***
— Как думаешь, сколько ещё будет существовать общество? — спросил Демин у Романа. Роман приложил указательный палец к губам и спросил: — А что ты подразумеваешь под словом «общество»? Предмет или… — Людей. — Ааа, ты об этом… — Буров прикусил губу и, спустя некоторое время, посмотрел на небо. — Ну, нам времени должно хватить. — Ты о чём? — Константин нахмурился, явно не понимая, о чём говорит собеседник. — Луна. Она каждый год отходит всё дальше от Земли, а её ритм влияет на уровень воды, температуру, давление воздуха, магнитное поле. Если Луна слишком далеко отойдёт от Земли, то на нашей планете начнутся катаклизмы, которые нанесут серьёзный вред человечеству. Переживут ли люди? — Так вот о чём ты. — задумчиво протянул Демин, смотря в небо. — Люди переживут. Мы слишком живучи, чтобы умереть вот так, но, безусловно, вред цивилизация понесёт серьёзный. — А почему ты спросил? — спросил Роман, засунув руки в карманы, пряча их от зимнего мороза. — Видишь ли, я… Демин не успел договорить, так как недалеко от них раздался чей-то крик. Оба остановились и повернулись в сторону звука, и если Константин смотрел в сторону переулка, уходящего в тупик, с удивлением и решимостью, то его друг смотрел на то же самое место с сожалением и страхом, пытаясь повернуть своего товарища в противоположную сторону, чтобы не вляпаться в неприятности лишний раз. — Костя, идём. Вдруг там люди с оружием, я не хочу потом объяснять твоему отцу кончину его сына. — Демин пропустил слова друга мимо ушей и бросился в переулок, снимая по пути с себя рюкзак. — Пожалей хотя бы своего брата! Константин забежал в переулок и перед ним открылась такая картина: трое взрослых людей избивали подростка, который пытался защититься от многочисленных ударов, закрывшись от них руками. Константин опешил, но тут же взял себя в руки и обратился к избивающим: — Что здесь происходит?! Обидчики остановились и посмотрели на парня, а пострадавший сначала посмотрел с немой мольбой в глазах на спасителя, но присмотревшись к нему, он уже приготовился к очередным побоям. — Не твоего ума дело, сопляк! — сказал первый, пнув жертву в плечо, на что раздалось сдавленное шипение. — Да, катись отсюда подальше, пока можешь! — поддержал второй. Но Демин не сдвинулся с места, более того, он сделал пару шагов навстречу обидчикам и спросил: — Что он сделал? Задолжал или сделал что-то, что по-вашему мнению, оскорбило вас? — А мы ещё раз говорим: проваливай! — повторила первый, показав средний палец. Константин посмотрел на дрожащую на снегу жертву и достал из кармана кошелёк. — Так сколько? Сколько он вам задолжал? — повторил свой вопрос парень. — Тебе русским языком говорят: иди на… — договорить первый мужчина не успел, так как его тут же перебил третий: — Игорь, подожди. — Игорь зыркнул на третьего недовольным взглядом, но замолчал. — Уверен, мы сможем найти компромисс. Уважаемый, — он сделал несколько шагов навстречу Демину и со слащаво-мерзкой улыбкой заговорил: — видишь ли, он занял у нас пятьдесят тысяч рублей на месяц и уже как два месяца не может выплатить долг. — Я всё выплачу! Только мне нужно… — начал кричать должник, как его тут же больно ударили в копчик и шикнули «Заткнись!» — Задолжал значит… — в пустоту сказал Константин, открывая кошелёк и пересчитывая купюры. Спустя некоторое время, он недовольно цокнул и заговорил: — Как я понимаю, он вам и гроша не вернул. — после кивка, он продолжил: — У меня нет пятидесяти тысяч, но могу отдать вам часть этой суммы, а завтра, в это же время, могу отдать оставшуюся часть. В подтверждении своих слов, Демин достал двадцать тысяч из кошелька и протянул к собеседнику. Тот довольно посмотрел на деньги, взял их и сказал: — Завтра так завтра… — переговорщик хотел уже произнести имя, но, увы, не знал его. — Константин. — ответил парень, выжидающе смотря на собеседника. — Завтра так завтра, Костя. — он снова улыбнулся и отошёл с пути, давая Демину пройти вперёд, к должнику. Константин