×××
— Хэй, Джесси! Нет, не так… — он мерил комнату шагами, репетируя свою речь. — Сегодня у меня день рождения! Я приготовил небольшой ужин. Ты бы не хотел…? Не хотел… составить мне компанию? — Адам уставился в стену, на которой было множество рисунков — изображения одного лица. — Так, ты придешь? — выдержав паузу продолжил он. — Здорово! Ну ладно… сегодня тогда вечером… Я живу на минус первом этаже, но ты это, наверное, и так знаешь. — Он вновь улыбнулся и прикусил язык, проглатывая кровь вместе со слюной. Он волновался перед разговором с Джесси, но был уверен, что все пройдет хорошо. Ведь у него был день рождения. Любовник Джесси не показывался уже больше месяца, а сам парень, казалось, был этим очень расстроен. Адам надеялся его растормошить и поднять настроение. Он был уверен, в этот раз Джесси ему точно не откажет. Вообще, Адам никогда не справлял дни рождения, он был свидетелем нескольких, когда наблюдал за соседями, но сам не справлял. Бабушка запрещала. Никаких подарков, никаких праздников и прогулок. Может, потому Адам так привык к своему подвалу и с неохотой выбирался наружу? Когда бабушка была жива, она запрещала ему выходить из подвала, хоть и сама жила на первом, запирая внука внизу. И если раньше это огорчало Адама, то теперь он сам не желал выбираться наружу, разве что в редких случаях, ночью, когда его никто не видел или чтобы встретить Джесси после работы. Бабушка говорила, что монстрам место под землей. Адам с ней соглашался. — Джесси, Джесси, — улыбался он, дрожа от предвкушения, ведь сегодня Адам впервые решил справить свой день рождения, со своим единственным и любимым человеком. Адам сожалел, что его бабушка умерла намного раньше, чем Джесси сюда переехал, и он уже никогда не сможет их познакомить. Хотя, нет. Если бы бабушка была жива, она, скорее всего, не разрешила бы Адаму общаться с Джесси. «Монстры должны жить под землей, — говорила она. — И не марать своими грязными руками обычных людей». Но Джесси был необычным. Он был таким же, как и Адам. Они должны вместе жить под землей. — Джесси, Джесси, — мужчина прошелся еще раз по комнате, прежде чем подойти к разбитому зеркалу и обаятельно себе улыбнуться. Зеркало исказило его лицо, превратив из вполне симпатичного, хоть и бледного, в уродливое и кривое, но Адаму все равно казалось, что он неплохо выглядит. Он считал что они с Джесси будут прекрасной парой.×××
— Привет, Джесси! — Привет. — Хочешь быть моим лучшим другом? — Конечно. А как тебя зовут? — Адам. — Круто. А где твоя Ева? — Она умерла. — Оу, очень жаль… — Да ничего… Пойдем сегодня ко мне? Играть? — Пойдем? А во что будем играть? — У меня есть фломастеры и угли. Мы бы могли порисовать закрытыми глазами. Это интересно, на самом деле. — Ух ты! Хорошо. Я не против. Во сколько я могу прийти? — В восемь, как только вернешься с работы. Ты всегда подъезжаешь к половине. Вот я и подумал, что лучше к восьми. У тебя будет время переодеться, принять душ, поесть… — Да, хорошо. Значит, договорились? — Ага! Жду тебя в восемь!×××
— Почему ты не пришел? — Что? — парень недоуменно уставился на мужчину, загородившего ему проход своей рукой, как только он вышел из лифта. Его скулы были напряжены, на широком лбу проступили морщинки. До этого его сосед к нему не прикасался. Сегодня он был явно не в духе, и это ему очень не нравилось. — Мы договорились, — с нажимом заявил тот. — Ты обещал, что придешь ко мне вечером, а уже одиннадцать. — Адам в упор смотрел на растерянного юношу и не мог заставить свои руки прекратить трястись. Он бегал глазами по его точеным скулам, ямочке на подбородке, пушистым ресницам, оставляющим небольшие тени, и напуганным глазам. Ему не нравилось, что Джесси его боится, но Адам же не собирался причинять ему вред, верно? Так что все было в порядке. Кажется, парень не мог понять, о чем сосед ему говорит. — Уйди с дороги, — грубо выдал он, видимо, собрав всю свою храбрость в кулак, пытаясь отпугнуть мужчину. Адам нахмурился еще сильнее, глаза налились обидой и злобой, кожа его лица побледнела, казалось, еще больше, чем обычно, хотя в другие дни, когда он говорил с Джесси, у него на щеках проступал легкий румянец, из-за чего создавалось ощущение, что мужчина был на морозе или принял горячую ванну. Стоило признать, слова парня сильно повлияли как на настроение, так и на внешность мужчины. Адам почувствовал, будто кто-то ударил его по лицу. Голова сильно разболелась. В ушах зашумело. Он не понимал, почему Джесси так груб с ним. Это же