Marauders

      Сириус Блэк       — Сладость или гадость, Бланк?       — От тебя кроме гадостей, ничего и не дождешься!       — Ну, так дай мне сладость, и я уйду.       — Обойдешься!       Сириус уже потихоньку начал терять контроль над собой. Бланк была слишком сексуальной в своем наряде. Казалось бы, классическое платье и грубые ботинки не могут смотреться вместе, но на ней они выглядели очень гармонично и естественно. Вырез платья открывал ее острые ключицы и узкую спину, а тонкая ткань плотно обтягивала ее женственные бедра, которые будоражили воображение Сириуса до дрожи.       Он не прикасался и не зажимал ее уже целых пять дней и сейчас все, что ему хотелось, это хотя бы просто полапать ее, пусть даже под ее притворные возмущенные крики. Но не успел он протянуть свои шаловливые ручонки, в зал влетел Слизнорт.       — Так-так, дорогие мои! — пропел Слизнорт и начал оглядывать скучающих студентов. — Почему никто не танцует?!       Профессор направил палочку на граммофон и увеличил звук, там как раз начали звучать мелодичные звуки. Шестьдесят четвертое сочинение Шопена. Классический вальс до-диез минор. Никто, тем не менее, танцевать не спешил. Слизнорт повернулся на Сириуса и Бланк, мимо которых вначале пронесся.       — Сириус, София, прошу на танцпол! — Слизнорт широко улыбнулся и повел рукой на площадку для танцев. — Отказы не принимаются!       Бланк начала оглядываться, ища пути отступления. Сириус же расплылся в улыбке и подал ей руку.       — Не откажете мне в танце, мадемуазель? — Сириус наклонился к ее уху и понизил голос. — Или струсила?       Бланк лишь сверкнула глазами и приняла приглашение, подавая руку в ответ. У него дрожь по позвоночнику прокатилась, когда узкая ладонь легла в его руку. Сириус невольно сжал ее, и притянул Бланк ближе к себе.       Он не сомневался, что Бланк согласится, но вот чего он не ожидал, так это того, что в танце она будет грациозно и плавно двигаться. Сириус вел, она легко двигалась за ним.       Они танцевали по всему залу, кружа в сложных па. Шаг влево, два вперед. Поворот, и еще шаг назад. Она, казалось, наперед чувствовала каждое его движение, с изяществом двигаясь в его руках, повинуясь малейшей смене направления и при этом упрямо и с вызовом смотрела в глаза.       Он и не думал, что можно получать удовольствие от танцев, и мысленно поблагодарил свою мать за то, что в детстве его насильно заставляли этому обучаться.       Все внимание в зале принадлежало им. Студенты и преподаватели восхищенно наблюдали за ними и не осмеливались присоединиться.       Сириус перевел взгляд на Бланк, в очередной раз отметив, что она сегодня особенно красива.       Ничего не «особенно». Выглядит, как и всегда. Она даже не красится никогда, как остальные девчонки. И эта прическа совершенно идиотская, что за варварство по отношению к таким волосам!       Взгляд упал на ленту в ее волосах. Его так и порывало развязать ее волосы. Потянуть за кончик ленточки, распустить ее локоны и запустить туда пальцы. Пропустить пряди сквозь ладонь, ухватить их покрепче и оттянуть в сторону, обнажив длинную шею. Сколько он об этом мечтал? Кажется, целую вечность.       Стараясь отвлечься от ее волос, Сириус перевел руку на ее спине с платья на голый участок кожи и немного повел большим пальцем. Бланк дернулась от неожиданности, но только теснее прижалась к нему. Он почувствовал, как у нее побежали мурашки по коже. Почувствовал ее резкий выдох, который обжег шею. Ощутил, как на секунду она сжала его пиджак пальцами, и как дрогнула ее рука в его ладони. Всего одно касание, а ему это снесло крышу. Он вновь посмотрел на ее лицо, на ее губы.       Она прижималась к нему слишком тесно. Слишком близко, чтобы оставаться в сознании. Он чувствовал, как она глубоко дышит. Ощущал ее запах. Ее тонкая ладонь лежала в его руке, которую так и хотелось сильнее сжать.       — Бланк… — непроизвольно сорвалось с его губ.       Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Сириус отчетливо видел, как расширяются ее зрачки, внутри которых пламя плещется, притягивая своей магией. Видел, как приоткрываются ее губы, к которым нестерпимо хотелось прижаться.       