Marauders

      Сириус Блэк       В тот раз, когда вышла статья в «Пророке» и Бланк обмолвилась, что не желала бы иметь ничего общего с ублюдским миром чистокровных, Сириус задумался. Он давно уже подозревал, что тут не все так просто и эта ее фраза послужила тому очередным доказательством.       Он снизошел до того, что расспрашивал Эванс о Бланк, на что та ответила, что «София интересная и необычная девушка, и у вас с ней, Сириус, гораздо больше общего, чем ты думаешь, поэтому прекрати ее доставать». Сириуса такой ответ не удовлетворил и он разузнал у дуры-Дриффит, что Бланк наплевательски относится к чистокровным, она не поддерживает семейные традиции и у нее никакие, если не сказать отвратительные, отношения практически со всеми слизеринцами и что нормально она общается только с одним студентом со второго курса. Об отношениях Бланк с ее семьей и о ее мнении насчет Волан-де-Морта, Дриффит ничего не знала.       Сириус все еще не понимал, чем же он не угодил ей, раз с первых своих дней в школе Бланк только и делала, что ненавидела его. Вариант, что он ее доставал, унижал и травил, ему как-то даже в голову не пришел.              Как правило, происхождение девушки и ее взгляды на идеи чистокровности всегда были важными для Сириуса. Он всегда старался избегать чистокровок и помешанных и делал исключение, только если те обладали выдающимися внешними данными. Но сейчас, в случае с Бланк, узнав новые подробности, он понял, что ничего не поменялось. Он по-прежнему ее безумно хочет. Он как сходил из-за нее с ума, думая, что она помешанная на чистоте крови, так и сейчас же сходит, узнав, что на все это ей плевать.              Когда Бланк увидела его с МакКиннон перед Историей магии, он испытал нечто новое, ужасающе похожее на вину.       И это притом, что я ничего не делал!       …и притом, что я Бланк ничего не должен!       С МакКиннон у него и правда ничего не было. В тот раз, когда они поругались с Джеймсом после матча, он спустился в гостиную, наорал на МакКиннон, отправил ее спать, а сам полночи носился по окрестностям Хогвартса в облике пса. Выпускал пар и успокаивался.       И это новое чувство его сильно напрягало и злило. Особенно глядя на ледяной и стеклянный взгляд Бланк. Он словно кожей чувствовал, что ее задела, неприятно задела эта ситуация. И он, не в силах этого выносить, сделал то, до чего ему еще никогда не приходилось опускаться. Он стал перед ней оправдываться. В ту секунду Сириус перестал себя чуточку уважать. Но он опустился еще ниже, в очередной раз потеряв контроль рядом с ней. В тот момент он как никогда ощущал, что она готова сдаться. Но она, как и всегда, выкинула то, чего он меньше всего ожидал.       Сириус каждый раз непроизвольно расплывался в улыбке, трогая укус на своей шее. И каждый раз себя одергивал, что это пора прекращать.       Ему надоело бегать за ней, как угорелому, и отлавливать по всей школе. Сириус пребывал в бешеном восторге «играя» с ней, и он знал, что такое же наслаждение получает и она. Но ему этого было недостаточно. Он каждый раз чувствовал болезненное возбуждение не только, когда она находилась в непосредственной близости, но и когда просто видел ее. За эту неделю он даже ни разу не навестил ни одну из своих девиц, предпочитая справляться с этим собственноручно. Сириус уже понял, что толку от девиц не будет, а злость и раздражение только возрастут.       Он с ужасом осознавал, что за последние несколько недель у него даже в мыслях не было другой девушки, круглые сутки думая лишь о Бланк и представляя ее на месте других. Он был словно помешанный. Каждое его утро начиналось с долгого принятия душа и рукоблудства, тем же заканчивался и вечер. Каждый раз в Большом зале он выискивал ее в толпе, а на совместных уроках не мог оторвать от нее взгляда. Круглые сутки в его воспаленном мозгу транслировались самые изощренные картины с участием Бланк. Ему постоянно хотелось ее трогать и целовать. Он понимал, что это ненормально и противоестественно для него. И знал, что так больше продолжаться не может.              На Зельях Сириус слышал, как Бланк согласилась на предложение Слизнорта, и план созрел сам собой.       Сколько можно, в конце концов? У нее был шанс сделать это по доброй воле.       Сириус решил идти на крайние меры и немного подпоить ее, надеясь, что это поможет ей расслабиться и меньше сопротивляться. И вечеринка Слизнорта была как никогда кстати. По его мнению — полумрак, музыка, алкоголь и его нечеловеческая красота должны были сделать свое дело.       