Преподаватель

POV Габи

      После его ухода я ещё долго приходил в себя. Осознание того, что теперь ко мне не подойдёт ни один нормальный альфа, пришло не сразу. Когда же это всё-таки произошло, случилась истерика.       Кое-как, на ватных ногах, я доковылял до дома, где прямо с порога вновь разрыдался. В голове крутился лишь один вопрос: что я сделал? За что он так со мной поступил? Неужели в нём правда нет ни капли человечности? Он же сам прекрасно знает, что к омеге с меткой, ещё и на столь видном месте никто не подойдёт… И я также прекрасно понимаю, что сделано это было специально…       На выходных я решил просто нажраться, что мне с лёгкостью удалось. Правда потом я в понедельник еле-еле до работы дошёл, но это уже мелочи.       У группы, в которой был Кот, как раз началась практика, а потому я мог работать более или менее спокойно и не шарахаться от каждого шороха.       Но даже в это время появилась куча проблем, хоть и мелких, но всё равно важных: на меня повесили несколько замен, две группы первого курса и с ещё несколькими преподавателями провести экскурсию для школьников. В общем, месяц и без Джерри выдался ужасным, ещё и с зарплатой какая-то неразбериха — её задержали из-за сбоя в системе.       И как назло пришли все счета, закончились все продукты и препараты, ещё и соседей затопил случайно… Чтобы не умереть от голода и не быть убитым, пришлось поехать к родителям.       Мне было интересно, что они скажут, увидев метку, так что я не стал её замазывать тональником. И позже об этом очень пожалел. Возможно, если бы я не совершил эту глупость, всего, что произошло потом, тоже не случилось бы…       Когда отец заметил след от укуса, он пришёл в бешенство. Настолько злым я его никогда не видел — он буквально рвал и метал. Потом, немного успокоившись, кому-то позвонил. Мне же он сказал, что всё будет хорошо, что альфа за всё поплатится, и не стал ничего больше объяснять.       В то время к Джерри я испытывал смешанные чувства: мне хотелось, чтобы ему было больно, и в то же время, хотелось его от всего спрятать, чтобы ничто не могло ему навредить. Но у родителей чувства к нему были совершенно однозначные, а потому он в скором времени оказался в участке, а после — в реанимации.       Решив не заострять внимание на поведении отцов, я стал думать, что делать дальше. Конечно, о том, чтобы ещё раз попытаться залезть альфе в душу, речи не шло — глотку перегрызёт, причем в прямом смысле.       Отцу привет…       Что же всё-таки произошло восемь лет назад, что они так друг друга ненавидят?..       Для разгадки этой тайны я решил позвонить Мэтту. Раз уж работает в полиции, у него по-любому должны быть связи. — Мэтти, привет, ты сейчас не занят? Разговор есть. — Привет, мелкий, у меня перерыв, так что я абсолютно свободен. Если очень важно и срочно, то лучше давай в кафе встретимся? — Хорошо, давай. Через десять минут буду. — Жду.       Я быстро переоделся и поехал в пиццерию, что находилась рядом с участком, в котором как раз и работал мой друг. — И что за срочность? — Мэт, слушай, у тебя есть кто-нибудь, кто может покопаться в архиве? — От волнения я даже кружку кофе взять не смог — руки дрожали. — Ну, вообще-то я и сам имею к нему доступ, а тебе зачем? — Уплетая за обе щеки пиццу, поинтересовался альфа. — Сможешь мне найти что-нибудь о Джерри? И об авариях шестнадцатого года, в которые он, возможно, тоже попадал. Или просто аварии, в которых гибли омеги. — Он задумался. — Тебе сегодня надо? — Если получится… Чем быстрее, тем лучше… — Покончив с обедом, мы стали собираться — перерыв скоро закончится. — Я тебе напишу, позвоню, когда что-нибудь узнаю. — Мы попрощались и разошлись каждый по своим делам.       Я поехал домой и до поздней ночи смотрел сериалы, а потом до обеда спал. Мог и дольше, но позвонил Мэтт и сказал, что скоро привезёт то, о чём я вчера просил. — Смотри, здесь вся его биография, которая, естественно, известна государству, а здесь все аварии за тот год, в которых погибал кто-либо. Извини, не было времени искать конкретно его, поэтому сам там почитай, а я пошёл, у меня там собрание какое-то срочное. — Друг удалился, а я пошёл разбираться с четырьмя огромнейшими папками.       Джерри Кот — двадцать пять лет. Родился в семье бизнесмена по имени Ричард Кот и детского кардиохирурга Люсьена Кота. Есть младший брат Кристиан, ему семнадцать. Живёт семья за городом в семейном имении.       Отец довольно часто светится в телевизоре, а вот сам альфа максимально скрытная личность. О личной жизни известно только то, что он жуткий бабник. Что ж, вообще ничего удивительного.       А вот об аварии вообще ни слова, как и о психушке… Странно… Родители выкупили эти документы или сам постарался?..       Отложив его биографию, я стал искать ту самую аварию. Восемь часов поисков не дали ничего, кроме утомления, а потому я вновь лёг спать.       