Siempre estoy solo

      Антон, щурясь от яркого солнца, выходит из салона машины и вытягивается как по струнке, разминая затёкшее тело. Козырёк кепки защищает от прямых лучей, но вокруг всё равно так ярко, что даже слепит с непривычки. За городом свежо, очень зелено и пахнет летом: цветочной пыльцой, раскалённым воздухом, свежескошенной травой. — Кла-а-асс, — тянет парень, оборачиваясь на Арсения. Мужчина, взяв из багажника большую дорожную сумку с вещами, подходит к нему. На учителе чёрные брюки, и Антон вообще не понимает, как он ещё не спарился в них. Зато хоть додумался надеть нормальную бледно-жёлтую лёгкую рубашку и солнцезащитные очки. — Нравится? — склонившись, спрашивает Арсений шёпотом, опаляя горячим дыханием ухо. Шастун активно кивает головой, осматривая базу отдыха. Он, конечно, понимал по рассказам, что рядом будет речка, но что дощатая терраса, тянущаяся от домиков, будет буквально выходить в речку, он никак не ожидал. Несколько лестниц спускались прямо в воду, и можно будет даже сесть на край террасы и спустить ноги в прохладный водоём. — Пойдём, нас уже ждут, — указав кивком головы направление к базе, произносит брюнет. — Фу-х, ну и жара, — сетует он, стирая пот со лба. Антон лишь усмехается. Ему-то нормально, он в синих шортах и белой хлопковой футболке.       Арсений ведёт его прямиком к ближайшему к речке домику. Он выглядит особенно ново на фоне других, явно был недавно обновлён, и находится ближе всего к берегу. Одноэтажный, на невысоком фундаменте, со своей маленькой террасой, огороженной заборчиком, на которой расположился столик с двумя стульями. Треугольный козырёк держится на двух высоких деревянных опорах по типу колон. Смотрится дом уютно до невозможности. Антон уверен, что здесь живёт кто-то при деньгах, а их сейчас отведут куда-то в конец базы, но это его ничуть не печалит. Главное — не где, а с кем. — Окси, приве-е-ет, — девушка, которую Шаст было принял за одну из отдыхающих здесь, приветливо машет рукой парням и звонко целует Арсения в щеку, стоит им поравняться. Юноша, окинув это долгим взглядом, вздёргивает бровь, уставившись на учителя. Какого такого черта? — Привет, — светится девушка, улыбаясь мужчине и рассматривая его лицо. — Вообще не изменился, — подводит она краткий итог. — Мы не виделись год, — смеётся мужчина, но видно, что ему всё равно приятно это слышать. — Наш? — уточняет он, указывая свободной рукой на тот самый уютный домик с террасой. — Сам знаешь, тебе всегда лучший, — снова улыбается она, искренне радуясь встрече со старым другом. Выудив ключи из кармана джинсовых шорт, она протягивает их математику. — Я обожаю тебя, — заверяет её брюнет, беря руку, в которой она сжимала ключи, и поднося к губам, целуя тыльную сторону ладони. — Дурак! — смеётся девушка, легонько ударяя его в плечо. — Блин, мы с тобой придурки, Боже, прости, я Оксана, — осознав, как долго она игнорировала появление нового человека, спешно произносит Оксана, протягивая руку. — Антон, — хмурится Шаст, отвечая на приветственный жест. — Мой парень, — добавляет Арсений. Антон давится воздухом, резко вздёргивая голову и переводя взгляд на абсолютно расслабленного учителя, который в подтверждение своих слов ещё и обнимает его за талию, прижимая к себе чуть ближе. — Твой кто?.. О-о-оу, ого, — поднеся обе ладони ко рту, шокированная, тараторит Оксана. — Я в шоке, Арс, я просто в шоке! — добавляет она, и тут же её глаза загораются от нетерпения узнать подробности, а на губах расцветает улыбка. — Блин, я так рада за тебя, ты наконец-то нашёл себе любовь! — Да, пора идти дальше, — согласно кивает головой математик. — Вы такие классные, — восторженно говорит девушка, рассматривая то одного, то другого. Антон ошалело переводит взгляд с Арсения на Оксану и не понимает, стоит ли ему вообще открывать рот и пытаться как-то сформулировать в предложения маты, которые преобладают в мыслях. — Мы заселимся пока, ладно? Поговорим после, — подмигивает ей брюнет. — Давайте, конечно, устали с дороги, наверное!.. Хотите свежей клубники? Сейчас распоряжусь, вам принесут, — добавляет Оксана радостным голосом. — Спасибо, Окс! — бросает вслед Арсений, заходясь в тихом смехе. — Она всегда такая взбалмошная, — обращается он уже к школьнику. — Что это было? — наконец, спрашивает юноша. — Это? Это была Оксана. Моя очень давняя подруга. Не ревнуй, малыш, она правда подруга, — взъерошив волосы на голове недовольного подростка, честно заверяет мужчина. — Это её база отдыха, поэтому у нас будет прекрасная неделя. Оксана замужем, слышишь? Расслабься, говорю, — улыбается он, легонько щёлкнув парня по носу. — Пойдём, сумка тяжёлая, — указав кивком головы на крыльцо их нового жилья, добавляет Арсений.       