Marauders

      Лили Эванс       Лили сидела возле камина в компании Мародеров и Алисы, и они все вместе обсуждали предстоящий поход в Хогсмид.       — Эванс, ты же пойдешь со мной в Хогсмид? — Джеймс ей радостно улыбнулся. Видимо, привычка задавать этот вопрос на протяжении четырех лет настолько въелась в него, что он никак не может перестать.       — Пойду, Поттер, так и быть, — вздохнула Лили.       — А не слишком ли жирно вам будет? — спросил недовольный Сириус.       — Блэк, что с тобой происходит? — удивилась Алиса. — Ты в последнее время, как с цепи сорвался.       Мародеры засмеялись и переглянулись, и даже Блэк кисло улыбнулся.       — Вы и так прошлый поход в Хогсмиде вместе провели, теперь наша очередь, — проворчал Сириус.       — Сириус, ты что, ревнуешь Джеймса к Лили? — с веселой улыбкой спросила Алиса.       — Заткнись, Стоун, — беззлобно огрызнулся Сириус.       — Да ладно тебе, Сириус, — сказал Джеймс с серьезным лицом, — ты же знаешь, ты навсегда в моем сердце.       Сириус на него хмуро уставился, а Джеймс не выдержал и рассмеялся.       — Сириус, мы же недавно ходили в Хогсмид все вместе, — напомнил Ремус.       — Это не то, — стоял на своем Блэк, — ты постоянно ворчал, что это противозаконно, что слегка портило атмосферу.       — Давайте сделаем так, — сказала Лили, прерывая спор, — вы пойдете своей компанией, а я пойду с Алисой и девочками. И после обеда можно будет всем вместе встретиться в «Трех метлах».       — Отличная идея, Цветочек, — Сириус даже соизволил улыбнуться.       На этом и остановились.       Они просидели возле камина до поздней ночи, весело смеясь и обсуждая происшествие, случившееся на последнем уроке по Уходу за магическими существами. Из всей компании его посещали только Ремус, Джеймс и Сириус, которые пол вечера им рассказывали, как они изучали саламандр и как одна из них подпалила слизеринцам мантии.       Наверняка не без помощи Джеймса и Сириуса.       Ближе к полуночи Алиса отправилась в спальню и Лили, вслед за подругой, тоже поднялась с дивана. Джеймс тут же соскочил и отправился провожать ее до лестницы, ведущую в женскую половину.       — Извини, что так получилось, — виновато произнес он, — я бы хотел весь день провести с тобой завтра.       — Никаких проблем, Джеймс, — Лили ему улыбнулась и обвила шею руками, — к тому же, ты сейчас нужен Сириусу, что-то он не в духе в последнее время.       Джеймс оглянулся и задумчиво посмотрел на друга, который в этот момент глядел в огонь и хмурился.       — Он и правда странный, — согласился Джеймс, — вечер субботы, а он в гостиной сидит в компании друзей. Если завтра на землю упадет метеорит, ты знаешь, кто в этом виноват.       Лили рассмеялась, а Джеймс притянул ее к себе и поцеловал.       — Спокойной ночи, Джеймс, — выдохнула Лили, когда он отпустил ее.       — Спокойной ночи, Лили.       Лили поднялась в свою спальню. С этого года она жила одна, каждому старосте школы полагалась отдельная комната, которая находилась в факультетской гостиной. Лили нравилась ее новая спальня. Она была довольно просторная и по интерьеру практически ничем не отличалась от общих спален. Разве что окно было только одно и ванная комната меньше размером.       

