Marauders

      Джеймс Поттер       Джеймс проснулся в самом прекрасном расположении духа — сегодня выходной, утром его ждет тренировка по квиддичу, в обед они с Лили пойдут в Хогсмид, а вечером они своей компанией устроят небольшую вечеринку в Визжащей-хижине.       Потянувшись, Джеймс встал с кровати.       — Доброе утро, Джеймс.       — Утро и правда доброе, Луни!       По выходным раньше Джеймса вставал только Ремус. Впрочем, он всегда вставал самый первый. Вот и сейчас, уже одетый он сидел на кровати и читал одну из любимых приключенческих книг. На крайней кровати тоже послышалась возня. Отодвинув полог, оттуда появилось помятое лицо Северуса с отпечатком подушки.       — Какой сейчас год? — спросил он спросонья.       Джеймс в ответ весело рассмеялся — Северус ненавидел ранние подъемы, но всегда старался вставать ни свет, ни заря, чтобы успеть сделать больше дел.       — По-прежнему семьдесят седьмой, Северус, — с улыбкой ответил Ремус.       В этой комнате продолжал спать лишь один человек. Развалившись на кровати и приоткрыв рот, мертвым сном спал Сириус, которого и табуном гиппогрифов было не поднять.       Джеймс, быстро умывшись, надел форму и, распрощавшись с Ремусом до обеда, а с Северусом до вечера, отправился на поле. На улице уже начались первые похолодания, но погода, тем не менее, стояла прекрасная. Никакого ветра, сквозь затянутое небо пробиваются неяркие лучи солнца.       Идеально для квиддича.       — Привет, капитан!       Джеймс обернулся на бодрый девчоночий голос.       — Привет, Джесс! А где остальные?       — Да вон, тащатся, — усмехнулась она, показывая в сторону раздевалок.       К ним не спеша шла заспанная команда.       — Поттер, ты из-изверг! — широко зевнув, проворчала Марлин. — Восемь утра! Воскресенье!       В таком тоне разговаривать с капитаном осмеливалась только Марлин, пользуясь тем, что она его однокурсница, да еще и подруга его девушки. У остальных таких привилегий не было, поэтому Джеймса на поле не только уважали, но и побаивались.       — Полностью поддерживаю МакКиннон, — вполголоса проворчал Кристофер.       — Не время отдыхать! На носу матч с когтевранцами! Они, конечно, нам не ровня, но это не значит, что надо расслабляться. К тому же, я слышал, они заменили одного охотника, и он очень силен, — Джеймс сурово посмотрел на своих охотниц.       Джессика и Марлин со всей серьезностью смотрели на капитана, Лора стояла с закрытыми глазами, оперевшись на метлу.       — Лора! — рявкнул Джеймс.       — Да, м-мистер Поттер? — Лора от неожиданности подпрыгнула.       Все покатились со смеху.       — «Мистер»! — выдавил из себя Рипли, согнувшись от смеха.       Джеймс и сам улыбнулся своему новому обращению. Лора же густо покраснела.       — Ладно, команда, в воздух. Устроим небольшую разминку.       Джеймс громко подул в свисток, заставив некоторых членов команды поморщиться. Оседлав метлу, он первый взлетел в небо.       Джеймс ничто так не любил, как чувство полета. Когда ветер пронизывает насквозь, когда дыхание захватывает и, кажется, отпусти метлу и сможешь полететь сам, держась в воздухе одним лишь окрыляющим чувством.       Разогнав метлу до приличной скорости, он пронесся кругом по стадиону. Команда цепочкой летела за ним. Он, петляя, обогнул все трибуны зрителей, пролетел сквозь кольца, сделал несколько крутых разворотов, одну мертвую петлю и с десяток трюков. Команда не отставала. Когда все игроки окончательно проснулись, Джеймс подал свисток, привлекая внимание команды, и выпустил на поле все мячи.              Прогоняв команду на поле больше трех часов он, уставший, но довольный отправился вместе со всеми в раздевалку.       — Отлично позанимались! У когтевранцев ни единого шанса! — говорил Джеймс своей команде, пока они все дружно переодевались.       — Как будто до этого он у них был! — улыбнулась Джессика.       — Ой, кстати, Джесс, ты слышала, Марти расстался с той блондинкой! — Лора с горящими глазами обратилась к подруге.       Марти.       Мартин Эклз. Одно упоминание этого имени заставило Джеймса недовольно скривиться. Джеймс ни к кому и никогда не питал ненависти, но Мартин Эклз был исключением. Он был вратарем и капитаном команды по квиддичу у Когтеврана, тоже учился на седьмом курсе. Эклз считался первым красавчиком и умником на своем факультете, и по совместительству одним из самых серьезных соперников Сириуса в борьбе за женские сердца. Но самое неприятное для Джеймса было то, что Эклз был одним из самых настырных ухажеров Лили. На шестом курсе они даже ходили на несколько свиданий. Джеймс тогда со злости разгромил класс заклинаний, да и вообще наделал много глупостей. После того, как Лили его бросила, он стал встречаться с одной пуффендуйкой, но, очевидно, уже расстался. Поэтому девчонки вновь объявили на него охоту.       