Он знал, что после этого Бланк уже точно не устоит и будет, как и все, бегать за ним. Возможно, он сжалится над ней и согласится повстречаться с ней недельку-другую, но потом обязательно с позором бросит ее у всех на глазах. Потому что никто не имеет права сопротивляться Сириусу Блэку.              — Сев, идешь к Слизнорту на Хэллоуин? — спросил Джеймс, пока они сидели на голгофе и ждали ужин.       — Хотел пойти, — ответил Северус.       — Отлично! Если что, присмотришь за Лили, — улыбнулся Джеймс.       — Сам-то ты почему не пойдешь? — спросил Северус.       — Во-первых, эти вечеринки — скука смертная, во-вторых, меня не пригласили.       — Как будто для тебя это причина, — хмыкнул Северус.       — На самом деле, у Лили там будут какие-то подружки из прошлых выпусков, поэтому она сказала, что скучать без меня не будет, — Джеймс повернулся к Сириусу и добавил: — А мы свою вечеринку устроим в башне, да, Бродяга?       — Вообще, я тоже подумывал сходить к Слизнорту, — ответил Сириус и достал сигареты, чтобы хоть как-то себя занять и чтобы не встречаться взглядом с Джеймсом.       Джеймс рассмеялся, решив, что это шутка.       — Подожди, то есть ты не шутишь? — спросил он, увидев, что больше никто не смеется. — Ты собираешь идти на собрание клуба Слизней? Тебя ведь тоже не пригласили!       — Да, я помню, Слизнорт не приглашает нас уже года три как, — недовольно произнес Сириус, — но, как сказал Сев, это не причина не прийти туда.       — И для чего? — не понимал Джеймс. — Ты променяешь нормальную вечеринку на общение с этими занудами и неудачниками?       — И к какой категории ты относишь Лили? — спросил у него Северус.       — К занудам, — счастливо улыбнулся Джеймс и опять посмотрел на Сириуса, — что ты там забыл, Бродяга?       — Вероятно, там будет его любимая змея, — усмехнулся Северус, глядя на него своими черными глазами.       — Кто? — не понял Джеймс.       Сириус часто удивлялся способности Джеймса не замечать очевидное, но сейчас был этому только рад. Его вполне устраивало, что Джеймс всегда хихикал над его шуточками над Бланк и при этом не придавал этому никакого значения. А вот Северус похоже что-то заподозрил, учитывая его бесконечные подколки. Утешало одно — Северусу было фиолетово на его отношения с противоположным полом, чтобы всерьез это обсуждать. Куда хуже обстояли дела с Ремусом, который, как и всегда, о чем-то догадывался, но держал все это при себе. Сириус только иногда ловил его напряженные и недовольные взгляды, которые говорили куда лучше его слов.       — Мадемуазель де Бланк, разумеется, — пояснил Северус для Джеймса.       — На нее мне все равно, — соврал Сириус, — просто хочу сходить в последний год. К тому же, если там будут пташки с прошлых выпусков, не хочу упускать такой шанс.       Сириус решил никого не посвящать в подробности своего плана, Джеймсу и Ремусу это однозначно не понравилось бы. Сириус никогда не считал себя таким же благородным, как Джеймс, или таким же сознательным и добрым, как Ремус. Поэтому решил, пусть лучше друзья остаются в неведении — им же спокойнее.       — Знаешь, Сириус, — притворно озаботился Джеймс, — по-моему, у тебя с Бланк никаких шансов.       — Мне, конечно, на нее наплевать, — равнодушно ответил Сириус, — но если бы я только захотел, она была бы уже моей.       — Мне кажется, у Филча больше шансов с МакГонагалл, чем у тебя с Бланк, — рассмеялся Джеймс.       — А мне кажется, кто-то забыл, как он четыре года за Эванс бегал, — не остался в долгу Сириус. И вдруг с ужасом подумал: что если бы ему пришлось бегать за Бланк четыре года. Он тут же убедился в правильности своего плана.       — А ты что, тоже влюбился? В Бланк? — пошутил Джеймс без всякого подвоха. Однако Ремус и Северус тут же взметнули свой взгляд на Сириуса.       — Вот еще! — фыркнул Сириус, почувствовав, как нехорошо ускорилось сердцебиение. — Мне лишь нравится портить ей жизнь и ничего более.       — Ты что, забыл, Джеймс? — ехидно поинтересовался Северус, не отрывая взгляда от Сириуса, — «Блэки не способны на любовь».       — Да, советую это не забывать, — ледяным тоном ответил Сириус.       — Вон, кстати, и она, — Ремус кивнул в сторону входа.       