***
Я открыла глаза и очень долго рассматривала потолок собственной комнаты. Мысли в голове пролетали со скоростью света, поэтому я не могла сосредоточиться на чем-то одном. Очень много информации. Очень много того, о чем думать даже не хочется. Но эти мысли сами проникают в каждый закоулок, заполняют голову, заставляют до боли сжимать челюсти. Кацуки… Как только мне вкололи успокоительное, я вырубилась в руках Тодороки. Тот смог поднять меня на руки и уложить обратно на кровать. Прибежала Исцеляющая девочка, чмокнула меня в лоб и позвонила родителям. Мама сказала, что смысла держать меня там не было. Ожоги сошли на нет, переломов нет, только небольшой ожог на лбу под челкой никак не заживал, да зрение подводило. Я все никак не могла понять, почему именно зрение. Пока Изуку не позвонил и рассказал, что брат отбросил меня взрывом назад. Мощным таким взрывом, что у меня до сих пор при резком движении все сливается в одно цветное пятно, а от яркого света хочется зажмуриться и скрыться под одеялом. Благодаря причуде Исцеляющей девочки зрение более менее пришло в норму, что меня радовало. Но настроения плясать и улыбаться у меня совсем не было. — Зачем? — задала вопрос в пустоту самой себе. Зачем брат сделал это? Почему не позволил отправиться к злодеям вместе с ним? Я не хотела, чтобы все закончилось так. Я не хотела и не хочу оставаться одна. Чувствую, как глаза начало щипать, а слезы собрались в уголках глаз. — Ты проснулась? — знакомый голос раздается так близко. Я медленно поворачиваю голову на бок и, заметив семпая, судорожно вздохнула. Слезы из-за движения головой все же пошли по щеке, обжигая. — Теперь мне и семпай мерещится… Боги, за что мне все это? — Эй, вообще-то я настоящий, — он обижено надул губы, но за секунду изменился: выпрямился, расправил плечи, а взгляд голубых глаз стал тяжелым. Я лишь повернулась к нему спиной и свернулась в позу эмбриона. — Меня приставили к тебе как телохранителя. Шанс, что похитят тебя, все еще есть. Хоть он и маленький, но злодеи все равно нацелились на тебя. Ну и следить за твоим эмоциональным состоянием тоже надо. Все в больнице перепугались, когда ты впала в истерику. — Если мне хочет отомстить тот сумасшедший пацан, то зачем им мой брат? — Возможно Шигараки Томура собирает приближенных с сильной причудой. Чего стоит тот парень с голубым огнем, — слышу копошение за спиной. Нора обошел комнату и сел на корточки перед кроватью, смотря мне в глаза. — Тебе не стоит переживать. Я понимаю, что от тебя буквально оторвали родного человека, но герои что-нибудь придумают. Даже Бест Джинс и Старатель изъявили желание участвовать в спецоперации. Я промолчала. У меня не было сил спорить с этим человеком, поэтому я кивнула и молча уткнулась носом в подушку. Лекарства действовали хорошо, только побочных эффектов было больше, чем положительных. Лучше бы я истерила и дальше, нежели путала времена суток и пыталась вспомнить, что делала час назад и когда произошло нападение. Неделю назад? Нет. Слишком много. А какое вообще сегодня число? Да и эта сонливость накатывала с головой. Казалось, что вот я только легла на кровать, за окном светило солнце, а после открываю глаза, снова нахожусь в постели и за окном уже закат. — Ты не хочешь кушать? — Нора склонил голову, все так же сидя на корточках перед кроватью. Он медленно протянул руку, сжал между пальцами прядь моих волос и начал играться с ними. У меня хватило сил только на кивок. — Набирайся сил. Спи, Искра. Он отпускает прядь волос и аккуратно накрывает мои глаза своей ладонью. Все погружается во тьму. И я тоже.***