он должен был злиться! Это он прождал его несколько часов, после того, как приготовил ужин, убрался у себя в комнате, прогнал мышей, чтобы те не пугали Джесси, снял, наконец, со стен и углов паутину… У него же был день рождения! — Ты меня обманул… — он не мог не злиться, контролировать свой голос стало тяжело, поэтому слова, произнесенные Адамом, имели оттенок угрозы. — Т-ты… — повторил он; ему вдруг захотелось схватить парня, взять и утащить силой к себе в подвал. Он так ждал его, так надеялся. Где был Джесси все это время? Неужели он был у своего любовника? Они помирились? Но почему его не было так долго? Черт, черт, черт! Как же Адам раньше об этом не подумал! Если тому мужчине не нравилось это место и он не хотел сюда приезжать, то они могли просто отправиться в отель. Снять там номер на несколько часов и делать все, что захочется, делать то, о чем Адам никогда не узнает! Легкие словно сжало стальными тисками. Мужчине пришлось взять себя в руки, чтобы не броситься к ближайшей стене и не начать разбивать свою голову о бетон до самой крови, до вытекающих мозгов. Вместо этого Адаму удалось остановить себя, вместо этого он со всей силы прикусил себе краешек языка. Рот тут же заполнился небольшим количеством крови и чуть большим — слюней. Он сглотнул. — Слушай… — на мгновение Джесси замялся, не зная, как обратиться к мужчине, похоже, его напугал вид соседа, он пожалел о том, что сказал ранее, поэтому молодой человек решил сменить тактику. — Друг… я ничего тебе не обещал… Мы вообще с тобой… не говорили. Может, ты меня с кем-то перепутал? — предположил он, с надеждой и страхом глядя снизу вверх на соседа. — Нет-нет-нет, — замотал головой тот; тиски ослабли, дышать стало намного легче, парню удалось отвлечь мужчину от плохих мыслей, к тому же Адам прекрасно расслышал, как Джесси назвал его другом, и теперь был на сто процентов уверен, что ему ничего не показалось. Как он мог перепутать Джесси с кем-то? Это было невозможно. Он и правда приглашал его в гости, а тот согласился. Он согласился стать его другом и только что это подтвердил, так что Адам не отступал. — Не делай… не делай из меня идиота, Джесси, — сердито проворчал он, сжимая и разжимая кулаки. — Ты мне обещал, обещал, что придешь ко мне в гости, что мы будем играть, так что пойдем, — он вцепился юноше в руку и потянул его за собой. Адам был уверен, что имеет право силой затащить Джесси к себе домой, раз уж тот решил его так грубо разыграть. Джесси все равно к нему собирался — Адам знал, так какая разница, каким способом он доберется до его квартиры — на своих двоих или крича и сопротивляясь, когда Адам взял его на руки и перекинул юное отбивающееся тело через плечо. Разницы не было. А сила была на его стороне. Джесси обещал ему, что они будут играть — значит, они будут играть. Друзья не врут друг другу. Друзья сдерживают свои обещания. Друзья никогда не бросят. Они любят ходить друг к другу в гости. Когда Адам добрался до своей квартиры в подвале, Джесси заснул. Наверное он слишком вымотался на работе, — подумал мужчина и от этого его вдруг охватила вина. Джесси устал, а он пристал к нему с каким-то дурацким днем рождения. Но спустя буквально пару секунд Адам вспомнил о том, что парень, возможно, мог быть у своего любовника, и эта мысль точечной болью уколола его куда-то под ребро, заставив шумно втянуть воздух сквозь зубы. Но Адам не дал волне гнева овладеть собой и быстро опомнился. Джесси наконец был с ним, рядом. Так какая теперь разница? И хоть его глаза закрыты, а тело неподвижно, Джесси сдержал свое обещание. Он пришел на его день рождения. Так что его еще не устраивает? Теперь-то все будет хорошо. Теперь Адам больше не одинок. Теперь у него есть лучший друг. Мужчина медленно открыл дверь, прошел в комнату и осторожно уложил парня на матрас. Кожа Джесси немного побледнел, на руках и шее остались красные следы. Адам запер за собой дверь и присел рядом с неподвижным телом. Он провел рукой по его лицу, щекоча свои пальцы об длинные ресницы юноши, и улыбнулся, совершенно позабыв о накрытом праздничном столе. А ведь ему пришлось хорошенько похлопотать, чтобы достать стол и стулья, а также свежую, вкусную пищу, потихоньку распродавая вещи, оставленные хозяевами, заброшенных квартир. На то, чтобы выбраться во внешний мир, пройти дальше ближайшего продуктового магазина нужна была настоящая храбрость. — Я принесу угольки… — тихо прошептал он и осторожно, словно боясь разбудить гостя, приподнялся с матраса. Улыбка