Казалось, еще немного, и он притяжение к земле потеряет.       — Ты действительно прекрасна, — прошептал он, завороженно глядя на ее лицо. — Как и всегда...       Ее взгляд упал на его губы, окончательно сбивая его сердце с ритма. Ему уже было наплевать на окружающих их десяток студентов и профессоров. Сейчас во всем зале был только он и Бланк со своими невозможными глазами и губами.       Он склонил голову ближе к ее лицу, прикрывая глаза.       — Что ты творишь, Блэк?! — прошипела она. — На нас все смотрят.       Сириус судорожно выдохнул и огляделся. Действительно, все смотрели на них, никто так и не присоединился танцевать. Но его лишь злость охватила от невозможности ее поцеловать. Она была здесь, перед ним, до невозможности притягательная, и ему совершенно, совершенно не хотелось сопротивляться собственным желаниям.       Сильнее сдавив ее ладонь, он еще крепче прижал ее к себе, так, что между ними уже не оставалось и дюйма. И позволил своей руке опуститься на самый низ ее поясницы, от чего она недовольно зыркнула на него, но ничего не сказала.       Наконец, мелодия закончилась и в зале раздались аплодисменты. Сириус, с фирменной улыбочкой, отвесил изящный поклон, приподняв вверх их руки с Бланк. Она, опять к удивлению Сириуса, присела в плавном реверансе, на радость публике.       Заиграла быстрая мелодия, тут уже все остальные потянулись на танцпол. Бланк вырвала руку из его крепкой хватки и умчалась на балкон. Сириус уже хотел было пойти за ней, но его остановили.       — Вы хорошо смотритесь вместе, Сириус.       — Со мной кто угодно будет хорошо смотреться, Цветочек, но все равно спасибо.       — Теперь понятно, почему ты сюда так рвался, — усмехнулся Северус.       — Почему же? — спросила Эванс.       Сириус бросил на друга предупреждающий взгляд, но было поздно.       — Он все пытается добиться расположения нашей мадемуазель, — пояснил Северус для Лили.       «Добиться расположения». Это так мы сейчас называем «залезть в трусы»?       — Правда? — у Эванс глаза восторгом загорелись. — Она тебе нравится?       — Не неси чушь, Эванс, — злобно ответил Сириус. — И вообще, мне некогда с вами тут трепаться стоять.       И, не дожидаясь их ответа, устремился на балкон. По размерам он был чуть ли не больше самого зала. Посередине стояло несколько толстых колонн, подпирающих высокий потолок. Освещение практически отсутствовало, только из окон падал желтый свет, да проникал тусклый лунный свет. Очевидно, балкон был как-то зачарован, и кроме ночной прохлады и свежести, холода не ощущалось.       Заприметив Бланк, которая сидела на толстом бортике балкона возле одной из колонн, свесив ноги в сторону улицы, он двинулся в ее сторону.       Сириус беззвучно ступал по полу, подходя к ней и не в силах оторвать от нее взгляда. Слегка повернув голову на шум, она показала свой профиль с прямым носом, чувственными губами и четко очерченным овалом лица. Сириус вновь на секунду завис, глядя на ее лицо, на блики от света в ее волосах, которые сверкали при малейшем движении, на мерцающее отражение свечей в глубине ее глаз. Было в этом нечто завораживающее. Нечто поистине волшебное. Магия в своем самом естественном воплощении.       Взяв себя в руки и стряхнув дурман, он подошел и сел рядом. Ее близость мешала нормально соображать. Он без конца повторял себе, что надо сохранять хладнокровие, взять ситуацию под контроль и сделать то, что он делал уже десятки раз с другими девушками. Но дикое желание прямо сейчас узнать, какое у нее белье под платьем, не давало спокойно мыслить.       Успокойся. С Бланк торопиться нельзя. Тут как с бешеным драконом, действовать нужно аккуратно и осмотрительно. Шаг влево, шаг вправо — сгоришь в адском пламени.       — Будешь? — Сириус достал из внутреннего кармана пиджака флягу.       — Это яд? — Бланк лишь немного скосила глаза на флягу и протянула руку за ней.       — Самый лучший во всей Англии. Это огневиски.       Сделав большой глоток, она поморщилась.       Неужели будет так просто?       — Почему ты меня ненавидишь, Блэк?       — Могу задать тебе тот же вопрос.       