***
Саша еще пару минут смотрит на экран телефона, а потом начинает смеяться. Он сам не понял, что только что произошло и как на это стоит реагировать. Люди часто ошибаются номером, футболист сам довольно часто совершал данную оплошность, но чтобы попасть настолько точно. Это насколько же должно было повезти? Он понимал, что вероятность попадания именно на него примерно один шанс на миллион. Даже было как-то неловко осознавать, что он, Головин, скромный, обычный футболист может кому-то снится. Да и у него была девушка. Может все не так гладко в их отношениях, но все они вместе, они любят друг друга. Александр ещё раз прокручивает в голове этот разговор и начинает смеяться. Несмотря на возникшую неловкость, ему просто смешно от всей ситуации. — Чего смеёшься? — заходит в комнату Ангелина и так по обычному обнимает его за шею и касается губами кожи с небольшой щетиной. — С кем говорил, кстати, так рано? — Да так, номером просто ошиблись. Как спалось? — он разворачивается к ней и целует в щеку. Это стало обыденно. Отношения с ней уже будто вошли в привычку. Головин понимал, что так должны быть. Они вместе ещё с момента, как он начал играть за ЦСКА. Она всегда была рядом, будто это в норме вещей, иначе и быть не может. Как Саша уже без неё? Или Ангелина без него? Может кто-то из них и прекратил эти отношения, да вот только был страх неизвестности. Если они не будут вдвоём, то кто же окажется рядом? Они настолько сильно привязаны друг к другу, что не видят никого вокруг, даже не хотят замечать. А зачем, если и так комфортно двоим? — Саш, мы же поедем в отпуск? — спрашивает девушка и водит вилкой по тарелке. — Тебе в Монако плохо отдыхается? — усмехается он, а Ангелина делает обиженный вид. Он не хотел её задеть, просто не понимал, зачем ей отдыхать, если она и так все время проводит дома? Адаптация у Гели шла просто отвратительно, язык казался невыносимо трудным, поэтому прогулки без Саши были скорее нонсенсом. Да и сам Головин не был против того, чтобы девушка сидела дома, как никак, он мужчина, должен обеспечивать семью, и его зарплаты в Монако отлично хватает на жизнь. — Прости, сказал лишнее. — Ничего. Просто я хочу куда-то поехать с тобой. — Мы поедем в Калтан, я увижусь с родителями, может на пару дней в горы поедем, — улыбается он, представляя будущую поездку. Он обожал проводить любые свободные деньки дома, в родном городе. Где все было совершенно иным, комфортнее и уютнее что-ли. Головин ненавидел все эти пляжи, для него лучшим отдыхом была активность. Прогулки, встречи с друзьями, природа. В конце концов, родители, которых он так редко стал видеть из-за переезда. — Ты надоел со своими горами. Я хочу на море. Может на Кипр слетаем? В Эмираты? Хотя бы Турция, — перебирает варианты она, уже рисуя в голове поездку мечты. — Ангелин, у меня катастрофически маленькие выходные, после сборов хотел на недельку к родителям, а потом в Монако опять. Что ты предлагаешь? — Мы постоянно едем к твоим родителям. Мне надоело. Давай лучше эту неделю на море проведём, — улыбается она. — И променять встречу с родителями на море? Не вариант, я их и так редко вижу. Ещё варианты? — отмахивается парень и делает глоток кофе. — Отвратительно. А чая не было? — Нет, не было. Варианты. Не едь на сборы. Команда и без тебя справится, начерта тебе эта сборная. Да, мы уже в Москве, но не едь на сборы. Проведи время со мной. — Ангелин, ты в своём уме? Это моя жизнь, там мои друзья, я нужен команде, болельщикам, — повышает тон Головин и немного привстает. — Вечно ты так. Ставишь свой футбол выше меня. Вот и вали в свою сборную, я сама поеду отдыхать, — кричит она, а после вылетает из комнаты, оставив футболиста наедине с собой. И так всегда. Они просто не могут найти компромисс и это приводит к огромным ссорам. В этот раз все обошлось без разбитой посуды. Просто надоело трепать друг другу нервы, хотелось только завыть от безысходности. Саша зарывается руками в волосы и вздыхает, понимая, что во время летних матчей не стоит ждать поддержки от своей любимой девушки. Да вот была ли там любовь? не подпитывались