Ретроспектива Апокалипсиса

Утро восьмого числа началось самым “лучшим” образом – уже в девять утра я хотел убивать. Мы с Настей немного поругались. Сейчас уже и не вспомнить, в чем была причина, но всю ту ситуацию можно было охарактеризовать выражением: “мужчины не понимают женщин, женщины не понимают мужчин”. Со злостью я захлопнул дверь Настиной комнаты и пошел к себе. Я отвратно себя чувствовал. Будто кошки в душу насрали… На плеере еще была зарядка, так что я развалился на полу, включив треклист “для грустных” и закрыл дверь на защелку: я не имел никакого желания видеть девушку ближайший час минимум. Несколько треков спустя я услышал стук в двери. “Уходи!” – сквозь музыку бросил я в сторону двери и сделал музыку погромче. Но стуки не прекратились, наоборот – усилились. Я буквально сорвал наушники с ушей, бросил плеер на диван и одним рывком оказался у двери. Замок щелкнул, я распахнул дверь и гневно воскликнул: “Да какого черта тебе надо?!” Но вместо настойчивого “дрозда” я увидел перепуганную “белку”. Она указывала на входную дверь. Тут же за ней послышалась серия стуков. Я в пару шагов оказался у двери и крикнул посетителю: - Кто там, ебана рот? Хули так ломитесь? - Марк, дверь открой, это Серый! – послышался знакомый голос. (Enjoykin – Братишка) Я глянул в глазок. И вправду, замерзшие красные щи Сереги лупоглазили на лист стали толщиной в несколько сантиметров. Рука потянулась за ключами. – Все нормально, свои, - оповести я девушку. – Иди к себе, - посоветовал я ей. Она кивнула и скрылась в лабиринтах коридора. Я щелкнул замком и пустил друга внутрь. Закутанный в пуховик Серега наскоро заскочил внутрь и быстро принялся снимать одежду. – Блять, а у тебя потеплее будет, чем у меня! – заметил он с холода. – Это ли не потому, что у тебя оконные рамы деревянные и в них продувает, как в жопе? – шутливо поинтересовался я. Я был рад видеть этого черта. В последнее время знакомых лиц я почти не встречал, так что приход Серго очень порадовал меня. – Есть новости от Кирилла? – спросил я у парня. – Нет, вообще никаких. Может, он свалил в Норильск до того, как началась вся эта херня? – предположил Серега. Я пожал плечами. Не самые лучший новости. – А про Вадесика? – не унывал я. – Тоже ничего. Он бы скорее к тебе пришел, а не ко мне, - резонно отметил он. – Тоже верно, - согласился я. Я налил вчерашний чай в кружки и мы с гостем сели за столом на кухне. Обсудили последние происшествия, оба отметили то, что все катится в пизду, обменялись полезной информацией. Затем я предложил прогуляться: он уже довольно согрелся, а мне хотелось пройтись, размять ноги, но самое главное – не пересекаться с Настей хотя бы пару часов: уж очень она зачастила проходить рядом, пока мы с Серго чаевничали. – Слушай, я чего к тебе заявился – жратва потихоньку подходит к концу, - заявил Серега, хрустя снегом. – Макароны не на чем варить, а тушенка потихоньку кончается. Так что я решил… - Позаимствовать у меня немного? – перебил я его, разглядывая утреннее небо. – Если бы хотел – спросил бы еще дома, не отходя от кассы, - грубовато вернулся он к теме разговора. – Так вот, насчет всего этого… Я бы хотел предложить прогуляться по городу и поискать чего-нибудь. - А я вот хочу что-нибудь разъебенить хорошенько! – воскликнул я, ощущая осадок от ссоры с Настей. – Ага, и как это поможет нам найти еду, а, умник? – съязвил он. – Еще как поможет – вынесем стекло на входной двери у какого-нибудь ларька или маленького продуктового, а затем обнесем его, - предложил я. – Предлагаешь ограбить магазин. Поехавший? – резко отреагировал друг, не разделяя моего энтузиазма. - Все