Сириус перекинул обратно одну ногу и откинулся спиной на колонну, чтобы было удобнее на нее смотреть.       — Потому что ты невыносимый, Блэк, ты знаешь это! — она повернула к нему голову, сверкая глазами. — Ты постоянно достаешь меня и злишь, оскорбляешь, преследуешь и не даешь мне спокойно жить! Ты ненормальный!       — Так ведь ты тоже ненормальная, Бланк. Разве не так? — Сириус наклонился к ней ближе, ловя каждую искорку в ее глазах. — Иначе почему тогда тебе все это нравится?       — Мне это не!..       — Нравится! — грубо перебил он ее. — Тебе это нравится, Бланк.       Он продолжал неотрывно смотреть в ее глаза, и рукой потянулся к огневиски. Он взялся за флягу, кончиками пальцев задев ее руку, отчего она дернулась, но взгляд не отвела.       Они так и держались оба за флягу, едва касаясь пальцами друг друга, пока Бланк шумно не выдохнула и не отвернулась, убрав свою руку. Сириус усмехнулся и сделал большой глоток.       — Ты просто невозможен, Блэк.       — Из твоих уст это звучит, как комплимент, ma cherie.       Бланк усмехнулась и снова взяла огневиски. Сделав глоток, она поежилась и передернула плечами.       Тут же холодно, а она в одном платье!       Сириус снял с себя пиджак, подогрел его заклинанием и накинул на плечи Бланк, которая в ответ лишь недовольно глянула.       — В приличном обществе за такое «спасибо» говорят, — сказал Сириус, приблизившись к Бланк почти вплотную и положив руку ей на колено, — но я согласен и на поцелуй.       Она резко развернулась, соскочила с бортика и широким шагом направилась ко входу в зал.       Ну что опять не так?!       — Стой, Бланк! — Сириус устремился следом и схватил ее за руку, разворачивая к себе. — Я лишь хотел сказать, что ты, кажется, замерзла, поэтому накинь, пожалуйста, мой пиджак.       — Ничего мне от тебя не надо, Блэк! — Бланк уже хотела скинуть пиджак Сириуса и вырваться, но он рванул ее за руку, прижимая к себе. — Отпусти меня, — чуть слышно произнесла она.       Их лица были так близко, что он мог сосчитать каждую ее ресничку, каждую родинку на ее лице и каждый огонек в ее глазах. Сириусу опять ударил в нос легкий ягодный аромат — словно летом пахнет. Он одной рукой все еще держал ее за запястье, другой крепко обхватил за талию.       — Не надо, Блэк… — в голосе Бланк чувствовалась мольба. Она широко-распахнутыми глазами смотрела на него и, кажется, не могла дышать.       — А я ничего и не делаю.       Они стояли плотно прижавшись и не сводили друг с друга глаз. Сириус чувствовал, как колотится ее сердце, чуть ниже его собственного. Чувствовал ее обжигающий выдох на своих губах. И видел, как миллионы желтых вкраплений в ее глазах все ярче разгораются, все сильнее раздувая пламя в его груди.       Ему хватило крошечного знака, мимолетного движения. Бланк подалась вперед всего на дюйм, прикрыв глаза, и он тут же склонил голову и поцеловал ее, на ходу поймав ее выдох губами. Так же, как в первый раз, он целовал ее грубо и требовательно, с жадностью, обхватив ее лицо руками и прижимая к себе.       Внутри него все ликовало от долгожданного счастья. Сириус прижал ее к широкой колонне и приподнял, позволяя ее ногам обхватить его за талию.       Она тонкими пальцами зарывалась в его волосах, целовала его губы, прикусывая, его лицо, оставляя невесомые прикосновения. Сириусу казалось, он задыхается, ему не хватало воздуха, не хватало ее. Ему хотелось ее еще больше, он не мог насладиться ею. Не мог насладиться ее губами, нежной кожей, тонкими руками, волосами. Он не щадил ни ее губы, ни шею, кусая и оставляя чувствительные следы.       Он руками сжимал ее ягодицы, все сильнее вжимаясь в нее. Переходил ладонями на талию и грудь, трогая все, что попадалось под руки. И все с большей страстью целовал, не желая и на миг отстраняться от ее губ.       Но, как назло, резкий хлопок и громкие веселые голоса — на балкон ворвалась шумная компания. Они резко отстранились друг от друга. Со стороны входа их было не видно за колонной, но момент безвозвратно упущен. Сириус опустил ее на ноги, все еще руками сжимая ее талию и прижимая к себе.       