Marauders

      София де Бланк       В субботу София ходила на игру. И по ее мнению, противостояние Слизерин-Когтевран было более зрелищным. Наверное, потому что в этот раз обе команды были одинаково сильны. София отметила, что Регулус превосходно летает, и спустя час игры именно он поймал снитч, выбив победу своей команде.       Радостное настроение после победы их факультета испортил Блэк. Причем совершенно нетипичным для него способом.       София столкнулась с ним в одном из подземелий, когда возвращалась с обеда. Она уже нацепила возмущенное лицо и была готова к сопротивлению, но Блэк лишь кинул равнодушный взгляд в ее сторону и прошел мимо, даже не сказав какую-нибудь непотребность. Она не сдержалась и повернулась ему вслед, с трудом скрывая разочарование. Блэк, словно почувствовав, тоже повернулся и, увидев ее взгляд, довольно ухмыльнулся.       Дурак!       Она старалась не думать о том, почему Блэк в последние дни ведет себя спокойно и никак не домогается, если не считать его бесстыдных предложений. И пыталась убедить себя, что она только и мечтала о том, чтобы он отстал и вот, наконец, это свершилось. Выходило не очень убедительно, от чего она только сильнее злилась и на себя, и на Блэка.       Остаток дня она просидела в гостиной, где бурно праздновалась победа команды. Слизеринцы решили хотя бы на день забыть о своей чванливости и высокомерии, и позволили себе отдыхать как обычные подростки. Точнее сказать, как обычная слизеринская золотая молодежь. Младшекурсников быстро отправили по своим спальням, на столе появился дорогой, элитный алкоголь и деликатесы. Из граммофона звучал Ирвин Уорбл, пожалуй, самый известный музыкант-волшебник. А большинство слизеринцев облачились в парадные мантии.       Прямо таки светский прием.       Аж тошно!       В общем веселье София участие не особо принимала и даже подумывала уйти в спальню. Но в тишине и одиночестве в голову будут лезть нерадостные мысли, и она решила немного задержаться в гостиной.       С общего стола ей удалось урвать приличных размеров бокал с огневиски. Этот напиток она не особо любила — она от него никогда не пьянела, зато он неслабо влиял на потерю координации и оставлял неприятный осадок во рту. Другое дело — шампанское, вот что ей помогло бы забыться, но любимое вино она не смогла найти на богатом застолье слизеринцев.       Младший Блэк весь вечер крутился где-то поблизости, хоть и не обращал на нее никакого внимания. София же с него глаз не спускала. И чем дольше она за ним наблюдала, тем больше убеждалась, что у Регулуса и Сириуса ничего общего нет, помимо их одинаково-надменных лиц и глубоких серых глаз, от которых ее каждый раз в дрожь бросает. И если в глазах Блэка старшего вечно плескался огонь и можно было прочесть все его эмоции, то глаза Блэка младшего скорее напоминали неприступную скалу. Но во взгляде каждого из них — непробиваемая самоуверенность и чувство собственного превосходства.       София сидела возле камина, который ей опять пришлось растапливать вручную, и благодарила Мерлина и Моргану, что хотя бы младший Блэк не обременяет ее своим назойливым вниманием и приставаниями.       Уж этого бы я точно не пережила.       Ее удивляло, что Регулус, в отличие от остальных членов своей команды, не сидит в окружении девиц, которые только и ждут от него сигнала, а предпочитает компанию своего одногруппника. Как позднее вечером она узнала, этого студента с пшеничными волосами, широкой улыбкой и едва заметными веснушками зовут Барти Крауч. Он, в отличие от Регулуса, был очень шумным и веселым, все время громко смеялся и развлекал других. София подумала, что, видимо, у каждого Блэка должен быть такой шебутной друг.       Если вначале шутки Крауча были безобидные и вполне смешные, то чем больше он выпивал, тем более охотно шутил про «грязнокровок и их пытки». Этого София уже стерпеть не могла. Она поняла, что выхода у нее два: она сейчас либо подойдет и врежет Краучу по его смазливому личику, либо пойдет спать. Решив лишний раз не устраивать цирк и не злить местный бомонд, она отправилась в спальню.       Надеюсь, на вечеринке у Слизнорта не будет такой смертной скуки. И таких мерзких типов.       — Уже уходишь, София? — послышался веселый голос Крауча.       Замерев, она медленно повернулась и презрительно его оглядела.       — Да, лучше пойду спать, пока у меня еще есть силы сдерживаться, чтобы не влепить тебе по роже.       — Ну, а может лучше не держать все в себе? — Крауч к ней подошел ближе и окинул выразительным взглядом. — Я бы не прочь ощутить прикосновения ваших нежных ручек на моей роже, мисс.       