Их встречает маленькая уютная кухня со своей плитой, столом, несколькими кухонными тумбами, вытяжкой и мини-холодильником. Из неё идёт две двери: одна в относительно просторную ванную, где расположилась душевая, свежие полотенца, мыло, гель и шампунь, унитаз и раковина — всё как всегда. А вторая вела в спальню, где находилась одна двуспальная мягкая кровать, шкаф для вещей, телевизор и мини-бар с напитками. — Устраивают тебя такие условия? — усмехается математик, обводя взглядом уже привычный для себя, но новый для Антона домик. Арсений тут бывал минимум раз десять за свою жизнь. Он любил гостить у Окс, а она всегда хранила именно этот домик для своих друзей, которыми так сильно дорожила. — Очень-очень, — отпустив свою ревность, которая и впрямь, кажется, не к месту, улыбается Шастун, садясь на колени к математику, который удобно устроился на стуле в кухне. Тот молча прижимает его ближе к себе, положив обе руки на впалый живот. — Тут круто, — добавляет парень, расслабленно откидываясь спиной назад и кладя голову на крепкое плечо учителя. — Рад, что тебе нравится, — целуя подростка в щеку, отвечает мужчина.       Через пять минут им и впрямь приносят большую миску клубники и баллон взбитых сливок к ней. — Вау. Вот это сервис, — удивлённо отмечает Антон, отсыпая часть ягод в отдельную тарелку, взятую из навесного шкафчика, и щедро поливая сливками. Обмакнув ярко-красную клубнику со всех сторон в получившуюся сладкую белую субстанцию, он съедает её целиком и даже облизывает пальцы, на которые попали сливки. — Обалденно, — прикрывая глаза от удовольствия, комментирует он. — Я бы сказал: вау, вот это связи, — тихо смеётся в ответ Арсений, поддевая крупную ягоду, и, обмакнув ту в сливки, подносит к губам мальчишки, который тянется к ней, накрывает губами пальцы учителя и смотрит так невинно из-под ресниц, проводя кончиком языка. — Не играй со мной, малыш, — предупреждает математик, меняясь во взгляде. — А то проиграешь, — добавляет с ухмылкой. Шастун фыркает, словно угроза не произвела никакого впечатления. — Арсений Сергеевич, мне показалось, или вы на что-то намекаете? — Арсений опешил на миг, не привыкший к обращению на «Вы», но уже в следующее мгновение его губы тронула ухмылка. Мужчина разворачивает парня к себе, толкает вперёд, вынуждая сделать пару шагов назад, и нависает сверху. Антон оказывается впритык к одной из кухонных тумб, на которую он почти ложится лопатками, потому что учитель склоняется над ним всё ниже и ниже, недобро поблескивая голубыми демоническими глазами. — Я поражаюсь тебе, — хриплым шёпотом комментирует математик, опуская ладонь на шею парня и поглаживая нежную кожу, слегка царапая. Шастун смотрит на него с интересом, хоть и чувствует себя несколько растерянным от такого напора. — Ты когда успел стать таким смелым мальчиком? — Антон непроизвольно улыбается, подаётся чуть вперёд и накрывает губы учителя своими. Арсений гладит его плоский живот, рёбра, задирает футболку и не прекращает жадно сминать сладкие от клубники губы в поцелуе. Отстранившись на шаг, мужчина дёргает податливое лёгкое тело на себя, подхватывает на руки и усаживает мальчишку на край тумбы. Положив руки по обе стороны от юноши, он внимательно рассматривает его приоткрытые и раскрасневшиеся от ласк губы, широко распахнутые зелёные глаза, обрамлённые чёрными ресницами, быстро вздымающуюся от нехватки кислорода грудную клетку. — Я хочу провести с тобой свою жизнь, — говорит он внезапно серьёзным голосом. Шастун немного теряется от такого перехода. — Хочу, чтоб так оставалось всегда. Чтоб мы вместе жили, путешествовали, любили друг друга, — Антон чуть хмурится, хотя на губах появляется неуверенная улыбка, потому что он тоже — пусть Арсений не сомневается! — тоже хочет