Они продолжали стоять и смотреть друг на друга, пытаясь привести дыхание в норму. Он смотрел в ее глаза, в которых звезды сияли, и больше всего в этот момент хотел продолжить. Она выглядела такой потрепанной и разгоряченной, с воспаленными губами, румянцем на щеках и взлохмаченными волосами, что отпускать ее не хотелось. Но она оставаться, кажется, не собиралась.       Бланк провела дрожащей рукой по волосам, пытаясь пригладить растрепавшуюся прическу, одернула платье и вышла из-за колонны, нетвердой походкой направляясь в зал.       Сириус сел прямо на пол и, привалившись спиной к колонне, провел рукой по лицу.       Что происходит? Сейчас не время терять контроль над собой. Это же Бланк. Всего лишь Бланк. Она такая же, как и все. Ничего особенного, кроме завышенного эго.       Сириус не понимал, что происходит. Ноги его с трудом держали, как если бы он выпил целую бутылку огневиски, перед глазами все искрилось и плыло, голова отказывалась думать и сохранять рассудок. Сердце грозилось разорвать грудную клетку, ускакать и сброситься с балкона.       Он хотел достать сигареты, но вспомнив, что они в пиджаке, а пиджак у Бланк, негромко рассмеялся.       Мерлин, фляга тоже у нее. А там мой лучший огневиски.       — Сириус, все в порядке?       К нему опять подошли Эванс с Северусом.       — Да в порядке, в порядке, — Сириус поднялся на ноги и отряхнулся.       — А выглядишь, как будто не в порядке, — Эванс, похоже, была серьезно обеспокоена. — Сидишь тут на холоде.       Сириус был благодарен царившему полумраку, в котором было не видно его искусанных губ.       — А где Бланк? — Северус огляделся.       — Смылась, прихватив мои сигареты и огневиски.       Эванс, пребывая в шоке, уже открыла рот, чтобы отчитать его за то, что он протащил алкоголь на вечеринку, но Сириус не дал ей даже начать.       — Поэтому пойду ее искать, — Сириус махнул рукой на прощанье. — Не скучайте.              В зале Бланк не оказалось. Сириус выругался и направился на выход, в дверях столкнувшись с тем, кого меньше всего сейчас ожидал увидеть. Несколько коротких мгновений они смотрели друг другу в глаза, пока Регулус не обошел его кругом и не зашел в зал.       — Я тоже рад тебя видеть, Рег, — крикнул ему Сириус и усмехнулся.       Выйдя в темный коридор, Сириус остановился, не зная, в какую сторону идти.       Черт, не помешала бы сейчас Карта.       Полагаясь на чутье своей анимагической формы, Сириус повернул направо. Бланк, безусловно, была здесь, но спустя пару коридоров ее запах терялся.       Сириус искал ее по всему замку еще почти час. В конце концов, разозлившись, он решил пойти в гостиную Слизерина и дождаться Бланк в ее спальне.       Она же должна прийти к себе.              Сириус неслышно пробрался в комнату Бланк. Ее кровать узнавалась безошибочно. У Дриффит и Гринграсс был идеальный порядок, аккуратно заправлены кровати и сложены вещи. На кровати Бланк царил полный хаос. Одежда горой валялась на кровати, один полог на треть оторван. Тумбочка покосилась на сломанной ножке, один ящик выдвинут и из него виднеется моток шелковых лент, которыми Бланк обычно подвязывала волосы. Рядом лежит распахнутый чемодан с такой же кучей одежды.       Да, Бланк, ты, оказывается, настоящая свинья.       Сириус оглядывал ее место, пробежав взглядом по желтым подушкам, которых изначально явно тут не было, и по белому кружевному бюстгальтеру, который на них валялся. Задержавшись взглядом на укулеле, лежащей на тумбочке, он подошел поближе к кровати и взглянул на целый ворох исписанного пергамента, в котором многие строчки были перечеркнуты и исправлены.       Она музыку пишет? Или это стихи?       Он сел на кровать и полистал пергаменты. Написано было по-французски и очень неразборчиво, поэтому он их отложил, и тут его взгляд упал на единственный задвинутый ящик тумбочки. Поддавшись любопытству, он открыл его. В ящике царил удивительный порядок. Там были лишь колдография и пергамент, сложенный вчетверо. На фото изображена Бланк и парень, обнимавший ее за плечи и не сводивший с нее счастливого взгляда. Бланк выглядела очень довольной и широко улыбалась.       Никогда у нее такой улыбки не видел…       …наверное, это и есть тот парень, которого Сев видел.       