Но не успела она ответить, рядом тут же нарисовался Регулус, он смерил своего друга убийственным взглядом и холодно произнес:       — Иди остынь, Барти.       Тот взглянул на Регулуса, еще раз окинул взглядом Софию и, покачав головой, ушел.       — Мне не нужны защитники, Блэк, — недовольно сказала София.       — Не сомневаюсь, — Регулус едва заметно улыбнулся. — Я защищал Барти, не хотелось бы, чтобы ему влепили по роже.       София не удержалась и усмехнулась, заметно расслабившись.       — Если он будет продолжать острить в том же духе, я ему все-таки влеплю.       — Понял, — сказал Регулус, слегка склонив голову, — я за этим лично прослежу.       — Не сомневаюсь, — ответила София и, развернувшись, направилась в сторону женских спален, с трудом сдерживая улыбку.       Может, надо было поздравить его с победой?       Она вдруг подумала, что надо было поздравить Регулуса с сегодняшним успехом на игре. Потому что, если посмотреть правде в глаза, у них один совершенно бездарный охотник и вратарь-дырка, который пропустил половину мячей. И если бы не Регулус, они бы с позором проиграли когтевранцам.       Хотя с какой это стати я его поздравлять буду?! Это же Блэк! Слишком много чести.       …Как же самой полетать хочется.       Софии было жаль, что Поттер больше не зовет ее поиграть в любительский квиддич. Она видела пару раз, как они играли, и предполагала, что это Блэк против того, чтобы ее приглашать. А может и сам Поттер не хочет портить свой выходной, выслушивая их ругань. В любом случае, ей очень не хватало полетов. Она уже пару раз сама приходила на поле ранним утром и летела, но делать это одной ей быстро наскучило, а компании не было.       Перед тем, как уйти в коридор с женскими спальнями, она еще раз оглянулась на Регулуса. Тот уже стоял к ней спиной и разговаривал с Краучем, который заметил ее взгляд, посмотрел на нее и нехорошо улыбнулся. Скорчив недовольное лицо, она ушла.       Уже лежа в темноте спальни, она вновь вспомнила Блэка младшего. Как и рассказывал Луи, он выглядел сдержанным и воспитанным, он не распускал руки, не нарушал ее личных границ. Он не проявлял к ней повышенного внимания и всегда был с ней вежлив. И при этом в душе все равно каждый раз что-то вспыхивало, стоило ей его увидеть. Или же это от того, что он так похож на своего старшего брата? Но это было совсем не раздражение или злость, не азарт и желание провоцировать, как с Блэком старшим. Это было нечто иное, но не менее сильное. Что-то приятное, обжигающе-приятное и терпкое, от чего всего на крошечную долю секунды, но дыхание перехватывало.              

***

      Воскресенье пролетело в один миг. Большую часть дня она просидела на полюбившемся ей месте под старой ивой и сочиняла музыку. Видела Люпина с неизвестной ей девушкой. Видела Джеймса и Лили — Поттеров, как она их про себя называла, и к которым позднее присоединились Блэк и Снейп, а позже подошел и Люпин. Они всей компанией сидели на другом берегу озера и веселились. Поттер без конца кривлялся, Эванс и Блэк над ним все время хохотали, а Люпин и Снейп изредка что-то комментировали и посмеивались. София, глядя на них, ощущала лишь тоску, понимая, что единственный человек, с которым она могла так же беззаботно проводить время, навсегда ее покинул.       После обеда она хотела сходить к Хагриду, но не нашла его. Поэтому она была вынуждена вернуться в гостиную, где в очередной раз проиграла в шахматы Като, а остальное время пыталась делать уроки.       Возвращаясь после ужина к себе, в холле она столкнулась с Мародерами. Поздоровавшись с Поттером и Люпином, она проигнорировала Снейпа и постаралась даже не смотреть в сторону Блэка. Тот, видимо, старался сделать так же, но в последний момент все ж таки повернулся и стянул ленту из ее волос.       — Дурак! — крикнула ему София, стараясь придать голосу грозности, хотя в этот момент сердце радостно подпрыгнуло в груди.       — Не кричи, дорогуша, оставь весь свой запал на завтра, — усмехнулся Блэк, прикусил губу, оглядев ее с ног до головы, и скрылся в Большом зале.       На завтра?       София не поняла, что он имел в виду. Понедельник для нее был самым тяжелым днем, в основном потому, что целый день все уроки были с гриффиндорцами. В начале ненавистные Чары, потом еще более ненавистная Трансфигурация, а в промежутке еще и Травология всем потоком. София терялась в догадках, на каком из этих предметов ей ждать очередной пакости от Блэка.       Завтра еще Хэллоуин.       Но ведь к Слизнорту он не приглашен. Нет же?       

