Дурацкую усмешку никак не получалось сдержать на протяжении всего пути, как бы Макс ни старался. Славка казалась какой-то слишком нереальной. Она потирала лямку потрёпанного рюкзака и постоянно косилась на Пса, стараясь идти чуть позади него. Желание отдалиться от Пса, кажется, заслоняло все остальные Славкины мысли, потому что пару раз она чуть было не уронила свой чемодан на припаркованные машины. После очередного возвращения чемодана на тротуар, сопровождённого натужным пыхтением и чертыханием, Макс не выдержал и забрал чемодан у Славки.
Вообще-то, он хотел забрать чемодан ещё там, в аллейке, но Славка в него вцепилась намертво и бессвязно забормотала отрицание. Спорить Максу не хотелось: и так в голове была настоящая каша.
— Отдай!
Славка кинулась к чемодану, но Макс поднял его высоко над головой и смерил её строгим взглядом.
— Не отдам, — нахмурился, и Славка тут же ещё сильнее вцепилась в ручку рюкзака. — Меня раздражает этот звук.
— Ну я могу понести.
— Нет, — Макс переложил чемодан в другую руку, ближе к Псу, и Славка как-то порастеряла энтузиазм.
Шли они молча, пока Славке под ноги не попалась жестяная банка из-под энергетика. С противным скрежетом под её кроссовкой она превратилась в лепёшку и небрежно полетела под чью-то машину, задев колесо. Славка засунула руки в карманы джинсовки и поёжилась, словно от холода.
Только даже ветра не было. Макс понял, что девчонке банально неуютно в присутствии взрослого мужика и его огромного Пса, который с распахнутой пастью выглядел так, как будто готов был сожрать всё, что видит.
Из-под ноги Славки в сторону отлетела то ли очередная банка, то ли камешек, и Пёс с щенячьим азартом кинулся за ней, хлестнув Славку по ноге хвостом. Славка отшатнулась, прижимаясь плечом к руке Макса. И тут же шатнулась в другую сторону.
— Ты его не бойся, он добрый, — улыбнулся краем губ Макс, перехватив настороженный взгляд Славки.
— Знаю я таких добрых, — хмуро отозвалась Славка, поправляя вырез футболки и напряжённо выдыхая. — Меня такой в детстве чуть не сожрал.
— Ну то не воспитанный, наверное, был, не то что мой. Интеллигент! — Макс очень вовремя посмотрел вперёд, чтобы увидеть, как Пёс пытается лапой вытащить жестяную банку из-под ближайшей машины. — Да япона мать! Фу! Брось каку! Назад!
Попытки достать банку Пёс бросил только с третьего раза. Но назад возвращаться и не думал. Вместо этого весело затрусил вперёд, к их машине, по пути распугивая своим энтузиазмом исследователя прохожих с тяжёлыми пакетами и сумками.
— Ну что ты делаешь, а! — протянул Макс и разочарованно махнул рукой.
Славка застенчиво хихикинула, прикрывая ладошкой рот. Макс осторожно усмехнулся в ответ. Казалось, с преступником язык было найти проще, чем с этой девчонкой. «А тебе с ней жить ещё, Макс», — учтиво подсказал внутренний голос, заставляя поморщиться.
Макс слабо представлял, каково это: делить быт с кем-то. За столько лет одиночества он привык к холостяцкой жизни и менять, в принципе, ничего не собирался. Не было ещё той женщины, которая столь же гармонично вписалась в его быт, как Лена. А Лена… У Лены была своя жизнь, которую рушить Макс не хотел.
Пёс уже нарезал круги вокруг «Пикапа», когда они подошли, и, кажется, успел пометить чьи-то машины. Макс оглянулся в поисках камер: не хотелось разборок с владельцами автомобилей, а потом исподтишка погрозил Псу кулаком.
— У тебя там ничего хрупкого нет? — Макс потряс чемоданом, Славка отрицательно мотнула головой. — Отлично! Тогда это — сюда, — чемодан с грохотом приземлился в кузов. — И ты — сюда.