просто: сигналки нет, камеры тоже – все обесточено, - успокоил я его. – Владельцы лавок закрыли их на время кризиса, а продукты в них, что были бы очень важны, скоро испортятся, так и не дождавшись покупателей… - Да не, это безумие, - неопределенно бросил он. Я подался вперед и перекрыл ему дорогу. - Слушай, я уже загорелся этой идеей, так что ты либо со мной, либо без меня, - выпалил я, чувствуя, как щеки начинают пылать от нетерпения. - Блять, ладно, хуй с тобой! – в сердцах застонал Серега. – Только без всякой непредвиденной хуйни… - Ну, это бабка надвое сказала… - недобрым гласом молвил я. В тот день, когда я ездил в “Покровsky” за шмотом, я успел зайти на некоторое время к брату, Александру. Он жил в десяти минутах ходьбы от торгового, а я совсем ничего о нем не слышал с того дня, как электричество кануло в лету. Не зайти к нему было равносильно греху. Мне повезло, что он оказался дома. Мы немного пообщались, я справился насчет его здоровья и здоровья Ирины, его девушки, о количестве продуктов и воды. Он как раз успел хорошенько затариться в магазине, когда начался “потребительский бум”… Небольшой балкон превратился в холодильник – в этом мы с ним люди ученые, деревню знававшие не на словах. В общем, проблем особых у них не было, и я пообещал зайти через три-четыре дня. (Nephed – My star has faded) В «Вираже» - в двух кварталах от дома – мы приобрели монтировку. Ну, как приобрели – вход был забит досками и завален металлическими балками, будто фортификационное укрепление. Я обошел с заднего входа и выбил окно, ведущее на склад. Серега меня подсадил – сам он все еще не хотел незаконничать, так что остался снаружи. Я влез внутрь и стал рыскать по складу, подсвечивая углы и полки с оборудованием фонариком. Здесь было множество всяких разных инструментов и приспособлений, предназначений многих я даже не мог вообразить. Бензопилы, монтировки, домкраты и прочее и прочее… Я взял необходимое, прихватив молоток, зубило, наждак и несколько дюбелей – самые простые инструменты, которых, к сожалению, у меня не оказалось в нужный момент. - Ну что, ты там скоро? – послышалось с улицы. - Да, заканчиваю, - сказал я в разбитое окно, складывая незаконно приобретенное в сумку. Через пятнадцать мы уже были у входа в магазин. Я поглаживал монтировку, глядя на белую граненую завесь, которая закрывала дверь. Внизу поблескивал металлический замок для ключа. Красная лампочка мертвым взором оглядывала двор, некогда полный детворы. - Ты как, нормально? – спросил я у товарища. - Вроде, не знаю… - ответил он, нервно поигрывая плечами. - Смотри, когда мы зайдем – пути назад не будет, - Предупреждение было серьезным. – Я должен всецело доверять тебе. Справишься? - Да, - отрезал он и тряхнул головой. Я кивнул – скорее самому себе – и подошел к двери, чтобы взломать металлические жалюзи. Разъединенный хвост гвоздодера, как язык змеи, заполз под щель и резко потянул вверх. Механизм скрипнул, металл звякнул и сдался под напором силы, оторвавшись от крепления. Серго схватил жалюзи и стал толкать их вверх. Дверь постепенно проявлялась на свет. - Будем выносить аккуратно или как ванда… - хотел было спросить мой теперь уже подельник, но увидев нечеткий, быстро приближающийся объект, поспешил отойти. Конец монтировки с размаху вонзился в толстое стекло, выбив небольшой кусок и пустив трещин. Я со злорадной улыбкой, полной яростной энергии, вытащил хвост из окна, чтобы вновь всадить инструмент в стекло. - Блять, какого хуя ты делаешь? – воскликнул он. – Ты сказать заранее не мог? - Ты бы не согласился, - увлеченно бросил я. - Естественно, когда ты такую хуйню