Marauders

      Ремус Люпин       — Так в чем тебе нужна помощь, Эшли? — спросил Ремус, когда они с ней удалились на приличное расстояние от Мародеров.       После его знакомства с Эшли Грин прошло уже две недели. Она каждое утро проходила мимо него в Большом зале, солнечно улыбалась и здоровалась. Ремус каждый раз отчаянно краснел, расплывался в довольной улыбке и старался не замечать шуточек Джеймса по этому поводу.       И вот сегодня Эшли впервые подошла к нему днем и попросила его помочь.       — Как у тебя дела, Ремус? — спросила Эшли, вместо ответа на вопрос.       — У меня — хорошо, — ответил Ремус, про себя думая о предстоящем полнолунии и что это очень далеко от «хорошо». — А как твои дела?       — Нормально, — вздохнула Эшли.       Ремус заметил, что ее что-то очень беспокоит, но она никак не решается сказать. Он бы мог аккуратно вывести ее на разговор, но сейчас все его мысли были заняты болью во всем теле и резкими перепадами температуры, его знобило и лихорадило. Чужие чувства — это последнее, что волновало его в данный момент. Полнолуние будет уже ночью, и Эшли выбрала самое неудачное время для разговора.       — Какие-то проблемы с Ноттом? — спросил Ремус.       — О, нет-нет, с ним никаких проблем, я с ним вообще не пересекаюсь, к счастью, — протараторила она. — Я просто подумала, знаешь… — Эшли слегка покраснела и смущенно опустила глаза, — ты бы не хотел в выходные погулять? Со мной.       Ремус почувствовал, как его сердце оборвалось и со свистом полетело вниз.       Ему нравилась Эшли, нравилась ее доброта и детская наивность. Нравилась ее очаровательная улыбка и светлые глаза. От ее лучистого взгляда и нежного голоса у него на душе становилось тепло и спокойно. Но он ни на секунду не позволял себе допускать мысль, что у него с ней может что-то быть. Он запрещал себе думать о ней и мечтать, постоянно напоминая, что у такого, как он, ничего не может быть с такой, как Эшли. Он всегда старался держаться от нее на расстоянии, не подходить лишний раз в коридоре, когда они там сталкивались, и не смотреть в ее сторону в Большом зале. Но каждый раз, когда он встречался с ней взглядом, в его душе словно цветы расцветали. В такие моменты он всегда особенно остро ненавидел свою сущность и свою судьбу. Он искренне надеялся, что не нравится Эшли, ему от этого было бы только легче. Он был уверен, что делает все, чтобы не вызывать у нее лишнего интереса, поэтому ее предложение погулять застало его врасплох. И подарило крошечную надежду, которой было совсем не место в его душе.       Видимо, ответ отобразился на его лице, потому что Эшли еще сильнее покраснела и добавила:       — Как друзья, Ремус, — она неуверенно улыбалась и без конца теребила кончик длинной косы, — погулять просто как друзья?       Разум твердил ему, что надо сразу дать ей понять, что никаких прогулок не будет, даже просто как друзья. Но ему так хотелось провести с ней хотя бы немного времени. Чуть больше, чем приветствие по утрам в Большом зале и мимолетные взгляды в коридорах замка.       В конце концов, он и раньше встречался с девушками. Конечно, это ни к чему серьезному не приводило, потому что Ремус не давал этому зайти слишком далеко в эмоциональном плане, он всегда держал все под контролем, не позволяя ни себе, ни девушке влюбиться или привязаться. Хотя и до близости дело пару раз доходило, но для него эти воспоминания были слишком болезненными. И подобные отношения с Эшли казались ему неприемлемыми.       Промучившись в сомнениях, он убедил себя, что это всего лишь прогулка, и он сможет все вовремя остановить, Ремус согласился.       — Как друзья, — он кивнул и вымученно улыбнулся, — тогда, может быть, в воскресенье?       