Охота на Бражника

      Адриан моргнул, медленно пробуждаясь от восхитительного глубокого сна.       Он не знал, сколько точно времени проспал, но было уже далеко за полдень. Солнечные лучи заливали комнату теплым золотистым светом, задерживаясь на кровати и играя с его светлыми волосами, придавая им вид сияющей золотой короны.       Слегка нахмурившись на доносившиеся от его стола голоса, Адриан вяло поднял голову и вспомнил, что они с Маринетт договорились посмотреть вместе фильм. Похоже, усталость сморила его, и фильм, во время которого он заснул, продолжал в полном небрежении проигрываться на компьютере.       Нежная улыбка осветила лицо Адриана, когда он опустил взгляд на уютно свернувшуюся рядом с ним девушку. Она лежала спиной к нему, но, даже не видя ее обращенного к экрану лица, он без труда понял, что Маринетт тоже незаметно заснула. Ее дыхание было глубоким и равномерным, и Адриан невольно ощутил взметнувшийся в груди порыв счастья от того, что она заснула, держа его за руку, которой он обнимал ее за талию.       Двигаясь с бесконечной осторожностью, чтобы не разбудить свою спящую красавицу, Адриан протянул руку, нежно проведя пальцами по волосам Маринетт. С тысячей предосторожностей он отодвинул несколько прядей, открывая молочную кожу ее шеи, чья белизна резко контрастировала с иссиня-черными волосами. По-прежнему улыбаясь, Адриан наклонился к нескольким освобожденным сантиметрам, чтобы оставить там нежный легкий поцелуй. Кожа Маринетт была мягкой и теплой под его губами, а от волос поднимался вкусный запах фруктового шампуня.       Если бы Адриан не боялся разбудить ее, то охотно продолжил бы покрывать ее шею любящими поцелуями. Но Маринетт крепко спала, и ему не хотелось тревожить такой мирный — и заразительный — сон.       Подавив зевок, Адриан отстранился и уютно свернулся рядом с ней, с удовлетворенным вздохом снова погрузившись в царство снов.       Прежде Адриан не был большим любителем поспать, но теперь подобные сиесты вошли у него в привычку. Дни, предшествовавшие возвращению его матери, были настолько изматывающими, что истощенное тело требовало многочисленных часов сна.       Прошел ровно месяц с тех пор, как Лору освободили из небытия, где она была пленницей долгие годы. Но Адриан еще не до конца оправился от пережитых до того тяжелых недель, и мирное времяпрепровождение, посвященное просмотру фильма, снова превратилось в сон.       К тому же предыдущие недели совсем не были для него отдыхом.       Арест Бражника ровно месяц назад, естественно, повлек за собой кричащие заголовки во всех парижских газетах. Герои понимали, что столь важная информация не пройдет незамеченной, но беспокоились за Аликс. Адриан, сам долгое время считавший своего отца Бражником, как никто знал, какое тяжелое испытание ее ждет. Тем более, что теперь о личности Бражника знали все.       Но он явно недооценил силу характера одноклассницы.       После сенсационного заключения отца под стражу Аликс действительно отсутствовала в лицее, однако вернулась уже через день. Она сразу же объявила во всеуслышание, что какими бы печальными ни были эти события, они никак не повлияют на ее повседневную жизнь, учитывая, что после развода родителей она живет с матерью. Конечно, ей было нелегко, признала она. Особенно ее брат тяжело пережил то, что справедливо посчитал предательством со стороны отца, но их семья делала всё, чтобы справиться с испытанием.       Весь класс проявил бесконечную солидарность с Аликс: каждый старался поддержать ее, общим фронтом выступая против тех, кто пытался задавать ей назойливые вопросы. Ко всеобщему изумлению, даже Хлоя грубо одернула парня из другого класса, попытавшегося подойти к Аликс, чтобы поговорить о злодейской деятельности Бражника. Возможно, это было поразительной вспышкой великодушия. Возможно, не менее удивительным уколом совести от того, что она не однажды являлась причиной акуманизаций. Как бы то ни было, Аликс оценила ее поддержку — столь же неожиданную, сколь эффективную, — а это главное.       Новость об аресте супер-злодея, к удивлению Адриана и Маринетт, быстро вытеснила новость о чудесном возвращении жены известнейшего парижского дизайнера. Общественное мнение немедленно увлеклось этакой современной сказкой, припорошенной налетом тайны. Лора Агрест считалась сгинувшей без вести, предположительно умершей.       Очень-очень давно.       И вдруг вернулась столь же внезапно, как исчезла, ничего не помня о том, что происходило после ее исчезновения, и никто не мог сказать, где она провела эти годы.       