Остановись, система, мне выйти надо!

      День выдался невероятно длинным и насыщенным. Сейчас, уже лежа в постели, я чётко могу сказать, что чертовски устал и теперь готов хоть на смертную казнь, если после этого мне дадут нормально отдохнуть. А нынче на моем левом плече сопит Линцзяо. Нет, между нами не было сексуальной близости, но она все равно захотела погреть мне постель. Каждый час сегодня был занят всем, чем только можно. В начале тренировка с Вэнь Нином, после которой я перестал ощущать большую часть тела и желал лишь скорейшей смерти. Но так было ровно до того момента, когда я увидел конюшни. В прошлой жизни я никогда не занимался конным спортом, но в раннем детстве катался на лошадях, ну и пару раз бывал на ранчо и там отрывался по полной. Так что сейчас не смог пройти мимо и дождался, пока мне вывели моего коня. Точнее, коня Вэнь Чао, но какая это разница теперь уж? То, что я, не иначе как чудом, смог сам забраться в седло лошадки и более-менее сносно управлять ею, ну, подумаешь, раз пять чуть не вылетел из седла, казалось не иначе как чудом. Но даже это не помешало мне полностью отбить себе пятую точку, а так же заработать дикую боль в пояснице, не привыкшей к такой жизнедеятельности. В конце концов я с трудом сполз с лошади и мысленно порадовался, что ещё до этого послал Вэнь Нина с моими вещами в мою комнату. Иначе не избежать мне перед ним позора, что было бы несколько стыдно, но не смертельно.       После подобного насилия над собой организм весьма ярко и громко выразил требование, а точнее, пожелал еды. И побольше. Вскоре моё желание было исполнено. Еду я смёл, не замечая ни вкуса, ничего. Всё же правду говорят, что голод лучшая приправа. После столь сытного обеда глаза практически сами закрывались, но жизнь меня обломала и пришлось сидеть на уроках.       Оказалось, что Чао ещё продолжает свое образование что, впрочем, было вполне ожидаемо. Это тело ведь принадлежало мальчишке, которому было всего 15 лет. Хоть я и была в прошлой жизни лишь на год старше, возраст это не только цифра. Это ещё и восприятие мира, которое основывается на опыте и состоит из различных стрессовых ситуаций. Которых, судя по поведению Чао, у меня было больше, чем у него. Соответственно, я старше.       Так, вернемся к нашим баранам учителям. Уроки тактики и этикета я ещё смог пережить и даже с умным видом ответил на пару простых вопросов. Тут главное логику включить и внимательно слушать. Хоть я и допускал ошибки, то только по одной простой причине. Я не читал и даже в руки не брал «Искусство войны» по которому меня, собственно говоря, спрашивали.       А потом начался урок философии. Через пять минут я абсолютно пустым взглядом смотрел в стену и пытался понять, что за дичь мне вообще втирают? На философии я понял то, что ни черта не понял, а когда учитель меня спросил, начал с видом мудреца нести абсолютную чушь. Но, что удивительно, мой ответ оказался верным. Мда, правду говорят, философию понимают либо пьяные, либо не понимают, но умудряются великие вещи говорить.       После подобного выноса мозга мне было просто необходимо развеяться, так что я отправился на тренировочную площадку для медитации. То же я раздраженно рявкнул всем желающим за мной увязаться. Чувствовать энергию я начал не сразу, как сел и расслабился, очищая разум. Мне было непонятно, как это — ощутить в себе то, чего раньше никогда не было? Но минут через двадцать я почувствовал горячий клубочек там, внутри. И хотя мне не удалось ничего сделать энергией, как-то поиграть ею, но уже от этого ощущения я довольно жмурился и почти мурлыкал словно кот.       