На колдографии не было никаких записей и Сириус решил посмотреть пергамент. Когда он развернул его, понял, что это письмо.       Нехорошо читать чужие письма.       Крохи совести неприятно зашевелились, протестуя читать чужую почту, но любопытство пересилило. Письмо было датировано первым января текущего года, и Сириус с неприятным удивлением подумал, для чего же Бланк хранит такие старые письма.              «Пончик!       Надеюсь, тебе не сильно попало за нашу маленькую шалость. Хотя о чем это я? Мадам Превосходительство, должно быть, была в бешенстве. Вся надежда на Господина Луи, надеюсь, он спас твою славную задницу. Иначе мне ее будет очень не хватать!       Новый Год я провел с семьей, мы, как и всегда, ездили к бабуле в Сен-Дени. Мама готовила твой любимый черничный пирог. Он получился просто восхитительным. Тебе бы он очень понравился.       Эмма тоже расстроилась, что тебя с нами не было, и закатила истерику. Мне пришлось наколдовать золотистый парик и рассказывать ей наши истории пол вечера. Эмма назвала меня дурачком и сказала, чтобы в следующий Новый Год ты сама исполняла свою прямую обязанность, поскольку у меня совсем не получается. Что ж, кто мы с тобой такие, чтобы противиться воле этого маленького, но такого вредного человека?       В полночь ходили пускать фейерверки, что мы с тобой купили на ярмарке. Было потрясающе красиво, но не переживай, самый лучший я оставил для тебя. Запустим его по возвращению в школу.       Я каждый день вспоминаю наше Рождество. Мне невыносимо жаль, что тебя наказали, но согласись, было незабываемо. Одна поездка по Елисейским полям чего стоит. Не могу перестать улыбаться. Когда ты успела научиться верховой езде, София? И какие еще таланты ты от меня скрываешь?       Все время думаю, чем ты занимаешься в заточении и не грустишь ли. Надеюсь, ты продолжаешь писать и при встрече сыграешь мне что-нибудь новое. А также выражаю надежду, миледи, что это новое будет скорее похоже на Эдит Пиаф, а не на твой обожаемый Black Sabbath.       Родители передают тебе поздравления и тысячу нежностей (я и от себя добавил). Эмма передает тебе поцелуйчики (их я передам тебе в школе лично) и просит не унывать.       P.S. Совсем скоро увидимся, не вешай нос!       Твой Джори»              Сириус с трудом проглотил ком, стоявший в горле все это время. Он испытывал крайне смешанные чувства. В груди разрасталась ревность и жалость, к которым постепенно начинала примешиваться злость и недовольство.       Кто, нахрен, такой Джори, и где он сейчас?       Не его ли могилу видел Сев?.. Вот же дерьмо.       Сириус услышал шаги в коридоре. По скрипу толстой подошвы он узнал Бланк. Он тут же забыл про Джори, быстро убрал письмо и колдографию в ящик и встал.       В комнату, слегка пошатываясь, вошла Бланк. Увидев его, она резко остановилась.       Все еще в моем пиджаке.       И, судя по запаху, от огневиски не осталось ни капли.       …то, что нужно.       — Что ты тут делаешь, Блэк? Дриффит и Гринграсс сегодня вряд ли придут ночевать, так что можешь проваливать.       — Вообще-то, я пришел забрать свои вещи, — Сириус сделал шаг ей навстречу.       Бланк кое-как стянула с себя пиджак и попыталась швырнуть его в Сириуса, но он упал прямо ей под ноги, вызывая усмешку Сириуса.       — Огневиски, я так понимаю, ты допила?       — Да, твои помои я все выпила.       Сириус потерял дар речи от возмущения.       Помои?!       — Это лучший огневиски в Англии!       — Мои соболезнования.       Бланк хоть и пошатывалась и несло от нее алкоголем, но взгляд, по-прежнему, был сосредоточен. Она не сводила горящих глаз с Сириуса.       Вот сейчас. Надо действовать, пока она пьяна.       Сириус не спеша подошел к ней и остановился в полушаге. Она продолжала сверлить его взглядом.       — Мы не закончили одно дело, Бланк, — Сириус провел пальцами по ее раздраженной коже на шее, в местах где оставлял болезненные поцелуи.       Она дернулась и сразу вся напряглась, дыхание сбилось. Сириус видел ее борьбу, видел как она старается держать себя в руках. Видел ее взгляд, в котором отчетливо читалась мольба и отчаяние. Но в этот раз он не планировал ждать и тут же наклонился, прижимаясь к ней губам и обхватывая руками за талию.       