Пёс заворчал, не довольный приказом, но всё-таки запрыгнул в кузов, цокая коготками по железу. Когда пёс подошёл к чемодану, Славка напряжённо выпрямилась и потеребила кончики волос. Макс увидел, как медленно и слишком высоко поднимается её грудь, выдавая волнение, и покачал головой.
— Прошу, — распахнул дверь перед Славкой и протянул руку.
Славка была невысокой и едва ли сама бы, без помощи, легко и быстро смогла бы залезть на пассажирское сидение. Славка легко забросила рюкзак на сидение, а потом осторожно вложила ладошку в его ладонь. Рука у неё была тёплой, влажной и подрагивающей — не такой, какой была пятнадцать минут назад. Макс крепко сжал её и подтолкнул в салон. Славка бухнулась на сидение и тут же с детским интересом заёрзала на месте, оглядывая абсолютно всё: от заднего окошка, в которое дышал теплом Пёс, до бумажек, лежавших в дверце.
— Не шали, — полушутливо погрозил пальцем Макс, закрывая пассажирскую дверь.
Славка кивнула и залезла в рюкзак.
Макс хлопнул дверью, обошёл «Пикап» и у своей двери остановился. Обернулся и крикнул Псу:
— Дядь, если сожрёшь хоть кусочек от её чемодана — я тебя самого съем, понял? Нам ещё её обратно отправлять. Наверное…
Макс едва успел усесться за руль, как ему под нос оказалась подсунута помятая бумажка, исписанная каллиграфическим почерком.
— Обратно ты меня не отправишь, — самодовольно и даже немного нахально улыбнулась Славка.
— Да неужели? И почему?
— А ты почитай.
Макс взял в руки бумажку и, прежде чем её прочесть, посмотрел на Славку. Она как будто изменилась. Пёс был за стенкой, и напряжение спало: плечи расслабленно опустились, глаза не бегали во все стороны. А одной рукой Славка подперла щёку и откровенно скучающим взглядом рассматривала перрон. «Нехило она Пса боится», — Макс вздохнул и наискосок проглянул письмо.
С каждой прочитанной строчкой вспыхивали воспоминания.
Тёмно-русая тугая длинная коса одноклассницы Аньки, за которую так здорово было дёргать в первом классе. Звёздочки на полях тетрадки по арифметике, нарисованные её рукой. Обворожительные серо-зелёные глаза и носик-кнопка, который хотелось поцеловать в седьмом. Первый и последний поцелуй в восьмом, полный робости и неуверенности, и беготня друг от друга. А ещё от Аниной мамы, учительницы русского языка, Железной Серафимы.
А потом встреча выпускников спустя пять лет после десятого. Им обоим — по двадцать один. Шампанское в голову, старые хиты, сладко-горькие воспоминания. У Аньки красивая фигура и огонь в глазах. «Ты знаешь, Максимов, а тебе лысина даже к лицу!» — её заливистый смех пленил. Ладони потели, а мир сужался до её аккуратного личика.
И Ленка, его любимая Ленка, была где-то совсем далеко. Как будто в другой жизни. А здесь была его Анька, его первая любовь.
Они слышали шёпот первой любви, сокращая расстояние в медляке. Он скользил носом по её шее, она перебирала пальцами его недавно зажившие татуировки.
А потом был поцелуй во дворе гостиницы, где она остановилась. Поцелуй обжигающий, полный горькой любви и выбивающий всё из сознания.
Наутро обоим было стыдно и хорошо. Первая любовь не всегда самая крепкая, но всегда самая безумная.
«И последствия — безумные», — нахмурился Макс, потирая лоб. Серафима Вячеславовна (Макс до сих пор не забыл имя Анькиной матери!) писала, что растила внучку одна, но больше не может с ней бороться.
В ней больше твоего, чем Анниного, Максим, поэтому я уже не могу с ней справляться. Она девочка сложная, но хорошая…
Макс хмыкнул и покосился на Славку, которая смирно читала что-то в телефоне.
