Другая Эспада

Громкий вой боли пронесся по лесу Меносов, он исходил от маленького белого пустого, которого ломало, выворачивало наизнанку. Пространство будто не считалось со своими же законами, из-за чего казалось, что тельце одной членистоногой твари вдруг увеличилось в несколько раз, грозясь лопнуть в любую секунду. Присутствующие затихли. Все мысли о побеге из их голов, будто ветром сдуло, а конечности к земле припаял какой-то мастер. Страх не давал даже двинуться с места, заставляя всматриваться в огромные пустые глазницы уже Гиллиана, поднимающегося вверх и тупо уставившегося на своих сородичей. Пока он не двигался, словно привыкал к своему виду, пробуя, как действует новое тело. Вот он уже открывает рот, в котором виден ярко-красный огонь – серо. «Валим», - пронеслось в мыслях каждого пустого. Темнота, она, словно родная мать, укрывала своего ребенка, мягко обволакивая… убаюкивая… Глаза открывать очень не хотелось, в душе даже поселилось чувство, что если их открыть, то случится что-то ужасное. - Ты же хотела силу? – послышалось где-то в глубине сознания. Ичиго поморщилась, прогоняя чужеродный элемент, но тот снова повторил вопрос, давая понять, что не отстанет. Тем более голос был знаком… жизнерадостный, ехидный. Когда говорят именно таким тоном, тяжело не ответить. Так что Ичиго недовольно приоткрыла один глаз, узрев перед собой довольную морду старого знакомого. Только теперь в нос ударил противный запах чего-то гнилого, а воздух прорезал свист от раскрученного мельницей меча. Когда-то светлый мир теперь был темен, тут и там лежали руины старого города, заросшие болотной тиной, от каждого неосторожного шага под ногами что-то гадостно хлюпало, выпуская на волю странный зеленоватый дымок, из-за чего Ичиго машинально заткнула себе нос пальцами. - Мерзость, - выдавила она, не обратив внимание на то, что здесь девушка была девушкой, а не зверюшкой неизвестной породы. Между тем внутренний пустой развернулся к Ичиго спиной, остановив бешено-крутящийся меч, из-за чего все звуки моментально стихли. Как-то неожиданно для себя, грустно он взглянул на небо, исчерченное черными облаками и, обернувшись, улыбнулся лишь своими пугающими глазами. - Мерзость? – хохотнул он. – Не высокого ты мнения о себе. Фраза так и сквозила саркастическими нотками, из-за чего Ичиго невольно поморщилась, отрицая в уме все сказанное. Тем более внутренний пустой слова сдобрил сильным пинком, предназначенным какому-то большому комку грязи, что сейчас летел в неизведанные дали. - Это же твой мир, и я не желаю сидеть в грязи! – ультразвуком расхохотался собеседник, сорвавшись с места, при этом выставив вперед меч, которым намеревался пронзить тело девушки. – Мне не нужен хозяин, который не может держать свою душу в руках, чтобы та не гнила. Ступор продлился недолго, Ичиго смогла уйти от удара, но при этом получила довольно чувствительный пинок под зад ногой от своего «учителя». Правилами честного боя голова пустого явно не была обременена, поэтому он использовал в своих целях не только занпакто, но и все конечности, которыми можно было пнуть, ударить или дать оплеуху. Если одна атака не доставала до тела хозяйки, то другая, хоть и менее сильная, обязательно попадала в цель. Поэтому через десять минут напряженных поскакушек на одном квадратном метре, одежда Ичиго стала похожа на лохмотья, а не на похоронные косоде с хакама, в которые облачались все синигами. Одно только нижнее кимоно осталось не тронутым, ярким пятном просвечивая сквозь своего черного собрата. - Так ты больше похожа на меня! – удовлетворенно произнес пустой, когда последняя темная полоска упала с плеч девушки, оставив на ней только белое. – Смертница, что желает силы! Ты не можешь меня даже ранить, подчинись. - Ты же – сила, - рявкнула она в ответ. «Ангельское» терпение явно дало слабину, выпустив на волю демонический характер. - Тогда, победи меня, - улыбнулось бледное отражение, обнажив острые клыки, - вот этим. На руках Ичиго, где-то от локтя, появились тонкие лезвия, предназначенные быть оружием в этой схватке, но вот что с ними делать? Орудовать, как мечом, практически бесполезно, радиус для атаки при таком раскладе у девушки был минимален - всего полметра с хвостиком - у пустого же он достигал практически пяти метров, если не больше. Алая лента, что обвивала гарду меча, давала очень много свободы, особенно, если раскручивать оружие именно за нее. Но времени подумать Пустой хозяйке не оставил, тем более она и сама думать не желала, потому что две атаки схлестнулись практически мгновенно, высекая искры. Ичиго напирала всем своим весом, обеими руками вдавливая огромный меч во врага, тот же легко дергая его за ленту, отпуская в практически свободный полет и сверху пытаясь поразить незадачливого врага. Преимущество было явно не у девушки. Непривычное оружие, да еще и такое слабое, не давало в полной мере драться. Ичиго приходилось лишь отступать под градом ударов Пустого, который смеялся все громче, приговаривая: - Подчинись, подчинись… Но природное упорство то, чем с рождения была наделена рыжая, не давало ей сдаться даже после того, как оба лезвия с тихим хрустом сломались, полностью лишив хоть какой-то надежды на победу. Удар! Девушку отбрасывает на пару метров назад, а пустой нависает сверху и, улыбаясь, пронзает ее тело мечом. - Ты моя сила! – выкрикивает она перед тем, как темнота вновь поглощает ее душу, а красная лента обвивает запястье, будто прирастая к нему. - На этот раз я признаю тебя, но будь готова ко всему… - тихо слышится голос противника, который обескуражен поведением хозяйки, но и в тоже время доволен результатом. Менос взглянул вниз, где обнаружил целую группку мелких пустых. Ему до них нет никакого дела, ему вообще ни до кого нет дела, слишком много борющихся сущностей соединилось в его огромном теле. Они дерутся, пытаясь выяснить, кто же там главнее, никак не могут этого решить, поэтому гнев переполняет все тело Гиллиана. Его можно выпустить лишь через серо. Наконец, пустые, что мелкими букашками суетились под ногами, вроде бы отмерли, ринувшись бежать куда подальше, но Менос хоть и медлителен, но терять из виду жертв он не намерен. Ярко-красный шар без труда может нагнать жертв. Еще пара мгновений, и он устремится в погоню, но нет. Тело гиганта пронзает болью, воспоминаниями, что хранятся у одного из пустых, он-то и будет здесь главным. Алый росчерк над головой, будто тонкая красная лента легла венком, преобразовываясь в кривые рога, обвитые узором. Треск… кажется, маске осталось не долго жить…