***

      Понедельник начался с хорошей новости: в честь праздника им сократили последний урок — Трансфигурацию. София была этому несказанно рада.       Даже погода наладилась, спали сильные порывы ветра и выглянуло солнце. И многие студенты после обеда потянулись на улицу.       София тоже вышла и села на один из арочных подоконников на голгофе. Устремив взгляд за горизонт, она тут же заприметила крупного филина Луи с красивым каштановым оперением.       Ну, наконец-то! Неделя прошла!       Кажется, этот день уже не может быть лучше!       Она вскочила на ноги и с нетерпением стала ожидать птицу. Отвязав письмо, София торопливо развернула пергамент.              «Дорогая София,       Нет повода для переживаний, и вообще, не стоит читать желтую прессу, как говорит maman, от нее может развиться мигрень.       По поводу Блэков. Я говорил об их сыне Регулусе. Как мне удалось узнать, есть еще старший сын — Сириус. Он предатель крови. Сириус устроил бунт, порвал все связи с семьей и сбежал из дома позапрошлым летом. Вероятно, ты найдешь это привлекательным. Но очень тебя прошу, София, не связывайся с ним.       С любовью, Луи»              София еще раз перечитала строчки про Блэка.       Не может быть…       Этого просто не может быть.       Сердце вновь забилось в ускоренном ритме, в ушах зашумело. Она не могла поверить, что Блэк, чистокровный и заносчивый Блэк, невыносимый Блэк, Блэк, который не давал ей мирной жизни вот уже два месяца, — предатель крови.       Ее мир вдруг сильно пошатнулся. Она была так уверена, что Блэк типичный чистокровный засранец, и ей было так удобно его за это ненавидеть и делать вид, что весь тот ураган эмоций, что он вызывает, это только из-за его происхождения и принципов. Она изо дня в день убеждала себя, что весь этот шквал чувств, в основе которых лежит ненависть, именно из-за его чистокровности и преданности этой идеологии. И сейчас она просто-напросто не знала, что делать.       В любом случае, пусть он и предатель, но он остается зазнавшимся и самовлюбленным идиотом, каких свет не видывал!       …хотя, конечно, сейчас на одну причину ненавидеть его стало меньше. Но девяносто девять других все равно остались!       Она снова взглянула на письмо.       «…порвал все связи с семьей…сбежал из дома…»       Блэк чертов псих.       …правда, я каждое лето тоже делала попытки сбежать. Только меня всегда возвращали под конвоем.       «…Вероятно, ты найдешь это привлекательным…»       София усмехнулась. Да, любимый брат знал ее, как никто другой. И при этом спокойно принимал все ее недостатки, как он выражался.       В ее голове промелькнула мысль, что если бы Луи ей сразу об этом рассказал, все могло сложиться по-другому. Сразу стали всплывать все самые непотребные картины с участием Блэка, от которых она так яростно открещивалась и старалась не допускать в свои мысли.       Нет, даже думать об этом не смей!       Я люблю Джо, и этого никто и никогда не изменит.       Тем более, такой невыносимый, как Блэк!       Но в мыслях уже давно голубые глаза Джори превращались в серые, его круглое лицо приобретало ярко-выраженные скулы и четко-очерченный овал лица, светлые волосы отрастали и становились черными. Улыбка превращалась в ухмылку, а его мальчишеский голос начинал звучать плавным баритоном.       — Убирайся из моей головы, Блэк, — прошептала она сама себе, закрывая лицо руками. — Убирайся.       Я тебя ненавижу. Ненавижу.       — София, привет! — рядом послышался звонкий голос.       — Лили… — София убрала руки от лица. — Привет!       — У тебя все хорошо? — встревожено спросила она, кивнув на письмо в ее руках. — Плохие новости?       — Да нет, все в порядке, — София сложила письмо, убрала его в сумку и постаралась улыбнуться, — брат пишет.       Лили еще похмурилась, но потом улыбнулась.       — Не передумала к Слизнорту идти?       — Нет, не передумала, — ответила София.       — Отлично! — староста Гриффиндора широко улыбалась.       Ей что-то нужно?       — Лили? — Софии хотелось спросить про Блэка, про его побег из дома, но она не решалась.       Эванс вопросительно подняла брови.       — Значит, увидимся вечером, — София так и не осмелилась задать интересующий вопрос.       Да и вообще, какая мне к черту разница?       — Увидимся!       Лили развернулась и уже пошла в сторону входа в замок.       — Эванс! — крикнула София, и Лили повернулась. — Рада, что там будет хоть одно приятное лицо!       Она звонко рассмеялась и, помахав рукой, скрылась в проходе.              