ли все эти взаимоотношения лишь взаимовыгодой? Комфортом, который просто не хотелось менять. Они же вместе так давно. Саша уже и забыл, как стоит общаться с девушками, знакомиться. Ангелина ведь всегда рядом, даже особо стараться не нужно. А была ли там та привычная страсть? Те эмоции, которые в начале отношений буквально бурлили внутри них? Ответ, наверно, слишком очевиден. Этот пыл с годами настолько сильно угас, что Головин иногда ощущал себя мужчиной, прожившим в браке около сорока лет. Такое чувство, будто им и не нужна больше любовь, только уважение. Да и оно не всегда срабатывало и появлялось. И от этого Александру становилось крайне неловко.***
День матча подкрался незаметно. Девушка чуть ли не в истерике билась о том, что она не хочет лететь на матч. А вдруг он узнает её? Вдруг будет смеяться? Показывать пальцем? Нет, этого Николь явно не хотела. Конечно, шанс, что Головин вдруг обратит на нее внимание равен нулю, вряд ли она будет говорить с ним, просто посмотрит на матч и поедет со спокойной душой домой. Но внутри что-то все же вызывало сомнения о том, что не пройдет все так гладко, как об этом мечтает Краснова. Но ее подруга взяла все в свои сильные и главное убедительные руки и как-то смогла уговорить девушку полететь на этот чертов матч с Сан-Марино. Пусть пару раз ей пришлось поугрожать, пообещать скинуть Николь с балкона, если та не перестанет попусту упрямиться. Они обе обладали довольно сильным характером. Иногда им казалось, что у них просто одна душа на двоих. Обе упрямы, своенравны, но готовые умереть друг за друга. А если они находили какую-то тему для шуток, то все, окружающие были готовы прятаться от этого нескончаемого потока сарказма. И это был тот самый случай, когда вряд ли какая-либо ссора могла бы развести их. Ведь по сути, каждая из них уже не представляла жизни без своей подруги. Именно поэтому Ленская сейчас сидела в отеле и наблюдала, как Краснова практикует какую-то дыхательную терапию, чтобы успокоить нервы. Ее действительно всю трусит, внутри все будто переворачивается. И непонятно, переживает она за успех сборной или за себя? Вероника усмехается и кидает в нее подушку. — Ты бы еще йогой занялась, говорят, что тоже помогает для внутренней гармонии. — Мой тренер в отпуске, как и я, — делает глубокий вдох Николь. — Только мой какой-то фиговенький выходит. — Ой, началось. Хватай рюкзак, флаг, и пошли на стадион, Головин нас заждался, — улыбается Вероника, а Краснова в отместку кидает в нее кремом для рук. Всю дорогу Краснова не находила себе места, нервно теребила кончики своих рыжих волос, кусала губы, ломала пальцы. Ленская замечала это и как-то пыталась успокоить подругу, но получалось плохо, даже очень плохо. Приобнимала, шептала что все будет хорошо, никто её не узнает, и он уже забыл о её существовании, да и, скорее всего, не знал. Никто же не видел, как она выглядит. Вряд ли Головин стал пробивать ее социальные сети после какого-то глупого звонка. Но Николь этого не понимала, либо просто не хотела осознавать. Они были уже на трибунах, до матча оставалось совсем ничего. Атмосфера стадиона расслабила Краснову, девушка уже была не так нервозна, у нее даже стали появляться поверхностные мысли о том, что бы съесть, придя в отель, а не вовсе о парне в красной футболке. Начался матч. Ленская кричала со всем стадионом, старалась максимально окунуться во всю эту атмосферу, Николь лишь широко ей улыбалась и поднимала флаг как можно выше. Силы на поле явно были не равны, никто не сомневался в победе России. Сегодня был действительно их триумф. Казалось, что все проходило настолько идеально, мяч будто сам облетал защитников и вратаря, залетая в ворота. Никак не обошлось без трибун. Стадион шумел, поддерживал, и это помогло. Они не останавливались ни на секунду, и когда казалось, что счет и так слишком разгромный, продолжали идти в атаку, штурмуя Сан-Марино. Это дало свои плоды. Россия обыграла соперника дома и стала на шан ближе к Евро. Но матч не прошел для девушки настолько гладко, как для других. Головин то и делал, что оглядывал трибуны, теребя