиваться от его тычков и занимать свободные места, но когда они остались вдвоём у одного стула, то началось самое интересное. — Бакуго, будь нежным, — со слезами на глазах помолился Эйджиро, кружась вокруг бедной мебели, и пытался держаться подальше от моего брата.       Но его это не спасло. Под смех одноклассников я наблюдала за тем, как Кацуки пытался выиграть в музыкальных стульях. Полетел Киришима красиво, тут не поспорить. — И-и-и-и… победитель в первом этапе музыкальных стульчиков — Бакуго Кацуки! Второй этап начинается, встаем в круг, — весело сообщила Ашидо, которая вошла во вкус и стала тамадой. Я вскочила с места и протянула руку Тодороки, приглашая его играть. Он сначала молча уставился на мою протянутую руку, а после неуверенно ухватился за нее и встал. Я тут же с улыбкой потянула его за собой. — Э-э-э! Двумордый, ты охренел?

***

— Вам принести воды? — вытягиваю затёкшие ноги вперед и скидываю последнюю карту. Очередная победа. Девочки тут же кивают и смущенно косятся в сторону трех пустых бутылок воды. Айзава-сенсей около двух часов назад забрал Ашидо в свои цепкие лапки, чтобы подготовить к пересдаче экзамена, а мы решили ее подождать. На часах как бы два часа ночи, а ее все нет и нет. Интересно, во сколько их отпустят? Каминари и Киришима наверное воют от злости и несправедливости этого мира.       Встаю с футона на ноги, втягиваю руки над головой до хруста позвонков, и только после растяжки выхожу из комнаты и двигаюсь по направлению к лестнице. Иду тихо, стараясь не привлекать внимание Диких кошечек. Хоть Айзавы-сенсея здесь пока нет, мне не стоит списывать со счета эту хитрую четверку. Тем более, что одна из них имеет причуду поиска и может придумать наказание похлеще нашего учителя. Бр-р-р. Страшная женщина.       Только благодаря Рэгдолл мужчина не особо печётся о нас и нашем местоположении, поэтому не знает, чем там занимаются его ученики в своих комнатах. А мы то знаем, что утром у нас жесткие тренировки и ложимся чуточку раньше. Сегодняшний день был исключением — мы с девочками что-то уж разговорились и не заметили, как пролетело время, да и нашей подруги все нет и нет.       Я аккуратно спускаюсь по лестнице, прижимаясь к перилам и все время оглядываясь. На втором этаже не горит свет, на лестничной площадке тоже, но мои глаза быстро привыкли к темноте — различить острый угол и стену я более менее могла, но все же очертания ступеней были расплывчатыми. Единственная лампочка горела только на первом этаже, и то слабый свет от ламп не достигал второго этажа.       В комнате парней тишина, никто не смеется и не кричит. Конечно. Когда два самых главных весельчака на дополнительных занятиях с сенсем, какой тут смех и веселье. — Казуми? — раздается тихий и непонятный шёпот за спиной. Моя нога замирает в воздухе, едва коснувшись ступени. Я поворачиваюсь медленно, стараясь придумать план побега. — Шото? Ты чего не спишь? — я выдыхаю с облегчением, когда парень подходит ближе, и в темноте вижу его удивлённый взгляд. — За водой вышел, — он проходит мимо меня, а после поворачивается полубоком и неожиданно протягивает свою руку. Я смущаюсь, но уверено хватаюсь за его горячую ладонь и медленно спускаюсь по лестнице вместе с ним, одной рукой придерживаясь за поручни. — Я тоже. Не боишься, что Тигр поймает тебя и заставит бегать завтра?       Лицо Тодороки тут же меняется — с умиротворённого до недовольного. Сводит брови к переносице, хмурясь, и сжимает губы в одну ровную полоску. Ему явно не понравился этот громкий и брутальный мужчина. Кажется, что он лучше будет сутки сидеть с Айзавой, нежели заниматься с Тигром. — А ты не боишься, что Пикси-Боб вновь будет лезть к тебе? — Не боюсь, она прикольная, хоть и с тараканами в голове. А кому сейчас легко? — смешок сам вырывается с губ и я невольно сжимаю ладонь парня крепче, чувствуя, как мышцы напрягаются под моими пальцами. Мы спускаемся с лестницы, и слабый свет от ламп ослепляет нас всего на секунду, после чего я привыкаю. Тодороки отпускает мою руку и медленно движется вперед. — Знаешь, будет не очень, если Айзава-сенсей нас поймает и заставит отрабатывать ночные прогулки. Чур я первая лезу в шкаф, если он неожиданно явится по наши души, — я решила пошутить, чтобы разбавить гнетущую тишину на первом этаже. Парень замирает на месте и странно косится на меня. Все забываю, что он воспринимает шутки всерьез. Видимо решил, что я и вправду могу залезть куда-нибудь, чтобы не получить по шапке.       Мы молча прошли через всю столовую (а она была огромная) к массивным шкафам у стены, чтобы взять несколько бутылок воды. Я открываю дверцы одного из шкафа, но натыкаюсь лишь на полотенца и кухонные принадлежности, но не найдя воды, закрываю и движусь к следующему. — Да где же… Тсу-чан говорила, что она брала бутылки с водой где-то тут, — недовольно бурчу и заглядываю в другой шкаф. Он был пустым, с одной полкой наверху. И то завален какими-то вещами. — Зачем им столько мебели в летнем лагере, если они даже сюда ничего не складывают?       