исполняешь! – парировал он. - Стекла в «Вираже» мне оказалось ма-ло, так что я решил выбить еще од-но! – объяснил я, раскачивая монтировку из стороны в сторону, чтобы сделать дыру побольше. - Какой крети-и-и-н! – жалобно протянул он, хлопнув руками по бедрам. - Да все, не ной, - зло бросил я а его сторону, просунув руку в зияющую дырку. Послышался щелчок. – Все готово. Я потянул на себя дверь и она распахнулась. Сергей непонимающее взглянул на меня. - Внутри замок на проворачиваемой щеколде, - объяснил я, вряд ли хорошо владея жаргоном мебельщиков. – А теперь – пошли. Напарник немного постоял, но все же вошел внутрь. За несколько дней запустения и отключения батарей магазинчик успел покрыться местами корками льда и паутиной. Я прошелся по маленькому залу, рассматривая содержимое витрин, будто пришел за покупками, а не бесцеремонно вломился внутрь. Пальцы прошлись по стеклу, на подушечках образовались грязные разводы. - Удивительно… - прошептал я. – Еще неделю-две назад мы закупались в таких же местах и у нас даже мысли не возникало вламываться внутрь и все выносить… - Да… - протянул напарник так же тихо: похоже, он меня услышал. Я обернулся и взглянул на него. Он рассматривал витрины, полки и наледь так же, как и я – с непонятным удивлением. Стоит поторопиться. Припасов здесь было не так уж и много, по сравнению с супермаркетами, но все же хватило для того, чтобы я три раза утаскивал домой пакеты и сумку, забитые съестным. Поначалу я ориентировался только на консервы, однако их было не так уж и много. Во второй раз я уже выносил большую часть алкоголя, потому что спиртосодержащая жидкость имеет применение во множестве случаев: на ее основе можно делать лекарства, горючие жидкости, использовать как растворитель, ее можно пить, в конце концов. Но что больше всего свербило мое сознание – этот ресурс очень сильно подскочит в цене на «чёрном рынке», а уж он не заставит себя ждать… - Эй, оставь эти две бутылки с вискарем! – крикнул Серега, когда я складывал «Red Label» в сумку. - Ага, чтобы ты напился и сотворил какую-нибудь хуйню! – упрекнул я друга. – Ну уж нет. Приходи – разопьем вместе. - Так в этом и смысл – пить в соло, - утверждал он, - чтобы творить хуйню. - Теперь нет, не время. Серго лишь пробурчал что-то невнятное и стал копаться в куче упавших с полки вещей дальше. Когда я вернулся, он уже вытащил из нее все мало-мальски полезное. Кусок его задницы торчал из подсобки. - Смотрю, ты времени не теряешь, - усмехнулся я, доставая последнюю бутылку колы из практически пустого холодоса: почти всю воду успели либо продать, либо забрать сами кассиры. С водой, кстати, стало получше. Пара фильтров, найденные мной, позволят перегонять грязную воду в относительно чистую еще пару месяцев. Довольно оригинальная идея пришла в голову пару дней назад – я открутил вентили в батареях и несколько литров воды под остаточным напором вышли в ведро, что всяко лучше сбора снега, который выпал, и снова появляться пока не собирался… Воду из магазина мы уже успели вынести: лишь несколько бутылок с водой и газировками. - Зацени, что откопал! – послышался голос подельника из подсобки. Он вышел оттуда, слегка пыльный, держа в руках автомобильный аккумулятор. - И какого хера он забыл в продуктовом? – удивился я. - Нашел, кого спрашивать! – воскликнул Серега. – Видимо, кто-то оставил на всякий случай. Может, курьер, который постоянно завозил им продукты. А может, один из работников или начальник. Откуда я знаю? - Хочешь забрать себе? - поинтересовался я. - Конечно! Не тебе же аккум оставлять, - то ли с ехидством, то ли с шуткой произнес он, укладывая деталь в