этого. Но такой серьёзный тон немного пугает его. — Антон, я… Боже, ты ещё такой маленький, — опускает взгляд и невесело смеётся мужчина, облизывая пересохшие губы. Парень кладёт ладони на его скулы и аккуратно приподнимает его лицо, заставляя смотреть в глаза. — Я не маленький, — говорит он вполне уверенно. — И я люблю только тебя и никого другого, почему ты вообще сомневаешься в этом, — возмущённо добавляет десятиклассник. — Слушай, я… мне уже не семнадцать лет, моё время идёт намного быстрее твоего, и моё сердце уже было разбито, как бы это сейчас не звучало, и я… Блять, я просто не хочу остаться один спустя время. Я чувствую, что ты мне нужен, и если ты тоже это чувствуешь, то я хочу чтоб мы поехали в Испанию, как только ты закончишь школу, и вступили в брак, — быстро выговаривает он на одном дыхании, словно боясь, что ему не хватит времени или смелости. — Что? — ошарашенно переспрашивает школьник, подумав было, что ему послышалось. — Я хочу быть твоим мужем, — произносит несмело Арсений, чувствуя себя школьником, который впервые признаётся в любви. — В Испании разрешены однополые браки, — добавляет, глядя в зелёные глаза напротив. — Ты только что сделал мне предложение? — на всякий случай уточняет юноша, всё ещё чувствуя себя так, будто его разводят. — Да, именно это я и сделал, — неловко смеётся математик. — Прости, наверное, я слишком поспешил, — Антон качает головой из стороны в сторону на это заявление. — Я с детства был уверен, что у меня никогда не будет семьи, потому что я грёбаный социопат, — очень честным тоном сознаётся Шастун. — Я согласен. Я хочу с тобой навсегда. Быть. И жить. Всё, что ты сказал. О, Боже… — Арсений улыбается широко, и его глаза слезятся, если Антону не показалось. Мужчина подаётся вперёд и целует его так чувственно и нежно, что внутри всё теплеет.       Самый красивый учитель математики в мире сделал ему предложение. Ахуеть.       Антон не может перестать думать о том, что его любят настолько сильно, что сделали предложение. Антон не верит, что это не сон. Антон влюбляется в Арсения каждый раз снова и снова, и думает, что нельзя любить человека настолько сильно, но, глядя на него, счастливо улыбающегося, с венком из цветов на голове, сидящего на берегу речки и ждущего, пока Оксана сплетёт ещё один венок для его парня, он влюбляется снова. — Вода сегодня потрясающая, — со знанием дела заверяет их Оксана, отправляя новый венок из полевых цветов на русую макушку Антона. Мальчишка смущается и произносит тихое и искреннее «Спасибо». Девушка была натурой явно романтической, поэтому вокруг них разлилась соответствующая атмосфера. Арсений разрешал ей, как младшей сестре, делать всё, что она захочет, и даже не снимал с головы жёлтые одуванчики, хотя Шастун сомневался, что он был в восторге от такого украшения, которое осыпалось яркой пыльцой на чёрные волосы. Антону, если честно, нравилось носить венок.       Окс вытащила их на речку буквально после того, как Арсений сделал юноше грёбаное предложение руки и сердца, поэтому оба ещё были в странном состоянии, будто немного опьянённые. — Идём купаться, — радостно восклицает Фролова, с гордостью оглядывая свою цветочную работу. — Конечно, — быстро соглашается Арсений и стягивает с себя футболку и джинсы, в которых ему было ужасно жарко. — Антон, давай с нами, — касается его плеча Оксана, нежно улыбаясь. Парень чувствует себя смущённым в её компании, ведь мало её знает, но она кажется ему хорошим человеком. Он медленно тянет наверх футболку, оголяя выпирающие ребра и тазовые косточки, и девушка завистливо присвистывает. — Мне бы такую фигурку, — объясняет она. Антон заливается краской. Он тощий и знает это, обычно, никто его телосложением не восторгался. — Ничего, скоро я его откормлю, — смеётся Арс, подходя из-за спины и оставляя поцелуй на оголившемся плече, разогретом от солнца. Антон дёргается от такого неожиданного жеста. Ему всё ещё странно от того, что они могут проявлять любовь друг к другу в присутствии Окс. Шаст, наконец, пытается расслабиться и улыбается, оборачиваясь через плечо на мужчину. Брюнет нежно целует его в висок. Юноша прикрывает глаза и сквозь закрытые веки чувствует тепло солнца. Ему хорошо.       Вода действительно была чудесной.