Второй раз за день все его планы, все установки слетали, оставляя лишь ничего не сдерживающие желания. Он уже забыл, для чего пришел и что хотел сделать. Он исступленно целовал Бланк, целовал ее губы, лицо, шею, руки, сжимая ее в своих объятиях. Она отвечала ему с не меньшей страстью, цепляясь за него руками и прижимаясь всем телом.       Сириус, наконец, отвязал ленту, засунул ее в карман брюк и распустил ее волосы, тут же запустив туда свои пальцы. Он так давно мечтал это сделать. На ощупь они были словно шелк, струясь между его пальцев.       Он потянул Бланк за волосы, откидывая ее голову назад и открывая шею для поцелуев. Оставляя яркие отметины, прикусывая нежную кожу и целуя. Снова и снова.       И вновь переходя на губы, сходу углубляя поцелуй. Тихий глубокий вздох прямо в его рот окончательно заставил его потерять голову.       Он попытался уложить ее на кровать, но она вырвалась и уставилась на него, тяжело дыша.       Сириус не мог оторвать от нее помутившегося взгляда. В своем коротком платье, с длинными, разметавшимися волосами, с алыми губами от поцелуев и румянцем на лице, Бланк казалась ему самым прекрасным существом на земле. Ее безумно дикий и желанный вид поднимал бурю внутри. Хотелось ее прямо сейчас и немедленно.       Но не успел он ничего предпринять, Бланк подошла к нему и несильно надавила на плечи, усаживая его на кровать. Не в силах сопротивляться, он послушно сел, взяв ее за руки и усаживая ее верхом к себе на колени.       Он смотрел в ее удивительные глаза, в которых желтое пламя переливалось, и не мог пошевелиться, не веря в происходящее. Если до этого момента у него и были сомнения: пользоваться ее состоянием или нет, то сейчас от них не осталось и следа.       Руки сами оказались на ее бедрах, постепенно двигаясь все выше и, перейдя на круглые ягодицы, он сжал их, придвигая ее к себе вплотную.       Бланк, обхватив его лицо руками, медленно провела языком по его губам и поцеловала, глубоко и чувственно. Сидя на его коленях, ее голова была чуть выше, и теперь она, сжимая в руке волосы Сириуса, откидывала его голову назад и целовала шею, оставляя чувствительные поцелуи, прикусывая кожу.       Она шевелила бедрами, вжимаясь все теснее к нему. А у него в паху все вспыхивало огнем, разгоняя пламя по всему телу. Все внутри кипело от желания, сквозь тонкую ткань брюк ощущая исходящий от нее жар.       Запустив руки к ней под платье, он провел ладонями по горячей коже, от ее ягодиц, пройдясь по тонкой талии, и до ребер, заставляя ее выгибаться от каждого прикосновения, и снимая платье.       Бланк оторвалась от него, позволяя стянуть с себя платье, и принялась за пуговицы на его рубашке. Освободившись от нее, Сириус резким движением перевернул ее на кровати, уложив ее на спину, и сам оказался сверху.       Он целовал ее голые хрупкие плечи, проводил языком по острым ключицам, оставлял укусы на шее и горячие поцелуи на губах, сжимая руками ее грудь сквозь тонкую ткань белья и чувствуя затвердевшие соски. Слушая ее сбивчивое глубокое дыхание, он проводил руками по всему ее телу, которое послушно выгибалось вслед за его прикосновениями.       Очередной негромкий стон и ее полуприкрытые глаза, стоило его руке опуститься на низ живота, и он с трудом оторвался от ее горячей кожи, чтобы взглянуть в глаза.       — Бланк, ты… уверена? — хриплым голосом спросил он.       — Заткнись, Блэк, и просто сделай это.       В любом случае, остановиться я уже не смогу.       Она вновь прильнула к его губам, одной рукой проводя вниз по животу Сириуса, заставляя все его мышцы напрягаться в легкой судороге от прикосновения. Он приподнялся на колени и, сидя между ее ног, стал расшнуровывать ее ботинки. Они были туго затянуты, а шнуровка была довольно высокая.       — Боже, Блэк, быстрее!       — Черт! — Сириус выругался, потянулся за палочкой и в тот же миг ее ботинки слетели с ног.       