      

***

      Лили была рада провести время в компании подруг. Им редко удавалось сходить в Хогсмид вчетвером. В прошлые годы Алиса всегда ходила туда с Фрэнком, Марлин всегда посещала волшебную деревню с одним из своих многочисленных поклонников, а Мэри обычно ходила туда в компании своей кузины с Пуффендуя.       Встретившись с девочками в гостиной, они сходили на завтрак в Большой зал и сразу же отправились в Хогсмид.       Всю дорогу до деревни Лили слушала последние новости подруг и школьные сплетни. Сейчас, из-за того, что она стала отдельно жить и из-за времени, которое она проводила с Джеймсом, она практически перестала видеться с девочками, пересекаясь с ними только на уроках и иногда в библиотеке.       Алиса без конца переживала за Фрэнка, который сейчас проходит обучение в Мракоборческом центре. Его группу до заданий пока не допускают, но предупреждают, что в случае войны они первые отправятся на поле боя. Алиса за него волнуется и плохо спит, но при этом усердно занимается, чтобы после школы поступать туда же, вслед за Фрэнком. Лили понимала переживания подруги и сама с ужасом думала, что бы с ней было, если бы Джеймс вдруг решил пойти в Мракоборческий центр.       Марлин была сама беззаботность, она весело смеялась и без конца веселила подруг, рассказывая им о своем новом ухажере. Но в глубине ее глаз Лили видела грусть. Она переживала за подругу и знала, что та все еще не забыла Сириуса, хоть они и расстались два года назад. Ей было жаль Марлин, но она считала, что Сириус ей не пара и надеялась, что она его вскоре забудет и найдет свое счастье в ком-то другом.       Мэри в очередной раз всех удивила, сообщив, что она влюбилась в Бенджамена Фенвика. Лили до глубины души каждый раз поражалась, как подруга умудряется влюбляться в молодых людей, некоторые из которых даже не знают о ее существовании. Мэри напрочь игнорировала ухаживания других парней, предпочитая страдать по своей очередной безответной любви.       За разговорами они сами не заметили, как дошли до Хогсмида, и сразу направились в «Сладкое королевство». Купив по упаковке сладостей, зашли в «магазин перьев Писарро» и прогулялись до конца центральной улицы, после чего Марлин всех потащила в «Шапку-невидимку», чтобы заказать платье к рождественскому балу.       — Уже? — удивилась Лили. — До рождественского бала еще больше двух месяцев.       — Если хочешь прийти в красивом платье, а не в том, что останется, надо это делать сейчас! — важно заметила МакКиннон. — Слизеринки заказали платья себе еще в начале сентября!       — А что ты хотела от этих змей, — фыркнула Алиса. — У них одна забота — куда бы спустить родительские деньги. Вот и ходят по магазинам.       Остальные, раз уж пришли, тоже решили посмотреть наряды.       — Девочки, только взгляните, — благоговейным шепотом произнесла Мэри, показывая на манекен, стоящий на витрине.       В их компании прокатился дружный восхищенный вздох. Они подошли поближе рассмотреть наряд. Платье было невероятной красоты, сочетая в себе классику и оригинальность.       — Ну и ценник! — ахнула Алиса, взяв в руки бирку. — У моих родителей дом меньше стоит!       — Неужели кто-то способен выкинуть такую сумму на кусок ткани? — нахмурилась Марлин.       — Кто-то, кто совершенно не в себе, — произнесла Мэри.       — Или кто-то, кто сказочно богат, — мечтательно вздохнула Алиса.       Повздыхав над платьем, они дождались Марлин, оформившую заказ, и вышли на улицу.       Время уже близилось к обеду, и они решили пойти в «Три метлы». До встречи с Мародерами была еще пара часов, но они уже нагулялись и хотелось присесть. Но зайдя в паб, они обнаружили своих одноклассников, сидящих за одним столом и что-то с громким смехом обсуждающих.       — Лили! — Джеймс ее словно почувствовал и повернул голову, стоило им переступить порог. — Я рад, что вы решили прийти раньше.       Им пришлось сдвинуть два стола, чтобы уместиться всем вместе. Только они расселись и заказали себе сливочного пива, в паб зашла Эммелина Вэнс с другом.       — Эй, гриффиндорцы, вы вообще расстаетесь когда-нибудь? — весело спросила когтевранка.       — Нет, мисс, никогда! — ответил Джеймс.       — Присоединяйтесь и вы к нам! — предложила Марлин.       — Спасибо, но как-нибудь в другой раз, мы пришли только забрать заказ с собой, — ответила Эммелина, и они ушли к барной стойке.       Время в компании друзей пролетело незаметно. Лили давно так много не смеялась. Обсуждали последние школьные новости; говорили о Мортеме, который быстро стал любимым учителем у всех без исключения студентов; обсуждали предстоящий в следующем году чемпионат мира по квиддичу и смогут ли они на него попасть. Все старательно обходили тему надвигающейся войны, никому не хотелось портить такой хороший воскресный день печальными новостями.       Ближе к четырем часам девочки стали расходиться. Марлин убежала на очередное свидание, Мэри отправилась делать домашнее задание к понедельнику, а Алиса сказала, что ей нужно написать письма Фрэнку и родителям. Лили тоже хотела уйти, чтобы дать Джеймсу возможность побыть с друзьями, к тому же, ей еще надо было писать эссе по трансфигурации. Но уйти ей не дали, причем тот, от кого она меньше всего этого ожидала.       — Оставайся, Цветочек, — улыбнулся Сириус, — оказывается, ты можешь не быть занудой.       — Сириус Блэк, вы ли это? — хитро прищурившись, спросила Лили. Сириус за день общения с Мародерами заметно повеселел и не был уже таким угрюмым, как в прошлый вечер, чему Лили была очень рада.       — Да-да, Лили, оставайся, — Джеймс расплылся в улыбке, — как видите, меня на вас двоих вполне хватает.       Сириус на это заявление недовольно фыркнул, но в его глазах все равно сверкали веселые искорки.       — То есть, нам с Ремусом вообще ничего не останется? — иронично приподняв бровь, спросил Северус.       — В очередь, ребята, в очередь, — вздохнул Джеймс.       Смеясь, они дружно поднялись из-за стола и стали одеваться, планируя еще погулять по деревне.       Лили с Мародерами пришли на тот холм, где она сидела с Джеймсом в прошлый раз. Лили нравилось на них смотреть. Джеймс и Сириус без конца дурачились, Северус снисходительно иронизировал над ними и вставлял колкие комментарии, а Ремус притормаживал их безудержный пыл.       Каждый из них дополнял другого. Лили восхищалась их дружбой и преданностью друг другу. Казалось, ни одна беда не сможет разлучить эту четверку.       Она немного отвлеклась, думая о Мародерах, поэтому не сразу поняла, о чем идет речь.       —… да, слишком скучно, скорее бы полнолуние, — протянул Сириус.       — Сириус, — остановил его Ремус.       Лили подняла глаза на Люпина и встретилась с ним взглядом. Он, будто чего-то испугавшись, перевел взгляд на Джеймса. Лили почувствовала, как тот крепче сжал ее ладонь и перевела взгляд на него. Джеймс, как будто безмолвно, что-то говорил Ремусу, серьезно глядя в его глаза. Ремус еле заметно мотнул головой из стороны в сторону.       Лили знала, что так волновало Ремуса. Она начала догадываться о его «пушистой проблеме» еще пару лет назад. Это нисколько не меняло ее отношение к Ремусу. Она всегда его уважала и ценила, как друга и как старосту. Раньше она ему об этом не говорила, потому что считала это не своим делом. Но сейчас, когда она с Джеймсом, когда рядом, она решила, что всем будет только легче, если она признается.       — Я знаю, Ремус, — сказала Лили чуть слышно. На нее тут же уставились четыре пары удивленных глаз.       — Что знаешь? — хрипло спросил он.       — Знаю о…ликантропии, — Лили решила, что лучше называть вещи своими именами. Ремус побледнел, на посеревшем лице тут же ярко обозначились шрамы и синева под глазами.       — Откуда? — ошарашено спросил Джеймс.       — И как давно? — спросил Сириус, прищурившись, глядя на нее.       — Я стала подозревать еще на пятом курсе и на шестом в этом окончательно убедилась, проследив по лунному календарю, — спокойно ответила Лили, не сводя взгляда с Ремуса.       Она встала и подошла к Ремусу, опустившись на колени рядом с ним. Лили мягко взяла его за руку.       — Ремус, я хочу, чтобы ты знал, что бы с тобой не происходило раз в месяц, для меня ты всегда останешься близким другом, самым лучшим старостой и благородным гриффиндорцем, — она ему нежно улыбнулась, и Ремус несмело поднял на нее глаза. — Я считаю это ужасно несправедливым, что это выпало на твою долю, но помни, что ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Хорошо?       — Хорошо, — тихо сказал Ремус и неуверенно улыбнулся, — спасибо, Лили.       — Ну, все, хватит за руки держаться, — проворчал Джеймс. Ремус с Лили на это только улыбнулись, а Джеймс вновь обратился к Лили: — А почему ты мне не говорила, что знаешь?!       — Я думала, будет справедливым сказать это Ремусу, — просто ответила она.       Лили вновь поднялась и села обратно рядом с Джеймсом.       — Значит, именно поэтому тебя зовут «Лунатик»? — спросила Лили у Ремуса.       — Да, — ответил он, и Мародеры вновь переглянулись. Лили едва успевала следить за их переглядками и безмолвными разговорами.       Джеймс вдруг прокашлялся и поднялся на ноги.       — Мисс Лили, вашему вниманию представляются самые отважные, самые смелые и самые находчивые Мародеры — Господин Лунатик, — он двумя руками указал на Ремуса. Тот вежливо поклонился и улыбнулся.       — Господин Бродяга, — Джеймс указал на Сириуса. Он встал, склонился в галантном поклоне и в этот же миг обернулся большим черным псом. Лили не сдержала громкий испуганный возглас и прижала руку ко рту, во все глаза таращась на огромного пса, который дружелюбно махал хвостом и пару раз гавкнул, прокрутившись вокруг своей оси.       — Господин По, — Джеймс уже с трудом сдерживал смех и показал на Северуса, который обернулся крупным вороном.       — И Господин Сохатый, — Джеймс указал на себе и превратился в величественного оленя.       Лили не могла вымолвить и слова, не моргая глядя на оленя. Сердце в груди давно перестало биться.       — Этого не может быть, — с трудом произнесла она и поднялась на ноги.       Лили во все глаза смотрела на оленя, стоящего перед ней. Она вытянула руку и олень сделал шаг ей навстречу, поворачивая свою морду, украшенную ветвистыми рогами, под ее ладонь. Лили ласково провела рукой по короткой, гладкой шерсти оленя, который прикрыл глаза от удовольствия.       Она перевела взгляд на пса, сидящего в этот момент рядом с Ремусом, который чесал ему за ухом. И посмотрела на ворона, который восседал на поваленном дереве в паре футов от них. И вновь вернулась взглядом на оленя.       — Джеймс…       Олень тут же вернулся в человеческий облик.       — Ну, как тебе? — Поттер весь светился от радости и распирающей его гордости.       — Это невероятно, — прошептала Лили, — и невозможно. Анимаги? В вашем возрасте? Давно вы этому научились? И как это произошло? Кто-нибудь об этом знает? И... как?! Как вообще это возможно? — Лили без конца сыпала вопросами.       — На пятом курсе мы уже могли полноценно обращаться, Цветочек, — ответил Сириус, который вновь уже принял свой облик.       — На пятом? Но как? Вы сами этому обучались?       — Сами, — кивнул Северус, — мы с третьего курса тренировались.       — Это безумие, — Лили все еще не верила в происходящее. — Но для чего?       — Не бросать же Рема одного в полнолуния, — ответил Джеймс и тут же закусил губу, поморщившись.       — В каком смысле? — нахмурилась Лили и взглянула на Ремуса.       — Я пытался их отговорить, Лили, — серьезно произнес он, — но ты их знаешь.       — Вы… полнолуния проводите вместе? — у Лили краска с лица сошла, сильнее выделяя веснушки.       — Это совершенно безопасно, — беспечно улыбнулся Джеймс.       — Оборотень не может навредить животным, — поддержал Северус.       — К тому же, наш пушистый друг уже привык к нам и с радостью проводит время в нашей компании, — добавил Сириус.       Лили не разделяла их энтузиазма и решила, что позднее обязательно поговорит об этом с Джеймсом наедине.       В Хогвартс они возвращались уже поздно вечером и едва успели на ужин.       Поднявшись в гостиную, Лили со всеми попрощалась и ушла к себе, делать трансфигурацию в тишине и покое.              Джеймс Поттер       Время уже близилось к полуночи. Сириус, Северус и Ремус давно спали, а Джеймс без конца ворочался в кровати. Ему в голову пришла одна идея, которая не давала покоя и мешала уснуть.       — Бродяга, — прошептал Джеймс, — ты спишь?       — Сплю, — пробормотал Сириус из-за полога.       — У меня идея, — продолжал шептать Джеймс, — ты когда-нибудь пробовал проникнуть в женскую половину в анимагической форме?       Послышалась какая-то возня и полог отъехал в сторону, открыв заинтересованное лицо Сириуса.       — Нет, — ответил он.       Сириус, выяснив опытным путем еще на четвертом курсе, рассказывал им, что в женские спальни Когтеврана, Пуффендуя и Слизерина можно попасть без всяких проблем, а вот лестница в женские спальни Гриффиндора была зачарована и мальчиков туда не пускала. Очевидно, Годрик Гриффиндор больше других пекся о благоразумии девушек. Либо не понаслышке знал о неуемном характере гриффиндорцев.       С тех пор они перепробовали массу вариантов проникнуть на женскую территорию. Пробовали различные чары и заклинания, надевали мантию-невидимку, пробовали подняться туда на метле и даже переодевались девушкой. Но лестница упорно сбрасывала их вниз.       — Пойдем попробуем, — предложил Джеймс.       — Ты хочешь, чтобы мы к Эванс вдвоем заявились? — Сириус сверкнул глазами в темноте и усмехнулся. — Нет, я, конечно, не против, для тебя все что угодно, но…       — Заткнись, Сириус! — вспылил Джеймс. — Даже думать не смей!       Сириус негромко рассмеялся.       — Я к тому, — продолжил Джеймс, — что в облике пса легче подняться по лестнице. Представь, если она не пропустит, и я застряну там рогами?       — Я бы на это взглянул, — развеселился Сириус. — Ладно, идем проверим.       Они как были в одних пижамных штанах, так и пошли. Уже у самых дверей Джеймс развернулся и метнулся к своей тумбочке, вытащив пергамент.       — Лучше убедиться по Карте, что все спят, — пояснил он, — будет странно, если кто-нибудь из девчонок выйдет на лестницу, а там олень стоит.       Гостиная оказалась уже пустая. Проверив по Карте женские спальни, они обнаружили, что основная часть неподвижно находится в своих постелях и только единицы перемещаются у себя в ванной. Лили тоже не спала, судя по движению точки с ее именем.       — Ну, поехали, — сказал Сириус и обернулся псом.       Он встал передними лапами на первую ступеньку — ничего не произошло. Он поднялся еще и еще, пройдя с десяток ступеней.       — Получилось, — восторженно прошептал Джеймс. Обычно лестница сбрасывала их, стоило им пересечь третью ступеньку.       