***

      Неделя проходит именно так, как Антон мечтал. Релакс и всё включено. Они жарят шашлыки на природе, выезжают на сутки с палатками в ближайший лесок, встречают рассвет на речке, весь день катаются по окрестностям и купаются в каком-то древнем источнике, путь к которому занял почти четыре часа. Они пьют холодный глинтвейн и едят свежие фрукты, Оксана постоянно балует их вкусной едой и отказывается брать плату за эту неделю. — Почему? — задаётся резонным вопросом юноша, когда они с Арсом сидят на деревянном помосте, опустив ноги в прохладную к вечеру речку. — Она очень ценит друзей, — улыбается Арсений, накрывая их обоих мягким пледом. — У неё были сложные времена раньше, она умеет ценить хорошее, — добавляет учитель. — Он вложил полмиллиона рублей в этот комплекс и отказался забирать деньги обратно, поэтому может жить тут за бесплатно хоть всю оставшуюся жизнь, — появившаяся за их спинами Оксана открывает все карты мужчины, и тот недовольно цокает языком. Антон удивлённо смотрит на брюнета. Это ведь большие деньги. — Я же говорил, что мы делали бизнес в Испании и, конечно, у меня были деньги, — закатывает глаза математик. — Тем более, что было — то прошло. — Арс, за какие поступки ты мне послан? — улыбается Оксана, протягивая тарелку с почищенными персиками, помня, что мужчина не любит их шкурку. — Прекращай, — усмехается и качает он головой. — Тебе с ним повезло, Антон. Правда, запомни мои слова, — Арсений смущается, на его скулах проявляется едва заметный румянец, и он шикает на подругу. — Я знаю, — тихонько отвечает Шастун, беря из тарелки персик. Математик смотрит на него со смущённой улыбкой.