холодным взглядом прошёлся по двум товарищам предпринимателя, на что те усмехнулись и отошли от жертвы. Затем, Демин быстрым шагом подошёл к парню, сел напротив него и спросил: — И стоило это того? — парень не ответил, лишь попытался подняться, как тут же сзади стоящий переговорщик заговорил: — Знаешь, Костя, мы тут с парнями посоветовались и пришли к выводу не засчитывать твои деньги в его долг. — Константин нахмурился, но с места не сдвинулся. — Твои деньги мы засчитаем, как безвозмездный вклад в наше дело. Но будем ждать остальные тридцать тысяч завтра, как мы договорились. — А арест на срок до шести месяцев не хотите? — спросил Демин. Чуть повернув голову, он продолжил: — Статья 171 Уголовного кодекса Российской Федерации «Незаконное предпринимательство». Почитайте на досуге, может станет интересно. — Охринел? — спросил Игорь, подходя к парню. — Ты себя кем возомнил? Борцом за справедливость? — Нет, меня просто тошнит от таких людей, как вы. — ответил Константин, расстёгивая молнию на пуховике. Игорь подбежал к Константину и попытался опрокинуть парня, ударив его ногой, но Константин был быстрее и с резким разворотом корпуса, схватил противника за лодыжку, от чего первый мужчина начал заваливаться назад. На помощь к своему товарищу поспешил второй мужчина, занося кулак для удара, но Демин просто оттолкнул от себя первого и уклонился от удара второго противника. Не дав ему времени сделать следующий удар, парень резко встал и апперкотом ударил противника в челюсть, от чего второй откинулся назад и упал на спину. Проклиная свой низкий рост, Константин поморщился от хруста пальцев, после чего резко сорвался с места в сторону последнего, всё ещё стоящего на ногах, противника. Тот опешил и попытался защититься от парня, выставив руку вперёд, но, вместо того чтобы налететь на противника и вместе с ним упасть на землю, Демин неожиданно остановился, чтобы правой ногой нанести удар сбоку. Переговорщик охнул и упал на снег, а из его кармана выпали десять тысяч рублей. Константин быстро поднял свои деньги и положил во внутренний карман пуховика. Услышав скрип снега за своей спиной, парень начал разворачиваться, одновременно ставя блок у груди. Единственный названный человек из шайки, Игорь, попытался нанести удар уже сверху, но Демин заблокировал удар, лишь подняв свой блок над головой. Как только рука противника встретилась с блоком Демина, он нанёс удар пяткой в солнечное сплетение противника, снова откинув на землю Игоря. Повернув голову в сторону второго противника, Константин пропустил удар в лицо, но во время поставленная нога назад спасла парня от падения. Зашипев от боли, Константин сфокусировал свой взгляд на кулаке противника и вовремя подставил руку, заблокировав удар и сжав кулак. Противник попытался ударить второй рукой, но она только повторила судьбу первой. Соперник Демина, используя превосходство в росте и весе, начал давить на руки второго, дабы опрокинуть его на землю. Константин же, быстро сообразив, снова задействовал ноги, ударив передней по челюсти противника. И снова противник был опрокинут на спину, сжимая нижнюю челюсть от боли. Что-то щёлкнуло со стороны переговорщика и раздались шаги, направляющиеся в сторону Константина. Лишь чудом парень смог отклониться от удара переговорщика, который разрезал ножом лишь рукав пуховика. «Дело дрянь!» — пронеслось в голове Константина, продолжая уворачиваться от взмахов ножа. — «Хорошо, что это нож, а не пистолет. С огнестрельным… было бы в разы сложнее!» И вот, противник уже хотел нанести прямой удар в область живота, как кто-то сзади ударил чем-то не очень тяжёлым по голове переговорщика. Тот завалился вперёд и выронил нож, но рефлекторно поставленная нога спасла мужчину от падения. Константин же, слегка растерялся, но быстро взял себя в руки и коленом левой ноги нанёс завершающий удар по лицу противника. Все три мужчины лежали на снегу, держась то за грудь, то за челюсть, то за нос. Демин поднял взгляд