Охота на Бражника

      Черный Кот ошарашенно поморгал, с трудом удержавшись, чтоб не протереть глаза, настолько сложно было поверить в то, что он видел. Мгновение он оставался неподвижным, не отрывая взгляда от человека, который пришел ему на помощь и теперь стоял к нему спиной.       Нет.       Невозможно.       Выражение лица Черного Кота было таким растерянно-пораженным, будто ему ударили дубинкой по голове. Однако потрясение, которое он испытывал, скорее было сравнимо с тем, как если бы в него на всей скорости врезался поезд.       Его мозг неосознанно отмечал всё, что происходило вокруг, но выводы, которые он делал из наблюдений, были слишком невероятны, слишком абсурдны, и он бунтовал от таких интерпретаций.       Это было безумие в чистом виде.       Мгновение Черный Кот с законным страхом спрашивал себя, не сошел ли он с ума, подобно Бражнику. Но как бы испуганный разум не подкидывал эту идею, он был абсолютно уверен, что нечеловеческий слух не подвел его.       «Не тронь моего сына».       Слова, которые он только что услышал, крутились в голове безумным хороводом, который повторялся снова и снова и отпечатывался в мозгу, будто раскаленное клеймо.       «Не тронь моего сына».       Чувствуя, что его вот-вот накроет волна паники, Черный Кот провел ладонью по лицу, прикрыв глаза в попытке сохранить хладнокровие. Сердце тяжело билось в груди, отдаваясь во всем теле так, что вибрировали кости. Он глубоко вдохнул и медленно открыл глаза. Он почти ожидал, что стоявшая перед ним фигура рассеется, исчезнув как мираж, доказав, что ее появление было лишь плодом его потрясенного воображения.       Но нет.       Едва он приоткрыл веки, как взгляд наткнулся на по-прежнему стоявшую перед ним фигуру.       Мужскую фигуру.       Несомненно мужскую.       И столь же несомненно знакомую.       «Не тронь моего сына».       Это могло означать только одно.       Отец.       По позвоночнику Черного Кота пробежала дрожь, готовый взорваться мозг начал, наконец, осознавать то, что находилось у него перед глазами.       Отец.       Новоприбывший был его отцом, и он явно являлся носителем камня чудес.       Это было безумием.       Как он мог так ошибиться?       Стоявший перед Черным Котом человек, наконец, повернулся к нему лицом, резко оборвав ошеломленные мысли. Его короткие светлые волосы были зачесаны назад, а бирюзовая маска, закрывавшая половину лица, позволяла видеть серо-голубые глаза, которые Кот знал слишком хорошо.       Новоприбывший быстрым шагом приблизился к нему и протянул затянутую в перчатку руку, чтобы помочь освободиться от липкого вещества, которое по-прежнему сжимало его щиколотку.       — Отец? — невольно вырвалось у Черного Кота, слишком шокированного, чтобы сдержать слова, которые жгли ему губы.       Тот бросил на него один из фирменных пронзительных взглядов Габриэля Агреста.       — Адриан, — тихо ответил он, коротко кивнув.       Быстро выпрямившись, он схватил огорошенного сына за локоть, помогая ему выйти из клейкой массы.       Освободившись, Черный Кот посмотрел на своего спасителя, и его взгляд немедленно зацепился за блестевшую на груди брошь. Украшение нежного сине-зеленого цвета, прекрасно сочетающееся с геройским костюмом отца, формой раскрытого веера напоминавшее перья павлина.       Камень чудес Павлина, подумал Черный Кот.       Он знал о его существования благодаря кропотливым исследованиям Альи, но никогда не думал встретить его носителя.       Никогда не думал, что его отец окажется носителем.       Черному Коту казалось, будто всё странным образом застыло во времени, однако сцена между отцом и сыном длилась лишь пару секунд.       Когда оба вернули внимание к происходящему в зале, злодейка, которую Габриэль поверг на землю несколькими мгновениями раньше, закончила вставать, бросая на них враждебные взгляды, а человек, приклеивший ногу Черного Кота, несся на них. Ледибаг по-прежнему сражалась с Бражником, и сердце Черного Кота пропустило удар при виде того, как она едва избежала удара тростью.       Пока он колебался, не зная, броситься ли на помощь напарнице или защищать отца, Габриэль взял инициативу на себя, устремившись навстречу человеку в розовом. За долю секунды Черный Кот обнаружил, что отец далеко не безоружен. Он держал в руке веер в несколько десятков сантиметров длиной, который держал сложенным, чтобы раздавать им удары. Держа его за основание, Габриэль потрясал им, словно бейсбольной битой, а злодей дул изо всех сил, создавая гигантский пузырь жвачки, видимо, собираясь воспользоваться им как щитом.       