Эшли испытала явное облегчение и широко улыбнулась.       — Договорились! — она махнула рукой в сторону озера. — Может, пройдемся? Ты никуда не торопишься?       Гулять прямо сейчас Ремусу совершенно не хотелось, но видеть печальное личико Эшли он не мог, поэтому он согласился и они направились вниз к озеру.       Эшли без умолку болтала, рассказывая о своем любимом предмете — Чарах, о своем нелюбимом предмете — Защите от темных искусств, о своей подружке Барбаре, которой в этом году купили навороченный хрустальный шар для прорицаний. Рассказывала о своих летних каникулах, когда она с родителями ездила в Италию и кратко пересказала их экскурсионную программу. Рассказала о том, что ее папа волшебник, а мама — магла, и что у нее есть два старших брата, один из которых тоже волшебник и сейчас работает в Министерстве. Рассказывала о том, что она очень любит шоколадные котелки и терпеть не может лакричные палочки, а на тыквенный сок у нее аллергия.       Ремус только успевал удивляться, как она ловко перепрыгивает с темы на тему и при этом даже не делает передышку, говоря на одном дыхании.       — А еще я много говорю, когда нервничаю, — выпалила она. Ремуса это позабавило, он улыбнулся и хотел ответить, что это довольно мило, но Эшли уже говорила совсем на другую тему.       Кажется, ей и собеседник не нужен.       Ремуса накрыла очередная волна боли в теле, и он с трудом удержался, чтобы не скривиться в гримасе муки. Эшли, к счастью, ничего не заметила, а его вновь бросило в жар, на лбу выступил пот. Он постарался его незаметно утереть рукавом мантии и сказал Эшли, что им пора возвращаться в замок. Он из последних сил держался, чтобы не говорить грубо и резко, чтобы не обидеть ее и дать понять, что что-то не так. Ремус через силу улыбался и как мог, поддерживал разговор, молясь, чтобы все это побыстрее закончилось.       Уже поднимаясь по склону к замку, Ремус заметил возле хижины Хагрида Бланк и сидящего в ее ногах черного пса, в котором без труда узнавался Бродяга.       Что он творит?       Ремус занервничал. Он знал, что Хагрид считает того обычным бродячим псом и зовет его Нил, но что известно Софии он не представлял. Одному Мерлину известно, что творится в голове Сириуса. Он вполне мог раскрыть ей их тайну, а в этом случае и то, что Ремус оборотень.       Хотя вряд ли София бы так спокойно сидела и гладила его, если бы знала, что это Сириус.       …нет, Сириус, все-таки, не стал бы ей говорить… наверное. Хотя, он при виде нее совсем с катушек слетает.       Ремус постарался убедить себя, что Сириус бы так не поступил, но у него это плохо получилось. До полнолуния оставалось несколько часов, нервозность и раздражение постоянно возрастали и мешали нормально соображать.       Зайдя в Большой зал, он попрощался с Эшли и пошел до своего места, где уже сидели Северус и Джеймс.       — Что от тебя хотел наш пуффендуйский ангел? — Джеймс расплылся в хитрой улыбке.       — Зовет гулять, — вздохнул Ремус и, заметив восторженный взгляд Джеймса, добавил: — По-дружески.       — Ну, сейчас по-дружески, а потом и не только, — Джеймс красноречиво вскинул брови и подмигнул ему.       — Прекрати, Джеймс, ты знаешь, этому не бывать, — устало произнес Ремус. Все свои эмоциональные силы он потратил на разговор с Эшли и сейчас с радостью бы помолчал или вовсе остался один.       Джеймсу, к счастью, хватило такта не продолжать эту тему, видя предполнолунные страдания друга.       Не успел Ремус приступить к еде, как в Большом зале появился Сириус, который сверкал, словно новенький галлеон.       — Итак, у кого какие планы на субботу? — спросил радостный Сириус, чуть ли не с разбегу усаживаясь за скамейку.       — Я буду в лаборатории, — ответил Северус.       — Я до вечера проваляюсь в Больничном крыле, — проворчал Ремус. — Как и всегда после полнолуния. Ничего нового.       — Я на игру иду, слизни против пернатых — это будет интересно! У когтевранцев пара новых игроков, надо их посмотреть в деле, да и капитан сменился, вдруг он тактику поменял. А ты разве не идешь со мной? — спросил Джеймс у Сириуса.       — Иду-иду, — кивнул Сириус, продолжая улыбаться во весь рот.       — А что это ты такой счастливый? — спросил Северус, с подозрением глядя на него.       — Вот именно, в нашей компании полагается быть несчастным, — чуть слышно сказал Ремус, но все проигнорировали эту реплику, уже привыкшие к его плохому настроению в эти дни.       — День сегодня хороший, — пожал плечами Сириус, все еще светясь от радости.       — Просто одному песику почесали за ушком, он и растаял, — не удержался Ремус. Контролировал он уже себя с трудом, но встретившись взглядом с Сириусом, почувствовал легкий укор.       — В смысле? — нахмурился Джеймс.       — Это я так… образно выразился, — постарался замять тему Ремус.       — Ты же знаешь, Джеймс, — подхватил Сириус, — время полнолуний мое любимое, вот я и радуюсь.       — Ну да, ну да, — сказал Джеймс и с сомнением перевел взгляд с Ремуса на Сириуса. Впрочем, он быстро от этого отвлекся, стоило вновь заговорить о предстоящей игре.       

      

***

      Полнолуние, как всегда, прошло без происшествий.       Мадам Помфри ранним утром забрала его из Визжащей-хижины и отвела в Больничное крыло, где ему предстояло пролежать под строгим контролем целительницы до самого вечера. Она дала ему несколько целебных микстур, обмазала свежие шрамы заживляющей мазью и оставила его отдыхать.       Сон к нему не шел, поэтому он достал из тумбочки заранее заготовленную книгу и принялся читать.       После завтрака пришел Сириус. Он всегда приходил к Ремусу по утрам после полнолуния, приносил шоколад и развлекал бессмысленной болтовней. Сириус мог и целый день с ним просидеть, в ущерб урокам и своим делам. Ремус притворно сердился из-за этого и не очень настойчиво прогонял его, но на Сириуса это никогда не действовало.       — Здорово, Луни! — Сириус с размаху развалился в ногах на его кровати, навалившись на спинку. — Ну как ты?       — Живой, как видишь, — ответил Ремус и внимательно посмотрел на друга, тот все еще был в приподнятом настроении и слишком бодрый для человека, который не спал всю ночь.       — Я вижу, что ты делаешь, прекрати, — усмехнулся Сириус и, достав из кармана любимый шоколад Ремуса, кинул ему в руки.       Ремус его поймал, не спеша распечатал и спросил:       — И что же я делаю?       — Анализируешь, — Сириус закатил глаза, — или как ты это называешь? Когда смотришь вот так и что-то там сам себе выдумываешь.       — Если бы ты рассказывал сам, мне бы не пришлось анализировать и выдумывать, — в тон ему ответил Ремус и улыбнулся.       — Нечего рассказывать, — Сириус пожал плечами и опустил глаза.       Ремус положил дольку шоколада в рот и медленно прожевал его, продолжая смотреть на Сириуса.       — Я видел тебя вчера возле хижины Хагрида, — сказал Ремус.       — Да я уже понял, — проворчал он.       — Ты ей рассказал? — спросил Ремус, неотрывно глядя в глаза Сириуса.       — Что рассказал? — не понял Сириус.       — Про… нас.       — Ты с ума сошел?! — возмутился Сириус и даже сел прямо. — За кого ты меня принимаешь?! Это же наш общий секрет!       Ремус только сейчас понял, насколько абсурдно прозвучало его необоснованное обвинение. Ему стало стыдно перед Сириусом. Ведь Ремус прекрасно знал, никто из друзей, никогда и не при каких обстоятельствах, никому не расскажет об их общей тайне, не посоветовавшись с другими. Особенно, так никогда не поступит Сириус, для которого друзья были всем в этом мире.       — Извини, — виновато произнес Ремус. — Я был не прав.       — Конечно не прав, — Сириус все еще был оскорблен и обижен. — Стал бы я рассказывать наш главный секрет какой-то… слизеринской змее!       — Наверное, меня смутило то, что для тебя она не просто слизеринская змея.       — Нет! Именно ею она для меня и является!       — Как скажешь, — Ремус тяжело вздохнул. — Только я не понимаю, почему ты так этому противишься.       — Чему «этому»?       — Она же…— Ремус хотел сказать: нравится тебе, но знал, что у Сириуса это только вызовет очередную вспышку гнева. — Она же интересна тебе.       — Интерес у меня к ней только один, — резко отрезал он.       Они долго смотрели друг другу в глаза, пока Сириус опять не ухмыльнулся и не сказал:       — Но уже через два дня и он пропадет.       Через два дня? Вечеринка у Слизнорта.       …ну, конечно, теперь понятно, почему он туда собирается.       И почему он так уверен, что в этот раз у него все получится?       Ремус недовольно покачал головой и произнес:       — Не делай то, о чем потом пожалеешь.       — Когда бы это я о чем-то жалел?!       Ответить Ремус ничего не успел, дверь в Крыло с грохотом отворилась и на входе появились Джеймс и Северус.       — Я же говорил, он уже у Лунатика, — громко произнес довольный Джеймс, поворачиваясь к Северусу.       В Больничном крыле сразу стало шумно. Обычная история — Джеймс Поттер зашел в помещение. Он всегда оживленно что-то обсуждал, бурно жестикулировал и раскатисто смеялся. Ремус предполагал, что его неуемной, плещущейся через край, энергии хватит на подзаряд приличной электростанции.       Из своего кабинета тут же выглянула мадам Помфри и недовольно взглянула на Джеймса, на что тот пообещал вести себя тише.       — А мы тебя потеряли, — сказал Северус Сириусу. — Утром проснулись, тебя нет, на завтрак не пришел.       — Ты пропустил завтрак? — удивленно спросил Ремус у Сириуса. — Это что-то новенькое.       — Я на кухню заскочил, — ответил Сириус, — перед тем, как к тебе зайти.       — Ну ладно, ты-то как, Рем? — спросил Джеймс, садясь на соседнюю кровать.       — Вполне неплохо, — ответил он и показал ни кипу бумаг в руках у Джеймс: — А это что?       Северус закатил глаза, а Джеймс наоборот расплылся в улыбке.       — Он все утро с ними носится, — проворчал Северус.       — Схемы по квиддичу, — ответил Джеймс, — сейчас игра, надо будет только и успевать, все записывать да отмечать.       Сириус протянул руку и взял у него один из пергаментов.       — Это что, краткое досье на каждого игрока? — усмехнулся он.       — Да-да, их любимые трюки, ходы, слабые места, — закивал Джеймс.       — Вот бы ты с таким усердием учился, — улыбнулся Ремус.       — Ты прямо как Лили, — поморщился он. — Она слово в слово сказала.       — Им на собрании старост одинаковые методички с нравоучениями выдают, — сказал Сириус под смех Джеймса.       Из кабинета опять вышла мадам Помфри:       — Так, давайте-ка на выход, мистеру Люпину нужен покой.       Все тут же запротестовали.       — Все нормально, — улыбнулся Ремус, счастливый, что друзья не хотят так скоро уходить, — к тому же, скоро игра уже начнется.       — Да, минут пятнадцать осталось, — сказал Джеймс, и они все втроем встали.       — До вечера, — сказал Северус.       — Не скучай, Рем, — добавил Джеймс.       — Я после обеда еще зайду, — попрощался Сириус.       — Пока, — ответил сразу всем Ремус.       Друзья ушли, он поудобнее устроился в кровати и стал думать о предстоящей прогулке с Эшли, сам не замечая, как его губы растягиваются в улыбке.