свои каштановые волосы. При каждом пойманном девушкой взгляде Головина Николь заливалась краской так, будто на неё пролили томат. Ее щеки покрывались румянцем, хотелось спрятаться или бежать куда-то, лишь бы чувствовать себя менее неловко. А внутри каждый раз будто взрывался вулкан всепоглощающих эмоций. Да только, к сожалению, они были вовсе не те, которые так надеялась почувствовать Николь. Игра закончился, и Краснова выдохнула с облегчением. Готовящая спокойно поехать в свой отель она аккуратно сложила флаг в свой рюкзак, предвещая встречу с теплой кроваткой, каким-то фильмом и едой. Все мышцы мигом расслабились, страхи ушли, и стало легче. Ситуация будто уходила сквозь пальцы, просто утекала. Но тут на полпути Николь остановила Вероника, у которой явно были абсолютно другие планы. — Ник, а давай подойдем сфотографируемся. Ну когда у нас еще такой шанс выпадет? — умоляюще сложила ручки Ленская. Девушка завертела головой и с горящими от ужаса глазами схватила подругу за руку и потянула к выходу в спешке. — Ник, ну пожалуйста, ну прошу тебя остановись. Он тебя не узнает. Этот парень тебя даже не видел, а разговаривать ты с ним точно не будешь после такого. Ты вон, уже онемела, кажется, — пыталась затормозить Вероника, но только Краснова явно была настроена слишком решительно. Такое часто происходило, когда обе включали упрямство и с пеной у рта отстаивали свои интересы. В такие моменты между ними будто искры летали. — Да стой же ты наконец, — Ленская хватает ее за локоть и разворачивает к себе, замечая, как зеленые глаза блестят то-ли от слез, то-ли от ярости. — Когда ты злишься, у тебя веснушки сильнее проявляются. Пошли. — Не хочу, правда не хочу, Вероника. Я, — она тяжело вздохнула. — я боюсь, что он узнает меня, будет смеяться, тыкать пальцем и все такое. Понимаю, шанс просто минимальный, но вдруг? А если он пробил мои социальные сети и считает меня сумасшедшей? — Ты сейчас реально смахиваешь на сумасшедшую. Да никто не будет тыкать в тебя пальцем, это даже не был он, просто кто-то развел тебя, услышав там про какого-то Головина, мудаков, знаешь ли, хватает, — она развела руками. — Пошли, ты хочешь, я знаю. Ты же потом будешь жалеть об этом всю жизнь, Краснова, и плакать на моем плечике. — Ты права, пошли. Бесишь своим упрямством, вот честно, — морщит нос Николь и тянется за подругой. — Кто бы говорил, Ник. Они двинулись к выходу через парковку, пытаясь выловить хоть кого-нибудь из сборной. И то-ли по счастливой случайности, то ли по ужасному невезению, как в страшном сне им попался Головин и еще пару ребят с сборной. Девушки незамедлительно пошли к ним. Внутри Николь все переворачивалось, и хотелось спрятаться за рюкзак, лишь бы не привлекать к себе любого внимания. Первая пошла Вероника, как самая смелая из подруг. Уж Ленскую точно местами было не сдержать. Та готова была хоть в горящую избу, хоть в драку, если это в ее интересах. И это было главным различием девушек. Николь была более скромной и иногда предпочитала просто отмолчаться, сделать вид, что ничего не замечает, или притворится невидимой. Из-за слишком яркой внешности она часто привлекала к себе внимание, и поэтому старалась своими действиями его уменьшить. — Парни, извините, что отвлекаю, но, во-первых, спасибо за победу, разгромный счет и красивую игру. И, во-вторых, не могли бы мы все стать покомпактней, чтобы влезть в кадр? — парни лишь усмехнулись на речь девушки, но все же стали рядом. Вероника широко улыбнулась, став посередине, слегка приобняв их, и Николь сделала несколько снимков на память. — Подождите, не разбегайтесь, теперь очередь моей подруги, кстати, я Вероника, — она пожала всем руки и взяла из рук Николь телефон, улыбнувшись ее разочарованному вздоху. Иногда Ленской просто доставляло удовольствие бесить подругу. Она стала рядом с парнями, кто-то обнял её за плечи, кто-то за талию, но она отказалась смотреть. Не хотелось узнать, чьи это руки сейчас так откровенно прижимают ее к себе. Просто был страх, что это был именно Головин, а это было бы тогда подобно пытке. Краснова покраснела