"Амицитас". Полёт 3. День миссии 561
"Арес III" Сол 550
Все спали, собравшись в одну кучу, наверное, уже в последний раз. Снаружи тусклый свет заходящего марсианского солнца освещал сгущавшуюся дымку пыли от надвигающейся бури, придавая морозной ночи ещё более неземной вид, чем обычно. Правда, никто из потерпевших крушение этого не видел. Да никто и не захотел бы смотреть. Им нужно было выспаться… или хотя бы попытаться. Менее чем через двенадцать часов их ждал запуск. – Знаете, – произнесла Драгонфлай, – это будет странно: больше не спать вот так, всем вместе. – Прикуси язык, – пробормотала Старлайт. – Я снова хочу настоящую койку, в комнате, отапливаемой не только теплом наших тел. "Раньше я не была такой грубой", – подумала она. "Думаю, я нахваталась этого от Марка". "Нет, это из-за Марса. Виновата эта разляганная планета. Виновата вся эта бедная магией вселенная." – Кровать не обещаю, – сказал Марк. – На "Гермесе" будет довольно тесновато. Может быть, нам даже придётся спать посменно. – Говори за себя, – проворчала Старлайт. – А за себя скажу, что как только я получу койку, забрать они её смогут только из моих холодеющих копыт. – Хватит говорить "холод", – пробормотала Спитфайр. Куча заворочалась, когда они, благодаря негласному сотрудничеству, попытались плотнее натянуть два или три спальных коврика поверх спящих. И старый РИТЭГ, и тот, что работал на топливной установке, стояли теперь в "Фениксе" по бокам нижней палубы. Полёт вверх обещал быть приятным благодаря трём тысячам ватт тепла, обогревающим объём, всего лишь в два раза превышавший объём второго ровера. Но компромисс состоял в том, что в эту последнюю ночь на Марсе в "Виннибаго" оставалось всего два электрических нагревателя – один от второго ровера и последний оставшийся нагреватель "Амицитас", – вырабатывавшие жалкие шестьсот ватт тепла от заряженного аккумулятора. Марсианская ночь смеялась над шестьюстами ваттами тепла. Металлический корпус прицепа "Виннибаго" высасывал всё тепло и жаждал больше. Спящие попытались сбиться в кучу ещё плотнее. – Больше никакого сена, – произнесла Черри Берри. – Только подумай об этом. Больше никакого сена, никакой картошки. – Больше никаких скафандра, – пророкотал из центра кучи Файрбол. – Больше не быть надо мыть воздушный шлюз, чтобы уходить пыль перхлорат, – запинаясь, сказала Спитфайр. – Больше не надо выливать литры воды в унитаз, чтобы поговорить с домом, – вздохнула Драгонфлай. – Это кое-что напомнило мне, – сказал Марк. – Ваше начальство знает о завтрашнем дне? – Ещё вчера передала им обновлённые данные, – ответила Драгонфлай. – Названия кораблей, время запуска, всё остальное. – Что они сказали? – "Сообщение получено, удачи. Конец сообщения". Не очень-то вежливо с их стороны. – Вероятно, злятся, что им так и не удалось отследить это измерение, – произнесла Старлайт. – Когда доберёмся до Земли, я построю огромный магический маяк в самом оживлённом месте на вашей планете. Если и это не сработает, будем подавать на гражданство. – Когда-нибудь они нас найдут, – произнесла Черри. – Твайлайт и Кризалис не сдаются. – Я знаю, что они не сдаются, – сказала Старлайт. – Меня беспокоит это "когда-нибудь". – Пару недель назад нам передали, что Твайлайт и Кризалис улетели… на "Гармонию", – сообщила Драгонфлай, использовав английское название, которое они дали "Конкордии". – Может быть, они ждут нашего старта. – Они не смогли отследить нас со всеми ресурсами… Страны Пони… как они смогут сделать это на орбите? – проворчала Старлайт. – Нет, я думаю, что нам предстоит провести много времени среди большого числа людей. Начиная с друзей Марка на "Гермесе". – Мартинес очень милый, – сказала Черри. – И с командиром Льюис я уже какое-то время обмениваюсь электронными письмами. Она даёт много хороших советов. – Я бы хотела, чтобы Йоханссен говорила побольше, – произнесла Драгонфлай. – Притом сколько раз я в неё превращалась, я до сих пор мало что знаю о ней. – Йоханссен всегда была стеснительной, – сказал Марк. – Ужасно замкнутая. Если бы не НАСА, она заползла бы в свой компьютер и больше никогда оттуда не показывалась. – Хм. Замени НАСА на "работа принцессой дружбы", а