Тодороки не знал, что делать. Да Тодороки по жизни вот такой. — Зачем ты это сделал? Парень судорожно вздохнул, когда Казуми зашипела на него и, кажется, была в замешательстве. Конечно! Какой человек обрадуется, когда его без разрешения потянули в шкаф. — Ты же сказала, что первая полезешь в шкаф, если… — совершенно серьёзным голосом ответил ей Шото, пытаясь придумать план отступления. Она была слишком близко к нему — Я же пошутила, Шото. Я бы никогда… Он не мог объяснить причину, по которой потянул Казуми в этот чертов шкаф. Он не мог объяснить, что чувствовал, когда она дышала ему в шею, а после своими маленькими пальцами касалась его шрама. Аккуратно так, нежно поглаживая. Он не мог сказать ей в этот момент о своих чувствах. Тодороки Шото много чего не мог, когда дело касалось этой девушки. Немного грозной, немного веселой, немного… Родной? Бедный парень до сих пор помнит, как она смотрела на него. С таким трепетом, что ему хотелось расправить плечи и уверенно обнять ее, но он так и замер, пытаясь понять, что чувствует в этот момент. Вот ее палец вновь скользит по его шраму, а он впивается руками в ее талию. Сквозь тонкую ткань футболки чувствует ее горячую кожу и невольно сжимает пальцы сильнее, прижимая к себе. Шото обескуражен. Не знает, что сказать. То ли остановить ее, то ли попросить касаться его лица увереннее. Шото в восторге. От этого неизвестного чувства, которое охватило его с головой. Живот сводит приятным спазмом, руки дрожат. Хочется сделать тоже самое. Коснуться ее лица, обхватить щеки ладонями, наблюдая за реакцией девушки и смотря ей прямо в глаза. Шото в ожидании. Когда же она сделает первый шаг, как в книгах, которые он читал перед поездкой в летний лагерь. Он до последнего ждал, когда Казуми приблизиться, скажет ему заветные слова, чтобы он больше не терзал себя по поводу своих чувств. Но вместо этого она просто вывалилась из шкафа и убежала в свою комнату, оставляя бедного парня наедине со своими мыслями. Он тогда аж присел на корточки, прижимая ладони к горящему лицу. Пришлось использовать причуду, чтобы унять этот жар, который исходил от самого сердца. Шото был рад и одновременно расстроен. «Хотел ли я чего-то большего?» Даже если парень будет отрицать это, то в глубине души он понимает, что согласился бы на что угодно, лишь бы вновь почувствовать нежные пальцы на своем лице и обнять, пряча от всего мира. А на следующий день она с ним не разговаривала. Ни доброе утро, ни как дела. Даже когда они ранним и теплым утром столкнулись на лестнице. Казуми просто отпустила голову и прошла мимо, словно его тут не было. Тодороки задумался. Неужели он сделал что-то не так? На тренировках Бакуго тоже не смотрела ему в глаза и не разговаривала, словно боялась чего-то. А Тодороки не сводил от нее глаз. — Тодороки-кун, ты так пристально смотришь на нее, — заметил Изуку, когда Айзава поставил их в пару для отработки ближнего боя. Из-за этих слов Шото пропустил удар Мидории. — На кого? — не сразу понял он. — На Казуми-чан! — задорно ответил одноклассник, улыбаясь и умудряясь уворачиваться от кулака. — Она красивая, правда? Не задумываясь, Тодороки кивнул и вновь посмотрел в сторону Казуми. Она сидела под большим деревом с вытянутыми руками и не отводила взгляд от метронома. Кусала губы, хмурилась. На этом то его и поймал Изуку, ударив ногой по скрещённым рукам. Шото отскочил назад. — Она тебе нравится, — уверенно заявил кучерявый, улыбаясь. — Что? — Ой! Я имел ввиду. Ну... Это, — парень