и увидел перед собой дрожащего друга, с шоком смотрящего на трёх лежачих людей. — Рома… — парень приподнял уголки губ, радуясь помощи друга, но тут же вернул серьёзное выражение лица и поспешил поднять нож с земли, дабы преступники не попытались задействовать его вновь. Он обратился к ним троим: — У вас сейчас есть только два пути: первый, вы продолжаете свою бессмысленную драку, из которой понятное дело кто выйдет победителем, после чего я сдаю вас полиции за нарушение Уголовного кодекса РФ. И второй вариант: вы возвращаете мне мои деньги, забываете про долг в размере пятидесяти тысяч рублей и уходите из этого района, я же не сдам вас копам. — на Демина посмотрели, как на врага народа. — Откуда нам знать, что ты не сдашь нас мусорам? — спросил переговорщик, вытирая кровь из носа. — Ниоткуда. — честно ответил Демин и добавил, понизив голос: — Выбирайте и учтите: ваши жизни сейчас пугающе ничтожны. Переговорщик что-то проворчал, явно нецензурное, но достал из кармана остальную часть денег Константина. Как только Демин их выхватил из рук преступника, переговорщик поднялся на ноги и помог подняться Игорю и второму сообщнику, после чего они убежали. Константин же начал искать взглядом потерпевшего, но не обнаружил его. «Успел убежать, так как не верил в то, что я смогу в одиночку победить трёх человек». — он повернулся лицом к Бурову и улыбнулся ему. — Спасибо. — Я же не мог бросить своего друга на произвол судьбы. — сказал Роман, отведя взгляд в сторону. — Да и, ты сам бы справился. — Возможно. А возможно, я бы умер от ножа третьего. — Демин застегнул пуховик и направился к выходу из переулка, попутно надевая на плечи свою рюкзак, принесённый другом. — Так что ты будешь делать с ними? — спросил Буров. — Ничего. — ответил Константин. — Но если я их снова встречу за нарушением кодекса, то сдам копам. Буров кивнул и и засеменил рядом с другом. Конец Flashback***
POV Константин Дверка в мою железную клетку тихонько открылась, человеческая рука вытащила наружу миску с нетронутой едой. Послышался усталый вздох, после которого миска была занесена обратно в клетку, а дверка осталась открытой. Девушка, стоящая за решёткой, присела и посмотрела на меня. Я ответил ей усталым немигающим взглядом. — Опять не хочешь есть? — спросила Сьюзан, на что я лишь отвёл голову в сторону стены. Вновь усталый вздох, и вновь Сьюзан прошла мимо, к другой клетке. Прошло 6 месяцев с тех пор, как меня поймали и привезли в приют для бездомных животных. Большинство этих дней были однообразными, ограничивались лишь одним распорядком дня: еда-свободное время-еда-сон. Лишь парочка из них были разбавлены открытиями и потрясениями, которые наводили то ужас, то недоумение. И эти открытия — мои режимы сна и питания. Я мог бодрствовать пять дней подряд, а оставшиеся в неделе два дня спать да так, что никто не мог разбудить меня. Режим питания также потерпел изменения, я мог «поклевать» сухой корм и мне этого хватало бы на два с половиной дня! И да, я начал есть кошачий корм, так как умирать с голоду не хотелось, да и корм ничего, только жирноват немного. Тут, наверное, сыграли свою роль вкусовые рецепторы кота, без них мой желудок не долго стал бы это терпеть. Изменения в режиме сна и питания заметил не только я, но и смотрящие за животными люди. Сначала им показалось, что я болею, что меня напрягло, так как я прекрасно знал, что делают с больными животными в приютах — усыпляют чтобы они не мучались, даже меня осматривал их ветеринар, но проблем со здоровьем не обнаружили. Это меня и успокоило, и озадачило, впрочем, как и смотрителей. Несколько дней прошло после осмотра, в течение которых я не замечал ничего необычного, но после моего очередного двухдневного сна, я начал замечать в своей еде таблетки. Если бы я был «обыкновенным» котом, то принял бы за обычную еду и съел бы их, но, так как я «необыкновенный» кот, я просто продолжал свою трапезу, только с другой стороны миски. Попытки смотрителей долго не