компьютер на библиотеку, и получится описание Твайлайт, – усмехнулась Старлайт. – Может быть, когда-нибудь ты с ней познакомишься, Марк, и тогда ты расскажешь нам, похожи ли они с Йоханссен. – Ты сама встретишься с Йоханссен куда быстрее, – произнёс Марк. – Тогда ты сможешь сказать мне. – Я больше всех уважать Фогель, – прорычал Файрбол со дна кучи. – Гм, Файрбол, – сказал Марк, – Фогель говорил с нами напрямую, может быть, четыре раза за прошедший год. – Вот именно. – Не обращай на него внимания, – произнесла Драгонфлай. – Это у него такая попытка пошутить. – Да я понял, – сказал Марк. – Но в любом случае, первым, с кем мы встретимся, будет Крис Бек. Для вас он доктор Бек. И он познакомится со всеми нами очень лично. – Чур, оральный градусник мой, – немедленно сказала Драгонфлай. Все вокруг засмеялись, пусть и немного нервно. – Марк? – спросила Черри. – Расскажи нам о своей команде. – Хм, – Марк немного поёрзал рядом с Файрболом. – Ну, мы с Йоханссен были в одной группе астронавтов – последней, набранной для тренировок до того, как была выбрана команда "Арес III". Мартинес и Бек были в группе до нашей, а Льюис была в группе до них. Фогель из Европейского космического агентства, его отобрали последним. Я до этого немного знал Йоханссен и прошёл несколько тренировок под руководством Льюис, но с остальными я знаком не был, пока не завершился отбор экипажа "Арес III". А потом нас ждали годы совместных тренировок. – Да, но на кого они похожи? – Ну… они похожи на себя, – ответил Марк. – Никто из них не похож на кого-то другого. Мартинес – лётчик, он и выглядит как пилот истребителя, и он любит шутки, чем похабней, тем лучше, но он также абсолютно без ума от своей жены и добрый католик – очень религиозен, но не из тех типов, которые смотрят на тебя свысока или пытаются обратить в свою веру. Льюис строгая и педантичная, но есть у неё эта шутливая сторона, которая временами подкрадывается к тебе, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Бек – врач по жизни, но как только вы познакомитесь с ним поближе, то поймёте, что он за любую движуху. Йоханссен – компьютерная фанатка, но она также главная в нашей команде супермодель, хотя почти этого не осознаёт. Фогель похож на этакий человеческий айсберг – скрывает большую часть себя, очень тихий, очень серьёзный. Но он весёлый на свой хитрый манер. Если он пошутит, может пройти полчаса, прежде чем ты поймёшь, что он шутил. – А Льюис, – сказала Спитфайр, – она ведь самая старшая, да? – Хм… вообще-то… – Марк зашевелился под грудой, немного сильнее, чем, возможно, было необходимо. – Вообще-то, старший я. На девять месяцев старше Фогеля. И больше чем на год старше Льюис. – Правда? – Файрбол фыркнул настолько сильно, что вся куча подпрыгнула. – Ты и здесь быть самый старый. Ты сможешь угнаться за нами, старик? – Знаешь, – тихо произнёс Марк, – эта шутка ещё во время тренировок была с бородой. И сейчас она лучше не стала. – Не волнуйся, дедушка, – добавила Старлайт. – Можешь вздремнуть во время старта, пока мы со всем разберёмся. – Как насчёт того, чтобы вздремнуть сейчас? – спросила Драгонфлай. – Завтра утром рано вставать. Как только по куче прокатились разные вариации "спокойной ночи", Старлайт заставила себя закрыть глаза, но сон не спешил приходить к ней. Завтра может случиться что угодно. Они могут отправиться домой. Они могут отправиться на Землю. Они могут погибнуть в огненном шаре. Они могут погибнуть в безвоздушном пространстве. Но что бы ни случилось, это будет уже не на Марсе. Куча снова зашевелилась. – Ребята? – окликнул Марк. – Что? – проворчала Спитфайр. – Что бы ни случилось завтра… спасибо за всё. Я не знаю, как бы я выжил без вас. Мне не меньше десятка раз повезло, что я вас встретил. – Взаимное, – пробормотал Файрбол. – Ага, – сказала Драгонфлай. – Спасибо, – произнесла Спитфайр. – А теперь идти спать. Доброй ночи. – Угу. Куча снова замерла, и постепенно всегда раньше всех засыпающие Файрбол, Черри и Спитфайр затянули свой обычный тихий храп. А Старлайт слушала его и думала о завтрашнем дне. Ей не потребовалось много времени, чтобы присоединиться к ним в их последнем сне перед отлётом с Марса.