показал какой-то известный только ему жест руками прямо во время боя. — Казу-чан н-нравится тебе? — Нравится? — с вопросом повторил Тодороки, пытаясь понять, что он чувствует в это время. Какой-то трепет. Тепло внутри. — Возможно. — Нравится, это когда хочется защищать человека, обнять, проводить больше времени вместе, улыбаться и видеть ее улыбку, — начал объяснять Мидория, когда понял, что сам то Тодороки ни черта не понял. — Ты смотришь на сестричку Казуми так, как не смотришь ни на кого другого. Этот разговор серьёзно засел в его двухцветной голове. И Шото надо было серьезно поговорить с Казуми, только вот либо она его избегала, либо у них не хватало времени, либо рядом находились лишние уши. Тодороки совсем отчаялся, когда понял, что поговорить и разобраться у них точно не выйдет. До одного момента. — Согласна с Шото. Кота не послушает тебя, потому что для него ты никто, Изуку-кун, — знакомый голос раздался за его спиной, а после Казуми оказалась рядом, держа в руках горшочек. Шото от неожиданности дернулся, а вот сама девушка была в приподнятом настроении. Все же готовка — это ее любимое дело. На кухне она была как рыба в воде. Тогда они впервые за день поговорили. Конечно не о том, о чем планировал сам Тодороки, но все же она наконец посмотрела ему в глаза и улыбнулась. И эта улыбка была самой яркой из всех. После разговора и ужина начались эти испытания, в которых Шото участвовать не очень хотел: ни сил, ни желания у него не было. Он попал в пару с Кацуки, вместо Казуми. Ведь именно с ней он хотел пройти это испытание и, наконец, рассказать обо всем. Видимо судьба решила по-другому, вновь разлучив их. Когда Тодороки и Бакуго пошли вторые по счёту и отошли от лагеря достаточно далеко, белобрысый взбесился. Ни с того ни с сего схватил Шото за воротник рубашки, хорошенько приложив спиной о ствол дерева. Его лицо исказилось от злости, только пара из ушей не хватает. — Только попробуй ее обидеть, двумордый, — зашипел Кацуки, сжимая ворот рубашки сильнее, — и я тебя на куски разорву. Блять! Думали я слепой? — Нет, твои глаза на месте, — совершенно спокойно ответил Шото, сжимая руку парня и стараясь отцепить его от себя. — Шутить вздумал, придурок? — Бакуго резко дернул его из стороны в сторону и ещё раз хорошенько приложил к дереву. Кто-то из В класса в кустах пискнул, когда рука Кацуки начала покрываться тоненьким слоем льда. — Твоя жизнь превратиться в ад, если я узнаю, что ты тронул Казуми. — Я совершенно серьезно настроен. Мне нравится Казуми. И я бы никогда не причинил ей вред. Они еще несколько минут стояли на месте, смотря друг на друга не отрываясь. Никто из них не хотел проиграть в этой игре. Никто из них не хотел отступать от своих слов и тем более уступать. Бакуго Казуми была дорога как брату, так и ее другу. — Завались! — Кацуки не выдержал первым, наконец отпустив Шото. Всю дорогу они шли молча, каждый думал о своем. До одного момента. Тодороки принял свои чувства именно тогда, когда Мандали сообщила о злодеях и о том, что они собираются похитить Кацуки и Казуми. Грудь болезненно сдавило, заставляя парня глотать воздух и молча пялиться в сторону леса. Нужно было что-то придумать. Найти ее. Защитить ее. «Стала известна одна из целей злодеев! Это ученики по имени Кач-чан и Бакуго Казуми! Повторяю. Кач-чан и Бакуго Казуми! Избегайте столкновение со злодеями! Если по близости никого нет, оставайтесь на месте.» — Кач-чан, Кач-чан, — оскалился Кацуки. — Наверняка говнодеку постарался. Если я, блять, узнаю, что Казуми не с ним, то они