Одно только упоминание об этом человеке тут же сняло все хорошее настроение Джеймса. Он старался не думать о том, что Эклз не только ходил с Лили на свидания и держал ее за руку, но и целовал ее. И хоть он и знал, что между ними ничего большего не было, откровенные картины непроизвольно лезли ему в голову. Особенно, учитывая его постоянное напряженное и возбужденное состояние. Лили до сих пор держала оборону, позволяя Джеймсу лишь ублажать ее двумя известными ему способами. Джеймс думал, еще немного, и он просто свихнется, когда будет в очередной раз уходить от нее, так и не получив ничего взамен. Но он всегда героически это переносил и даже не выказывал никаких претензий, которые так и переполняли все его нутро. Он чувствовал, что терпеть осталось совсем немного. С каждым разом Лили вела себя все более раскованно и расслабленно.       Ненавистные мысли о том, что Эклз делал все то же самое с Лили, приводили Джеймса в состояние бешенства. Даже знание того, что этого не было, все равно разжигало в нем гнев и ярость.               Стараясь не слушать разговоры девчонок об Эклзе, Джеймс отправился в башню, оставить метлу и сходить в душ. У него оставалось меньше часа до встречи с Лили и он как раз должен был успеть. Однако выбросить Эклза из головы ему так и не удавалось. Всю дорогу он вспоминал те ненавистные два месяца, что Лили, его Лили, ходила за ручку с Эклзом, нежно улыбалась ему, смеялась над его глупыми шутками и занималась еще черт знает чем. Джеймс сам не заметил, как дошел до башни, сходил в душ и даже уже надел чистую одежду.       А так хорошо день начинался!       Джеймс с удивлением отметил, что ему удавалось не думать об этой неприятной личности уже почти полгода. Посмотрев в последний раз на себя в зеркало, он еще раз взъерошил волосы и вышел. Стараясь себя не накручивать и больше думать о предстоящем дне с Лили, Джеймс спустился в холл, где они должны были встретиться.       Лили еще не было и он остановился возле входа в Большой зал, где сейчас как раз проходил обед.       Про себя он без конца повторял, что как бы там ни было, сейчас-то Лили с ним, и ему позволено куда больше, чем было позволено упырю Эклзу.       — Эй, Поттер! — из зала вышла Джен Белл, которая все еще таила злобу на Мародеров. — Ты что это тут прохлаждаешься, пока твоя благоверная хвостом крутит перед Эклзом? Или вы ее на двоих делите?       Джеймс решил, что она спятила, но все равно повернулся посмотреть, что происходит в Большом зале. Сердце пропустило удар, дыхание сбилось. Ярость, которую он так старался заглушить, волной поднялась в душе.       Прямо напротив входа, между гриффиндорским и когтевранским столами стояла Лили, а Эклз ее нахально лапал. Непозволительно близко к ней, непозволительно низко опуская руки на талии Лили. Оба счастливо улыбались другу другу и, казалось, еще пара дюймов и сольются в страстном поцелуе.       Что происходило дальше Джеймс плохо понимал, его разум полностью заглушила ревность, злость и желание немедленно отправить Эклза на тот свет.       Лили Эванс       Как и всегда, Лили проснулась ранним утром. Она откинула одеяло, собираясь встать, но, вмиг ощутив утреннюю свежесть, тут же закрылась им обратно. Печка за ночь остыла, на улице похолодало, поэтому в комнате было слишком свежо. Поуютнее закутавшись в одеяло, она решила еще полежать в постели и почитать. Она взяла с тумбочки один из любимых своих романов — «Гордость и предубеждение», написанную ее любимой писательницей Джейн Остин.       Не успела она и пару глав прочитать, как дверь в спальню отворилась и в проеме показалась заспанная Алиса, которая тоже была все еще в пижаме.       — Ну и холод собачий, — пробормотала она, подходя к кровати Лили и без лишних слов забираясь к ней под одеяло.       Лили подвинулась, освобождая место для подруги. Алиса часто к ней приходила по утрам, когда ей было грустно или одиноко.       — А где Мэри и Марлин?       — Мэри все еще дрыхнет, а Марлин уже на поле, — Алиса сонно улыбнулась, — твой парень просто монстр, Лили. В выходной день, в такую погоду проводить тренировку.       — Ну, а как же иначе! — сказала Лили, изображая Джеймса. — Через несколько дней матч с когтевранцами! Не время расслабляться!       Алиса едва слышно похихикала. Лили видела по ее глазам, что ее что-то очень беспокоит.       — Из-за Фрэнка грустишь? — спросила она у Алисы.       