Сегодняшний понедельник, казалось бы, ничем не отличался ото всех предыдущих, но что-то меня в нём смущало. Ближе к обеду я понял, что — Джерри не было в институте. И не только его самого, но и его друзей. Вся группа была, а они — нет. Подумав, я пришёл к выводу, что причиной отсутствия может быть всё, что угодно, в том числе и обыкновенная принципиальность. Но как бы я себя ни уговаривал, тревожность всё равно не отпускала…       Вернувшись домой после пар, я снова сел за просмотр папок. Прошло ещё два часа, прежде чем я нашёл нужную мне информацию.       Тридцать первое декабря, двадцать шестнадцать. Легковую машину, Мерседес, протаранил грузовик. В автомобиле находились двое — альфа и омега. Омега умер от обильного кровоизлияния, его не успели спасти, как сообщил врач Луи Коуч, а вот альфу спасти всё же удалось. После недели, проведённой в реанимации, он всё-таки пришёл в себя. После был суд, на котором решалось, как поступить с водителем грузовика. Все обвинения с него были сняты. Судья — Бернард Коуч.       Прочтения только этой информации мне хватило, чтобы понять, почему альфа на протяжении всего времени так относился ко мне и к моей семье.       Внезапный звонок папы вывел меня из размышлений. Он сказал, чтобы я сейчас же приехал к нему на работу. Так я и сделал. — Пап, что-то случилось? — Его угрюмый вид не сулил ничего хорошего. — Скажи честно, ты любишь своего истинного? — Я почувствовал на себе его тяжелый взгляд. — Да… А причём это тут? — Он взял меня за руку и молча повёл по коридору. Остановились мы у реанимационной палаты. Открыв её, я застыл: на койке лежал весь забинтованный Джерри, подключенный ко всевозможным аппаратам, а рядом сидел маленький худощавый омега и гладил его по пальцам. Когда я вошёл, он обернулся, а потом резко вскочил и преградил мне дорогу к кровати. — Ещё хоть один шаг, и я тебя собственноручно задушу. — Его заплаканный, полный обречённости, но в тоже время хищный взгляд вызывал одновременно и жалость, и страх. — Папа, что это всё значит?! Что он тут делает?! Почему он в таком состоянии?! — Я повернулся к нему и, даже не пытаясь сдерживаться, закричал. — Скажи спасибо, что он вообще жив. Между прочим, это я отца уговорил, чтобы он остановился. Это отродье не имеет права на жизнь. — От холода его тона мне стало плохо. — Я знаю всё про аварию. Вы оба мне соврали, всё было совершенно не так! — Не смей на меня орать! Мы тебе рассказали то, что надо было зн… — Вы выставили его убийцей! Заставили поверить в это! Заставили бояться его! А на самом деле убийцы вы!.. — Говорить такое было нелегко, но я буквально переступал через себя. — Не забывай, с кем ты разговариваешь. — Прошипел он, хватая меня за руку. Но внезапно меня дёрнули назад, и я буквально отлетел. Как оказалось, это был Кристиан. — Скажите спасибо, что Вы до сих пор не за решёткой. — Не найдясь с ответом, в диком бешенстве, папа просто ушёл. — Зачем ты это сделал?.. — Ничего не сказав, омега вернулся к брату и снова стал поглаживать его по руке. — Ты знаешь, что произошло?.. — Я подошёл ближе и положил руку на его плечо. — В пятницу ему позвонили из участка. — Резко прервав тишину, начал он. — И он сразу же туда поехал и не вернулся, а потом… Сегодня утром мне позвонил Шер и сказал, что Джерри лежит за гаражами голый, весь порезанный и избитый. У него всё тело исполосовано, а на груди вырезано «Ничтожество». — Он на некоторое время замолчал. — Шер и Майк привезли его сюда, а потом и я приехал… — Папа — его лечащий врач?..— Я всем сердцем надеялся, что это не так. — Нет. — Омежка усмехнулся. — Я бы брата на тот свет не дал отправить. — Родители знают? — Нет. Я не хочу об этом говорить. Папа в прошлый раз еле-еле перенёс ситуацию, а сейчас ещё хуже. — Он ткнулся лбом в ладонь Джерри, а у меня защемило сердце. — Почему ты мне помог? — Я повторил волнующий вопрос. — Потому что хочу, чтобы Джер сам с тобой разобрался. — Он встал и вышел из палаты, я побежал за ним. Как оказалось, направлялись мы в столовую. — Ты думаешь, что он тебя ненавидит больше жизни? — Мы сели за единственный свободный столик. — Ну, да… — Было холодно, поэтому мы взяли чай. — Правильно думаешь. — Я горько усмехнулся. — Но он искренне пытался не доводить себя до этого чувства. Возможно ты думаешь, что он последняя тварь, жизнь которой ничего не стоит, которой никто не нужен и которая не способна на любовь, но это совсем не так. То, как он живёт, — лишь попытка заполнить экзистенциальную пустоту внутри. — Увлекаешься психологией?.. — С десяти лет. Знаешь, когда самый близкий тебе человек страдает, начинаешь искать любые способы ему помочь. К тому же это интересно, планирую посвятить психологии всю жизнь. — Напряжение в воздухе немного развеялось, и я попробовал выяснить что-нибудь о прошлом альфы. — А ты можешь рассказать что-то об ав… — Нет. Он сам расскажет, если захочет. — Моя попытка была пресечена сразу же. Что ж, ну ладно…       В течение нескольких следующих недель я каждый день приезжал в больницу. С папой я не разговаривал и практически не пересекался. Джерри пришёл в себя на следующий же день после нашего с Кристианом разговора, правда моё присутствие он полностью игнорировал.       Смирившись с тем, что его расположение трудно завоевать, я решил просто помогать ему с самыми простыми процедурами, не обсуждая ничего, и, кажется, у меня даже стало получаться…