Но Габриэль Агрест не собирался его жалеть.       Наклонившись в последнюю секунду, он обрушил оружие на колени злодея, и тот рухнул, закричав от боли.       Успокоившись насчет способности отца постоять за себя, Черный Кот крупными прыжками бросился к злодейке, которая по-прежнему перекрывала ему дорогу. Он притворился, будто прыгает вправо, потом — влево, и взмыл в воздух, опираясь о жезл. Приземлившись на голову противнице, он прыгнул еще на несколько метров и, распрямившись, встал спиной к Ледибаг.       — Я вернулся, моя Леди, — выдохнул он.       Та собиралась ответить, но слова замерли на ее губах, когда она заметила сражавшиеся друг с другом розовую и синюю фигуры. Двое мужчин перемещались в быстром танце, который вел их к центру зала, где находились герои. С расширившимися от удивления зрачками Ледибаг застыла на мгновение, которое дорого бы ей стоило, если бы Бражник не был точно так же парализован изумлением.       Габриэль снова обрушил удар на противника и отступил, оказавшись рядом с Черным Котом и Ледибаг.       — Что… — ошеломленно начала Ледибаг.       Бражник с заметным удивлением наблюдал за новоприбывшим, а потом удивление уступило место эмоциям, напряженность которых чуть ли не заставила героев задохнуться. Если они думали, что видели Бражника в гневе, сейчас они поняли, что глубоко заблуждались.       Их враг уставился на Габриэля Агреста с животной ненавистью, которая настолько жутко искажала его черты, что он теперь больше походил на отвратительное чудовище, чем на человека.       Бражник стиснул руки на трости, навалившись на нее так, что она согнулась, едва не ломаясь, а его челюсти так сжались, что черты исказились.       — Агрест, — с яростью выплюнул он, и его безумное лицо скривилось от злобы и отвращения.       — Агрест? — вскрикнула Ледибаг, бросив на напарника недоверчивый взгляд.       Черный Кот кивнул, ошеломленный реакцией Бражника. Кем бы ни был тот, кто прятался за маской, мягчайшим эвфемизмом было бы сказать, что его отец не нравился ему.       На лице Габриэля Агреста появилось выражение враждебного презрения — он явно нисколько не сомневался в личности стоявшего перед ним человека.       — Кюбдэль, — ледяным тоном произнес он. — Я должен был догадаться.       — КЮБДЭЛЬ? — хором воскликнули Черный Кот и Ледибаг, от удивления чуть не выпустив из рук оружие.       Испепеляя Габриэля взглядом, Бражник выпрямился во весь рост — он тяжело дышал, пытаясь взять под контроль неумолимый гнев. Злодеи оставались в стороне, не меньше героев сбитые с толку поворотом событий.       По-прежнему парализованные изумлением, Ледибаг и Черный Кот рассматривали двоих мужчин, которые смотрели друг на друга с настолько осязаемой враждебностью, что воздух казался тяжелым, будто грозовое небо, потрескивающее электрическими разрядами — предвестниками разрушительной бури.       Герои всё еще с трудом верили ушам, решительно не в состоянии соединить предложившего им помощь мягкого человека и ужасного злодея, столько лет терроризировавшего Париж.       Бражник — месье Кюбдэль? Отец Аликс?       Как такое возможно?       — Но что… Но как… — слабо пробормотала Ледибаг, отчаянно пытаясь найти объяснение абсурдной ситуации.       Однако двое мужчин не обращали ни малейшего внимания на окружающее, вызывающе глядя друг на друга — их кулаки сжимались, и они явно боролись с желанием немедленно перейти к рукоприкладству.       — Я должен бы был догадаться, — глухо проворчал Габриэль Агрест. — Ты нашел этот камень чудес благодаря работе Лоры? После ее исчезновения я пытался забрать записи, которые она могла здесь оставить, но, полагаю, ты сумел наложить лапу на ее исследования.       — Именно, — ответил Бражник с безумным смехом, заставившим вздрогнуть собеседника. — Но не тебе судить меня, Агрест, — продолжил он со злобной улыбкой. — Ведь тебе мы обязаны появлением священной книги? Ты никогда не смог бы найти ее, если бы не сунул нос в вещи Лоры.       Челюсти Габриэля сжались от ярости, а Бражник продолжил свою речь.       — Я знал, что она интересовалась центральной Азией, — продолжил он, играя кольцом, которое носил на пальце, — но она никогда не говорила мне почему. И прочитав ее записи, я понял. Камни чудес.       