Марсиане (The Maretian)

Запись в журнале – Сол 232

Ну, вот мы и вернулись из нашей поездки на ферму, что теперь станет ежедневным мероприятием. Сегодня Старлайт изготовила четыре новых батареи и поставила новый корпус на ту, которая вышла из строя, в результате чего общее количество батарей достигло восемнадцати с половиной (если считать их по ёмкости). Как только это было закончено, мы позволили волшебным искрам полетать ещё немного, чтобы Драгонфлай могла впитать побольше, пока мы читали вслух с того места, на котором остановились в "Гарри Поттер и Дары смерти". Я не могу подолгу заниматься хоть чем-то. Те солы, которые я провёл, не съедая свой полный рацион, ослабили меня гораздо больше, чем смогла Драгонфлай. Я пытаюсь есть немного больше, чтобы вернуть утраченные силы. Проблема в том, что я уже и так заставлял себя каждый день проталкивать в горло четырнадцать картофелин хорошего размера с гарниром из листьев люцерны, и я действительно имею в виду насильно проталкивать. Пытаться съесть ещё больше… фу. Одна трава и никакого мяса, бедняга Марк не знает что-то там… В любом случае, я всё ещё раздумываю над тем, как мне теперь относиться к Драгонфлай. Несколько месяцев я отпускал шутки о том, что она самый очаровательный маленький ксеноморф, а потом она действительно стала шипящим, пускающим слюни ксеноморфом. Ну, по крайней мере шипящим. Я хорошо помню это шипение. Оно было на одном конце долгого приступа лунатизма, а на другом прилив ужаса, когда я увидел, что Черри идёт к кокону Драгонфлай. Существует много историй о людоедстве в отчаянных ситуациях – тот же отряд Доннера, или жертвы авиакатастрофы в Андах, или потерпевшие кораблекрушения и тому подобное. И когда мы слышим о таких вещах, то мы думаем: "Это ужасно, но я понимаю, что у них не было иного выбора". Что ж, это совсем другое дело, когда ты сам оказываешься в меню – хотя я, наверное, первый человек, который стал обедом и выжил после этого. И да, я немного боюсь. Я мало что помню из того времени, что провёл в роли ходячего мертвеца. Мне было всё равно. Я говорю буквально – мне ни до чего не было дела. Я вроде как осознавал, что вокруг меня есть мир, но он не имел ко мне никакого отношения. Самая сильная эмоция, которую я могу припомнить за всё время, это слабое раздражение. Вспоминать об этом сейчас страшно. Девяносто процентов того, что делает меня - мной, просто… выключилось. Но дело в том, что я также читал предсмертную записку Драгонфлай – и это именно она: предсмертная записка. Возможно, Драгонфлай по-прежнему жива в своём коконе – что-то всё ещё создаёт там эту странную тень, когда мы включали магическое поле – но из записки кристально ясно, что она не рассчитывала когда-нибудь оттуда выйти. Эту записку писал не монстр. Это была испуганная маленькая девочка. Так что я не позволю своему страху мне помешать. Нам нужна Драгонфлай – не в последнюю очередь потому, что скафандры пони, вероятно, не выдержат больше пятидесяти солов без обслуживания. Но, что более важно, мы хотим её вернуть. Мы хотим, чтобы наша дурашливая, остроумная, самоуверенная сорвиголова вернулась. Наша команда слабее без неё. И мы её вернём. Всем, у кого есть предложения, как помочь Драгонфлай, отправляйте их по почте по адресу 81009, планета Марс, Ацидалийская равнина, абонентский ящик №1, с пометкой "Спасти жука". Не забудьте приложить конверт с обратным адресом. А пока мы все будем ходить в пещеру каждый день, чтобы провести хотя бы час с нашим собственным "Спящим Чудовищем". Мы будем включать генератор магического поля на несколько минут каждый день – примерно половина суточного заряда. Мы собираемся дать Драгонфлай всю любовь, которую мы только сможем. Независимо от того, что ещё мы запланировали на этот день, мы обязательно придём в пещеру. Мы астронавты. Не важно, люди мы или пони, мы не бросаем своих в беде.