Она хочет поступить в гимназию в городе, а не в нашем ПГТ, поэтому направляю её к тебе. Я никогда не делала секрета, что у неё есть отец и кто он, но много о тебе рассказать не могла. Всё-таки Аня никаких связей не дала. Если возникнут вопросы — звони.
Проржавела ваша Железная Серафима, видимо, раз уж с родной внучкой справиться не может.
Удачи и до встречи (а я приеду, не сомневайся!).
— Воодушевляет, — усмехнулся Макс, складывая вчетверо письмо и отправляя его в бардачок.
— Нажаловалась бабушка? — Славка тряхнула головой, убирая телефон в большой карман. — Сказала, какая я плохая и непокорная?
— Не поверишь — нет, — улыбнулся в ответ, заводя мотор, — наоборот! Назвала тебя хорошей девочкой со своими… Тараканами. Ну кто ж без них сейчас живёт, правильно?
Славка не ответила. Лишь закатила глаза и неловко поёрзала на месте, прилипая к окну. Макс не мог прекратить коситься на Славку каждый раз, когда тормозил. Слишком уж неестественно она смотрелась в его машине, на месте Пса. Да и вообще всё равно не вписывалась в его картину жизни.
Хотя и сомнения в том, что это его дочь, рассеивались всё быстрее и быстрее.
— Можно неудобный вопрос? — Макс ощущал себя, как на первом свидании, глупо, неловко, не понимая, что можно говорить, а что — нет.
Славка отлипла от окна и передёрнула плечами, неосознанно накручивая локон на палец.
— Это да? Или нет? Я просто не Юлий Цезарь: анализировать твои невербальные сигналы и следить за дорогой.
— Это предложение, — флегматично отозвалась Славка. — Вопрос на вопрос. А то я приехала непонятно к кому жить.
— Ууу… — повёл бровями Макс. — Теперь я понимаю, о каких сложностях писала твоя бабушка. Тебя со взрослыми разговаривать не учили вежливо?
Славка натянуто рассмеялась и скрестила руки на груди. По на миг мелькнувшим на щеках красным пятнам было понятно, что замечание её задело. Только подтверждать Славка этого не хотела, а нахально улыбнулась, обнажая верхние зубы:
— Так то другие взрослые, чужие. А ты, вроде как, свой.
Макс иронически приподнял бровь, потирая висок:
— Свой?
— Ну, как бы… Блин, ну ты ж мне как бы отец.
— Как бы? Или отец? — Максу становилось удивительно весело, а Славка смущалась и напрягалась ещё больше. — Да ладно, расслабься. Ну давай вопрос-ответ, если хочешь.
Славка кивнула и вытянула ноги вперёд, запинывая рюкзак под кресло. Макс спросил первым об Аньке. Почему-то после письма на сердце скребли кошки: неужели с Анькой что-то случилось? И поэтому Славка росла сиротой. Однако на вопрос о матери Славка лишь скривилась и сдержанно сквозь зубы бросила, что живёт со своим ухажёром где-то в Латвии или Литве (Макс понял, что с географией и историей у девчонки не очень хорошо), что новую семью начала строить, когда Славке было семь, что новый муж матери не хотел «чужой кровью семью портить» и мать с радостью согласилась на его предложение.
— Она бросила тебя ради него? — Макс аж чуть не пропустил поворот к гипермаркету.
Это было мало похоже на ту Аню, которую он знал: осторожную, выверяющую каждый шаг, чуткую к окружающим.
Славка промолчала. Лишь обняла себя за плечи и нахмурилась.
И Макс понял, что, при всей злобе и обиде на мать, Славка остро ощущает её отсутствие и просто скучает.
— Ради коттеджа с видом на море она меня бросила, ради денег, — прорычала Славка. А потом добавила, тише: — И беременная она была уже.
