Марсиане (The Maretian)

Джен
Перевод
R
Завершён
627
переводчик
repitter сопереводчик
GORynytch бета
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
1 377 страниц, 291 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
627 Нравится 5151 Отзывы 194 В сборник Скачать

Сол 308

Настройки текста

"Амицитас". Полёт 3. День миссии 312

"Арес III" Сол 308

[08:31] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить. [09:36] СИСТЕМА: ОШИБКА – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Невозможно отобразить. [10:10] JPL: Как видишь, Марк, у нас начинаются проблемы даже при такой низкой скорости передачи данных. С пояснениями придётся подождать. На данный момент не беспокойтесь об изготовлении грузовых кронштейнов для инопланетных двигателей. Отложите это на потом. [10:42] УОТНИ: Как так? У Брюса Энга с ребятами возникла проблема? Мы чем-то можем помочь? [11:37] СИСТЕМА: ОШИБКА – Отчёт пункта назначения – Повреждение сигнала превышает порог восстановления – Сообщение не отправлено [11:39] УОТНИ: Понял проблему. Принято, выполняю.

* * *

Спитфайр нахмурилась, когда Марк пробирался к концу главы, произнося слова Смеагола странным голосом, который он использовал для этого персонажа. Это был ужасный голос, льстивый, скулящий, хриплый голос, который действовал пегаске на нервы… что, конечно, и делало его идеальным для Голлума. Спитфайр он нравился немного больше, чем обычный голос Марка, по одной единственной причине: подражание голосу Смеагола заставляло Марка немного замедлять темп чтения, что помогало ей понять, о чём вообще идёт речь. – Я не понимаю, – произнесла пегаска. Это была одна из английских фраз, которые она запомнила целиком, в основном потому, что она приходила ей на помощь очень часто. – Мы знаем, что Голлум предал… предаст их. Сейчас он выглядит хорошо, на, на какое-то маленькое время, и Сэм, он… он… он делает плохо? "Святая Фауст, я сейчас звучала прямо как Рэйнбоу Дэш сразу после того, как врежется в гору головой на полной скорости… дважды подряд. Что с ней временами случалось". – Зачем писателю показывать это? – Возможно, Голлум меняется, – сказала Черри Берри. – Он хоббит, или он был им. И Гэндальф сказал, что хоббиты сопротивляются влиянию Кольца. Может, он борется с ним? Файрбол фыркнул дымом. – Держу пари, он уже предать, – сказал он. – Может быть, ему стыдно из-за это. Он сходить с ума, ты видеть это. – Я полагаю, что он ещё сомневается, – сказала Старлайт Глиммер. Она возилась с чем-то у изменяющих цвет кристаллов, щурясь то на один, то на другой. На этот раз она не читала в свою очередь. – Так я, по крайней мере, хочу надеяться. Я слушаю отрывки про Смеагола и не перестаю думать, как легко в своё время пришлось мне, как великодушна ко мне была Твайлайт Спаркл. А хорошей части Смеагола совсем не легко. – Нет никакого хорошего Смеагола, – возразила Спитфайр. – И Смеагол, и Голлум плохи. Этот дешёвый писательский трюк. – Я думаю, что это хороший пример… хм… правильно и неправильно, – сказала Черри. – Кольцо заставило Голлума совершить много зла, но в нём всё ещё есть маленькая часть, которая сопротивляется. Она берёт на минуту верх, но Сэм сбрасывает её вниз, несмотря на мерзкий характер. Подозрением. – И это хорошо, – неожиданно заявила Драгонфлай. – Смеаголу нельзя доверять. Я уверена, что он уже продал хоббитов, но только не знаю кому. – Но это Кольцо его заставляет, – настаивала Черри. – Неа, – настаивала на своём Драгонфлай. – Первое правило контроля над разумом: нельзя напрямую заставить кого-то сделать что-то против его воли. Он должен уже хотя бы частично хотеть сделать это. – На самом деле, – начала Старлайт, – это работало не так, когда… ладно, неважно. Спитфайр не могла удержаться от ухмылки, глядя, как единорог снова решила проявить чрезвычайный интерес к