За гранью

Оксана направилась в тир, чтобы выпустить пар. Ее душила злость: на Долгих, на саму себя, на несправедливость жизни и весь мир вокруг. Не надевая наушники, Амелина взяла из ящика пистолет и выпустила полную обойму. Только для неё пули летели не в жестяную мишень, а в тело преступника, заставляя его корчиться от боли. Звуки выстрелов отражались от толстых стен, превращаясь в монотонный тяжелый гул, и Оксана продолжала давить на курок, не замечая, что патроны давно закончились. Когда ослепляющая вспышка ярости отступила, девушка отбросила пистолет и опёрлась на стол, уронив голову на руки. Гнев сменился тупой болью и обидой, которые обволакивали со всех сторон, словно морская волна. Ради чего жизнь сыграла с ней такую злую шутку? К горлу подступил колючий ком. Неожиданно Оксана уловила тихий шорох за спиной. Обернувшись к источнику звука, она с ужасом обнаружила скорчившегося на матах Тихонова, который зажимал уши руками. Ей не хотелось видеть своего начальника, особенно после сцены в лаборатории. Еще больше не хотелось, чтобы он видел ее такой: слабой, подавленной, беззащитной.  — Извини, — она прошептала одними губами, когда Ваня открыл уши. Похоже, стрельба его чуть не оглушила. — Не думала, что ты здесь. Он поднял недовольный взгляд на Амелину и кивнул, не желая разговаривать.  — И за утро тоже извини, — Оксана развернулась и чуть ли не бегом устремилась к выходу, но хакер перехватил ее руку. Амелина одарила его недоуменным взглядом. Заспанный и лохматый, Ваня кивнул головой, указывая на просторный спортивный мат и приглашая сесть рядом. Недолго думая, старлей упала на мягкую поверхность и вытянула затёкшие ноги, однако никто не спешил начать разговор. Через несколько минут неловкой тишины Амелина как бы невзначай бросила:  — С утра я вела себя, как дура.  — А то, — наконец подал голос Ваня. — И не только с утра. Неожиданно Оксана всхлипнула, поспешно зажала рот и разрыдалась. Она подскочила, чтобы уйти, но сильные руки вернули ее на место. Девушка спрятала лицо в ладонях, свернулась в калачик, поджав под себя ноги, и старалась плакать как можно бесшумнее, отчего ее тело порывчато сотрясали рыдания. Она больше не пыталась освободиться, но Ваня покрепче сжал кольцо рук на ее плечах. Его пугали женские слёзы, да и слёзы в целом, поэтому он старался не глядеть на коллегу и машинально поглаживал ее по спине, находясь в ступоре. Чего это она? Он, вроде как, ее не обижал. По крайней мере, специально. Оксана постепенно успокаивалась. Всхлипы доносились все реже и реже, но она все ещё дрожала всем телом и сидела, уткнувшись носом в колени. Тихонов поборол легкий испуг, и стоило ему подумать, мол, всё — пронесло, как девушка заёрзала в его руках.  — Он, он его убил просто так, — неразборчиво промычала она сбивающимся голосом, — потому что мешался. Дыхание перехватило, и Амелина разрыдалась с новой силой. Ваня тихонько чертыхнулся.  — Кто кого убил?  — Папу, — через силу ответила Оксана.  — Ты с чего это взяла? — как можно вежливее спросил хакер.  — Я, — она заикнулась и вздрогнула, — я ходила.  — Ты к Долгих ходила?! — закончил за Амелину хакер, чтобы она не душила себя лишними словами. — В КПЗ? Старлей лишь сильнее сжалась, обняв руками колени. Надо полагать, это был утвердительный ответ.  — Ой, дурёха, — простонал Тихонов, но прижал ее трепещущее тело к себе и провёл рукой по мягким кудрям. — Рогозина знает? Оксана помотала головой.  — Вот и хорошо. Я удалю записи с камер — не надо ей этого видеть, — Ваня ещё раз запустил пальцы в светлые волосы своей подчиненной, осторожно перебирая непослушные пряди. — Ну все, все, хватит уже реветь.  — Знаешь, я всегда думала, что папа погиб в перестрелке, как герой, — наконец произнесла девушка, заикаясь на каждом слове.  — Разве это не так? — удивился Тихонов и тут же одернул себя, но было уже поздно.  — Его подстрелили. У него не было и шанса защититься.  — Зато он погиб в бою, — попытался отшутиться хакер и повторил слова Оксаны: — Как герой.  — В неравном бою. Амелина продолжала сидеть, положив голову на колени. Ее голос звучал сдавленно, поэтому Ване приходилось внимательно прислушиваться.  — Оксан, посмотри на меня. Она вновь сжалась и завертела головой.  — У меня все лицо красное и распухшее. И косметика размазалась. Тихонов закатил глаза. Интересно, у всех девушек так много заморочек по поводу своего внешнего вида?  — Ты откуда про мою судимость знаешь? Я тебе не рассказывал, — он решил перевести тему.  — Как-то пробила тебя по базам, — не поднимая глаз, Амелина утёрла слёзы. — Но там только факт судимости, доступ к подробностям заблокирован.  — Любопытствуешь? — Ваня легонько подтолкнул ее в бок.  — Да так, — пожала плечами Оксана, придвигаясь к нему поближе. — Скорее для общего развития. В помещении вновь повисла неловкая тишина. После недолгого раздумья Тихонов потянулся за бумажником и извлёк оттуда потертую фотографию.  — Хочешь посмотреть? Оксана боязливо подняла голову, зыркая на компьютерщика. Она была права: глаза превратились в узкие щелочки, нос распух, а тушь стекла по щекам и оставила чёрные разводы. Но даже так в ней было что-то жалобно-притягательное, отчего у Вани екнуло сердце.  — Красивая, — выдохнула Оксана, разглядывая юную девушку на фото. — На тебя чем-то похожа.  — Конечно, похожа, — фыркнул Тихонов и улыбнулся. — Это Лара, моя сестра.  — А у тебя есть сестра? — удивилась старлей.  — Была.  — Извини, — смутилась она и отдала Ване фотографию.  — Ничего, я же сам начал, — хакер бережно провёл пальцем по глянцевой бумаге, которая с годами потеряла свой блеск. — Лара была старше меня, но мы проводили много времени вместе. Всегда вытаскивала меня из дома, знакомила со своими друзьями, чтобы я один не сидел.  — Папа тоже не любил, когда я была одна, — неожиданно заговорила Оксана. — Он даже брал меня с собой, если ему приходилось работать в конторе. Ваня бросил ещё один взгляд на фотокарточку. Лара заливисто смеялась, заправляя за ухо прядку каштановых волос. Именно такой сестра и осталась в его памяти: улыбчивой, общительной, с вечно взъерошенными волосами — наверно, это у них семейное.  — Вань, — прервала его мысли Амелина, — а отчего она?.. ну.  — Передозировка, — холодно ответил он и, сложив фото, убрал его в карман. — Знаешь, я тебя не осуждаю. Я тогда тоже хотел убить парня, который подсадил ее на эту дрянь. Жаль, он сам сторчался за неделю до ее смерти.  — Я не знала, — девушка приподняла уголки губ в виноватой улыбке и потупила взгляд. Стыдно! Черт возьми, как же стыдно стало за то, что в порыве злости наговорила утром! Оксана сжала губы, стараясь не показывать Ване своих переживаний. Он уже увидел лишнего,  — Пойдём, — Тихонов прервал ее невеселые мысли. Он напоследок прижал ее к себе и нехотя убрал руки с тонких плеч.  — Куда?  — Как куда? Домой ты сегодня не собираешься?  — У меня дежурство, — без раздумий соврала Амелина.  — Ну, хорошо, — пожал плечами Ваня, — Останемся втроём: ты, я и Соколова. Она, наверно, уже приехала. Одно только упоминание майора бросало Оксану в дрожь. Девушки никогда не ладили, а уж после того, что старлей устроила сегодня, Юля не упустит шанса вдоволь поязвить.  — Тогда дежурство отменяется.  — Быстро ты передумала, — усмехнулся хакер. Он лениво поднялся с мата, подал руку Оксане и помог ей встать. — Я провожу тебя.  — Разве ты не дежуришь? — уточнила она.  — Рогозина дала отгул. По правде говоря, я уже вызвонил Лисицына, — признался Тихонов, почесав голову. — Он бурчал спросонья, но как узнал, что будет с Юлькой, мигом вскочил с кровати. Они и без меня прекрасно обойдутся.  — И я без тебя прекрасно обойдусь, — съязвила Амелина. Она вновь играла роль невозмутимой красавицы, и о недавней слабости напоминали только подтеки от туши. — Не беспокойся.  — То есть пять минут назад не ты на моем плече сырость разводила? — напомнил Ваня, отчего на ее щеках проступил румянец. Прежде, чем старлей успела возразить, он добавил: — Пойдём, пойдём, только умойся сначала. Выглядишь, конечно, очаровательно, но боюсь, что прохожие нас не так поймут. Амелина, поддавшись его напору, вышла из тира вслед за компьютерным гением. Пока он осматривался в коридоре, чтобы незаметно пробежать в туалет в другой части конторы, Оксана распустила хвост и постаралась спрятать лицо в волнах длинных волос. Эта суета была ни к чему: из буфета доносились на удивление бодрые голоса Кости и Юли, а от стойки охраны — мирное сопение лейтенанта.  — Тихонов, ты всего этого, — девушка указала рукой на дверь тира, — не видел и не слышал.  — Я нем, как могила, — кивнул он, но тут же понял, как неуместно прозвучал получившийся каламбур. — Ну, то есть, я имею ввиду, что не скажу об этом Соколовой: не дам ей лишний раз позлорадствовать на тобой. Заметив мнительный взгляд Амелиной и ее подавленность, Ваня поспешил оправдаться:  — Никому я не скажу, больно им интересно. И я сейчас серьезно, не надо так на меня смотреть. Ваня хотел ещё что-то добавить, но в этот же момент почувствовал мягкие губы Оксаны на своей щеке. Поцелуй был легкий, мимолётный, но явно не шутливый.  — «Спасибо» было бы достаточно, — пробормотал ошарашенный Тихонов.  — Не строй из себя скромность, — закатила глаза девушка, скрываясь за дверью туалета, — тебе не идёт. Из комнаты донёсся плеск текущей воды и шорох полотенец. Ваня улыбнулся своим мыслям: если Амелина шутит, значит, все у неё наладится. Обязательно наладится.