Макс вздохнул, поджав губы. Славка вдруг уменьшилась в его глазах: стала таким маленьким взъерошенным галчонком, чёрным, мокрым, всеми покинутым. Откуда-то появилось желание потрепать Славку по и без того неуложенным волосам. Сдержался. Вместо этого припарковал машину у гипермаркета и посмотрел на Славку.
— Я жду твоих вопросов.
— Вопроса, — равнодушно поправила она его.
— Вопро-сов! — поднял палец Макс. — Я ж тебе два вопроса задал.
Славка повернулась к нему, и в её глазах сверкнули искры восхищения и удивления. А опущенные уголки пухлых губ чуть приподнялись:
— Почему ты меня не стал дурачить? Ну, в плане вопросов.
— Потому что нельзя налаживать отношения, начиная с неправды. — Макс распахнул дверь и мягко спрыгнул на асфальт. — Пойдём в магазин. И это был первый вопрос.
Славка распахнула дверь и попыталась тоже спрыгнуть на землю. Приземлилась тяжело, так что Макс подумал, что она все ноги отбила. Но нет: она выпрямилась, переступила с ноги на ногу и, вытащив рюкзак из-под кресла, грохнула дверью авто. Макс наморщился. Конечно, его «Пикап» и не такое выдерживал, но всё-таки было не по себе. Макс сделал Славке замечание. Она коротко кивнула и даже извинилась.
— А зачем мы сюда? — нагнала его и постаралась поравняться.
— Ну если ты хочешь вылизывать пустые полки холодильника — можешь в магазин не ходить.
— А я думала, что анекдоты врут, — саркастично протянула Славка, вставая под тёплый воздух вентилятора в магазине. — Так вот мой вопрос.
Макс рассмеялся и покачал головой: вопросы свои она исчерпала. Славка хотела было опротестовать и доказать, что такие будничные вопросы не считаются, но Макса ей сложно было переспорить. Поэтому она замолчала и обречённо ссутулилась, ворча, что в следующий раз будет лучше обдумывать свои слова.
— Пра-авильно. В большом городе и новой школе это полезное умение. Кстати, что решила сюда переехать и в новую школу перевестись?
И снова попал не в бровь — в глаз. Макс увидел это по побелевшим костяшкам пальцев Славки — так сильно она вцепилась в ручку тележки, которую себе взяла. А потом невнятно пробормотала, мол, перспектив в городе больше, поступать тут есть куда, да и устала она сидеть у себя в посёлке городского типа. Только Макс видел, что сказала Слава не всё — уж слишком сильно поджимала губы, слишком пристально рассматривала цену, когда сбрасывала в свою корзинку товары. В душу лезть Макс не стал: созреет — расскажет; не расскажет — значит, и не надо.
— А ты… Один живёшь? — Славка толкнула тележку вдоль полок и повертела в руках зубную пасту.
— Не-ет, — Макс улыбнулся, наблюдая за расширяющимися глазами Славки. — С Псом.
Славка нервно хохотнула, возвращая пасту на место.
— А ты надолго?
— Надеюсь, навсегда, — пожала плечами Славка. — Но ты не бойся: я пока вещи раскладывать не буду. У меня в среду экзамен приёмный. Там мои характеристики, аттестат посмотрят. Скажут, взяли или нет.
«Надо бы удачи пожелать», — потёр затылок Макс, но язык почему-то не повернулся ничего сказать. Осталось только крякнуть. Славка осторожно посмотрела исподлобья на Макса, часто-часто поморгав, а потом положила в корзину какое-то косметическое средство. Макс смерил её корзинку, стремительно наполнявшуюся всякими женскими штучками, оценивающим взглядом и пригладил лысину.
— Макс, да ты не бойся. Мне ба даёт по две штуки в месяц. А мать — по десятке переводит. Алименты, так сказать. Так что не бойся, не объем я тебя.
Славка широко улыбнулась, обнажая верхние зубы с кривоватыми клыками. Макс не смог сдержать ответной улыбке и легонько тронул Славкин носик.
— Ты меня уживёшь! — кожу как будто слабо укололо.