***

      Антона вернули домой. Парень был несколько удручён, ведь отдых подошёл к концу, но свежие воспоминания о нём всё ещё теплились в душе. Мама ещё не вернулась из своего путешествия по, упаси Господи, «Золотому кольцу России», так что учителю предстояло пожить у парня дома ещё пару дней. — Забери хотя бы деньги, которые мама дала на проживание, — канючит Шаст, не понимая, куда ему девать свои десять с половиной тысяч, ведь отдавать их обратно маме было бы странно, она ведь была категорически против, чтоб он жил за счёт Арсения. — Ты дурак? — резонно спрашивает математик, представляя себе, как отберёт деньги у ученика… ну что за глупости этот мальчишка несёт время от времени? — Оставь себе и не парься, — предлагает он. — Как-то неудобно, — поджимает губы мальчишка. — Отложи на билет в Испанию, — парень, подумав, качает головой. — А это идея, — соглашается он. — Подожди… то есть, я сам плачу за свой билет? — Арсений смеётся. — Конечно же нет, — фыркает он. — Плачу я. — Блин, Арс, тогда чё ты мне предлагаешь их откладывать!.. Возьми грёбаную десятку, — продолжает канючить Шаст. — Я и так стал содержанкой, — Арсений ржёт ещё громче. — Тош, да купи себе что-то, Боже, лего какое-нибудь новое, — парень закатывает глаза. — Ладно, пока просто их отложу, — решает школьник.

***

      Лето проходит быстро. Начинается сентябрь. Антон всё больше времени в школе проводит с Ирой. Они почти никогда не обсуждают его общение с Арсением, зато без остановки говорят обо всём остальном. Они сплетничают, как лучшие подружки, вместе ходят по магазинам, остаются после уроков делать домашку, Шастун подтягивает одноклассницу в испанском, а она помогает ему с английским. — Мы обсуждали с Серёжей, что вы с Арсением полетите в конце года в Испанию, — Антон смущённо улыбается, вертя в руках ручку, и кивает головой. Они сидят в кафе и, пока парень списывает конспект у Кузнецовой, девушка пьёт латте и ждёт, когда подадут пирожное. — Вы… можете взять меня с собой? Я никогда не была в Испании, боюсь, сама там потеряюсь сразу… — Антон удивлённо таращится на теперь уже одиннадцатиклассницу. — А твои родители не против? — удивлённо уточняет он, зная, что отец Иры хочет, чтоб она думала только об учёбе и поступлении на экономический факультет. — Конечно же, они ничего не знают, — фыркает она. Подавшись корпусом вперёд, она шепчет ему на ухо, прикрывая губы ладошкой. — Я хочу сбежать. — Ты что?! — восклицает парень, и Ира шикает на него, вынуждая притихнуть. — А что мне остаётся? Я не хочу быть экономистом, вообще не хочу тут оставаться!.. Хочу начать с чистого листа. Серёжа сказал, что поможет, я смогу жить у него. Я начну сейчас готовиться к поступлению в испанский университет, у них очень понятная система, и, думаю, что я смогу… — юноша смотрит на неё, как на сумасшедшую, и не понимает, насколько она серьёзна. — Тош, не смотри так. Я не смогу здесь жить, понимаешь? Я держусь только за мысль о том, что смогу уехать. Без этой надежды я бы уже покончила с собой, — говорит она тихо и безрадостно. — Я никогда не выйду из-за тени отца-тирана, маме на меня всё равно, она меня не любит, я не её родной ребенок. Я накопила достаточно денег, чтоб обосноваться в Испании, думаю, там мне будет лучше. Сдам ЕГЭ и сразу после выпускного улечу. Уже через три месяца я буду совершеннолетней и смогу сделать себе визу… — Кузнецова, ты сейчас серьёзно? — перебивает её парень, приоткрыв рот от удивления. В его зелёных глазах отражается непреодолимое непонимание. — Антон, я мечтаю отсюда уехать навсегда, так что да — я вполне серьёзно. Я чувствую, что это будет правильно, — сложив руки перед собой, как примерная отличница, уверенным тоном отвечает девушка, словно отчеканивая учителю ответ на сложный вопрос. — О Боже, ты сошла с ума… — Антон беспомощно разводит руками и откидывается на спинку диванчика. — Этот мир сошёл с ума, — недовольно парирует Ира, подаваясь корпусом вперёд, всем своим видом крича: «Я не договорила!!!». — Я хочу хотя бы раз в жизни принять самостоятельное решение, а не увязнуть в роли послушной папиной марионетки, — Антон наконец-то смотрит на неё осознанным и понимающим взглядом. — Значит, ты всё уже решила? — Кузнецова кивает головой в знак согласия. — Тогда я помогу тебе, потому что ты моя единственная подруга, но, если тебе интересно моё мнение, я эту задумку не одобряю, — а девушке большего и не надо. Она улыбается, как объевшийся сметаны кот.