продолжались и уже на следующей неделе я не обнаружил в своём корме таблеток. Стоит сказать пару слов о смотрителях. За всё время я видел пять женщин и девушек, а также одного парня, и несколько раз мне на глаза попадались мужчины и парни, но они были скорее ловцами. За всё время пребывания в приюте я запомнил имена всех смотрителей, но большую часть времени провожу со Сьюзан, девушкой, лет двадцати семи с каштановыми волосами и серыми глазами. Она всегда рядом, одним лишь видом может разогнать «серые» мысли, подержать на руках, почесать за ухом, после чего я, обычно, быстро отрубаюсь, но также быстро просыпаюсь, прося ещё немного почесать или просто погладить. Порой мне казалось, что передо мной стоит мама, но я быстро прогонял эти мысли из головы. Да, Сьюзан — красивая девушка, но её красота была несравнима с красотой моей матери. В приют естественно заходили посетители. Кто-то искал потерянную кошку или кота, кто-то просто хотел взять себе котёнка. Моя клетка не была в каком-то тёмном углу, на который никто не посмотрит, но отчего-то меня не хотели брать. Может из-за того что я чёрный, может из-за голубых глаз, несвойственных для бомбейских кошек, или я каким-то образом отталкивал от себя людей, не знаю, но результат один: меня не брали. Могли сначала сказать: «Ой, какой красивый котик!», а спустя несколько минут возразят своим же словам и скажут: «Обычный кот со странным цветом глаз. Ничего необычного». И ладно если бы это произошло один раз или два, но когда каждый человек повторяет эту последовательность действий, я озадачиваюсь. И каждый раз грусть и безразличие ко всему охватывает меня, а где-то в мозгу «плясал» страх. Страх, что меня никогда не возьмут. Страх, что я никогда не покину стены приюта. Страх, что меня, в конечном счёте, просто усыпят. Лишь Сьюзан, видя моё состояние, всячески подбадривала, за что я ей был благодарен. Как только прошло три месяца с моего появления в приюте, я начал продумывать план побега, так, на всякий случай. Если меня, всё-таки не возьмут и «запахнет жареным», а если точнее, то решением меня усыпить, я сбегу из приюта и буду выживать на улицах Готэма. Это лучше, чем смириться со своей участью. Но, вернёмся к настоящему. «Уже открыли приют?» — спросил я у самого себя. — «А я и не заметил. Не удивлюсь, если меня опять не возьмут». Встав на лапы и потянувшись, я вышел из клетки и пошёл в сторону игрушек, на которых я вымещаю своё негодование. Я не порчу их, нет, только столбик-когтеточку, но она для этого и была создана. Как только я подошёл к столбику, я встал на задние лапы, а передними опёрся о столбик и начал медленно, словно наслаждаясь, скребется ногтями о вышеуказанный предмет. Интерес к этому занятию быстро пропал, и я попытался найти Сьюзан, но она как будто сквозь землю провалилась. Это меня разочаровало и, понурый, пошёл забираться на некое подобие горки для кошек, заодно сделав что-то вроде зарядки. Забраться на вершину было легко, так как она была невысоко и поднимался я на неё несколько раз, после чего сел и начал осматривать кошек и котов сверху. Кто-то из них играл вместе со смотрителями, кто-то спал по середине комнаты, кто-то заигрывал с кошкой или котом противоположного пола, в общем, обычные будни. Невольно я посмотрел на свою правую лапу, на которой всё так же были чёрные полосы. Как я выяснил, это не грязь, а что-то другое, что-то, что не смогли отмыть шампунями смотрители. Ветеринар предположил, что это ожог или прошлые хозяева надо мной издевались, из-за чего я задумался: может, не я стал котом, а вселился в него, и до этого он был таким же котом как и все остальные? Звучит как бред, но всё происходящее сейчас можно тоже описать, как бред сумасшедшего, ведь люди не просыпаются неизвестно где, неизвестно в ком просто потому что на них накричал какой-то наркоман, поклявшись неким Курок’сом. «Такими темпами мне нужно будет не будущих хозяев искать, а психолога нанимать на несуществующие деньги». — А