Выступление Бражника произвело на Черного Кота эффект электрошока. Каждое слово врага было словно электрический разряд, связывая один за другим множество фактов, которые, как ему казалось, он забыл, и сознание озарилось светом — таким внезапным и ослепляющим, словно молния, разрывающая грозовое небо.       Черный Кот прекрасно знал, что его мать всегда страстно любила историю и обожала древние труды, даже посвятила им немалую часть своих исследований. И теперь, когда он узнал, что за маской Бражника скрывается месье Кюбдэль, в его памяти в новом свете предстали встречи с этим человеком и воспоминания о матери.       Кольцо, которое месье Кюбдэль бережно носил, будто обручальное, которое ему подарила в честь защиты докторской бывшая одноклассница, личность которой теперь не вызывала у Черного Кота никаких сомнений.       Грустная улыбка, появившаяся на лице директора Лувра, когда он упомянул о знакомой, работавшей над центральной Азией и давно уехавшей.       Стало очевидно, что месье Кюбдэль и его мать были много лет близко знакомы, и чувства, которые директор к ней испытывал, не оставляли места для малейших сомнений.       — Эти вещи — мерзость, — проворчал Габриэль Агрест дрожащим от ненависти и обиды голосом, машинально сжав брошь на груди и бросив ненавидящий взгляд на кольцо Черного Кота. — Если бы Лора не была носительницей камня чудес, она никогда бы… Она никогда бы…       Приоткрыв рот, Черный Кот бросил на отца ошеломленный взгляд, растерянно спрашивая себя, не обманывают ли его уши.       Его мать — носительница камня чудес?       На мгновение у него вновь возникло ужасающее ощущение, что его накрыло приступом безумия. Будто два мира, до сих пор полностью разделенных, теперь столкнулись, мощно врезавшись друг в друга, и их дымящиеся осколки угрожали раздавить последние остатки здравого смысла.       Но, судя по ошеломленному лицу Ледибаг, Черный Кот прекрасно уловил смысл слов отца.       Его мать была носительницей камня чудес. Павлина, очевидно.       — Ты знал? — прошептала Ледибаг с расширившимися от изумления глазами.       Удивление всё еще парализовало голосовые связки Черного Кота, и он покачал головой, давая понять, что эта новость и его застала врасплох. Но эта информация, по крайней мере, объясняла, каким образом его отец получил камень чудес.       Пока они с трудом переваривали поразительную новость, Бражник бросил на Габриэля полный презрения взгляд и высокомерным угрожающим жестом наставил на него трость.       — Ты понятия не имеешь, на что способны камни чудес, — бросил он. — Мне понадобились годы, чтобы понять, насколько необычайны эти украшения. Они обладают силами, превосходящими воображение. И я понял, что, если мне удастся найти камни чудес Черного Кота и Божьей Коровки, я получу абсолютную власть! — торжествующе заключил он.       — И чего ради? — резко спросил Габриэль, не отрывая взгляда от врага. — Для чего тебе эта абсолютная власть?       — Сделать то, для чего тебе всегда не хватало смелости и ума! — с ненавистью завопил Бражник, его черты снова исказились от дикого гнева. — Я верну Лору к жизни!       — ЭТО НЕВОЗМОЖНО! — с не меньшей яростью рявкнул Габриэль.       Его лицо под маской стало мертвенно бледным, а пальцы дрожали, выдавая, с каким трудом он сохранял хладнокровие. Для Черного Кота, привыкшего, что отец всегда подавляет малейшие эмоции, видеть его, настолько близким к потере самоконтроля, было зрелищем, леденящим внутренности.       — Это. Невозможно, — задыхаясь, повторил Габриэль, с трудом пытаясь контролировать охватившие его эмоции. — Думаешь, я не знаю, на что способны камни чудес?       Бражник открыл рот, чтобы ответить, но Габриэль не дал ему времени что-то произнести.       — Камни чудес могут вернуть тела, но не души, — крикнул он с таким острым отчаянием, что это разбивало героям сердце. — Ты разузнал, что камни чудес могут воскрешать людей, так что должен был узнать и это!       — Нет! — в свою очередь завопил Бражник, его блуждающий взгляд теперь отражал лишь неумолимое и жуткое безумие. — Так написано, но я ЗНАЮ, что у меня получится! У меня будет абсолютная власть, и я верну ее!       — Ты вернешь лишь ПУСТУЮ оболочку! — проревел Габриэль Агрест со слезами на глазах. — Ты получишь силу вернуть к жизни тело Лоры, но ТОЛЬКО тело. Я не позволю тебе сотворить с ней такое!       В то же мгновение, когда прозвучали эти слова, Бражник ринулся на Габриэля, вытянув вперед трость, будто шпагу. Габриэль быстрым жестом раскрыл веер и взмахнул им перед собой, отражая атаку противника, как щитом.       