***

      У Антона никогда не было столь суматошного и насыщенного года, как этот. Подготовка к экзаменам, репетиция выпускного вальса, оформление нужных для поездки заграницу документов, частные уроки по испанскому языку для Кузнецовой, которая буквально зажила идеей улететь в чужую страну, поездки к маме на выходные… Он был загнан, как хомяк в колесе, потому что до звания белки не дотягивал — всё же у него находилось время и на отдых, и на развлечения, и на походы в кафешки то с Арсом, то с Кузнецовой. — Привет, я дома! — привычно произносит Антон, заходя в квартиру учителя после дополнительного занятия вне школы с Ирой: они два часа просидели в кафешке, обложившись конспектами и штудируя самоучитель по языку. — Привет, — раздаётся родной и уютный голос с кухни. Арсений нарезает овощи на салат. Антон, бросив рюкзак и верхнюю одежду в прихожей, поднимается к нему и получает приятный поцелуй в губы. — Знаешь, что у меня для тебя есть? — интригует его математик, добавляя в стоящую на огне кастрюлю соль. Его чёрные волосы чуть взъерошены, на губах остался сладко-кислый вкус гранатового сока, а одет мужчина в простую серую футболку и чёрные джинсы. Антон откровенно кайфует, рассматривая его, такого домашнего и довольного, хоть и не понимает, в чём причина такого хорошего настроения. — М-м-м… например, макароны по-флотски? — угадав блюдо по запаху, улыбается Шастун, занимая место на барном стуле и закатывая рукава своей оранжевой толстовки до локтей. — И не только, — смеётся учитель, обратно накрывая кастрюлю крышкой, и, развернувшись к ученику, достаёт из заднего кармана квадратную коробочку небольшого размера. Антон неуверенно ведёт бровью. Математик, ещё раз взглянув на парня перед тем, как раскрыть интригу, аккуратно открывает коробочку и разворачивает её к юноше. У Шастуна пропадает дар речи. Он буквально приоткрывает рот, не замечая этого, и слегка качает головой, будто ему это всего лишь кажется.       На чёрной бархатной подушечке лежат два аккуратных серебряных кольца с гравировкой на внутреннем ободке: «No estoy solo*». — О Боже… — шепчет мальчишка, поднимаясь с места и подходя вплотную к Арсению. Математик улыбается, когда юноша растерянно смотрит в его голубые глаза. — Ты всё ещё хочешь стать моим мужем? — спрашивает он негромко и чуть хрипло, проводя рукой по щеке одиннадцатиклассника. Антон, закусив губу, с трудом сдерживает желание банально разрыдаться от переполняющего его чувства восторга и любви. — Да, — говорит он уверенно, прижимаясь к любимому мужчине. Арсений расслабленно смеётся, обнимая юношу и целуя его в русую макушку. — Они такие красивые, — всхлипывает Антон куда-то в район шеи, не отпуская брюнета, словно тот растает, как только он перестанет его обнимать. — Как и ты, — Шастун думает, что он хочет, чтоб год закончился поскорее, и они улетели из России. — Наверное, уже пора рассказать маме о наших отношениях? — неловко спрашивает математик. — Наверное, — неуверенно отзывается подросток, поднимая взгляд на учителя и продолжая обвивать его крепкий торс руками. — Но только не сейчас, я ещё не готов… Ближе к лету, ладно? — Арсений согласно кивает. Он тоже ещё не готов к этому разговору.