Каждый задавался вопросом, что могло случиться, и как ее могли не обнаружить столько времени.       С самого возвращения Лору осматривало множество врачей. Они пришли к заключению, что она абсолютно здорова, за исключением необъяснимой амнезии, добавлявшей таинственности в событие, волновавшее массы.       Ходили самые безумные теории, начиная с несчастного случая, похищения инопланетянами и заканчивая загадочной болезнью. Было даже открыто расследование, но Адриан и Маринетт прекрасно знали, что у него весьма мало шансов получить результаты. Никто не смог бы догадаться, что Лора Агрест на самом деле провела последние годы пленницей меж двух миров, и так называемая потеря памяти была лишь следствием периода вне времени.       Габриэль и Лора дали короткую пресс-конференцию, объявив во всеуслышание, что Лора чувствует себя настолько хорошо, насколько возможно, за исключением теперь уже знаменитой амнезии, а потом попросили любопытных и журналистов оставить их семью в покое.       Поскольку Лоре, несомненно, требовалось время, чтобы привыкнуть к новой жизни — одновременно знакомой и незнакомой.       После первого удивления пришло потрясение. Годы пролетели в мгновение ока, унеся с собой столько навсегда исчезнувших мгновений.       События, которые для нее происходили вчера, давно забылись. Разговоры с мужем, встречи с друзьями, выходы в свет, личные или профессиональные планы… Всё растворилось в небытии, стерлось с годами, и Лоре теперь приходилось иметь дело с новым будущим.       Ей необходимо было потихоньку привыкать к открывшемуся ей новому миру.       Но самым жестоким для Лоры было то, что Габриэль и Адриан продолжали жить без нее, и каждый день, который она провела пленницей меж двух миров, был временем, которое она не провела с близкими.       Адриану пришлось расти без нее. Ее мальчик, едва вышедший из детства, стал почти взрослым, и Лора не смогла быть рядом с ним в этот важный период жизни. Она не смогла быть рядом, поддерживая, когда он впервые пришел в коллеж. Не смогла поздравить, когда он блестяще перешел в лицей. Не смогла выслушать его, когда ему необходимы были советы по поводу отношений с девушкой. Не смогла подбодрить его во время соревнований по фехтованию.       Она пропустила не одно Рождество, столько дней рождения и всевозможных семейных праздников, которые уже никогда не вернуть.       Но, к счастью для нее, Лора обладала радостным и оптимистичным характером.       Она твердо решила не позволять потерянным мгновениям сломить ее. Вместо этого она настроилась бережно лелеять настоящие и будущие мгновения рядом с близкими. Она восприняла свое ужасное злоключение как второе рождение и на всю катушку наслаждалась новой жизнью.       Лора всегда была близка и с Габриэлем, и с Адрианом, но теперь она проводила с ними всё время, какое только можно. Живя полной жизнью и постоянно создавая новые воспоминания рядом с любимыми людьми. К величайшему счастью обоих, Лора чувствовала себя прекрасно, и ее радостный смех не переставал звучать в громадном особняке.       К большому облегчению Адриана, с возвращения Лоры Габриэль отменил все дополнительные занятия и разнообразные обязанности, которые прежде переполняли расписание его сына. Адриан теперь делил всё свободное время между родителями, Маринетт и очень, очень, очень многочисленными сиестами.       Он заново открывал удовольствие проводить время с матерью, купаясь в ее любви, которой ему так не хватало.       Отец и сын тоже понемногу привыкали друг к другу. Вопреки лучшим намерениям, сложно было стереть долгие годы равнодушия, жертвой которых стал Адриан, и его разговоры с отцом зачастую были неловкими.       К счастью, рядом находилась Лора. Ее заразительное хорошее настроение, несокрушимый оптимизм и безграничная любовь к сыну и мужу помогали им заново создать поврежденную связь. И понемногу, день за днем, Адриан и Габриэль сближались.       Адриан всё еще крепко спал, когда что-то начало постепенно вытягивать его из сонного царства. Он неосознанно протестующе заворчал.       Мягко, но настойчиво кто-то пытался его разбудить.       — Адриан… — прошептал знакомый голос, и по его волосам нежно прошлись пальцы. — Адриан…       Он неохотно приоткрыл веки, сразу же попав в плен чудесных синих глаз.       — Адриан… — повторила Маринетт с легкой улыбкой на губах. — Ну же, мой Котенок… Просыпайся…       — Ммм… Я проснулся, Принцесса, — пробормотал он.       — Вижу, — со смехом ответила она, когда он зевнул.       