вот и Гизмо. — донёсся до меня голос Сьюзан. Услышав свою кличку, я рефлекторно повернул голову в сторону голоса и посмотрел на уже знакомую мне Сьюзан и двух незнакомых мне людей, которые, судя по всему, были парой. Мужчина был одет, как с иголочки, в строгий чёрный костюм с чёрным галстуком и чуть ли не сверкающими туфлями. Сам он выглядел лет так на тридцать пять — сорок, с зачёсанными назад тёмными, местами седеющими волосами и карими глазами. Взгляд его глаз был настолько пронзительным, что казалось, что одним лишь взглядом он мог положить группу хорошо вооружённых солдат. Женщина была примерно того же возраста, что и её муж. Её светлые волосы были завязаны в пучок, а голубые глаза с интересом смотрели на меня. Одета была женщина чёрное платье, доходящее до колен и такие же чёрные сапоги. И у обоих были на ногах бахилы. Пока Сьюзан что-то говорила обо мне незнакомцам, я начал внимательней изучать их. «У женщины лишь серёжки и кольцо на пальце, но не дешёвые. Также стоит отметить отметить хороший маникюр и косметику на лице. Вывод: хорошо обеспеченная семья, состоящая, как минимум, из двоих людей. Возможно». — затем перевёл взгляд на уже давно смотрящего на меня мужчину и слегка наклонил голову на бок. — «Его взгляд мешает мне сосредоточиться. Такое чувство, что он во мне что-то ищет, но вот что?» — спустя некоторое время, мужчина перевёл взгляд на мою правую лапу, где находились эти линии. Он слегка нахмурился, но ничего не спросил у Сьюзан. — «А, ну всё, поезд уехал, как говориться. Спасибо, что дали и отняли у меня надежду, ждём следующего человека или пару». — Желаете посмотреть других питомцев или остановитесь на Гизмо? — спросила смотрительница у пары. Они, переглянувшись, кивнули и прошли за Сьюзан. Я же перевернулся на спину и начал смотреть в белый потолок. «И на что я надеюсь? Я же дефектный: сплю не как обычный кот, слишком активный, мало ем, непонятная татуировка на лапе. Меня взять, всё равно что взять ребёнка из приюта с синдромом ДЦП, ведь каждый родитель хочет себе здорового ребёнка или животное, зачем тратить деньги на лишнее лечение, если можно взять здорового, полного сил? Пусть это всё выглядит так, будто я жалуюсь на жизнь и хочу, чтобы меня кто-то пожалел, пусть». — я закрыл глаза и в моей голове проскочила мысль. — «Но как бы я не жаловался на мир, на человечество, на то как сильно оно прогнило, я не устану повторять самому себе: нет, мир не до конца прогнил. Ведь в этом мире есть столько прекрасных и чистых вещей. И только благодаря им мир до сих пор держится. На всём этом добре, о котором мы забываем в тёмные моменты нашей жизни». Я медленно открыл глаза и снова уставился в потолок. Белый, словно первый снег. — Вам нужно время, или вы уже нашли вашего питомца? — раздался сзади голос Сьюзан. — Да, мы выбрали. — раздался низкий голос мужчины, после недолгой паузы. — Мы бы хотели взять кота по кличке Гизмо. «Ну, как всегд… простите, что?» — не понял я, перевернувшись и посмотрев в сторону людей. — Отлично, тогда пройдите за мной. — с радостью сказала Сьюзан. Пара прошла мимо меня и лишь мужчина бросил на меня изучающий взгляд. Должен признать, от этой пары возникает странное чувство чего-то притягательного, что-то, что я не могу объяснить. Но это чувство было слабым. Уверен, отвлекись я на нечто иное, сразу перестану чувствовать это его. Вроде домашние питомцы образуют некую связь со своими хозяевами, которую чувствуют лишь они, но я не уверен в правдивость этого факта, как и его существование. В комнату занесли переноску для кошки. Её поставили на пол, открыли и хотели уже поманить меня, как я опередил их, спустившись с горки самостоятельно. Посмотрев на двух сотрудников приюта, я начал подходить к переноске, пока не остановился у входа в неё. Типичная пластиковая переноска с железной решётчатой дверью. Внутри был постелен специальный самогреющий коврик. Если честно, то я не знал, чего стоит ждать от взявших меня людей. Может, они