не сходила с его лица, потому что его друг Джесси наконец пришел к нему, чтобы поиграть. Адам придумал для них много интересных игр. Он был уверен, что Джесси будет в восторге. Но далеко мужчина не ушел. Он застрял где-то на полпути к мольберту с листами, под которым валялись принадлежности для рисования. Адам не мог оторвать глаз от молодого человека, лежащего на его кровати. Немного помявшись на месте, он неспешно вернулся обратно и сел на матрас рядом с ним, буквально не в силах отдалиться от парня. Словно загипнотизированный, мужчина провел кончиками пальцев по лбу Джесси, убирая упавшую на глаза светлую челку. Ему очень хотелось, чтобы он открыл глаза, посмотрел на него своим теплым янтарным взглядом. Ему хотелось, чтобы Джесси его поцеловал. — Джесси, Джесси, — прошептал Адам. Он ненадолго задумался, видимо решая, как поступить со своим внезапно вспыхнувшим желанием дальше, чуть поколебался, после чего, верно определившись с выбором, медленно опустился к лицу юноши и легко прикоснулся своими губами к его. Запах мяты тут же достиг его легких. Мужчина шумно вдохнул и вновь припал губами к неподвижному телу. После этого он уже не мог остановиться. Мягкие, сладкие, теплые губы словно взяли его в плен, хоть и оставались совершенно безучастны. Джесси не двигался и, казалось, даже не дышал. Но у Адама появилось стойкое чувство, что парень владел сейчас им, что это он сейчас его целует, а не наоборот. Мужчина помог себе языком проникнуть в рот молодого человека и слегка надавил пальцами на его челюсть, чтобы рот приоткрылся. Он не видел в этом ничего плохого. Джесси же уже целовался с мужчиной. Адам считал, что и ему парень не откажет, но будить его не хотел. Джесси должен был отдохнуть, он, похоже, действительно сильно устал. Адам позволил себе лечь слева от парня на матрас. Он приподнял его рубашку и осторожно проник рукой прямо под нее, касаясь теплой кожи. Мурашки пробежали по его собственной, когда Адам сделал это. В животе появился жар, пальцы задрожали. Мужчина судорожно выдохнул и вновь припал к его губам, в то же время гладя грудь и живот Джесси. Кожа юноши и вправду была мягкой и гладкой, такой, какой ее себе и представлял Адам, а поцелуй — сладким и манящим. Он не мог поверить в то, что это реальность. Сколько раз Адаму являлись картины того, как он ласкает Джесси, сколько ночей он представлял, какова на вкус его кожа, волосы, язык. Он часто, уткнувшись в свои пыльные, жесткие подушки, воображал на их месте это прекрасное создание, что сейчас оказалось в полной его власти. У него и в мыслях не было причинять этому явно неземному существу боль. Он хотел дарить ему лишь любовь, нежность, удовольствие. Прошло не так уж и много времени, когда мужчина понял, что больше не может сдерживаться. Он резко приподнялся и дрожащими пальцами начал стягивать одежду с бессознательного тела. Сперва он расправился с рубашкой, следом за ней Адам расстегнул брюки Джесси и, приподняв его бедра немного вверх, стянул и их. В итоге парень остался в одном нижнем белье. В подвале было довольно прохладно, поэтому, прежде чем стянуть боксеры, Адам плотно укутал Джесси одеялом, после чего разделся сам. Он укрыл их тела тяжелой тканью и только потом лишил их обоих нижнего белья. Близость теплой, мягкой кожи сводила Адама с ума. Его тело горело, пульс участился, а в легких не хватало воздуха, из-за чего он тяжело и глубоко дышал. Чувствуя постоянный холод, замерзая и кутаясь в теплую одежду, мужчина считал настоящим волшебством то, что когда он смотрел на Джесси, или вот как сейчас, был абсолютно раздет, но рядом с ним, он не чувствовал холода абсолютно. Наоборот, его тело горело, на лбу и спине проступили капельки пота. Жар, охвативший Адама, был доказательством того, что Джесси не такой как все, ведь наблюдая за другими людьми, чего-то подобного мужчина никогда не испытывал. Никто не влиял на него так, как это делал Джесси. Это было доказательством того, что они созданы друг для друга. Джесси согревал его тело и душу. Джесси избавил его от вечного одиночества и холода. И Джесси был именно тем, с кем Адам хотел поделиться своим теплом. Конечно, его у него было очень мало, но мужчина был готов отдать все, что есть, до самой последней капли, если даже ему придется умереть… Адам готов был делиться с ним этим до самой смерти, но не уверен был, что их близость приведет к ней, ведь сейчас Джесси словно зажег внутреннюю энергию Адама, тело которого вспыхнуло и, кажется, не собиралось