Адриан лениво притянул Маринетт к себе, чтобы уткнуться лицом в шею.       — Я просто хотел еще немного поспать… — пробормотал он, нежно лаская губами ее кожу.       По позвоночнику Маринетт прошла дрожь, и она прикусила губу, машинально закрыв глаза.       В это мгновение не было ничего, чего она хотела бы больше, чем остаться здесь, уютно свернувшись в руках Адриана. Обмениваться нежными объятиями и, возможно, сладкими поцелуями. Увы, у них были другие дела, а ее обожаемый напарник нисколько не облегчал ей задачу.       Сверхчеловеческим усилием воли Маринетт снова открыла глаза, чтобы посмотреть на прижавшегося к ней Адриана.       — Я знаю, Котенок, знаю, — ответила она, нежно поцеловав его в макушку. — Но нам надо вставать. Гости придут с минуты на минуту.       — Ммнннь… — неразборчиво проворчал Адриан, крепче сжав объятия.       Маринетт вздохнула. Над их головами появился маленький черный шарик.       — Давай, поторопись, — проворчал Плагг с обычной любезностью. — Ты спал весь день! Такими темпами ты врастешь в кровать!       — Плагг… Он просто устал… — вмешалась Тикки, в свою очередь появляясь рядом.       — Именно! — парировал Адриан, наконец, подняв голову. — Очень, очень устал.       — Конечно. Ты столько спишь в последнее время, что я удивлен, как ты еще не превратился в сурка, — Плагг возмущенно фыркнул. — Если ты останешься здесь весь вечер, мы будем поздно есть! — жалобно заключил он.       Адриан расхохотался и окончательно выпрямился.       — Я знаю, что много сплю, но я подозревал, что ворчишь ты по другой причине, — лукаво заметил он.       — Прекрасной причине, — заметил Плагг, оскорбленно вскинув голову.       В свою очередь прыснув от смеха, Маринетт встала и протянула руку Адриану, чтобы помочь ему подняться. Широко улыбнувшись, он подчинился и любовно переплел их пальцы.       — Что ж, пойдем, моя Леди? — произнес он с театральным поклоном.       — Следую за тобой, Котенок, — весело ответила Маринетт.       В сопровождении квами они вышли из комнаты и спустились по лестнице, ведущей в просторный вестибюль.       Хотя мать Адриана вернулась всего несколько недель назад, ее влияние уже чувствовалось. Стены громадной комнаты по-прежнему были высокими и холодными, но теперь в разных местах располагались горшки с пышными зелеными растениями, добавляя тепла каменным декорациям. Громадная картина напротив входной двери, изображающая сурового Габриэля с печальным Адрианом, исчезла. Ее заменила гигантская фотография, сделанная всего несколько дней назад, на которой были представлены все три члена семьи Агрест. Адриан и Лора сияли ослепительными улыбками, а лицо Габриэля, наконец, выражало безмятежное счастье.       Едва спустившись, они увидели, как Лора открывает дверь Нино и Алье.       — Как раз вовремя, — произнесла она. — Я уже собиралась подниматься за вами. Мастер Фу пришел пять минут назад, не хватало только вас.       — Я заснул, — извинился Адриан, слегка дернув плечом, после чего поприветствовал одноклассников. — Мне надо компенсировать недосып.       — Я знаю, дорогой, — ответила Лора, нежно проведя рукой по его волосам, и, грациозно развернувшись, позвала: — Пойдемте, все уже в гостиной.       Оживленно болтая, подростки последовали за ней в просторную столовую, где их ждали Габриэль и Мастер Фу.       Посреди комнаты стоял большой стол, заставленный снедью. Всевозможные напитки, сладкие и соленые птифуры, разнообразные закуски — всё было тщательно приготовлено, чтобы каждый мог вволю поесть и попить. Естественно, не забыли и про квами, и глаза Плагга загорелись вожделением, когда его взгляд упал на впечатляющую гору камамбера.       Габриэль разговаривал с Мастером Фу, а Вайзз и Павва спокойно парили в углу комнаты. Тикки и Плагг тут же устремились к ним, пока новоприбывшие вежливо приветствовали Великого Хранителя.       Это было не первое такое собрание.       Поскольку все обитатели особняка Агрестов знали тайну камней чудес, он быстро стал привилегированным прибежищем их носителей. К тому же теперь, когда Лора вернулась, и они с Габриэлем снова занимались Адрианом, присутствие Натали вечером больше не было необходимо. Таким образом, как только она и персонал уходили, квами могли свободно летать по особняку, не боясь, что их увидят.       — Хорошо. — начал Мастер Фу, взяв стакан. — Как вы все знаете, в качестве Великого Хранителя я долгое время один отвечал за знания, касающиеся камней чудес. Но прежде Великий Хранитель был не один. И я предлагаю поднять бокал за нашу новую Хранительницу, которая, я в этом не сомневаюсь, станет мне большой опорой, — заключил он, почтительно отсалютовав Лоре.       