у меня вдвоём получат подзатыльники со скоростью света. И Тодороки был полностью с ним согласен. Даже не спорил и молча кивал. Он сам волновался за Казуми, которая должна была идти с Джиро следом за ними. Но ее все не было и не было. А нервы то натягивались, как струны, и были готовы лопнуть. Лопнули они тогда, когда Шото заметил мощный взрыв недалеко от их местоположения, а после хрупкое тельце, которое взмыло в воздух. Девушка на секунду замерла в небе, пытаясь использовать причуду, но после начала стремительно падать вниз. Тодороки среагировал первым — создал ледяную горку, чтобы как-то смягчить падение Казуми. Слава всем известным богам, ее смог поймать Кацуки. Слава всем известным богам, Казуми была в порядке, если не считать легких ожогов на ее руках и разодранную рубашку. После похищения Кацуки ему пришлось успокаивать девушку. Она словно была не от мира сего. Дрожала, как осиновый лист, искры так и сыпались с ее ладоней, а она даже не замечала этого. Зрачки расширились, взгляд бегал из стороны в стороны. Казуми была в шоке и не могла здраво мыслить. Видимо, до нее в полной мере не дошло ее положение в данной ситуации. На нее охотились злодеи. Ей нельзя кидаться им прямо в лапы. Тодороки был готов рыкнуть на девушку, вцепиться в плечи и хорошенько встряхнуть. — Мы им не позволим! Мы не дадим им сбежать! — пообещал ей Шото, лишь бы привести в чувства. И его слова более менее помогли. Только вот он, в отличии от Казуми, прекрасно знал, чем вся эта ситуация обернётся. Дальше все было как в каком-то коротком кино. Вот они преследуют злодея, вот они смогли догнать его и прижать к земле. Но догнать то догнали. Только вот Кацуки все равно не удалось спасти. Фокусник раскусил и предвидел такой исход, поэтому подменил стеклянные шары. Тодороки на одной силе воли сделал последний рывок, но бусину перехватил злодей. В замедленной съёмке Тодороки наблюдал, как Казуми сама шла к злодеям в руки, что-то шепча под нос. Слезы так и шли из ее глаз, заставляя парня сжимать челюсти до скрипа зубов и вставать на ноги, несмотря на боль в мышцах. Он должен. Должен защитить ее. Не дать ей уйти со злодеями. Вместо Тодороки это сделал Кацуки. Он просто напросто направил взрыв в ее сторону. Казуми на большой скорости откинуло назад взрывной волной и с громким «бах» она ударилась затылком о дерево. Шото испугался. Правда. Он тогда впервые чуть не закричал от страха за Казуми, когда она встала, несмотря на боль, и начала щупать землю руками. Ее лицо охватил ожог, белки глаз красные, кровь окрасила волосы в тёмно-коричневый цвет, капая с прядей на землю и заливая лицо. Она тогда потеряла сознание, прижавшись спиной к стволу дерева. Мир для Тодороки Шото замер. Злодеи исчезли, забрав Кацуки. Но предприняли последнюю попытку схватить его сестру. Тодороки не позволил. Возвел вокруг нее плотный ледяной купол, поэтому тот человек-телепорт и фокусник не добрались до нее. Лишь поэтому. Дальше все как в тумане. Тодороки аккуратно поднял бессознательную девушку на руки, прижался щекой к ее макушке, и не отпускал до прибытия медиков. Дрожал, сжимая хрупкое тело, и чувствовал, как ее конечности холодеют. Казуми оказали первую помощь, проверили глаза, обработали раны. Какой-то мужчина с исцеляющей причудой смог вовремя залечить ожоги, особенно на лице. Но не до конца. Вырывали Казуми из рук Тодороки очень долго, но аккуратно. Он вцепился в нее, как в спасательный круг посреди моря, но все же после нашатырного спирта он пришёл в себя. Потом все закрутилось