Белый ветер

      Глаза открывались с трудом. Было ощущение, словно не спала трое суток, корпя над курсовой. Впрочем, тогда хотя бы раненый бок не гудел тупой ноющей болью.       «Дракон… и фигура… черт возьми, едва проснулась, а уже нашла приключения»       Мысли ворочались тяжело, словно камни. Органы чувств и вовсе выдавали какой-то бред: нос улавливал запах соленой воды и нескольких трав одновременно, пол был шероховатым, но при этом теплым… бред какой-то.       Открывшиеся глаза информации прибавили ровно ноль. Взгляд не фокусировался, в дополнение качаясь из стороны в сторону. Сделав телу милость, я закрыла глаза, стараясь особо голову не забивать. Понимала, что только хуже сделаю.       Откуда-то послышался странный звук, напоминающий шуршание чего-то по камню. Оно прекратилось, вроде, возле меня, и спиной я почувствовала нечто теплое. Словно накрыли большим одеялом. Стало теплее, под бок будто грелку прикатили. Выдохнув, я прижалась к источнику тепла, не задумываясь, где раздобыли грелку и одеяло для дракона, и плавно соскользнула в сон.       Следующее пробуждение было с более ясными мозгами. И, судя по свету, днём. Теперь я смогла оглядеться.       Травами, как оказалось, тянуло от нескольких мисок, накрытыми странными листьями. Соль же доносилась от входа. Сама я оказалась в пещере. Было не слишком светло, но и я не под открытым небом.       Первая попытка встать не увенчалась успехом. Лапы дрожали, бок горел, дышать было тяжело. Стиснув зубы, я привалилась к стене пещеры. Уже лучше, не было сиюминутного падения.       Шаг, еще один. Пройдя, навскидку, пару метров, я остановилась, отдыхая. Через пару минут — еще три шага, и снова передышка. Медленно, но верно я подбиралась к выходу. Странно, но снаружи было тихо. Ни шелеста ветра, ни пения птиц, ничего. Хотя снаружи виднелась зелень.       Дойдя до входа, я остановилась, широкими глазами смотря вокруг. Огромная пещера, наполненная зеленью и теплом, с ледяными шипами вместо стен и потолка. Она поражала.       Глаз заметил движение сбоку. Дернув головой, я увидела чей-то мелькнувший хвост. Через пару секунд показался обладатель этого хвоста — маленький красный дракончик с большими глазами.       «Ужасное чудовище, еще совсем детеныш», — всплыла мысль.       Детеныш же мелкими шажочками приближался ко мне, по видимому, опасаясь незнакомой драконихи.       «Стоп… если есть детеныш, то где-то рядом и мама… А с самкой ужасного чудовища лучше не сталкиваться»       «А вот и она…»       Драконья голова показалась из-за куста. С суженными зрачками — «плохой знак» — она замерла, настороженно глядя на меня. Но пока не нападала, уже плюс. Тем не менее, признаю, я растерялась, не зная, как реагировать. Это было другое общество, не людское, а хищническое. Любое неосторожное движение может привести к гибели.       Стоять становилось тяжело. Не хотелось показывать слабость, но лапы больше не держали. Стекая по стенке, я легла на пол, прикрывая глаза. Дракончик, на миг остановившись, подошёл вплотную, легонько ткнув мордочкой в крыло. Я поморщилась от боли, и тихий рык драконихи отогнал детеныша. Послышался шелест. Они ушли. Ну и ладно, я пока тут полежу, никто ж не тронет?       Видимо, я задремала, поскольку из приятной темноты меня выдернул легкий грохот. Открыв глаза и подняв морду, я увидела мельтешащую тучу. И только через пару секунд до меня дошло, что эта туча — драконы. Всех цветов и видов, они влетали в гнездо и разлетались кто куда.       Вот мимо пронеслась стая драконов с шипами на хвостах, злобные змеевики, вот пролетели всех оттенков красного ужасные чудовища.       Я не заметила, как один из драконов отделился от них. Только громкие взмахи крыльями позволили его заметить.       Шторморез, тот самый, с которым я впервые встретилась, с беспокойством смотрел на меня, пока фигура спускалась с его спины при помощи посоха и когтей на верхнем крыле.       Она медленно двинулась ко мне, на ходу кладя посох, и остановилась примерно в пяти метрах. Руки потянулись к голове, и она сняла маску.       Валка. Так её звали, женщину, вынужденную оставить своего сына, боясь, что сделает хуже. И сейчас её рука был в паре сантиметров от моей морды. Она словно спрашивала подтверждение, действительно ли ей можно меня касаться. Я, поколебавшись пару секунд, ткнулась ей в ладонь. Женщина с облегчением выдохнула и с осторожностью приподняла моё крыло. Переглянувшись со Шторморезом, она отошла в сторону, позволяя дракону подойти ближе.       Дружелюбно рыкнув, он обошёл меня, и головой подтолкнул в целое плечо. Я непонимающе глянула на него. Шторморез же перевёл взгляд на пещеру, своё плечо и меня.       С трудом поднявшись на лапы, я оперлась на него, и медленно мы вернулись обратно. Похоже, еще не время мне гулять.       Когда я вернулась на прежнее место, дракон, словно в утешение, лизнул меня в макушку, а после его глаза закатились, а из горла издавались странные звуки. Через пару секунд он выплюнул ком рыбы, и сделал шаг назад.       «Та-а-ак, меня еще и кормить будут. Ладно, драконы же её как-то едят»       Наклонившись, я всосала часть кома. Было, на удивление, вкусно, поэтому с едой я расправилась быстро. Валка же что-то делала с раной и чашами, поскольку запах трав в воздухе стал ярче, чем был. Я не мешала. Меня лечат, меня кормят, убить не хотят. Что еще нужно?       «Грозокрыл, вот как его зовут», — имя, наконец, всплыло из глубин памяти. Я не знала, откуда эти воспоминания, но нечто внутри говорило, что это важно. Я молча согласилась с этим.       Женщина закончила с заменой мази, как я поняла, и вышла из пещеры, скрываясь с глаз. Грозокрыл же остался, улегшись неподалеку от меня. Видимо, чтобы остановить, если побродить приспичит.       Так и потекло время. Я спала, периодически просыпалась, ела-пила и снова отключалась. Рана, как я поняла, довольно хорошо затягивалась. Речь Валки, к сожалению, я не слишком хорошо понимала. Чаще всего на три слова приходилось одно, которое я знаю. Но часть слов всё же удалось запомнить. Грозокрыл же постоянно был рядом, подставляя плечо, когда нужно было выйти наружу или просто походить по пещере размяться. Валка, глядя на это, чему-то улыбалась.       Правда, в какой-то момент я познакомилась с вожаком этого гнезда. Огромный. Белый. Драконище. Гигант, плюющийся льдышками.       Знакомить меня с ним повели через несколько дней после переноски сюда, насколько я могла судить по смене дня-ночи. Великан поражал. Я склонила голову, выказывая уважение. В ответ дракон выдохнул легкое облачко ледяной пыли, частично задевшей подпирающего меня Грозокрыла. Судя по реакции дракона и его наездницы, это был хороший знак.       Время в этой пещере текло неспешно, позволяя расслабиться. День сменялся днём, ничего страшного не происходило. Иногда, правда, с дальнего края пещеры эхо доносило взрывы, но, как я узнала позже, это взрывались яйца. Да, большую часть скидывали в воду и после страховали, но некоторые банально не успевали.       Прогулки становились более длительными. Мы не покидали стен пещеры, но и внутри было на что посмотреть. Чаще всего я гуляла с Грозокрылом, иногда — и вместе с Валкой. Порою, они пропадали. По их возвращению же в гнездовье прибавлялись драконы. К несчастью, чаще всего они были ранены. Несмотря на желание помочь ей, рана все равно оставалась раной, и приходилось отлеживаться в пещере в такие дни.       Не всем драконам был по нраву стиль правления нашего Смутьяна. Тем не менее, они уважали его, кто-то искренне, кто-то вынужденно. Он позволил им кормиться нашей едой, не убил, не прогнал, давал восстановиться. И те молча улетали, когда считали нужным. Мало кто оставался. Неудивительно. Кто-то был из другой стаи, долететь до гнезда которой может лишь здоровый дракон, у кого-то была семья или территория, кто-то не хотел терпеть человека. Как итог, примерно один из сорока оставался.       Где-то через полтора месяца, если я не сбилась, Валка окончательно сняла повязку с раны. Рубец был неровным и толще, чем хотелось бы. Но могло быть и хуже, мы же в дикой природе, у неё ни нитей, ни иглы не было, чтобы зашить. Не было ясно, становился бы он невидимым вместе со мной, однако проверять, пока что, я желанием не горела.       Зато Грозокрыл, как я узнала этим вечером, горит желанием поглядеть на меня. В полете. Прекрасно.       Стоя в нерешительности на краю ледяной скалы, я робко глянула на него. Он же легко боднул меня в бок, подбадривая.       «Ну, ладно…»       Лапами оттолкнувшись от скалы, я, полуприжимая крылья к телу, пикировала вниз. Послышался характерный свист, дальше сработали инстинкты. Крылья раскрылись, ловя воздушный поток, тело само приняло удобную позу. Черт возьми, это прекрасно! Ветер обволакивает, словно одеяло, вес совсем не чувствуется. Боже, как же хорошо. Сбоку показался Грозокрыл с очень довольной мордой. Мысленно хихикнув, я облетела его сверху, прокручиваясь по оси, и теперь летела по левое крыло от него. Дракон же, по-особому взмахнув крыльями, сделал бочку по траектории полета.       Солнце клонилось к закату, когда мы вернулись в гнездовье. Уставшие, но счастливые. К сожалению, у драконьего языка жестов нет «спасибо», но благодарность можно выразить несколькими способами. Подманив Грозокрыла хвостом и поднявшись на задних лапах, передними упираясь ему в грудь, я благодарно лизнула его в щеку, негромко урча при этом. Привычно двинувшись в сторону прохода в теплую часть гнездовья, я заметила, что Шторморез не идет следом. Обернувшись, я увидела, что он слегка офигевшим взглядом смотрит на меня, почти не мигая.       Вопросительный «урк» раздался из моего горла. Дракон, стряхнув ступор, пошел следом, однако в его взгляде было что-то странное. Я не могла понять эту эмоцию, сейчас точно. Слишком много эмоций за день, хотелось лечь и отдохнуть. Зайдя в пещеру, я заметила, что Грозокрыл мнется у входа. Странно, с ним такого раньше не случалось. Через минуту он «отмёрз», и несмело вошёл внутрь. Как-то робко лег рядом, накрывая крылом, хотя обычно он оставался у входа. Впрочем, так даже лучше. Теплее.       Опустив морду на лапы, я прижалась к его боку, закрывая глаза и почти мгновенно засыпая.