внешне приветливые, располагают к себе людей, а дома усыпляют животных и продают их по частям на чёрном рынке? А может, я просто себя накручиваю. В любом случае, мне придётся поехать с ними. Потоптавшись на месте, я зашёл в переноску, и дверка за мной закрылась. Я повернулся на 180 градусов и чуть ли не упал, так как переноску подняли и потащили на выход из комнаты. Я медленно лёг на грудь, а мой хвост так же медленно то поднимался, то опускался. Страх неизведанного не давал мне успокоиться, я даже не заметил, как меня передали к новообретённым хозяевам, не заметил, как мы уже сели в машину и ехали в неизвестном мне направлении. Через небольшие специально сделанные щели, я кое-как смог осмотреть салон машины, чтобы хоть как-то отвлечься от нерадостных мыслей. Обтянутые тёмной кожей сиденья, тёмные окна и куча контрольных приборов так и кричали в сторону своих обладателей «мажоры». Мои опасения по поводу их тёмной деятельности всё возрастали, от чего мои когти из лапок то вытягивались, то втягивались, а хвост увеличил частоту колебаний, выдавая моё напряжение. «Демин, спокойно!» — приказал я самому себе. — «По-твоему, все богатые занимаются нелегальным бизнесом? Ты же себя снова накручиваешь, вдруг эти люди — борцы за… ЗОЖ или филантропы?» — я отвёл взгляд в сторону, смотря в пустоту. — «Хватит уже во всём и во всех видеть только плохое, не в твоём характере же». Как бы я не старался себя успокоить, страх не думал уходить, хоть он и перестал расти. Хозяева перебрасывались парочкой фраз, в которые я не вслушивался, так как всё моё внимание было направлено на подавление стресса. Я прикрыл глаза и начал считать до десяти. На каждом нечётном числе я вдыхал воздух, а на каждом чётном выдыхал. Я мог бы досчитать до десяти и сделать эти несчастные пять вдохов и выдохов, но на третьем вдохе я заметил, как дорога изменилась. Не сама дорога, по которой мы ехали, а именно окружающее машину пространство. Стало тише, не было слышно других машин и больше не происходило резких остановок во время пути. Это меня заинтересовало, именно поэтому я открыл свои глаза. Из тёмных окон машины больше не виднелись многоэтажки города, исчезли тучи, постоянно заволакивающие небо, были лишь голые деревья и ещё не до конца растаявший снег. Меня безусловно обрадовало отсутствие облаков на небе, так как каждый раз, когда я выглядывал на улицу через окно приюта, то встречался с унылым городом с такими же унылыми тучами, но это одновременно и насторожило меня пуще прежнего. Зачем мы уехали из города? Куда едем? Что дальше? Всё новые и новые вопросы возникали в моей голове, ответы на них приходили либо неутешительными, либо вообще не приходили. Машина остановилась у высоких ворот с эмблемой английской буквы «W». Мужчина достал из кармана пальто что-то небольшое и нажал на кнопку, после чего ворота открылись, пропуская машину на территорию, предполагаемо, дома. Мужчина дёрнул за рычаг и машина вновь двинулась с места, направляясь прямо к большому старому поместью, сделанному из кирпича. Мы проехали мимо двух статуй львов и обогнули небольшой фонтанчик, который пока не работал, по понятным на то причинам. Машина остановилась у входа в поместье, после чего дверь со стороны женщины открылась и кто-то подал ей руку. Женщина взялась за предложенную ей руку и вышла из машины. Мужчина же вышел самостоятельно, без посторонней помощи, прихватив меня с собой. — Господин Томас, госпожа Марта. — поприветствовал приехавших мужчина во фраке и тёмными волосами. — Альфред! — поприветствовал Томас своего слугу. — Я же просил, не называй меня «господином», а то чувствую себя шестидесятилетним стариком. — Прошу прощение, Томас. Пока троица заходила внутрь поместья, я вслушивался в каждое слово, каждый предлог, чтобы понять, зачем нужен кот этой семье? Более того, зачем им нужен взрослый кот, а не котёнок? Со вторым явно легче, чем с первым. «Если только…» — Как я вижу, ваша поездка в город была не напрасной. — заметил