Сириус, чтобы окончательно убедиться, поднялся до последнего этажа и сбежал обратно вниз, уже в гостиной принимая свой человеческий облик.       — Открываются новые возможности, Сохатый, — Сириус был рад не меньше него. — И как мы раньше до этого не додумались?       — Ладно, теперь я, — вздохнул Джеймс и обернулся оленем.       Он медленно приблизился к лестнице. Рога едва влезали в лестничный проход. Джеймс порадовался, что спальня Лили сейчас находится на первом этаже, а на не третьем, как раньше. Он с трудом поднялся до первого перехода и подошел к ее двери. Он обернулся в свой человеческий облик и в тот же миг слетел с лестницы, кучей свалившись к ногам Сириуса.       — А вот это уже плохо, — мрачно заметил друг.       — Может, надо переступить порог спальни? — Джеймс не собирался так быстро сдаваться.       — Возможно.       Джеймс вновь обернулся оленем и поднялся до двери Лили. Наклонившись ветвистыми рогами, он пару раз ударил ими по двери. За ней послышался шум, легкие шаги, и дверь распахнулась.       — Джеймс! — ахнула Лили. Она сделала шаг в сторону, пропуская его внутрь. Оленю чуть ли шею не пришлось свернуть, чтобы протиснуть рога в узкий дверной проем.       Он пересек границу комнаты, обернулся человеком и замер.       — Получилось!       Джеймс высунулся в коридор, где виднелась голова Сириуса, стоящего на второй ступеньке, и уже чуть громче сказал:       — Бродяга, получилось!       — Класс! — Сириус расплылся в улыбке и показал ему большой палец. — Ну, хорошего вам вечера, — он подмигнул Джеймсу и скрылся в гостиной.       Джеймс закрыл дверь и повернулся к Лили.       — Джеймс, что все это зна…       Договорить он ей не дал, прижав ее к себе и крепко поцеловав. Лили была в открытой майке и коротких пижамных шортах. Джеймс еще ни разу не видел ее настолько раздетой. Ее волосы были собраны в пучок, который он распустил и тут же запустил пальцы в рыжие пряди, все теснее прижимая к себе.       — Джеймс, подожди, — Лили с трудом отодвинула лицо от него. Он видел, что она смущена его обнаженным верхом и не знала, куда деть руки, в конце концов, положив их ему на плечи.       — Все хорошо? — спросил он, заглядывая ей в глаза.       — Да, — Лили неуверенно улыбнулась и поцеловала его. Вначале нежно, но постепенно углубляя свой поцелуй.       Джеймс вновь всем телом прижался к ней, отвечая на поцелуй и опуская руки все ниже по ее спине. Он сделал шаг вперед, заставляя ее отступать к ее кровати.       Он аккуратно положил ее на заправленную постель и навис сверху, все также не разрывая поцелуя. Джеймс плохо соображал. Он чувствовал аромат Лили, аромат меда и яблок, и медленно сходил с ума. Одной рукой он пробрался под ее майку и теперь не спеша вел ею вверх, сжимая ее тонкую талию, проводя пальцами по ребрам и ощущая под ними ее сердце, отбивающее бешеный ритм.       — Джеймс, стой, — Лили вновь отстранилась. Она тяжело дышала, как и Джеймс, была раскрасневшаяся и взъерошенная. — Джеймс, пожалуйста, я… я не могу… не сейчас.       — Все нормально, Лили, — хрипло отозвался Джеймс и прокашлялся. Он упал рядом с ней, пытаясь восстановить дыхание. — Все хорошо.       — Извини, я…       — Лили, ты не должна извиняться, — Джеймс перевернулся на живот и серьезно посмотрел на нее, — я понимаю, — он наклонился к ней и нежно поцеловал в губы.       Для него было пыткой останавливаться каждый раз на самом желанном месте, но Джеймс и правда понимал. Как бы сильно ему ни хотелось близости, он не торопил Лили и готов был ждать столько, сколько ей потребуется. К тому же, ему не хотелось, чтобы все это произошло так — в гриффиндорской спальне, спонтанно и без должной подготовки. Он планировал устроить для Лили красивый, незабываемый вечер, со свечами, вином и прочими романтическими атрибутами.       — Спасибо, — Лили улыбнулась и провела пальцами по его волосам, пытаясь их пригладить.       — Не за что, — Джеймс расплылся в улыбке и закрыл глаза от удовольствия. Он любил, когда Лили трогала его волосы. — Можем просто полежать, хорошо?       — Да, — выдохнула Лили.       Джеймс устроился поудобнее и, хитро посмотрев на Лили, спросил:       — Хочешь, покажу кое-что интересное?       Он уже запустил руку в карман штанов, но Лили это заметила и густо покраснела.       — Не надо!       — Что? — Джеймс заметил ее взгляд и рассмеялся. — Это всего лишь пергамент, но мне нравится ход твоих мыслей.       Он аккуратно достал сложенный потертый пергамент и раскрыл его.       — Узнаешь?       — Что это? — спросила Лили, глядя на пустой пергамент.       — Четвертый курс, коридор, пергамент, — Джеймс пытался вызвать в ее памяти события трехлетней давности, — твои крики, камин.       У Лили на лице появилось озарение и она даже села.       — Неужели я сейчас узнаю, что это был за пергамент, из-за которого вы подняли столько шума?!       — Ты его хотела сжечь! — Джеймс тоже сел на кровати. — А это, между прочим, наша самая ценная вещь.       Он разложил пергамент перед ними на кровати и, взяв палочку Лили, коснулся его и произнес:       — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.       Лили приблизилась к пергаменту и внимательно следила за появляющимися строчками: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и По, поставщики вспомогательных средств для волшебников шалунов, представляют вам свое новое изобретение — Карту Мародеров». Джеймс с удовольствием следил, как у Лили все сильнее расширяются глаза, глядя на расползающуюся карту и точки с именами.       — Смотри, это мы, — он ткнул палочкой в точки с их именами, — а вон там Дамблдор, расхаживает в своем кабинете. А это Филч, караулит кого-то в восточном крыле…       — Джеймс, это невероятно, — прошептала Лили и подняла на него восторженные глаза, — это необыкновенный уровень волшебства.       — Знаю, — довольно протянул Джеймс. — Мы над ней несколько лет работали. Да и все еще иногда добавляем что-нибудь.       — Так вот почему вы практически перестали попадаться Филчу! — воскликнула Лили, все еще глядя на Карту.       — Да, без этой малышки мы бы сидели на отработках куда чаще, — усмехнулся Джеймс.       — Это очень мощный артефакт, Джеймс, — Лили взяла карту в руки, — и очень опасный, если он попадет не в те руки.       — Этого не случится, — уверенно заявил Джеймс, — Карта всегда при ком-то из нас и если мы ей не пользуемся, она скрыта заклинанием. Смотри, — он коснулся Карту палочкой и произнес: — Шалость удалась.       Чернила словно стали впитываться обратно в пергамент, пока он не остался совершенно чистым.       — И часто вы ее используете? — Лили слегка нахмурила брови.       — Да уж, частенько, — хмыкнул Джеймс.       Лили ничего не ответила и немного поджала губы.       — Да ладно тебе, — улыбнулся Джеймс и приблизился вплотную к ее лицу, — мы же ничего плохо не делаем, так… мелкие шалости.       — Знаю я ваши мелкие шалости.       — Это не ты говоришь, это староста внутри тебя говорит, — Джеймс чмокнул Лили в губы, которые она все еще недовольно поджимала.       — Мы единое целое, вообще-то, — Лили позволила себе улыбнуться, — как ты и твой олень.       Джеймс рассмеялся и повалил их с Лили обратно кровать.       — Да, все мы не идеальны, — сказал он, счастливо улыбаясь.       Он принялся ей рассказывать, как им пришла в голову идея создания этой Карты, какие чары они на нее наложили и особо интересные случаи, когда Карта им помогала. Они проговорили еще очень долго, пока сами не заметили, как уснули.