Все дружно обернулись в указанную сторону. Бланк направлялась в сторону школьного двора. Легкой, но стремительной походкой летя на выход голгофы. Сириуса всегда злила, и забавляла одновременно, ее привычка задирать подбородок к верху, словно сама королева идет.       Ему хотелось прямо сейчас бросить все и устремиться за ней, но он в очередной раз одернул себя и напомнил, что все случится уже через несколько дней, а сейчас лучше потерпеть.       Но так хочется хотя бы разок к ней прикоснуться.       — Давайте лучше планировать предстоящее полнолуние, — произнес Сириус, с нескрываемым сожалением отворачиваясь от Бланк.       Но поговорить им не дали. К Ремусу подошла его знакомая пуффендуйка с просьбой помочь. Джеймса куда-то увела Лили, а Северус решил сходить до библиотеки, пока есть время.       Сириус остался один. Промучившись с минуту в сомнениях, он устремился на школьный двор, чтобы хотя бы взглянуть, чем там занимается Бланк.              София де Бланк       София хотела посидеть на голгофе, но, заметив, как мародерская четверка нагло пялится на нее, прошла дальше до школьного двора.       Она спускалась по склону к Черному озеру, пока не заметила возле Запретного леса великанскую фигуру Хагрида, который поил тройку абраксанских крылатых коней. Глядя на них, у нее всплывали мысли о былых счастливых временах — в Шармбатоне держали целый табун абраксанских коней, за которыми им часто приходилось ухаживать.       Софии захотелось подойти к ним поближе.       Она и раньше часто видела Хагрида с разным зверьем, но никогда не решалась подойти к нему, хоть ей этого и хотелось. Пару раз она видела у него необычных животных, которых до этого не встречала, и это вызывало у нее интерес. Но Хагрида она не знала, поэтому не была уверена, что он нормально отреагирует на ее любопытство.       К тому же, она очень любила животных. Ей нравился Уход за магическими существами, и иногда она даже подумывала, что могла бы связать свою жизнь с этой сферой. Она всегда мечтала о собственном зверинце и однажды на третьем курсе принесла домой бездомного кота, но отец прямо на ее глазах убил несчастное животное и запретил тащить любую живность в их дом.              Она еще немного помялась в стороне, а потом смело направилась в сторону Хагрида.       — Здравствуйте, сэр!       Хагрид дернулся и то ли с испугом, то ли просто с напряжением глянул на нее.       — Да, привет, — он махнул рукой, — можешь звать меня просто Хагрид, без «сэр».       — Хорошо, — София мельком улыбнулась и подошла еще ближе, кивнув на коней. — Хагрид, можно погладить?       — Конечно, почему бы нет, — промямлил великан, с осторожностью на нее поглядывая, — только аккуратно, они твари гордые, могут и лягнуть, если что не понравится.       — Я знаю, — София кивнула, — мы в Шармбатоне за такими ухаживали, если вдруг провинились где-то. У нас их там целый табун.       — Правда? — восхитился он. — А в Англии они не водятся, этих троих нам привезли из Швейцарии специально для разведения, ну и для уроков профессора Кеттлберна.        — Наш директор — мадам Максим, использует их в путешествиях, если надо куда-то добраться, — сказала София, не отрывая взгляда от величавой морды коня, гладя его по золотистой шерсти. — Они пьют только ячменный виски, предпочитают овес с клевером и прогулки на закате.       София сама не заметила, как губы растянулись в легкой улыбке, вспоминая бесчисленные отработки с этими животными. Неожиданно в памяти всплыла лошадиная повозка из прошлого Рождества, вызвав горькие воспоминания, и она помотала головой, стараясь от них избавиться.       — Овес с клевером? — удивился Хагрид. София утвердительно кивнула и посмотрела на него.       — А вы с мадам Максим не родственники?       — Не слышал о такой. С чего ты взяла?       — Ну, она тоже весьма крупная, — усмехнулась София, а Хагрид недовольно нахмурился.       Мадам Максим в Шармбатоне все любили и уважали, она хоть и была весьма строгой женщиной и директрисой, но к студентам всегда относилась с заботой и теплотой. Своего роста она никогда не стыдилась и всегда с гордостью его подчеркивала. Хагрид же, похоже, наоборот, не прочь был бы оказаться менее заметным и низким.       — Хагрид, а за кем ты еще ухаживаешь? Есть кто-нибудь интересный? — спросила София.       — Да у меня много кого! — воодушевился он. — Недавно поймал в лесу пару джарви. Непонятно, как они там оказались, обычно они в садах живут. А эти еще и по-человечески толком не говорят.       — Можно взглянуть?       — Да, идем, — Хагрид направился в сторону своей хижины.       Стараясь не отставать, София поспешила за ним.       Возле его хижины стояла большая плетеная корзина, больше похожая на клетку, в которой мирно спала пара джарви. Эти существа походили на крупных хорьков, с коричневой шерстью и острыми мордочками.       — Какие хорошенькие, — усмехнулась София и уже хотела просунуть руку сквозь прутья, чтобы погладить их.       — Лучше не стоит, они кусаться любят, — Хагрид показал ей свои ладони, — смотри, ишь как покалечили меня.       Его руки и правда все были в мелких царапинах и укусах, некоторые из которых начинали гноиться.       — Тебе бы их обработать чем-то, — поморщилась София, брезгливо поглядывая на его могучие ладони в мозолях и ранах.       Она прервалась, заметив за спиной Хагрида, возле Запретного леса едва уловимое движение. Из-за высоких дубов показалась черная тень, ее горящие глаза было видно даже с большого расстояния. Тело Софии сковало от страха, в горле пересохло. Она тут же потянулась за палочкой.       — Хагрид, скажи, что ты тоже его видишь, — дрогнувшим голосом произнесла София.       Он выпрямился и проследил за ее взглядом.       — А! Это же Нил! — обрадовался Хагрид.       Черный пес, стоящий возле леса, завилял хвостом и со звонким лаем кинулся в их сторону.       — Ни… Нил? — непонимающе переспросила она, пытаясь успокоить колотящееся сердце.       — Да, бегает тут иногда, наверное, принадлежит кому-то в Хогсмиде, — сказал Хагрид и потрепал пса за ухом, — а может и просто бродячий.       Пес громко гавкнул, словно соглашаясь, и сделал шаг Софии навстречу. Она отшатнулась, подавив тяжелый вздох. Сходство с Гримом было ужасающим. Хоть она и понимала, что в тот раз это был не Грим, а жестокий розыгрыш Блэка, но все равно было немного не по себе.       — Не бойся, он дружелюбный.       София с опаской взглянула на него и перевела взгляд на пса. Тот встретился с ней взглядом и с удвоенной силой завилял лохматым хвостом. Пес подошел еще ближе и мордой ткнулся ей в ладонь, прося его погладить. Она неуверенно провела рукой, ощущая его мягкую шерсть.       — Дружелюбный, значит? — повторила она негромко и присела на колени, оказавшись с псом на одном уровне. — Ну, привет, Нил.       Пес радостно гавкнул и, высунув язык, облизал ей половину лица, оставив широкий влажный след.       — Эй, где ваши манеры, мистер?! — возмутилась София, утираясь рукавом мантии. Хагрид рассмеялся, и София тоже невольно улыбнулась.       Пес мокрым носом провел ей по шее, вызвав щекотку и нелепое хихиканье. Он продолжал упираться ей мордой в ладони, требуя ласки и чтобы его погладили. София осмелела и почесала пса за ухом, взлохмачивая его шерсть. Он от удовольствия закрыл глаза и высунул язык, от чего приобрел крайне глупый вид.       От его лая проснулись джарви, которые теперь метались по клетке со страшным визгом. Хагрид им кинул несколько штук дохлых мышей, и они тут же на них накинулись, с хрустом поедая их. Софию всю передернуло от этого зрелища.       — Обычно джарви говорят по-человечески, — сказал Хагрид, глядя на них, и задумчиво почесав затылок, — а эти только орут, как резанные.       — Почему такое может быть? — поинтересовалась София, которая мало что знала о джарви.       — Черт его знает, — Хагрид пожал плечами и пустился в долгие рассуждения об обычной среде обитания джарви, их повадках и предпочтениях.       Видимо, Хагрид был счастлив встретить заинтересованного собеседника, потому что, закончив рассказывать о джарви, он принялся рассказывать Софии о единорогах, что водятся в Запретном лесу, о логове акромантулов, о том, что недавно он приручил еще одну стаю фестралов и дольше всего рассказывал о том, что мечтает о своем драконе.       Пес все это время лежал в ее ногах и следил за тем, чтобы она не отвлекалась и не прекращала его гладить. Стоило Софии хоть на мгновение убрать руку, он тут же поднимал свою морду и слегка прикусывал ее ладонь.       — Ох, уже ведь ужин начался! Пора возвращаться в замок, София, — опомнился вдруг Хагрид.       — Да, пора, — вздохнула она и поднялась на ноги, отряхиваясь. Пес неслышно заскулил и прижал уши к голове. София еще раз напоследок потрепала его по голове. — Пока, Нил.       Пес гавкнул и, виляя хвостом, рванул в сторону Запретного леса.       — Пока, Хагрид!       Великан махнул ей своей огромной ручищей и сказал приходить к нему как-нибудь еще.