гаснуть. Адам горел и плавился прямо на теле Джесси. Он чувствовал, как пропитывается сквозь него, и они становятся единым целым, чем-то абсолютно новым и прекрасным, совершенным. Мужчина, лежа сверху, осторожно коснулся губами шеи юноши. Он буквально тонул в его запахе. Вот чего ему не хватало. Помимо мяты Джесси еще и пах… Джесси. Такой аромат нигде не найти и ничем не заменить. Адам опустился чуть пониже и примкнул губами к бледной коже на груди. Он прошелся дорожкой из поцелуев к розовому соску парня и с жадностью начал его вылизывать. Наверное, в его рассудке помутилось, потому что то, что он делал потом, Адам едва ли мог вспомнить. Он терся о теплое тело своим, даря ему весь свой жар и всю свою похоть. Он смеялся и плакал, целуя его руки, раздвигая возлюбленному ноги и зарываясь лицом в кучерявые волосы в паху. Он видел, как это делают другие, но, честно говоря, как только парень оказался в его руках, то мужчина тут же позабыл о том, чему был свидетелем. Он просто следовал своим инстинктам. Руки Адама тряслись от возбуждения, сердце было готово вырваться из груди, когда он наконец соединился со своим возлюбленным так, как хотел, так, как все это время мечтал, наблюдая за тем, как тот принимал душ или переодевался. Джесси был неподвижен. Там, где-то глубоко, пребывая в совершенно другом мире, он ничего не чувствовал. Адам делал все аккуратно, осторожно. Он не хотел будить Джесси. Даже когда мужчина излился в молодое, такое прекрасное и желанное для него тело, парень не проснулся. Это случилось намного позже. Когда Адам вдоволь насладился своей любовью, выплеснул всю свою нежность и эмоции, страсть и похоть. Джесси очнулся намного позже. Настолько позже, что упустил момент, когда у него был шанс. Шанс на побег. На самом деле в будущем ему представится еще много таких шансов, но к тому времени он уже будет иным. Он будет совершенно другим человеком. Джесси изменится. Подвальный монстр сделает все ради этого. Он сделает все, чтобы Джесси был ему самым лучшим, самым настоящим и преданным другом. И Джесси будет. Он станет таким же монстром. Монстром, которому место под землей.×××
Через ровно двадцать шесть лет и два месяца жуткое, разрушающееся здание наконец будет решено снести. Оставшихся людей практически силой придется выводить из своего дома на улицу, но это не будет выглядеть столь ужасным в отличие от того, что рабочие найдут в подвале, проверяя его перед сносом. Все считали его сумасшедшим стариком, помешанным и напевающим постоянно глупые и иногда пугающие песенки. Ненормальным и наводящим ужас. Его сторонились даже самые бесстрашные, решившие переехать в этот жуткий, разрушающийся дом в поисках призраков, которые здесь никогда не водились. Высокий, лохматый, худой, с горящими глазами. Бледная кожа и сумасшедшая улыбка. Иногда его настроение было весьма хорошим, в другие моменты попадаться на его пути не стоило. Часто на его лице можно было заметить синяки и царапины, но учитывая его явно пошатнувшуюся психику, то, что он наносил урон сам себе, было весьма правдоподобной теорией. Но даже будучи в курсе всего этого, никому и в голову не пришло, что этот седеющий и постоянно разговаривающий сам с собой человек мог удерживать взаперти в подвале за звуконепроницаемыми стенами своего дома мужчину, — ровно двадцать шесть лет и два месяца, — что этот человек был способен сломить волю другого и заключить его в самую настоящую тюрьму. Но за что? За то, что он его когда-то оскорбил? Как-то навредил? А может быть, угрожал? Что было в голове у этого чертового безумца, когда он запер у себя в подвале девятнадцатилетнего молодого юношу, которого на протяжении двадцати лет искала его семья? Для кого-то это навсегда останется тайной. В газетах же позже можно будет прочесть невероятную небылицу о сумасшедшей старухе, державшей взаперти свою родную дочь, которая, влюбившись в одного мужчину, понесла от него, а когда он ее покинул, сбежала из заключения родной матери, оставив ей своих, как она думала, мертвых детей. Девочку Еву и мальчика Адама. Как этой девушке удалось выжить в суровом внешнем мире и завести семью, а после потерять второго своего сына, которого сама судьба привела в ее родной, когда-то покинутый дом. Потерять на ровно двадцать шесть лет и два месяца, а спустя время вновь обрести, но чтобы уже до конца дней испытывать сильную, изъедающую вину перед этим взрослым, сломленным человеком и одним покинутым и брошенным родной матерью сумасшедшим.♪ Deftones — Change ♫