завертелось. Полиция, Айзава-сенсей, встревоженные одноклассники и бессознательный Изуку. Кто-то из врачей громко вскрикнул, когда увидел поломанного Мидорию. После того случая Тодороки не видел ни Казуми, ни Изуку. Про Кацуки промолчим. И вот он опять сидит рядом с койкой, на которой лежала бессознательная Казуми. Опять рассматривает ее лицо. Опять купил ей это клубничное молоко, которое так полюбил. Хотя Шото не любитель сладкого и приторного, но теперь этот напиток ассоциируется только с ней. Дверь за его спиной тихо скрипнула. Он обернулся, замечая родителей Казуми. Бледные, с тёмными кругами под глазами, какие-то вялые. Их только сейчас впустили в палату к родной дочери, а вчера ночью сообщили о пропаже сына. Тодороки поспешил встать с места, но Митсуки-сан не дала сделать этого. Положила ладонь на его плечо и успокаивающе погладила, как родная мать. Это дало свой эффект. Шото смог расслабиться впервые с нападения злодеев на летний лагерь. — Мы ненадолго, Тодороки-кун, — женщина подошла ближе к койке дочери, поправила ее волосы, повязку на глазах и проверила капельницу. — Как только она очнётся, мы заберем ее домой. Врач дал добро. Если хочешь, можешь прийти к нам в гости вечером. Думаю, моя дорогая Казуми не будет против. Отец девушки в это время подошёл к ней с другой стороны, аккуратно и нежно поглаживая по руке. Теперь Шото понял, в кого она пошла внешностью и, частично, характером. — Я… — слова комом застряли прямо в горле, но Тодороки решил не отступать. — Я спасу Кацуки и Казуми, чего бы мне это не стоило. — Спасибо, Тодороки-кун, — мама двух проблемных подростков улыбнулась и потрепала Шото по волосам, после чего ушла вместе с мужем подписывать необходимые документы. А сам Шото решил навестить Изуку, который уже очнулся и ходил бодренький с самого утра. Зря он это сделал. Буквально через полчаса телефон Кацуки завибрировал, предупреждая о звонке. Митсуки навестила не только дочь, но и ее друга детства, да забыла в его палате телефон сына. То ли специально, то ли доверяла Изуку намного больше, чем остальным. А может быть она знала, что дочь после пробуждения будет звонить именно своему брату? — Это Казуми-чан, — испуганно пискнул бледный Мидория, заглядывая в экран телефона, но не касаясь до него. Знал, что Кацуки убьет его за это. — Прими звонок. Изуку ничего не оставалось, как послушать одноклассника и ответил Казуми. Криков было много. Слез еще больше. Но все же все удары принял на себя Тодороки — сжал девушку в объятиях, боясь, что она может нечаянно навредить себе. Изуку побежал за медиками. — Где он? Верните моего брата! Кацуки! Кацуки! — Казуми заревела еще громче, вцепившись пальцами в руки Шото и оставляя красные пятна. Причуда выходила из-под ее контроля. Медсестры и врач вовремя прибыли в палату, вкололи успокоительное и дождались, когда девушка расслабится. Тодороки поднял ее на руки и опустил на кровать. Тогда он пообещал себе, что Казуми никогда не будет плакать. Для этого он сделает все, хоть в лепешку расшибётся.***
Вот какой черт его дёрнул принять приглашение в дом семьи Бакуго? Через два часа он должен встретиться с ребятами и обсудить план по спасению Бакуго Кацуки. Но не только ему нужна была помощь. Казуми тоже нуждалась в ней. Тодороки тяжело вздохнул и постучал в дверь. Митсуки-сан тут же появилась на пороге и впустила парня домой. Дождалась, пока тот снимет обувь, пройдет в гостиную, а после с серьёзным лицом вручила ему в руки поднос с двумя тарелками супа и овощным салатом. — Пожалуйста, Тодороки-кун, уговори ее поесть. Она