Макс отвёл взгляд, делая вид, что ему до ужаса интересны полки магазина. Славка почесала нос и смешно наморщилась:
— Да я же маленькая. Ты даже не заметишь, как со мной жить.
— Уже заметил, — вздохнул Макс, направляясь в колбасный отдел. — Догоняй, Слава. Увидимся на кассе.
Макс быстро купил всё, что ему надо. Вообще, он предпочитал запасаться продуктами в небольших магазинчиках возле дома, где его знал каждый голубь, не то что продавщицы. А в гипермаркетах очень быстро уставал от медлительности процесса, от растянутых очередей, от неторопливых людей. Но Славке ведь по-любому нужно было купить что-то своё, да и освоиться в городе.
А лучшего места, чтобы составить первое впечатление о городе, нежели гипермаркет, Макс не придумал.
Макс стоял, привалившись к стене, и шуршал ручками пакетов, когда Славка подошла к нему, подволакивая свой пакет по полу. Макс присвистнул:
— У тебя пакет больше, чем мои. Ты чего накупила?
Славка пожала плечами и застенчиво улыбнулась, передавая пакет Максу. Несмотря на огромный объём, покупки Славки оказались в разы легче его собственных.
Их тоже положили в кузов. Пришлось трижды отодвигать морду Пса от торчащей из пакета палки колбасы. А Славка стояла в трёх шагах от кузова, осторожно косилась на Пса и хихикала, прикрываясь ладошкой.
Нельзя сказать, чтобы они привыкали друг к другу быстро. Но когда Макс снова сел на водительское место, то не ощутил неуместности Славки. Она уже не казалась чем-то насильно пришлёпанным в его жизнь, скорее чем-то новым и интересным.
По пути продолжили играть в вопросы.
Макс спросил о том, как Славка нашла его номер, а потом долго смеялся. Его бабушка, оказывается, давно уже знала про дочку Максимова, хорошо общалась с Серафимой Вячеславовной, но каждый раз забывала сказать Максу! И в очередной раз она приезжала зимой к Иваненко, там же пообещала договориться с Максом о жилье для Славы, пожелала Славе удачи и уехала.
— Ай да ба! Ай да бабуля! Видать, наш концерт её всё заставил забыть…
— Какой концерт? — тут же цепко ухватилась за фразу Славка, заправляя за ухо прядь.
— Хороший. Интересный. Не для детей.
Славка закатила глаза и показала язык, засунув руки подмышки. «Как маленькая», — качнул головой Макс и стукнул кулаком по стеклу позади.
— Пёс, не спать! Колбасу не жрать!
Когда Пёс отозвался утвердительным лаем, Славка дёрнулась и сжала рюкзак в руках. Макс ждал традиционного язвительного комментария, мол, очень оригинально собаку зовут. Но Славка лишь уточнила, зовут ли пса Псом, а потом бросила осторожный взгляд через плечо и поёжилась. Пёс усиленно пускал слюни на запотевшее стекло.
— Он только кажется страшным, а на самом деле он очень милый, добрый и пушистый.
— Как ты? — сдержанно приподняла уголки губ в улыбке Славка и тут же отвернулась. — У тебя машина прикольная.
Макс угукнул. И свернул во двор.
***
В доме Максима был беспорядок. Славка как зашла, так и обомлела: «А бабушка говорила, что у меня в комнате бардак! А тут тогда что?» Но наглеть не стала: осторожно сняла кроссовки и поставила их у входа, а потом неловко замерла, перебирая в руках лямку рюкзака. Пёс нарезал круги вокруг неё, касаясь вскользь хвостом ног и цокая коготками по полу, и от этого кровь в ушах шумела, а сердце билось где-то аж в горле.
— Проходи, не стесняйся, — крикнул из глубины квартиры Максим, сбрасывая что-то куда-то.
— Д-да я, — Славка прокашлялась, — я и не стесняюсь. Просто Пёс.
Пёс, услышав своё имя, перестал нарезать круги и ткнулся носом в пупок. Славка вскрикнула, попятилась, врезаясь в дверь. Ноги стали ватными, и, чтобы не упасть, пришлось прижаться ладонями к двери.