Так что уже через полчаса подобного времяпрепровождения я уже был способен вполне адекватно воспринимать этот мир и людей в целом. Но теперь стало ясно, что философию я точно не полюблю. От неё мозги плавятся и желание жить как-то само собой гаснет.       За всем происходящим как-то очень резко и неожиданно, лично для меня, настало время ужинать, а где-то вдалеке загорелся яркий закат. Завороженный им, я замер на улице, на ощупь беря кисть и быстро-быстро, пока не ускользнула мысль, начал писать: Рождается жизнь в темном огне Или, быть может, на самом дне, Рождается свет в мелькании звезд, И искры сыплются из-под колес. Играет рассвет закатом опять, его тебе никогда не догнать. Ты знаешь, игра начинается где-то, А где — не дано нам понять, Но пусть все останется в тайне, А пока пора спать, пора тебе спать. А ты засыпай, давно уж пора, Тебя ждут небо и облака, А ты засыпай, придут тебе сны: про белые зимы бурной весны, Про вещие птицы и яркий цветок, И колесницу средь дальних дорог. Ты знаешь, дорога вьется ужом, Скрывая за поворотом дом, Но пока все спрятано в темноте, А может все это во сне, чистом сне. Спи, мой ангел, во сне полетай, Пускай щекочет крыльями май, Пускай журавли придут по воде И не оставят даже в беде. Средь белых снегов, лето найди, Спи, мой родной, поскорее усни. Ты знаешь, сны приходят украдкой И крадут память твою, Ты запиши их в тетрадке, Пока я тебе песню пою, пока я пою.       Как всегда, вышло не то, что я хотел в начале. Я ведь собирался написать стихотворение про красоту природы, а в итоге родилась новая колыбельная. Но ладно, не это главное. После подобного, богатого на новую информацию, движения и эмоции, дня мой организм был крайне утомлён и, честное слово, неспособен даже на подобие секса. Это я и объяснил Цзяо-Цзяо. Девочка, не дура, всё поняла и просто легла рядом, дабы беречь мой сон.       Ну наконец-то я выключаюсь. Доброй ночи, этот мир, доброй ночи, тушка Чао. Я стою на песке. Золотистый пляж такой длинный. Отсюда я не вижу, где он кончается. Нет, это не пустыня, ведь в шаге от меня плещется вода. Я знаю, где-то там впереди меня ждет семья Вэней. Но я не хочу к ним идти. Неожиданно на плечо легла большая ладонь, подняв лицо, я улыбнулась. Это же мой отец! Он мягко погладил по плечу и тихо сказал: — Идем, тебе скоро пора. Оставалось лишь кивнуть послушно и отправится вместе с ним вперед. Хоть я и не знала точно, что меня там ожидает. Внутри словно звенела какая-то струна. От напряжения, казалось, с минуты на минуту произойдет нечто непоправимое, и после этого моя жизнь изменится навсегда. С каждым шагом моё тело, подчиняясь неведомым законам, менялось всё больше и больше, из Лизы я превращалась в Чао. Постепенно, медленно, но так неотвратимо, доказывая, что выбора у меня по сути и нет никакого, но сейчас всё это кажется неважным. Намного важнее тёплая рука на моем плече и уверенность, что свивает в сердце свой клубочек от её тепла. И вот мы пришли. Предо мной появилась огненная стена, а за ней стояли Жохань, Сюй и Нин. Там же были видны те, кого я знал лишь по книге и дунхуа. Мне стало по истине страшно, кажется, этот шаг изменит всё. Отец мягко подтолкнул меня в спину. Я не видела его лица, лишь легкий, будто дымка костра, силуэт: — Тебе пора, доченька, мир ждёт. И я пошёл. Теперь точно в мужском роде. Огонь пропустил меня без проблем, а там чья-то рука помогла твёрдо встать на ноги. А ещё светлая улыбка Жоханя, нет, отца, стала столь яркой, что ослепила меня. Я проснулся, впервые за два года со слезами счастья на глазах и шепотом «Спасибо». Мой отец в том мире был уже два года как мёртв.