радужным кристаллам. – Как я уже говорила, – продолжала Драгонфлай, – Кольцо не могло бы ничего сделать со Смеаголом само по себе, если только не превращать его в абсолютную марионетку. Что, очевидно, оно не делало. Взгляните на его предысторию. Гэндальф говорил, что он убил своего брата, или двоюродного брата, или кто он там ему, ради Кольца. Он прятался, подсматривал и подслушивал секреты, и крал мелкие вещи. Таким он был до Кольца – за это оно и зацепилось. Бильбо, полная противоположность – он ничего не хотел для себя. Он был добрым, щедрым, смелым и преданным. Кольцо не смогло с этим ничего сделать. Вот почему оно всё время соскальзывало с его пальца – оно хотело нового хозяина. – Но Бильбо не смог самостоятельно отказаться от Кольца, – запротестовала Черри. – Оно достаточно за него уцепилось, чтобы заставить его защищать себя. – Конечно, – сказала Драгонфлай. – Это же золотое кольцо, которое делает тебя невидимым. Нетрудно убедить кого-то захотеть сохранить такое. Но Бильбо действительно захотел избавиться от него. Он захотел отдать "свою прелесть" - вдумайтесь, чего ему это стоило! А оно хотело избавиться от Бильбо, я так думаю. Вот почему, как мне кажется, оно и позволило Бильбо выронить конверт. – Мы отклоняемся от Смеагола, – сказала Старлайт. – Почему ты считаешь, что Смеагол не меняется? – Потому что Смеагол не хочет меняться, – сказала Драгонфлай. – Он хочет вернуть свое сокровище. Вот кто такой Смеагол. И кем всегда был. Кольцо не создавало этого, оно только сделало его хуже, забрав всё хорошее, что у него могло быть внутри. Но вы просто не можете заставить кого-то делать то, что он действительно не хочет делать. Нужно сначала убедить его, что он хочет это сделать. Нужно создать трещину. Смеагол был уязвим ещё тогда, когда впервые увидел Кольцо. – Драгонфлай, – медленно произнес Марк, – это знание из первых рук? Я имею в виду контроль над разумом. Чейнджлинг посмотрела Марку прямо в глаза и сказала: – Да. Да, это так, – она посмотрела на остальных, продолжая: – До вторжения у меня было много ролей в инфильтрации, обычно в качестве курьера-пегаса. Самый быстрый чейнджлинг в улье означает довольно лёгкую маскировку под пегаса. Моя работа заключалась в том, чтобы читать сообщения и передавать всё, что покажется полезным, обратно в штаб-квартиру. И да, это означало гипнотизировать множество пони, чтобы они давали мне определённую работу или позволяли мне смотреть на то, что я не должна была видеть. Я точно знаю, о чём говорю. Драгонфлай снова посмотрела на Марка и добавила: – И в последний раз, когда я использовала эту способность, ты был в полубессознательном состоянии с сильно обожжённой рукой, а я сжигала магию как… как… сжигала магию очень быстро, чтобы ты не заснул и мог вести, и привёз себя и Старлайт обратно в Дом, – она топнула копытом. – Если бы ты в глубине души не хотел жить, у меня бы ровным счётом ничего не получилось. Если бы ты сдался и решил умереть, то ты бы умер, как бы я ни старалась склонить твой разум к другому решению. Так что не ожидай, что я извинюсь за то, что знаю, как тянуть за твои рычаги, когда это действительно нужно! Это заставило литературную дискуссию утихнуть до такой степени, что Марку потребовалось целых двадцать секунд, прежде чем он мог придумать хоть что-нибудь, чтобы начать всё по-новой. – Можно ли тогда сказать, что ты испытываешь сочувствие к Голлуму? – Немного, – сказала Драгонфлай после некоторого размышления. – Когда я потеряла контроль и истощила тебя, это было потому, что какая-то часть меня действительно этого хотела. Я уже говорила, что ты очень вкусный? Спитфайр прикрыла лицо копытом. Это обсуждение продолжало находить новые и ранее неисследованные области, заставлявшие её чувствовать себя неловко и некомфортно. – Так что я точно знаю, каково