Её никто не предупреждал о собаке в доме, и хотя умом Славка понимала, что пёс ничего плохого без команды Макса не причинит, но рефлекторно всё-таки боялась. Боялась этого мокрого носа, не по-звериному умных глаз, острых белых клыков, капающей слюны и розового языка.
— Пёс, фу! Иди сюда!
Пёс рыкнул, а потом неспешно скрылся в комнате. Славка выдохнула и медленно присела на край чемодана.
— Слав, ты как: в прихожей на коврике ночевать собралась?
— Ага, счаз! — страх кипел в крови, выбрасываясь в нахальство.
Славка поднялась, чуть пошатываясь, и медленно покатила чемодан на звук шуршащих пакетов и завывающего открытого холодильника. Очертания квартиры мелькали единым рваным полотном, замечались лишь боковым, да и Славка опасалась, что выучить их не успеет. Максим казался не тем человеком, который легко, радостно, с распростёртыми объятиями примет её в свой быт. «Ну ничего, — обнадёживала себя Славка, — комнату сниму через бабушку. Или в общагу какую-нибудь поселюсь».
— Приземляйся, — Максим стоял за стойкой-столом, колдуя с большим куском мяса. — Я надеюсь, ты мясо ешь.
Славка кивнула, облизнув губы. Со вчерашнего обеда она ничего не ела. «Доширак» в поезде встал бы поперёк горла. С утра купить что-то не хватило знания города и уверенности в товаре в ларьках. А то бабушка нередко говорила, что шаверму делают из бродячих котят.
Время близилось к обеду, а во рту не было ни маковой росинки. Пёс лежал в нише под столом задом к Славке, и ей оставалось только внимательно наблюдать за тем, как поднимается его волосатая спина.
— Ну что уселась? Иди переодевайся, мой руки — есть будем.
— Так ты сам сказал «приземляйся».
— Да ты стояла так, как будто вот-вот грохнешься. Давай, вперёд — и с песней. Ванная сразу по коридору как выйдешь из комнаты. Та дверца слева, помнишь?
Славка кивнула, присела на корточки перед чемоданом и, расстегнув его подрагивающими руками и не в силах перестать коситься на Пса, достала тёмно-синюю домашнюю толстовку и чёрные широкие спортивные штаны. Подумав, захватила и носки: она ещё не настолько сильно освоилась в доме, чтобы ходить по нему босиком. Да и Макс свои ботинки оставлял опасно близко к кровати.
Ванная у Макса была мрачная и по-настоящему мужская: вся облицованная плиткой, похожей на чёрный мрамор. Зеркало забрызганное, в разводах от зубной пасты и, наверное, пены для бритья. Унитаз новый, блестящий, а вот ванна старенькая, чугунная, как у бабушки. Да и шторка такая же старенькая, потрёпанная, с чёрными пятнами.
Славка с удовольствием приняла душ, переоделась и взъерошила волосы. Капли на влажных волосах блестели и летали во все стороны при каждом движении головой, и почему-то на душе было очень радостно, здорово. И даже Пёс казался не такой уж большой неприятностью.
Правда, когда Славка вышла из ванной и наткнулась на внимательный взгляд Пса, мгновенно передумала. Пробираясь вдоль книжных стеллажей к Максиму, думала одновременно о том, зачем ему столько книг и почему Пёс так следует за ней.
Макс положил перед ней просто огромный стейк, присыпанный лёгкой крошкой зелени, из которого при малейшем нажатии выливался сок. Славка поёрзала на кресле, глотая слюни и растирая ладони о жёсткие штанины.
— Приятного аппетита, — кивнул Макс, присаживаясь напротив на незаправленную кровать.
Славка торопливо кивнула, разделывая стейк. «Баба такого не умеет», — с сожалением подумала Слава, медленно пережёвывая сочное мясо. Организм отзывался на вкус стейка мурашками по коже, сворачивающимся от блаженства желудком и желанием прикрыть глаза. И только самодовольная улыбка Максима, да обиженно-голодный взгляд Пса не позволяли Славке отдаться ощущениям полностью.