Каждый в свою очередь взял бокал и радостно поздравил сияющую гордостью Лору. И тут Алья коротко, но значительно кашлянула. На губах Лоры появилась лукавая улыбка, достойная Черного Кота, а Великий Хранитель машинально закатил глаза.       — А также поднимем бокал за ее самопровозглашенную стажерку, — со смирившимся видом добавил он.       — Да ладно, Мастер, — рассмеялась Лора, — наша роль заключается в том, чтобы передавать знание следующим поколениям. Так лучше начать сейчас, — она ласково обняла за плечи как никогда сияющую Алью.       Адриан проглотил смех и снова поднял стакан, на этот раз в честь одноклассницы.       Возвращение матери, естественно, перевернуло его жизнь, но также стало синонимом значительных изменений в маленьком кружке носителей камней чудес и их союзников. Столь же увлеченная волшебными украшениями, как в момент исчезновения, Лора предложила свои услуги Великому Хранителю. Ее компетентность опытного историка стала большой помощью Мастеру Фу в переводе многочисленных страниц священной книги, а ее исследования пролили немало света на историю камней чудес.       Как уже объяснял Мастер Фу Адриану и Маринетт, орден Хранителей когда-то насчитывал многих членов. Он решил возродить эту традицию, а работа Лоры была так важна, что, естественно, он предложил ей стать Хранительницей официально.       Адриан до сих пор улыбался при воспоминании о полном радости и гордости лице матери, когда та объявила сыну и мужу великую новость. Как и смеялся при воспоминании о том, как Алья решила помогать Лоре в исследованиях. Алья всегда интересовалась героями, но теперь ее жажда знаний распространялась на всё, более-менее касающееся камней чудес, и она без колебаний воспользовалась возможностью узнать больше.       Затем Габриэль предложил организовать небольшой вечер в честь Лоры, чтобы подобающим образом отпраздновать ее вступление в братство Хранителей.       Это намерение было тем более похвальным, что Адриан точно знал, отец по-прежнему сохранил недоверие к камням чудес. Однако оно понемногу смягчилось благодаря увлеченному энтузиазму Лоры. Ему сложно было ненавидеть то, что так любила обожаемая жена, и он понемногу согласился дать камням чудес второй шанс.       — Эй, Котенок, замечтался? — вдруг спросила Маринетт, подойдя к нему. — Если будешь так продолжать, еды не останется, — кивнула она на Нино.       Тот разговаривал с Альей и Паввой, что не мешало ему наложить лапу на все птифуры, какие только можно. Как только начинал говорить один из его собеседников, он принимался поглощать многочисленные расставленные на столе закуски, потом бросал несколько торопливых слов и снова начинал есть.       Габриэль, Лора и Мастер Фу спокойно разговаривали в стороне, удобно устроившись на стульях, тогда как Тикки и Вайзз делали то же самое, сидя на подоконнике. Плагг, что неудивительно, методично уничтожал все находящиеся в комнате сыры. Он проглотил столько камамбера, что Адриан всерьез заинтересовался, не бездонный ли у него желудок. Но Плагг выглядел таким восторженным, и в кои-то веки Адриану не хотелось высказывать упреки в бесконечном обжорстве.       Солнечно улыбнувшись, он повернулся к Маринетт, чтобы тут же утонуть в ее ясных глазах цвета летнего неба. Как часто бывало, когда он терялся в созерцании лица любимой, его сердце пропустило удар, а потом заколотилось сильнее. Ускоряясь еще и еще. Подпрыгивая в груди, словно выстукивая ритм чудесной мелодии, которая выражала всю его любовь к драгоценной напарнице.       Не обращая внимания на присутствие родителей и друзей, Адриан обнял Маринетт, прижав ее к себе. Она на мгновение удивленно замерла, но почти сразу же расслабилась и с нежностью обняла его в ответ.       Улыбка Адриана стала такой широкой и сияющей, что он выглядел воплощением абсолютного счастья.       Честно говоря, он не помнил, чтобы когда-либо был настолько счастлив.       Мать чудесным образом вернулась в его жизнь. Отец дорожил им.       Он, наконец, вновь обрел любящую семью, которой ему так не хватало, и у него были невероятные друзья — лучшие, чем он когда-либо мог надеяться.       Он был влюблен в самую потрясающую девушку в мире, которая любила его в ответ.       Немного сильнее сжав талию Маринетт, Адриан наклонился к ней, невесомо поцеловав в щеку. После чего, прислонившись лбом к ее лбу, снова погрузился в синеву ее глаз, взволнованно прошептав:       — Да, моя Леди, думаю, я попал в мечту.