и слабо улыбалась, считала про себя эти мучительные секунды, чтобы поскорее убежать оттуда. Сердце в груди будто танцевало чечетку и отбивало какое-то послание, казалось, что через пару секунд оно просто не выдержит и остановится. И как назло, Ленская тянула время, меняла ракурс, настраивала телефон и просила поменять позу. Вот серьезно, если бы была профессия по доведению людей до кипения, то Вероника бы уже стала директором. — Ох, Николь, перестань краснеть, — улыбнулась девушка. Краснова бросила на неё такой взгляд, будто прося напомнить ей, что в их отельном номере должно будет произойти убийство. — Все. Девушка промямлила что-то вроде «спасибо» парням и, взяв подругу за руку, побежала прочь. Краснова буквально закипала внутри от злости, смущения и стыда. Она была уверена, что щеки в очередной раз приняли пунцовый оттенок, готовы были слиться с волосами. Хотелось просто исчезнуть с этой чертовой парковки как можно быстрее. Парни уставились друг на друга, пожимая поочередно плечами. Некоторые не придали этому никакого значения, кто-то уже их забыл, а кто-то подумал, что они слишком странные. Посмотрев им вслед, они сели в автобус и помчали дальше за победами. — Напомни придушить тебя в отеле, — зло прошептала Краснова, а Ленская лишь звонко засмеялась. Всю дорогу Николь просто отказывалась затрагивать любые темы, просто успокаивала себя внутри. Ничего страшного, катастрофического не произошло, и девушка была благодарна за это. Сейчас бы ей точно не помешал сеанс йоги и кружка теплого чая, а после вечер с мистическими сериалами. Она проводит рукой по своим рыжим волосам и буквально уже предвидит, как заплетет их и будет наслаждаться вечером. Да вот только можно ли спокойно провести время в компании с Ленской? Девушка же похожа на маленький ураган, сносящий все на своем пути. — Просто молчи, — произносит она, зайдя в небольшую комнатку. — Ник, — протягивает Ленская и разваливается на кровати. — Ника, молчи, — зло смотрит на нее Краснова и роется в чемодане, пытаясь выудить оттуда пижаму. — Не произноси ни слова до тех пор, пока я не выйду из душа. Мне надо расслабиться. — Даже фотографии не хочешь посмотреть, а, Николь? — улыбается Вероника, доставая из кармана джинсов телефон. — Потом, — доносится до девушки из ванной. Краснова открывает кран и умывает лицо. Сегодня на ее лице минимум макияжа. Да и она не особо любила краситься, просто не видела смысла. Это как рисовать новое лицо, когда предыдущее фактически устраивает. Вода начинает заполнять ванную и Николь выливает туда жидкость из разных флаконов, из-за чего сразу же появляется огромное количество пены. Осматривает себя в зеркало и вздыхает. Когда-то она абсолютно не хотела принимать свою внешность, ей не нравилось ровным счетом все. Но сейчас девушка наконец поняла, насколько же уникальна. Рыжие волосы легкими струями рассыпаются по плечами и отдают легким янтарным оттенком, стоит свету правильно на них упасть. В зеленых глазах собрались будто все парки и сады этого мира. А на щеках россыпью звезд виднеются веснушки. Их часто просто не замечают, но Краснова так сильно любит их. Проводит пальцем, собирая эти коричневые точечки в созвездия, и осознает, что это ее уникальность. Слегка пухлые губы растягиваются в улыбке и начинает виднеться небольшая ямочка на правой щеке. Каждый человек уникален и красив, и Николь счастлива, что наконец это осознала. Она сбрасывает с себя футболку, которая неприятно липла к телу из-за сильной жары, и кидает к ней же шорты. Через секунду девушка полностью погружается в это пенное царство, чувствуя, как расслабляется каждая мышца, каждая клетка ее тела. Краснова закрывает глаза, надеясь, что все неловкие ситуации остались позади вместе со стыдом. А вот Ленская в открытую начинает рассматривать свои снимки. Ей безумно нравится атмосфера на ней. Помимо Головина, в кадре виднеется Чалов, Баринов и Ахметов. Как удачно в эту армейскую троицу затесался игрок Локо. И пусть Саша уже давно в Монако, но это союз будто не рушим. Вероника улыбается, понимая, что фотографии действительно вышли просто