Нападение Бражника имело тот же молниеносный эффект, что искра в луже бензина.       Две жертвы злодея, будто ждали только этого сигнала, тут же зашевелились. Подняв лицо к потолку, внушительная женщина испустила первобытный вой ярости, от которого волосы встали дыбом. Ужасающий крик злодейки был лишь прелюдией к новому поразительному увеличению размера ее рук. Они снова раздулись, распухая больше и больше, пока безобразные кулаки не стали больше метра в диаметре. Человек в розовом со своей стороны поспешил обработать жвачку из пакета, который держал в руках, засовывая ее в рот и выплевывая на пол лужами липкого вязкого вещества, которое уже причинило столько неудобств Черному Коту.       После чего два злодея бросились в рукопашную, как и Ледибаг с Черным Котом.       Появление человека в розовом особенно усложняло задачу героев и их союзника. Его атаки скорее мешали, чем наносили вред, и в обычное время они не представляли бы настоящей проблемы для столь опытных бойцов, как Черный Кот и Ледибаг. Но сейчас, когда рядом с ним сражались Бражник и женщина со смертоносным ударом, его способность создавать полотна клейкой жвачки приобрела более драматичную окраску. Помимо сражения с противниками, чьи способности в рукопашной битве были более чем опасны, Черный Кот, Ледибаг и Габриэль должны были следить за тем, чтобы не попасться в ловушку одной из клейких луж. Малейший прыжок должен был идеально просчитываться, малейший шаг требовал быстрой проверки пола.       Будто танцуешь на веревке, протянутой над страшной бездной.       Ведомый яростной ненавистью, охватившей тело и душу, Бражник сосредоточил атаки на Габриэле, выслеживая малейшую слабость, чтобы ударить его. Тот защищался изо всех сил, складывая гигантский веер, чтобы пользоваться им как битой, или раскрывая, чтобы использовать его в качестве щита.       Черный Кот и Ледибаг делали всё возможное, чтобы помочь Габриэлю, одновременно отчаянно пытаясь нейтрализовать двух других злодеев. Когда Черный Кот не уклонялся от атак, он прыгал, обрушивая мощные удары жезла на одного или другого противника, одновременно следя краем глаза за движениями отца, чтобы вмешаться при необходимости. При каждом прыжке он ловко приземлялся между двух луж жвачки, а если ошибался в расчетах точки приземления, йо-йо Ледибаг оборачивалось вокруг него, утаскивая в безопасность. Она в свою очередь вертелась между врагами, скользя, словно красно-черная тень, и метко ударяя их изо всех сил. Как только предоставлялась возможность, Ледибаг забрасывала оружие в Бражника, пытаясь обернуть леску йо-йо вокруг его щиколотки, но он демонстрировал поразительные рефлексы для того, кто никогда не сражался на передовой, и уклонялся с приводящей в отчаяние регулярностью.       Рукопашная становилась всё более хаотичной, и громадная женщина, похоже, решила сосредоточиться на Черном Коте.       Возможно, это было совпадением, или же она отвечала на немой приказ Бражника. Тот прекрасно мог заметить, что Габриэль особенно озабочен судьбой героя.       Как бы то ни было, он теперь сражался с чудовищной злодейкой, чьи тяжелые кулаки заставляли разлетаться на осколки целые куски пола. Каждый ее удар был словно миниатюрное землетрясение, заставляя содрогаться мраморные плиты, и по всей комнате разносился оглушительный грохот. Бросив на сына обеспокоенный взгляд, Габриэль прошептал несколько слов, которые в окружающем шуме даже тонкий слух Черного Кота не смог уловить, и его тело окружил сверхъестественный лазурный ореол.       Черный Кот заинтригованно нахмурился, но прежде чем он успел задаться вопросом, что это за феномен, его внимание привлекла противница, в очередной раз попытавшаяся нанести удар. Она ударяла, отступала, чтобы взять разбег, снова ударяла, и несмотря на то, что Ледибаг примчалась на помощь напарнику, злодейка понемногу перемещалась к центру комнаты, и героям не удавалось помешать ей.       — Сейчас! — вдруг крикнул Бражник, направляя трость на Габриэля Агреста.       Титаническая женщина резко развернулась, ее массивное тело с поразительной скоростью изогнулось, а с губ Бражника сорвался безумный хохот. Прежде чем кто-либо успел отреагировать, она двумя прыжками преодолела короткое расстояние, отделявшее ее от Габриэля, и подняла в воздух огромные руки.       Вопль ужаса вырвался из горла Черного Кота, и ужасающие кулаки злодейки обрушились на то место, где стоял его отец.