На ужин София не пошла, планируя перекусить у Слизнорта, и только мельком заглянула в Большой зал, посмотреть, как его украсили к празднику. Убедившись, что Шармбатон украшали не хуже, она направилась в гостиную.              Она вытряхнула все свои вещи на кровать и критически оглядела кучу. Вся эта одежда категорически не подходила для праздника.       Через четверть часа бессмысленного перебирания тряпья, София в отчаянье пнула по тумбочке. Это не помогло, она лишь больно ударила ногу и сломала ножку тумбочки, от чего та завалилась на один бок. София достала чемодан, в котором еще хранилась часть вещей и начала рыться там. На самом дне она обнаружила черное платье.       Чтож, вполне сносно. Другого варианта все равно нет.       И на какой черт я вообще согласилась?!       София успела уже несколько раз пожалеть, что приняла приглашение. Надев платье, она почувствовала себя глупо и неуютно. Платье было с длинным рукавом, горизонтальным вырезом ровно по ключицам и наполовину открытой спиной. Оно было слишком обтягивающим и значительно выше колена. Платье плотно облегало тонкие ребра и непропорционально огромные, по мнению Софии, бедра. Она даже удивилась, когда и каким образом ей пришла в голову сумасшедшая идея купить это платье, совершенно не вписывающееся в ее гардероб. Поскольку туфель София не имела, она надела высокие ботинки из драконьей кожи.       Ладно, появлюсь там на пять минут, поздороваюсь со Слизнортом и свалю.       Она достала из ящика тумбочки моток шелковых лент, вытащила из него черную ленточку и привычным движением завязала волосы наверху, оставив лишь пряди давно отросшей челки возле лица.       Взгляд задержался на задвинутом ящике тумбочки. Секунду поколебавшись, она его открыла и достала колдографию. Счастливое лицо Джори заставило сердце сжаться от боли и несправедливости. Веки тут же потяжелели, в горле образовался ком.       Я люблю тебя, Джо. Только тебя. Ты же знаешь это.       Куда-либо идти резко перехотелось. Рука потянулась к лежащему в ящике письму, но София резко одернула себя. Ей нельзя было его брать. Она знала, стоит ей его прочитать, и она опять выпадет из реальности.       Собрав остатки воли, она бережно убрала колдографию в ящик, встала и решительно направилась на вечеринку, планируя пробыть там до самого конца и веселиться, как и подобает человеку ее возраста.              Пришла София ровно к назначенному времени.       Слизнорт собирал всех в одном из больших залов на верхних этажах. В помещении царил полумрак и играла приглушенная музыка. Стены были затянуты темно-зеленым шелком. Вдоль одной из стен стоял длинный стол с закусками и напитками. Напротив находился выход на балкон, дверь на который была приоткрыта.       София встала у стены и стала оглядывать собравшихся. Уже пришло несколько человек с других курсов, которых она не знала, пара преподавателей и еще с дюжину человек, которые, очевидно, являлись бывшими студентами Слизнорта. Некоторые из них были одеты в различные хэллоуинские костюмы, и София только сейчас додумалась, что можно было надеть свою обычную одежду и сказать, что это ее костюм.       Она уже хотела направиться к столу с угощениями и выпивкой, чтобы попробовать карамельные яблоки или хорошенько напиться пунша, когда рядом с ней появилась высокая фигура. Ей даже не надо было поворачиваться, чтобы понять кто это. По ускорившемуся сердцебиению, по мурашкам по позвоночнику это и так было очевидно.       — Что ты тут делаешь?       — А ты?       — Меня пригласили. В отличие от тебя.       Послышалась ядовитая усмешка.       — Разумеется. В клуб Слизней вход только для избранных.       — Что ты хочешь, Блэк?       София повернулась к нему всем телом и посмотрела в глаза. Блэк без стеснения медленно оглядел ее с головы до ног.       В помещении вдруг стало очень жарко и нечем дышать.       — Хорошо выглядишь, Бланк.       София не могла понять, это очередная издевка или нет.       В любом случае, говорить искренне он вряд ли умеет.       — В костюм кого ты оделась? — спросил он, все еще внаглую ее разглядывая. — В костюм развратной студентки?       София чуть не задохнулась от возмущения и сразу почувствовала, как у нее предательски вспыхнули щеки.       — А в кого оделся ты?! В костюм нормального человека? Ничего не вышло, Блэк, я тебя узнала.       Блэк действительно выглядел непривычно. Он надел брюки и черный пиджак, белая рубашка под которым была расстегнута на несколько верхних пуговиц. Он выглядел старше и еще более привлекательно, чем обычно.       Он ухмыльнулся, склонился к ее уху и прошептал:       — Сладость или гадость, Бланк?