классными и очень скоро окажутся во всех ее социальных сетях. Она ведь полюбила футбол только после знакомства с Николь. Та уже давно была ярой болельщицей нескольких клубов в российской премьер-лиге, особенно выделяла ЦСКА и игроков, играющих в основном составе. А Ленская боялась, что Красновой будет с ней скучно и постепенно втягивалась в эту тему. Изначально девушку воротило от всего, что пыталось уместить в ее голове, но потом произошел какой-то резкий взлет и все изменилось. Вероника стала понимать всю суть этого увлечения и получать удовольствие от просмотров матча. Ну и без внимания не остались красивые футболисты, которые буквально пленяли сердце Ленской. — Черт, — вырывается у Красной, которая врезается в стену, выходя из ванной и параллельно собирая мокрые волосы в полотенце. Она уже облачилась в пижаму и была готова посвятить всю себя кровати и ноутбуку. — Чего такая довольная сидишь? — Смотрю, какая красивая я стою с такими же прекрасными парнями. — Да, Ленская, сама себя не похвалишь, никто не похвалит. Это факт. Покажи, что ты там наснимала, надеюсь, что я там нормально вышла. Но помни, мне все еще хочется тебя придушить, — усмехается Николь и берет телефон подруги. Пролистывает фотографии и замечает, насколько же счастливая на них Вероника. Ее мечта начала сбываться. Ведь когда-то она смогла привить ей любовь к футболу, они вместе начали болеть за ЦСКА, потом перешли на сборную. И мечтали увидеть их. Именно поэтому Краснова купила билеты на матч с Сан-Марино. Единственный раз, когда у двоих нашлось свободное время и возможность поехать. И все буквально трепетало от этого ожидания дня матча. Дня, когда сбудется их мечта. Мечта одна на двоих. Сердце начинает предательски сильно стучать, стоит на экране появится ей. И тот самый страх становится реальным. Чалов обнимает девушку за плечо, а рука Головина располагается на ее талии, прижимая к себе. А ее щеки приобрели настолько пунцовый оттенок, что, казалось, могут слиться с рыжими волосами. И, несмотря на бешеной смущение Красновой на этой фотографии, она кажется ей невероятно милой и где-то даже домашней. Вот только сейчас внутри просыпаются какие-то смешанные чувства. Все же Саша симпатичен ей и отрицать это просто невозможно. — Ладно, я вышла там не так плохо, ты прощена, — улыбается Краснова и кидает телефон подруге, а та начинает им жонглировать и роняет на пол. — Я не сомневалась в твоей криворукости, Вероник, поверь. — Спасибо, добрая девочка. Вот так фотографируй ее красиво, — Ленская пытается сделать обиженное лицо, но сама начинает смеяться. — Кстати, твой Головин в жизни довольно неплох. — Он не мой, тем более, мы решили, что мне ответил на тот звонок просто какой-то мудак. А теперь я буду смотреть фильм. Ты со мной? — Только если там есть красивые парни, на которых я могу поглазеть. — Естественно, — произносит Николь, а подруга устраивается рядом с ней, потирая руки.***
Федор уже полчаса лежит на удобной кровати и ожидает друга из душа. Это стало их старой доброй традицией — селиться в одном номере, если они приезжают на сборы. И как иначе, если эта связь нерушима уже давно? Они привыкли друг к другу, ощущают себя максимально комфортно, знают все привычки, особенности. Эти парни стали братьями ещё во времена сборов в ЦСКА. И сейчас, если что-то происходит, бегут высказаться, чтобы получить самую лучшую в мире помощь и поддержку. — Что-то ты какой-то загруженный, Санек. Всё нормально? — обращается к нему Чалов, рассматривая, как Головин взъерошивает мокрые, и без того непослушные волосы. — Да ерунда какая-то происходит, Федь, — вздыхает футболист и ложится на кровать. — Я так с Ангелиной поругался. Просто отвратно. Даже не знаю, как в Москву возвращаться. И по сути ничего такого, но так бесит. Он закрывает глаза, а в мыслях так и всплывает их последний разговор. Головину даже непонятно, кто из них виноват больше. Футболист просто осознает, что на душе как-то неприятно и противно от сложившейся ситуации. Парень будто чувствует себя обманутым, может где-то даже брошенным. Он так сильно ждал поддержки своей