Я поворачиваюсь к Шото, ожидая ответа на свой вопрос или какую-нибудь помощь, но он стоит и смотрит куда-то в окно. Краем глаза замечаю смазанные тени, после чего парень неожиданно тянет меня в шкаф и неплотно закрывает дверцу. Линия света проходит по его лицу, и я замираю, услышав странное копошение снаружи. — Сенсееей, — со стороны центрального входа кто-то начал хныкать, — за что вы так с нами? — Точно-точно! — я узнала голос Киришимы и недовольное бурчание Серо. Что же будет, когда Айзава-сенсей увидит нас с Тодороки двоих в шкафу? Зачем он это сделал? Мы так и замерли, не смея и пискнуть. Мне не очень хочется, чтобы мужчина обнаружил нас в такой странной… позе? — Ложитесь спать. Вам вставать в семь утра. Или лучше в шесть? — мужчина хмыкнул и остановился. Перестал шаркать своими ногами по деревянному полу. Господи, спаси нас от участи быть раскрытыми. Я зажмурилась и задержала дыхание, чувствуя, как Шото наклонился ко мне ближе, чтобы посмотреть через единственную щель и источник света. — Зачем ты это сделал? — я шикнула так тихо, как могла. — Ты же сказала, что первая полезешь в шкаф, если… — в ответ зашептал Тодороки, но я прервала его серьезную речь, вцепившись руками в массивные плечи. — Я же пошутила, Шото. Я бы никогда… — Нет-нет, мы уже спим, — громкий голос Ашидо прервал мои недовольные рычания, а после раздался топот ног. Ребята побежали в свои комнаты, но задержались на лестнице, о чем-то болтая между собой. К сожалению я не видела, что делал сенсей. Все еще стоит или осматривается в поисках неспящих учеников? Моя паранойя точно разыгралась.       Я попыталась поднять голову, чтобы взглянуть в глаза Шото, но он не дал мне сделать это: опустил свои руки на мою талию, прижался ближе, чтобы мы не вывалились из этого чертового шкафа. Я чувствовала каждую клеточку его тела под своим руками. Как напрягаются мышцы его пресса, как его грудная клетка опускается под каждый вздох и выдох. Мы стоим, прижатые друг к другу, и краснеем. — Тодороки… — очень тихо шепчу, стараясь отодвинуться от Шото подальше, но ничего не выходит. Он, наоборот, крепче обхватывает мою талию своими руками и тяжело дышит в макушку. Мои уши горят, становится очень жарко.       Волосы парня щекочут лоб, заставляя меня хмуриться и вертеть головой. Я тут же запрокидываю ее назад, чтобы взглянуть в его разноцветные глаза. Шото не моргает. Пристально смотрит на меня. Рассматривает глаза, нос, взгляд опускается ниже на губы. И он начинает быстро-быстро дышать, невольно укрепляя хватку на талии. Я еще крепче вцепилась пальцами в его плечи, сминая ткань футболки.       Это мой шанс?       Я скольжу руками выше, опускаю ладони на его щеки. Удивительно. Одна сторона горячая, как пламя, вторая же холодная. Кожа нежная, шрам под большим пальцем шершавый, неровный, но приятный на ощупь. Тодороки вздрагивает, когда я почти невесомо поглаживаю пальцем его шрам, поддавшись мимолётному желанию.       Скольжу пальцем дальше, очерчивая линию между повреждённой и здоровой кожей. Шото не сбрасывает руку, не дергает головой, ничего не говорит. Лишь прикрывает глаза. Не шевелится. Не дышит.       Это неправильно. Мне нельзя поддаваться своим желаниям и так поступать по отношению к Шото.       Слышу шаги учителя. Он отдаляется от нас, поднимается по лестнице, а после хлопает дверью своей комнаты. Тодороки не спешит отходить от меня. Не спешит открывать глаза. Не спешит ослаблять хватку на талии. — Шото, ты только дыши. Иначе задохнёшься, — резво убираю руки с его лица, пытаясь освободиться от крепкой хватки. Кончики пальцев покалывает, и мне кажется, что я все еще чувствую под пальцами его шрам. — Он ушел, Шото. Нам надо идти в свои комнаты, пока учитель не пришел. — Ничего страшного. Поднимайся первая, я вернусь в комнату через несколько минут, — он как-то тяжело вздыхает, отпуская меня и поднимая руки перед собой. Шото не смотрит на меня, лишь отвел задумчивый взгляд куда-то в сторону.       И сбежав с места преступления, я вся красная врываюсь в комнату, напугав всех девочек. — Ты чего такая красная? Тебя лихорадит? — Асуи нежно касается моего лба, когда я юркнула под одеяло рядом с ней. — Нет-нет, давайте спать. Ашидо уже уснула.

***

      Айзава-сенсей, как и обещал вчера, поднял нас всех в шесть утра и заставил дружно разминаться на тренировочной площадке. Я боялась даже посмотреть в сторону Тодороки, не то что поговорить с ним о ночном происшествии! — С разминкой закончили. Тодороки, Бакуго Казуми, десять кругов вокруг площадки. Раз-два. Чего такие кислые мины? Думали, что я ничего не узнаю?