Она уплетала стейк за обе щёки, понимая, что выглядит в высшей степени нелепо: как голодающая. «Вообще-то, я такая и есть!» — Славка снова перехватила взгляд собаки и отодвинула тарелку. Старательно пережёвывая и случайно чавкая, она попыталась спросить, почему Пёс так на неё смотрит.
— Сначала прожуй — потом и говори, — спокойно приподнял бровь Максим, перекладывая вилку в другую руку. — Когда я ем — я глух и нем.
— А когда молчат, вообще-то говорят, что мент родился, — хохотнула Славка.
Максим нахмурился, и вилка в его руке громко цокнула о тарелку. Светло-голубые глаза сверкнули острым ранящим холодом, как лезвие ножа. И Славка заёрзала на месте, подбирая под себя ноги. А потом впилась короткими ногтями в голени.
— Спасибо, что не мусор, — мрачно протянул он, промокая салфеткой губы, — а мент.
— Да что не так-то?! — Славка съёжилась, скрестила руки на груди.
Славка терпеть не могла такой взгляд. Осуждающий, холодный, острыми иголками покрывающий кожу и… Безмолвный. После такого взгляда становилось понятно, что она накосячила. Непонятно только, где!
— Простого мента обидеть каждый может.
— Так ты мент?!
Славка вскрикнула и даже подпрыгнула на месте от удивления. Конечно, она видела и перчатки на стеллаже среди книг, и хорошую физическую подготовку Максима, и осторожность в словах, и безукоризненную подготовку Пса, но и подумать не могла, что он работает в полиции. Он мог быть кинологом или чьим-то телохранителем, но никак не полицейским.
Полицейские в её представлении были другими. Не такими, как Максимов.
— Предпочитаю, когда меня называют полицейским. Или следователем.
Славка почувствовала, как медленно наливается красным цветом. От кончиков пальцев до щёк. Потёрла ладошки друг о друга и виновато пробурчала, глядя в пол:
— Прости, я… Не знала я.
— А что: не похож? — Макс усмехнулся, и Славка расслабилась.
Придвинулась ближе к столу и вернулась к стейку. Снова набивая рот, весело мотнула головой:
— Честно? Не-а.
— Так и знал, что надо было с утра побриться!
Макс улыбался очень заразительно и тепло. Морщинки в уголках глаз пролегали какими-то лучиками, и в ответ не получалось не улыбаться. Славка поправила волосы и хихикнула:
— Ну вообще-то, похож на одного. Я по телеку в одном сериале видела. Его где-то даже боялись. В Караганде, что ли.
— Ментовские сериалы — зло!
— Да с фига ли? — опять с набитым ртом возмутилась Славка и наткнулась на осуждающий взгляд Максима. — Ну фто?
— Будешь так себя вести — положу спать у Пса. На коврике.
— Не, а чё такого?
— Я из интеллигентной семьи. У меня отец академиком был.
Славка вытаращила глаза, хотела было спросить, правда ли это, но вовремя прикусила язык. Слишком много однотипных вопросов могли показать её как девочку явно недалёкую, а это не самое лучшее впечатление при первом знакомстве.
Славка оглядела комнату и высоко подняла брови:
— Кстати, а где я буду спать?
Максим отодвинул тарелку в сторону и пожал плечами:
— Ну я не волшебник и не миллионер, чтобы кровать из воздуха создать. А кровать у меня одна, — Максим похлопал рядом с собой. — Вместе будем спать.
По спине прокатился холодок. Славка представила, как спит вместе с Максимом в одной кровати и невольно скривилась. Не то чтобы она сомневалась в его воспитанности, высоких моральных устоях, но всё-таки. Максим, кажется, уловил её настроение и потёр бороду:
— Ну я ж не педофил и извращенец какой, в самом деле… Ладно. Возвращаемся к тому же варианту — подстилка Пса. Но он жадный, да и вы. Не уживётесь вы! Отберёшь — спи.