***

      Кузнецова в нежнейшем кремовом платье с полупрозрачным шлейфом просто неотразима. Антон рад, что будет танцевать вальс именно с ней, хоть его и смущает, что столько взглядов приковано к ним именно из-за красоты выпускницы. — Я же говорил, все тут будем, — припоминает он свои слова годовалой давности, поправляя галстук. — Дай сюда, — закатив глаза, Ира берёт дело в свои руки и сама поправляет узел, располагая его идеально по центру в вырезе пиджака. — Год прошёл так незаметно, — оглядываясь по сторонам, подмечает девушка, рассматривая собирающихся на улице гостей. Полчаса до начала прощальной церемонии. — Даже не верится, что через три дня мы уже будем в Испании, — усмехается Антон, искренне не веря в произносимую фразу… эта поездка казалась такой далёкой мечтой, и вот он — стоит на пороге её осуществления. — И не говори… Боже, я реально сбегу отсюда… Обалдеть, я мечтала об этом всю свою жизнь, — глаза Кузнецовой светятся тёплым светом, и этот ориентир помогает Антону понять, что они поступают правильно. — А… Арсения ещё нет? — спрашивает она удивлённо, осматривая места для учителей, где не хватает лишь пары человек, включая математика. — Надеюсь, он не поехал за букетом для меня, — пристыженно делится своими мыслями Антон. Ира заливисто смеётся, представляя себе такую сцену. О том, что между ними не просто дружба, она узнала несколько месяцев назад. Сначала убивалась с горя, не понимая, как влюбилась в единственного гея в школе, а сейчас просто посмеивается со всей этой ситуации, и, кажется, она даже смогла переключить своё внимание на Серёжу, с которым общается по видео-связи каждый вечер. Отношения Антона и Арсения — их общая тайна, которая навечно останется таковой. — Надеюсь, он подарит тебе белые розы, будет жутко романтично, — Шастун закатывает глаза и легонько пихает её в бок. — Я сгорю от стыда, если он будет поздравлять меня с цветами, — Ира широко улыбается. — По-моему, будет очень мило, — Антон повторяет вслух слово «очень» с саркастической интонацией. — Пойдём, прорепетируем вальс, чтоб не облажаться… и надо пофоткаться, пока у меня макияж и причёска в порядке, — Антон соглашается с её словами. Он подставляет ей согнутую в локте руку, зная, как сложно Кузнецовой будет весь день провести на высоких каблуках, и даже с ними она всё ещё ниже него ростом. Картинно вздёрнув носик и отбросив прядь волос за спину, она обхватывает его руку обеими ладошками и с горделиво выпрямленной спиной и сосредоточенным лицом делает шаг вперёд. Оба заливаются смехом от этой карикатурности.

***

      Резкий звук удара и жуткая боль — последнее воспоминание Арсения перед тем, как потерять сознание. Его чёрная машина, больше похожая на груду металла и стекла, догорает посреди проезжей части, как и белый ниссан, столкнувшийся с ним со встречного направления лоб в лоб. Чёрная рубашка и пиджак, в которых он хотел появиться на самом важном за все одиннадцать лет школы событии своего мальчика, сейчас смотрелись траурно и до страшного органично с произошедшей аварией.       Его ломанная фигура, перемешанная с отлетевшими от каркаса кусками некогда машины, застряла между сидением и рулём. Кровь, сочась по смолянисто-чёрным волосам, заливала закрытые веки и приоткрытые губы. Арсений никогда не вспомнит, как руки спасателей вынимали его тело из салона, как врачи кололи ему адреналин, как громко звучала сирена, и как стерильно пахла операционная.       Антон запомнит этот день навсегда. День, когда его жизнь разделилась на «До» и «После».