Альфред, развешивая шубу Марты и пальто Томаса на вешалку. — Брюсу должен понравится наш подарок. — сказала Марта. — Кстати, где он? — Мастер Брюс в кабинете Томаса. — сказал… слуга? Дворецкий? Кем он приходиться купившей меня паре? Без лишних слов, все трое направились к лестнице, проходя мимо картин и ваз, висящих и стоящих вдоль стен. Но меня вообще не интересовало поместье изнутри, так как мысли мои были заняты другими вещами. «Брюс — это их сын? Если да, то получается, эти люди отдают как подарок на… не знаю на что, живое существо? Супер, молодцы, так держать, лучше бы сразу убили». — легонько укусив свою десну, я продолжил размышлять: — «Но, если этот ребёнок или подросток ответственный и готов нести ответственность за своего питомца, то тогда ладно. Двумя словами: поживём — увидим». И вот троица зашла в просторный кабинет, освещённый двумя балконами и кучей ламп. По стенам были развешаны известные картины, такие как «Клятва Горациев», портрет Наполеона 1, и многие другие. В конце кабинета, на небольшой возвышенности стоял рабочий стол, на котором стояла настольная лампа, какой-то шар, подставка для письменных принадлежностей, а за столом было несколько шкафов, набитых фолиантами. По середине также расположился стол, рядом с которым стояли два дивана и одно кресло из коричневой кожи. На столе творился беспорядок, не было и сантиметра на котором было свободное место. Он был полностью обставлен странными вещами из которых я могу узнать лишь сверкающиеся шахматы. У этого же стола, на кресле, сидел ребёнок с чёрными волосами, как у Томаса, и голубыми глазами, как у Марты. На нём был простой серый свитер, под которым была рубашка, и бежевые джинсы. Он не сразу заметил пришедших, так как был увлечён игрой в шахматы против себя самого. Но он быстро заметил прибывших и улыбнулся, увидев своих родителей. — Папа, мама! — воскликнул он, накидываясь с распростертыми объятиями на родителей. Те в ответ обняли своё чадо, и Марта добавила: — С днём рождения, Брюс! — Двенадцать лет, Брюс, до самостоятельной жизни рукой подать! — дополнил Томас, на что Брюс засмеялся. Томас опустил переноску со мной на землю и обнял правой рукой своего сына. Так они простояли несколько секунд, пока он Марта не разъяла объятия и присела, согнув колени, напротив Брюса. — Брюс, так как тебе сегодня исполняется двенадцать лет, мы с твоим папой решили исполнить твоё давнее желание, но только учти: ухаживать за ним ты будешь самостоятельно. Глаза у Брюса заблестели, а его рот раскрылся в немом удивлении. Он переводил взгляд то на отца, то на матерь, то на Альфреда, на что последний отвечал пожиманием плечами. — Спасибо! — прошептал ребёнок, снова набрасываясь с объятиями на Томаса и Марту. Затем, Томас свободной рукой открыл дверцу переноски, давая мне возможность выйти на из переноски, но я не спешил. Во мне больше не было страха, только небольшое предостережение. Но и сидеть тут вечно я не мог, рано или поздно мне придётся выйти на свет. Сделав пару вдохов и выдохов и осторожно вывел наружу левую лапу, затем правую. Уняв вновь появившуюся дрожь, я полностью вышел из укрытия и перевёл взгляд на родителей Брюса, а затем, на самого Брюса. Как только наши взгляды пересеклись, меня охватило уже знакомое странное чувство. То самое чувство, которое я испытал, увидев Томаса и Марту, но в случае с Брюсом оно было гораздо сильнее. Я даже не заметил, как лапу с татуировкой начало что-то неощутимо жечь. Это чувство заставляло подойти к мальчишке и почувствовать его руку на своей макушке. Это чувство ограничивало моё внимание только на нём. Я даже не заметил, как в открытую пялился на Брюса, как на пришествие Господа народу. Он же опустился на корточки и осторожно протянул ко мне руку и дотронулся до макушки. Я довольно замурчал, чуть потеревшись головой о его руку. Я почему то не мог здраво мыслить в этот момент, лишь на задворках сознания промелькнула мысль: «Всё только начинается…» Конец POV Константин