весь день голодная ходит. Шото не смог отказаться. Он нахмурился, когда узнал, что девушка практически ничего не ела. Пришлось соглашаться и с подносом подниматься в комнату Казуми. У ее двери, опираясь спиной о стенку, стоял мужчина. Черные волосы зализаны назад, взгляд голубых глаз направлен в экран телефона. Сумеречный. Тот сразу заметил парнишку и без вопросов открыл ему дверь. — Она спит, но лучше разбуди ее, а то не встанет. И еще… — мужчина замолчал всего на секунду, а Тодороки напрягся, готовясь к худшему. — Казуми может бредить, все же в нее успели впихнуть какие-то лекарства в больнице. Побочные эффекты сам сейчас увидишь, — и с такими словами про-герой закрыл дверь, оставляя Тодороки одного в комнате Казуми. А тут ничего не поменялось. Разноцветные глаза зацепились за ту самую коробочку с шоколадом, которую он ей подарил, когда впервые пришел в гости. Она, видимо уже пустая, лежала на полочке как какой-то трофей. Сама девушка, свернувшись в позу эмбриона, спала на кровати. Под головой подушка, еще одна у ног. Сверху Казуми была накрыта теплым одеялом. — Казуми? — позвал ее Шото. Ноль реакции. Он аккуратно поставил поднос с едой на компьютерный стол и подошёл к кровати. Присел на корточки, наблюдая за спящей девушкой. Ожог выглядывал из-под челки, подпалённые ресницы дрожали, но сама Бакуго не собиралась вставать. Она крепко спала, сжимая край одеяла в своих руках. — Казуми, просыпайся, — вновь позвал ее парень, протягивая свою руку. Он аккуратно коснулся хрупкого плеча, чуть потрепал, чтобы девушка открыла глаза. Опять никакой реакции. — Казуми. — М? — она наконец открыла глаза. Они были не красными, но довольно мутными с расширенными зрачками. Бакуго несколько раз моргнула, прогоняя сон, и прищурилась. Пыталась разглядеть неизвестного гостя. Тодороки тут же поднялся на ноги, когда она подскочила на кровати и начала вертеть головой. — Ш-Шото? Это ты? — Здравствуй, — он помог Казуми подняться, нежно придерживая ее за талию. — Твоя мама попросила, чтобы ты поела. Она промолчала. Лишь вновь прищурилась, рассматривая лицо парня. Он посадил ее за стол, вложил в руки палочки, а сам сел на кровать, не сводя своего взгляда с Казуми. Оперся локтями об колени, сцепил руки в замок и внимательно наблюдал за неловкими движениями девушки. — Митсуки-сан сказала, что ты не ела. Почему? — Мм. Не ругайся, — Бакуго отвела взгляд в сторону, сжимая палочки в руках. — Я поем. Только останься со мной, пожалуйста. И парень согласился. Ела Казуми медленно, разжёвывая лапшу, и не собиралась говорить. Все еще не верила в произошедшее. Через какое-то время она опустошила лишь половину, после чего повернулась к Тодороки. — Я не ожидала, что ты придёшь. — Я… — Шото прикрыл глаза, собираясь с мыслями. И признался: — Я волновался. Поэтому пришел. Не находил себе места, ты не отвечала на сообщения. — Мне сказали не напрягать глаза, — она коснулась пальцами своего лба, а после подняла челку, показывая небольшой ожог. — Теперь мы похожи, ахах… Шутка не удалась. Тодороки невольно сорвался с места, сел на колени перед девушкой и обхватил ее лицо своими ладонями. Слезы собрались в уголках ее глаз. Казуми не успела смахнуть их — это сделал Шото. Провел большим пальцем по щеке, поддавшись секундному порыву. Прямо как она в шкафу. Одна его рука потянулась ко лбу. — Ты другая, — уверенно заявил он, едва касаясь ожога на лбу кончиками пальцев. — Запомни это, Казуми. Для меня ты особенная. — Даже с ожогом на лице? — с ее губ сорвался нервный смешок. Парень кивнул, опуская