***

      Шастун нервничает. Он набирает номер Арсения раз за разом, потому что это уже не смешно. До начала церемонии оставались считанные минуты, а его всё ещё не было. Ира стоит рядом, молча поддерживая, и спрашивает у знакомых, проходящих мимо, не видели ли они учителя. — Он не мог просто не прийти, — произносит Антон, глядя перед собой. — Может, он готовит для тебя какой-то сюрприз? — Кузнецова знает, что звучит до жути наивно и неправдоподобно, но как может пытается поддержать выпускника, хотя и сама уже на взводе. — Он бы взял трубку, — тон парня не меняется. — Я… я должен уехать, — говорит он вдруг, серьёзно смотря в карие глаза девушки. В них читалась растерянность. — Но ты не можешь. Антон, нам выходить через минуту, все собрались, там наш класс, твоя мама, мои родители… — Ира, что-то не так, я чувствую это, — она резко выдыхает, словно её неожиданно ударили под рёбра, и оглядывается по сторонам, словно желая найти помощь вокруг. — Ты не можешь бросить меня… Ты не… Антон, может, он просто стоит в пробке, куда ты поедешь его искать… — О Боже! Вы видели?! Это случилось полчаса назад, здесь, рядом с нашей школой, всего пятнадцать минут ехать! Ахринеть… — активно собирает всех вокруг себя их одноклассник, показывая на свой телефон. Антон, нахмурившись, быстро подходит к нему. На экране запечатлены первые кадры с места происшествия поистине ужасной аварии. Машины догорали, от них остались лишь кучки бесполезного теперь металлолома. Сбивчивый и дрожащий голос очевидца, который кривовато снимал происходящее, комментировал за кадром: — Это пиздец, ребята, я ехал буквально за ними, и потом бабах! Такой громкий звук удара, и полыхнул огонь почти сразу… Белый ниссан сразу сгорел, водителя доставали по частям, а в чёрном лансере водитель, кажется, ещё был жив, когда его забрала скорая… Я в шоке. Ехал на выпускной в третью школу, но теперь, видимо, не попаду туда до вечера, дорогу сейчас будут ограждать…       Антона трясёт, потому что он различает на едва уцелевшей задней пассажирской двери вмятину от старой аварии. Два месяца назад в машину Арсения на парковке въехала ненормальная женщина, он судился с ней, чтоб возместить нанесённый ущерб и всё ещё не съездил на СТО, чтоб отреставрировать дефект.       Чёрный лансер — это машина Арсения.       Арсения, который не доехал на этот выпускной.       Антон бросается прочь на выход из школы, Кузнецова бежит следом, пытаясь на ходу набрать такси, потому что по реакции Антона понимает, что учитель сегодня не займёт своё место в первом ряду. Машину они по итогу ловят прямо на ходу и просят водителя ехать как можно быстрее.       Ира едва успевает за Антоном, когда он покидает салон такси, она буквально впихивает водителю в руки сумму, превышающую названную, бросает короткое "Спасибо" и, не дожидаясь сдачи, бросается вслед за другом. Девушка рвет застежку на каблуках, когда быстро стаскивает их с ног, и бежит босиком по асфальтовому покрытию, ведущему ко входу в больницу, в одной руке держа обувь нежного бежевого цвета, на другую перебросив шлейф платья, чтоб не запутаться в нём или не порвать. Они забегают в здание типичной российской больницы и сразу же выглядят в нём так, будто их телепортировало из одного мира в другой. Красивые, нарядные, в дорогих костюмах, они оба тяжело дышат, переводя дыхание, когда на них переводят своё внимание все сотрудники и пациенты, находящиеся в холле.