Не страстный секс под звездами

Кей обнаружил Генриетту в саду. Она сидела в плетеном кресле и задумчиво курила. Кей невольно залюбовался ею. Не физической красотой, нет — ее статью и силой, сквозящей в каждом жесте, взгляде, слове. Подобное видят далеко не все, Кею потребовалось много лет, чтобы научиться отличать солдат. Настоящих солдат — сильных, преданных, бесконечно любящих человечество. Генриетта была из таких, и Кей в очередной раз подумал: как жаль, что он не родился раньше лет на сто. — Боюсь, что у нас ничего не получится, — вдруг сказала Ванда, не глядя на Кея. Он подошел ближе, уселся на свободный стул, проследил ее взгляд. Сады, сады, сады. — Что ты имеешь в виду? — Не получится у нас страстного секса под звездами. Это тело свое уже оттрахалось. Кей попытался сохранить невозмутимое выражение лица, но получилось не слишком хорошо. — Я вовсе об этом не думал. — Еще как думал, — усмехнулась Генриетта. — По глазам вижу, думаешь: вот была бы она на пятьдесят лет моложе… — Был бы я на сто лет старше, — уточнил Кей. Генриетта, наконец, перевела взгляд на него, посмотрела внимательно, словно просканировала насквозь. — Тогдашняя я тебе не понравилась бы. — Понравилась, — уверенно сказал Кей. — Если уж мне нравишься сегодняшняя ты, то тогдашняя понравилась бы тем более. Он поймал ее взгляд и не отвел глаз. Какое-то время они смотрели друг на друга. Кею даже начало казаться, что он сможет прочесть ее мысли, но этого не случилось. Впрочем, желание он понимал и так. Кей подался вперед, соскользнул со стула и опустился перед Генриеттой на колени. Он крепко сжал ее ладонь и прильнул губами к сухой обветренной коже. — Глупый мальчишка, — пробормотала она и потянула его к себе. Губы у нее были жесткими, потрескавшимися и напористыми. Кей подумал, что она привыкла отдавать приказы, кричать, а иногда и впиваться в глотку врагу, а не целовать мужчин. Впрочем, это нисколько не мешало ей уметь с ними обращаться. Не разрывая поцелуя, она взялась за брюки Кея, быстро расстегнула молнию и высвободила возбужденный член. Этими руками она когда-то убивала людей и чужих, да и сейчас, наверное, могла бы. Однако она ласкала Кея. Впрочем, «ласкала» не слишком подходило ситуации. Она ему дрочила — быстро, размеренно, почти механически. Кей сказал бы — по-военному. Как сделал бы он сам, желая избавиться от излишнего напряжения. Чтобы заставить Кея кончить, ей понадобилось совсем немного времени. Он сдавленно застонал и излился ей в руку. Кей потянулся за последним поцелуем, но Генриетта его остановила. — Иди, — велела она. — Иди и больше не думай обо мне. Кей кивнул, застегнул штаны и направился к дому. Он больше не станет докучать ей и искать взаимности. Но перестать думать о ней он не сможет.