Это был его личный фетиш, о котором он раньше и не подозревал. Он давно отметил, что у нее красивые ноги. Ноги, которые нестерпимо хочется целовать. И как бы ему не хотелось овладеть ею, он взял в руку одну ее ступню и стал не спеша двигаться от самых пальчиков, проводя кончиком языка по узкой ступне, мокрыми губами выше по икрам, по острой коленке, по ее восхитительным бедрам, нежно целуя, оставляя красная следы и прикусывая кожу. Ему хотелось покрывать поцелуями каждый дюйм ее горячего тела.       Но Бланк не терпелось. Она слегка приподнялась и притянула его за голову к себе, вновь прижимаясь с поцелуем.       Сириус расстегнул и сдвинул ее бюстгальтер, открывая ее небольшую, но круглую, упругую грудь с ярко розовыми ореолами и торчащими сосками. Он, зажимая один ее сосок, все с большей страстью целовал ее, опускаясь все ниже. Целуя ее горячие губы, тонкую шею, плечи и, наконец, ее грудь. Облизывая и нежно обхватывая губами ее взбухшие соски, прикусывая их, заставляя Бланк выгибаться, дрожать и издавать глубокие стоны, на грани боли и удовольствия.       Она таяла и растворялась в его объятиях. Она плавилась, и он всем телом чувствовал ее малейшие желания, быстро находя самые чувствительные зоны.       Бланк потянула его лицо на себя и, воспользовавшись моментом, поменялась с ним местами, опрокидывая его на спину. Теперь Сириус лежал на кровати и она, сидя на нем верхом, расстегивала его брюки.       Сириус раз за разом терял весь здравый смысл, глядя на нее. На то, как она, в одних трусах, с вздымающейся грудью, взлохмаченными волосами, воспаленными губами и безумным блеском в глазах, сидит верхом на нем.       Стянув с него брюки, она опустилась и стала целовать его живот, двигаясь все выше и выводя языком узоры. От ее обжигающего дыхания и влажных губ, скользящих по коже, по нему прокатывались жгучие волны возбуждения. Он вновь притянул ее к себе, с жаром целуя и кусая ее губы, руками сжимая ее тело, не оставляя без внимания ни один изгиб.       Копна ее волос падала ему на лицо и мешала, он перебросил их на одну сторону, путаясь пальцами в длинных прядях и легко скрутив их на руке, и опять опрокинул ее на спину, оказавшись сверху. Она вначале запротестовала, но тут же сдалась под напором горячих поцелуев. Сириус, не спеша, вел ладонью вниз по ее впалому животу, слушая ее прерывистое дыхание и не прекращая целовать. Добравшись до границы с нижним бельем, он тут же запустил туда руку.       Она обжигающе горячая и мокрая. У него голова кругом пошла от ее реакции. И как только он дошел до самой чувствительной точки, заставляя ее издать тонкий всхлип и задрожать от удовольствия, Сириус вновь оторвался от нее, вглядываясь в ее лицо. Она вцепилась в его плечи руками и тихо простонала:       — Блэк…       — Скажи это, Бланк, — произнес Сириус, глядя в ее горящие глаза, и не прекращая работать рукой, рисуя узоры и слегка надавливая на самые чувствительные места. — Скажи, что хочешь меня.       — Я хочу тебя, Блэк, — она прошептала эти слова ему в рот, тут же прижавшись к нему губами, беспорядочно целуя.       Просить дважды его не пришлось, он уже не в состоянии был сдерживать бушующую бурю в себе. Он стянул с себя и с нее оставшуюся одежду и снова запустил руку ей между ног, целуя ее губы. Бланк цеплялась за его плечи, впиваясь своими короткими ноготками, выгибалась ему навстречу и тонко стонала.       Он аккуратно вошел в нее вначале одним пальцем, и тут же двумя, отмечая как внутри нее горячо и упруго, как пульсирующие мышцы сдавливают его пальцы. Он пожирал взглядом ее лицо, получая небывалое наслаждение от ее негромких стонов, от закрытых глаз и приоткрытых воспаленных губ, беспрестанно двигаясь пальцами внутри нее, то увеличивая, то замедляя темп.       — Давай уже... — выдохнула она, открывая глаза, выгибаясь от очередного глубокого проникновения. — Блэк...       Сириус, полностью оказавшись сверху, резко вошел в нее на всю длину, от чего она еще сильнее прогнулась, прижимаясь к нему, и испустила глубокий длинный вздох, распахивая глаза и откидывая голову.       Движения все быстрее, проникновение все глубже и глубже. Ее дыхание все сильнее сбивается, а стоны все громче. Ее поцелуи, ее близость и жар, все плотнее окутывают.       