вторую руку на макушку и продолжая сидеть на коленях перед ней. — Врач сказал, что он должен затянуться, но останется небольшой и блеклый шрам. А я так хотела отрастить челку. Видимо не судьба. — Ты красивая. С челкой или без. Очередной смешок. Простая шутка, а что скрывалось за ней! Бакуго Казуми из последних сил сдерживалась, чтобы не разреветься прямо перед парнем, который ей нравится. Проблемы навалились сразу. Она вновь задумалась о своем брате, о своих чувствах, о своей бесполезности. И все же одинокая слеза скатилась по щеке. Но ее тут же вытер Шото одним аккуратным движением. Он поднял Казуми на руки, опустил на кровать и сел на пол, наплевав на приличие. Так он мог смотреть ей в глаза. Она медленно протянула свою руку к нему, переплела пальцы и невесомо коснулась его костяшек губами. Парень так и замер. — Не уходи. Побудь со мной немного, пожалуйста. Мне… Мне так тяжело, Шото. Мир Тодороки Шото в тот момент перевернулся с ног на голову. В тот момент он впервые почувствовал себя нужным кому-то. Тем человеком, в котором нуждались. И Казуми нуждалась в его поддержке. В его любви. В его нежных объятиях. И он сел на край кровати, протягивая свои руки к ней и молча заключая в объятия. Девушка вцепилась в его футболку, все еще шепча под нос и срываясь на всхлипы. — Шото, не уходи. Протяжно плачет, жмурясь и прижимаясь к груди. Плачет так громко и на разрыв. Держится за его плечи своими дрожащими пальцами, со всей силой сжимает ткань. Казуми боится отпустить его, и Тодороки это чувствует. Он опускает руки на ее лопатки, прижимает к себе, словно пытается слиться с ней в одно целое — одно тело, одни мысли, одно желание. А какое у них желание? Быть рядом друг с другом. — Пожалуйста… — Бакуго все еще шепчет. Так тихо, срываясь на громкие всхлипы. — Останься со мной, Шото. — Я никуда не уйду. Обещаю. — он ложится рядом с ней на кровать, притягивает к себе. Она хлюпает носом, жмётся к нему, но глаза не открывает. Они молча лежат под одеялом, наслаждаясь теплом друг друга. Вскоре всхлипы сходят на нет, Казуми успокаивается и не собирается отлипать от Тодороки. Наоборот, уткнулась лбом к его груди, обнимает в ответ. Ей так спокойнее. Ей так лучше. Шото поглаживает рукой по спине и не собирается уходить. — Мы знаем, где он находится, — он неожиданно прерывает эту тишину. Казуми поднимает голову, смотрит с надеждой. — Яойрозу смогла прикрепить жучок к Ному. Мы обязательно спасем твоего брата. Только… Только не подвергай себя опасности. Ты должна находиться здесь, дома. Под присмотром Сумеречного. — Я могу пойти с тобой? — Я не позволю, — уверено заявляет Тодороки. — Твоя безопасность для меня превыше всего. Казуми молчит. Вновь опускается на подушку, закрывает глаза и собирается с мыслями. Она доверяет ему. Он доверяет ей. И Бакуго уверена в том, что Шото сможет спасти его брата. Собравшись с мыслями, Казуми тихо-тихо шепчет: — Ты мне нравишься. — И ты мне, — отвечает Тодороки, зная, что их подсушивает Сумеречный. Но ему плевать на это. Она призналась ему. Он признался ей. Теперь они связаны не только словами. Их судьбы переплелись между собой, создавая единую нить жизни. Их чувства едины и теперь они одно целое. Ничто и никто не сможет разорвать эту связь.***
— Всемогущий! Всемогущий! — в полицейский участок ворвалась девушка в геройском костюме и маске кролика. — Что такое? — мужчина повернулся к героине, отвлекаясь от серьезного разговора со Старателем и Бест Джином. Усаги была чем-то взволнована и заикалась на каждом слове: — Нора! Нора-сан. Его… Он…