сумку. - Я все равно не особо электроникой, - признал я. – Даже если и придумаю ему применение, то вряд ли запарюсь его сделать. У тебя с этим явно получше будет, технарь херов. Это был первый день, когда к Сереге стала прилипать кличка Технарь. По правде говоря, он не был особо подкован в механике и электронике, но у него был к этому интерес, да и среди нас он все же отвечал именно за технику. Через полчаса мы уже были на пороге его дома. Я решил помочь ему донести часть его хабара, так что мы вдвоем перли всякую херню в рюкзаках на спинах: в пакет я зарекся что-либо носить в людных местах после инцидента с изрубленным в капусту парнем в переулке. - Если что, заходи на огонек. Буду рад видеть тебя в гостях, - тепло попрощался я с другом и пошел домой. На обратном пути я еще раз взглянул на следы своего греха. На снегу лежали осколки стекла. Слегка измятые жалюзи уныло спущены вниз, уже не удерживаемые замком. Я сплюнул на снег и прошел дальше. Зимой рано вечереет. Уже к пяти-шести вечера темнота ложится на ту часть Земли, в которой мы обитаем. От пальцев на окне оставались паровые следы, которые быстро охладевали. Казалось, будто ими я глажу целые кварталы далеких районов. Темнота еще не воцарилась, но я уже мысленно готовился к ее наступлению и скорому отходу ко сну: без электроэнергии я привык ложиться через некоторое время после наступления сумерек. Я собирался идти в комнату, ручка уже провернулась и я толкнул ее от себя, как вдруг на лестничной клетке послышались истошные крики. Схватив арбалет, который лежал под рукой, на полке у зеркала, вместе с чехлом для болтов, я подошел к двери и глянул в дверной глазок. Угла обзора хватило лишь на то, чтобы увидеть лишь часть потасовки: человек в полосатой одежде напал на женщину. Я лихорадочной рукой вставил ключи в замок и отворил дверь. В появившемся проеме я увидел, как зэк на ступенях кинулся на женщину, что стояла к нему спиной, пытаясь открыть дверь соседней квартиры. Он сбил ее с ног и нанес в грудь несколько ударов каким-то продолговатым предметом, прежде чем в проеме двери появился я. Я навел на него арбалет, он увидел это и решил сбежать, рванув вниз по лестнице. Раздался писк, болт просвистел между перилами и чавкнул плотью – я попал зэку в ногу. Он взревел, но продолжил побег. Зарядив новый болт, я спустился за ним, благо, с прострелянной ногой он не мог уйти далеко – всего этаж. Я выстрелил еще раз, попав в тело. Он задергался и начал кричать. Перезарядка, наведение, выстрел. Щелчок спуска сухо брякнул, еще один болт пронзил тело зэка. Крики подутихли, движения уменьшились. Еще выстрел. Мужчина перестал кричать, дергаться… жить. Мне не хотелось вытаскивать болты: уж лучше я сделаю новые, чем буду ковыряться в его теле. Закончив с этим, я поспешил наверх, чтобы оказать помощь женщине. Когда я сделал первый выстрел, она еще была жива. Теперь же ее стеклянный взгляд бесцельно смотрел в треснутый потолок. Я не успел… В ее груди торчала заточка. Произошло именно то, чего я так боялся. Оттащив тело в коридор владелицы, я закрыл квартиру, оставив ключи у себя, а затем спустился вниз. Я оттащил тело на ячейку повыше – между восьмым и девятым – и уложил его рядом с мусоропроводом. Постояв немного, я все же перетащил его на более видное место – сразу напротив лестницы. Усеянный болтами труп зэка будет хорошим «пугалом» от нежелательных «гостей». Звучит жутко, но эта мысль в тот момент показалась мне вполне нормальной. За все то время на лестничную клетку никто не выглянул. Если бы не я, зэк бы мог убить кого-то еще… Я постарался не думать об этом, когда, ворочаясь, пытался заснуть.