Она закинула на него одну ногу, прижимая к себе теснее и выгибаясь, позволяя входить в нее до самого упора.       Сбивчивая, неразборчивая речь на французском, ее требовательные поцелуи. Она с жадностью проникает языком ему в рот, болезненно кусает его губы. Кусая от переполняющих эмоций его шею и уши.       Они опять перевернулись, и Бланк снова сверху. Она выгибается на нем, закусывает губы, безуспешно пытаясь скрыть громкие стоны, и запускает руку в свои волосы, откидывая пряди с лица.       Чуть наклоняется вперед, упирается рукой в его грудь и устремляет взгляд ровно в его глаза, продолжая медленно и с чувством насаживаться на него. У него перед глазами яркие огни взрываются — то ли от переизбытка эмоций, то ли это звезды в ее глазах.       Все ближе к нему подступает чувство полной разрядки, огнем охватывая каждую клеточку тела, одну за другой. Под его ладонями горит ее кожа, которую он сжимает пальцами. Он обхватывает ее бедра, оставляя белые отметины, ее нежную грудь — оставляя яркие пятна от поцелуев, ее впалый живот — проводя кончиком языка. Сдавливая ее талию, прижимая к себе и все глубже проникая внутрь.       Ее разгоряченное тело, капельки пота, что стекают по ее спине. Жар внутри нее. Хриплые стоны. И потемневший от удовольствия взгляд. Ее спутанные пряди волос. Поцелуи на тонкой шее, и там же — болезненный укус. Изможденный стон возле его уха, а на плечах — яркие линии от ее ногтей.       На выдохе — его имя. Короткая пауза. И ее горящий, широко распахнутый взгляд — глаза в глаза. А он тонет... в миллиардах созвездий, которые горят как никогда ярко.       Единственное желание — только бы это никогда не заканчивалось.       Финал уже близок. И он вновь перевернул ее и уложил под себя. Перехватывает обе ее руки, заводит их на подушку над ее головой, и вжимается в нее всем телом. Ее мышцы напряжены до предела и все сильнее начинают сокращаться, посылая мощные импульсы. Дыхание окончательно сбито.       Она вся дрожит. Длинный глубокий вздох и полуприкрытые глаза. Она вырывает руки из его захвата и впивается ногтями в его спину, царапая кожу, выгибаясь под ним и содрогаясь всем телом. У него перед глазами взрываются огни, и по телу, до самых кончиков пальцев, разряд тока проходит, доставляя острое, болезненное удовольствие.       Он продолжает лежать на ней, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, вдыхая аромат и пытаясь успокоить колотящееся сердце. Бланк все еще крепкой хваткой держится за его плечи и прерывисто дышит.       Все, как я себе и представлял.       Нет, даже лучше. Гораздо лучше.       Сириус немного приподнял голову и поцеловал ее. И вдруг, совершенно некстати, подумал, что ягодный привкус ее губ обусловлен тем, что она слишком много ест леденцов.       Он лег на бок, не сводя с нее взгляда. Разрумянившаяся и с растрепанными волосами, с воспаленными губами, следами от поцелуев и царапинами по всему телу, и взглядом, в котором медленно тлели угли, она казалась Сириусу такой естественной. Такой естественной и прекрасной.       Протянув руку, он невесомо коснулся пальцами ее лица, поворачивая его на себя.       — Бланк…       — Не говори ничего, Блэк.       Она повернула голову к нему и посмотрела в глаза, а Сириусу сразу же захотелось продолжения.       — Тебе лучше уйти.       Только вот... уходить ему совсем не хотелось. Хотя, его дело сделано. И сделано, как никогда, идеально. Именно этого он добивался с таким упорством.       Сириус поднялся и стал одеваться. Надев брюки и застегивая рубашку, он бросил взгляд на нее. Сидя на кровати и накинув одну из своих футболок, она непривычно ссутулилась.       — Как-нибудь повторим, Бланк.       Она тут же выпрямилась, расправив плечи, повернулась и посмотрела в его сторону, не поднимая глаз. Ее вечно горящие и безумные глаза сейчас выглядели стеклянными и безжизненными. Сириус постарался не зацикливаться на этом и отогнать непрошеные мысли. Подняв с пола пиджак, он направился к двери. Ему хотелось еще хотя бы раз поцеловать ее, прижать к себе и прикоснуться к губам, или на крайний случай вывести из себя, лишь бы в ее глазах снова вспыхнул огонь, но убедив себя, что это уже не его дело, ушел.