это – поддаваться. Вот только я не думаю, что Смеагол когда-либо действительно сопротивлялся этому, – она вздохнула. – Нет, если я правильно понимаю слово "сочувствие", то я испытываю его к Кольцу. – Объясни, – Марк сказал только одно слово, но это было на одно слово больше, чем могла сейчас выдавить из себя Спитфайр. – Довольно просто: монстр, способный управлять разумом, который хочет вернуться домой, – Драгонфлай пожала плечами. – И шесть лет назад я могла бы добавить: "чтобы помочь уничтожить или поработить весь мир". Так меня воспитали. Такой меня сделали. Разница лишь в том, что я могу решить, что, хотя я определённо монстр, я больше не буду вести себя как монстр. Я не знаю, есть ли у Кольца такой выбор, но я точно не вижу никаких признаков того, что оно выбрало бы путь добра, если бы оно это могло. Снова повисла тишина, затем Черри Берри пробормотала: – Знаете, единственный другой чейнджлинг, который на моей памяти называл бы себя монстром, это Кризалис. Никто из других себя таким не считает, по крайней мере, вслух. Драгонфлай пожала плечами. – Может быть, я слишком долго была среди пони. Спитфайр постепенно оправилась от шока, прокрутила разговор в голове, быстро приняла решение и поднялась на ноги. Никто так и не удосужился вернуть двухметровую запасную секцию шеста, поддерживавшего купол Дома, назад, и шест лежал всего в нескольких шагах от них. Она подошла к нему, взяла его зубами и медленно направилась к Драгонфлай. Остальные, догадываясь, что сейчас произойдёт, бросились врассыпную. – Спитфайр, – спросила Черри Берри предупреждающим тоном, – что ты делаешь? – Мне бы тоже хотелось это… Комментарий Драгонфлай был прерван свистом и "шмяком", с которым пластик ударился о хитин. – Ой! – Хватит жалеть себя, – проворчала Спитфайр сквозь зажатую в зубах палку. Английский и так был достаточно сложным; английский же с чем-то зажатым в зубах просто бесил. – Я не жалела… Шмяк. – Ой!!! – Хватит болтать о том, что ты монстр. Монстров в космос нельзя. – Не хочешь рассказать об этом моей… Шмяк. – ПРЕКРАТИ! – Хватит хвастаться, что была злой. Это не то, чем стоит гордиться. – Я не говорила, что… Шмяк. – Меня это действительно уже достало! – В следующий раз, когда тебя спросят, что ты думаешь о книге, скажешь: "Я надеюсь, что Фродо победит". Драгонфлай ничего на это не сказала. Но очередной удар всё же последовал. – А это ещё за что?! – Ты меня поняла? – Да, я всё поняла! – И что ты поняла? – Спитфайр, – сказала Черри Берри, тоном ясно давая понять, что балаган окончен, – дай мне эту палку. Но только после того, как ты скажешь "да, мэм". – Да, мэм. Уши Спитфайр поникли, и она позволила командиру забрать пластиковый шест. На мгновение она почувствовала себя как дома… и забыла, где находится. – Спасибо, – сказала Драгонфлай, но только чтобы получить ещё один удар по голове. – Не пытайся перекризалисить Кризалис, – сказала Черри. – Я терплю это, потому что она почти никогда не пытается сделать то, о чём говорит. Но я не хочу терпеть это ещё и от тебя. Поняла? Драгонфлай встала по стойке "смирно". – Мэм, да, мэм! – ответила она. – Спасибо, – Черри протянула шест Марку, который взял его одной рукой. – Пожалуйста, убери это куда-нибудь. – Эм… конечно. – Марк поставил шест рядом с собой, затем добавил: – Что, чёрт возьми, это сейчас было? – Перкуссионная медицина, – ответила Спитфайр на эквестрийском. Она даже не стала пытаться перевести это на английский, и, к её облегчению, Марк не стал настаивать. – Может быть, мы почитаем какой-нибудь детектив, когда закончим эту книгу? – спросила Драгонфлай, потирая макушку. – Фэнтези слишком уж тяжко для головы. – Я сказала, не жалей себя. Для чейнджлинга Драгонфлай очень хорошо могла изобразить возмущённое фырканье пони.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.