девушки на матчах после удаления из-за красной карточки, а по итогу провел их в одиночестве. Саша осматривал так часто трибуны, надеясь увидеть нужный взгляд, да только все тщетно. Кажется, футболист даже выучил весь этот фанатский сектор. Где-то сидел дедушка с внуком, поодаль мужчина с каким-то плакатом, семейная пара и две девушки, одна из которых выделялась рыжими волосами. — Рассказывай. Чалов уже привык выступать в роли личного психолога. Да и знал, что в случае чего всегда может обратиться к Головину и тот поможет. У них была такая дружба. Без взаимовыгоды, просто построенная на доверии и поддержки. И так и должно было быть. Так или иначе, эти двое много прошли вместе, и нуждаются друг в друге. — Она начала, что хочет в отпуск. Я говорю, что за сборную сыграю, поедем к моим родителям в Калтан, там может в горы. Знаешь же, как я обожаю поездки к родителям, не могу без них, при любом удачном случае сразу туда, — говорит Саша, а Фёдор кивает на его слова. — А тут Геля заявляет, что хочет на море, отдохнуть. Будто она устала, сидит дома, адаптация в Монако идёт никак. — И тебя бесит, что она не работает? — Нет, я могу обеспечивать нас двоих, как никак мужчина. Просто понимаешь, она требовала не поехать к родителям, не поехать в сборную, лишь бы на море, на какой-то курорт рвануть, — произносит Саша, хотя сам понимает, что его все же гложет тот факт, что Ангелина сутками сидит дома и нигде не работает. Почему-то раньше парень был уверен в том, что рядом будет девушка, которая захочет развиваться, а не тянуть из него деньги и ничего не делать. — Больше, чем уверен, она уже забыла. И даже не злится. В конце концов, кто ей косметолога будет оплачивать, если не ты? — усмехается Федя, вспоминая, насколько же сильно недолюбливает пассию друга. — Всё будет нормально, вот увидишь. Побесится и перестанет. Но не прогибайся под неё, отстаивай свои принципы и решения. Монако и так курорт, там и отдохнёт, устаёт она, пф. Федор уже даже не скрывает, что ему противна Ангелина. Парень искренне не понимает, что такой замечательный человек, как Саша, нашел в ней. Да ведь от девушки на несколько километров веет фальшей. Вот только хочет ли замечать это Александр? Чалов почти всегда говорит другу свое мнение, даже если оно ему не нравится. Просто так поддерживается эта связь. Нужная и важная для них двоих. — Сразу видно, как же сильно тебе нравится Геля, — улыбается Головин. — Но ты прав. — Я всегда прав, Голова. Кстати, согласись странные к нам подошли девушки. Одна такая решительная, я думал, что она сейчас возьмёт кого-то нас и просто украдёт. Такая: «Эй, ты идёшь со мной», — говорит Чалов, а Саша начинает звонко смеяться. — А вторая так смущалась и краснела. И, кажется, была готова придушить свою подругу, во взгляде прям читалось «я тебя убью», — не перестаёт улыбаться Саша, вспоминая девушку с рыжими волосами. — Кстати о странных. — Только не говори, что на тебя кто-то странный уже клюнул. — Мне тут на днях звонила девушка, назвала меня Вероникой. — Так ты теперь Вероника? Приятно познакомиться, — перебивает его Федя. — Придурок. Так вот, и с ходу начала рассказывать сон со мной. Как она подкатывала ко мне. Она думала, что звонит подруге, а тут я. Эта девушка была в шоке, — рассказывает Головин и активно размахивает руками. Кажется, что эта ситуация вызывала в нем больше эмоций, чем ссора с Ангелиной. И на самом деле она отказывалась выходить из головы. Там раз за разом прокручивался разговор, выуживались какие-то новые особенности. Футболист будто специально цеплялся за эти ниточки, боясь упустить что-то важное. — Тебе везёт на повернутых, что Геля, что эта, — продолжает шутить над ним Чалов. — Выкинь ситуацию из головы. Она ошиблась номером, вы больше никогда не столкнетесь. Да и у тебя есть Ангелина, — вздыхает с недовольным лицом нападающий. — Жизнь — дерьмо, Чал, — усмехается Головин. — Доброй ночи, — произносит он и ложится, укрываясь пледом. Забыть. Это на самом деле самое верное решение, да только осталось только решить, как же это сделать, когда её голос не выходит из головы.