Славка воззрилась на Максима, не моргая. Он говорил это совершенно невозмутимо, безэмоционально — ни намёка на шутку. Осторожно спустила ноги на пол и подвинулась к краю кресла:
— А раскладушка?
— Была, — кивнул Максим на Пса. — Пёс съел.
— А ты говорил, что он у тебя не жрёт всё подряд.
— Только в экстренных случаях, — улыбнулся Макс, а потом рассмеялся. — Ой, да успокойся ты. Вон диван стоит синий, видишь? Он, правда, скрипит немного, но в целом сойдёт.
Славка мысленно выдохнула и расслабленно ссутулилась.
Остаток дня пролетел в кутерьме. Раскладывала вещи, привыкая к мокрому носу Пса вокруг и громкому голосу Макса. Мыла посуду, рассматривала яркие корешки книжек, проверяла диван на прочность и скрипучесть. Говорила с Максимом.
Город вспыхивал яркими жёлтыми огнями в сумраке, по полу тянуло из приоткрытых окон холодом. Славка расстелила постель и прилипла к окну, заворожённо наблюдая с высоты Максимовой квартиры деревья, людей и город.
— Мы идём гулять! — гаркнул Макс, выходя из ванной и вытирая лысину полотенцем.
Славка подпрыгнула и обернулась:
— Куда?
— Нет-нет. Мы с Псом идём гулять. А ты ложишься спать, да? — Макс приподнял брови и медленно кивнул.
— Нет! — нахмурилась Славка.
Хотелось в город. Погулять по жаркому после дня асфальту, поглазеть на яркие вывески магазинов, послушать шуршание листвы над головой.
— Да! — Макс ещё раз кивнул, да приправил этот кивок таким выразительным взглядом, что спорить расхотелось.
Славка кивнула. Макс скрылся в соседней комнате, порылся в ящиках и через пару мгновений бросил на диван новёхонькое постельное бельё, приятно пахнувшее порошком.
Хлопнула дверь. Славка расстелила постель и медленно опустилась на кровать, подтянув колени к груди. Когда она ссорилась с бабушкой, когда обрезала длинную красивую косу, когда красилась в насыщенный угольно-чёрный из тёмно-русого, то была уверена, что перемены только к лучшему.
А когда увидела Пса и Максима, подумала, что не всё так хорошо.
Город был не похож на её родной дом. И люди, наверняка, тут были другими. Совершенно другими. И Славка сомневалась, что в гимназии её примут с распростёртыми объятиями и воплями восторга.
— Три дня. Грёбанных три дня.
Славка выключила свет.
***
Пёс гулял непривычно долго. С час, наверное, если не все полтора. Носился от дерева к дереву, заставляя Макса по сотому кругу топтать одни и те же дорожки и ощущать, как на плечи наваливается сонливость и усталость.
— Пёс, домой! — в конце концов не выдержал, хлопнул по бедру и решительным шагом направился обратно.
В квартире было темно и тихо. Пёс отряхнулся и привычно процокал вглубь квартиры. Эхо его шагов слилось воедино с протяжным противным скрипом дивана и слабым постаныванием. Макс рефлекторно потянулся к пистолету за поясом. А потом вспомнил: Славка.
— Й-япона мать, — выдохнул он, хватая воздух вместо пистолета.
Макс разулся у порога и на носочках прошёл к дивану. Славка уже спала, рвано дыша и свернувшись калачиком. Тёплое одеяло валялось в ногах, а она ёжилась от порывов холодного ветра, просачивавшихся на неё из форточки. Макс улыбнулся. Странно было после стольких лет одинокой жизни с Псом понимать, что у него появилась семья. Да, немного странная, неожиданная и отчасти своенравная, но всё-таки семья. Макс захлопнул форточку, чтобы не дуло, а потом укрыл Славку до подбородка одеялом.
Ведь так, кажется, поступают заботливые отцы.