Она кивнула и подняла на нее несчастные глаза.       — Как у него дела?       Алиса неопределенно пожала плечами.       — Фрэнк мне практически ничего не рассказывает, не хочет, чтобы я переживала, — Алиса тяжело вздохнула, — но что-то происходит… я же чувствую. Он круглые сутки в мракоборческом центре, говорит, что просто учится, но…       Вновь тяжело вздохнув, она замолчала, так и не закончив.       — Может быть, он и правда учится, — Лили постаралась ее поддержать. — Когда мы летом видели Пруэттов, они сказали, что до заданий их не допускают, пока первый этап обучения не пройдешь.       — Все меняется, — печально произнесла Алиса, — Пожиратели все чаще нападают на маглов, количество расследований и рейдов постоянно увеличивается. Скоро они вообще новичков будут привлекать к работе.       — А твой папа что-нибудь говорит? — спросила Лили. Отец Алисы работал в отделе Магического правопорядка и прекрасно знал ситуацию, что происходит сейчас и в самом Министерстве, и конкретно в мракоборческом центре.       — Родители тоже практически ничего не пишут, — Алиса недовольно поморщилась, — они лишь радуются, что я в Хогвартсе, тут безопасно, а остальное и не важно.       Лили с беспокойством смотрела на подругу.       — Хочу уже побыстрее закончить Хогвартс и поступить в мракоборческий центр, — тихо произнесла Алиса.       Лили всегда немного пугали подобные разговоры Алисы о работе мракоборцем. Раньше Алиса хотела открыть свою кондитерскую где-нибудь в Косом переулке. С ее любовью к сладкому, выпечке и желанием всех накормить, у нее бы это получилось. Но когда год назад начались первые нападения, она резко изменила свое решение. Лили знала, что это, в том числе, из-за Фрэнка. Но он, в отличие от Алисы, всегда собирался стать мракоборцем, как и его родители.       Лили с трудом представляла добрую и жизнерадостную Алису в схватке с Пожирателями. Алиса была сильной и способной волшебницей, но слишком уж мягкосердечной, чтобы всерьез кому-то навредить.       — Ты не передумала? — без особой надежды поинтересовалась Лили. — Это же безумно опасно. Особенно сейчас…       — Вот именно, что опасно, — уже увереннее сказала Алиса, — будет война. И в этот момент я хочу быть рядом с Фрэнком.       Лили про себя тихонько порадовалась, что Джеймс собирается связать свою жизнь с квиддичем. Она бы точно не пережила, если бы знала, что он каждую минуту находится в смертельной опасности.       Хотя, квиддич тоже спорт травмоопасный. Особенно учитывая безрассудство Джеймса и его готовность броситься под бладжер, но поймать снитч.       — Я сейчас-то себе места не нахожу, постоянно переживаю где он, как он, — протянула Алиса, — а что будет, когда… начнется настоящая война?       — Может, еще все обойдется?       — Вряд ли, — проворчала Алиса, — но надежда умирает последней, да, Лилс?       У Лили всегда душа была не на месте, стоило поднять тему войны. Она начинала переживать за родителей, за Джеймса, который, без сомнений, будет участвовать, за Алису и Фрэнка, за Мародеров, за одноклассников и друзей.       Сейчас война казалась чем-то далеким и нереальным. Казалось, ну какая война может быть, когда они все сейчас такие молодые и счастливые, когда каждый день наполнен радостными моментами и смехом друзей. Как может быть такое, что пока они наслаждаются жизнью, кто-то бьется и умирает за их свободу.       Из рассказов знакомых и друзей, чьи родственники работают в Министерстве, они знали, что война неизбежна. Знали, что Волан-де-Морт сейчас лишь набирает мощь, чтобы нанести сокрушительный удар, что он набирает союзников и целую армию, чтобы прийти к власти и навести свои порядки. И Лили знала, что в случае войны она без раздумий выйдет на поле боя, вместе с Джеймсом, вместе с Алисой и Фрэнком, вместе со своими друзьями. Потому что ей, как никому другому, есть за что бороться и что отстаивать. Но маленькая часть ее души всегда надеялась, что все обойдется. Она знала и верила, что добро всегда побеждает зло. Ведь иначе и быть не могло. На протяжении веков правда и любовь всегда побеждали. И сколько бы ни было в истории всесильных тиранов, но, в конце концов, все они терпели крах.       Алиса, заметив, что Лили опять впала в свое состояние грусти, несильно толкнула ее в бок и улыбнулась.       — Эванс, почитай лучше мне, как там дела у мистера Дарси, — сказала Алиса и кивнула на книгу, устраиваясь удобнее на подушках.       Лили тут же прогнала все печальные мысли и улыбнулась ей в ответ, раскрывая книгу и вновь углубляясь в чтение, на этот раз, читая вслух.              Дочитав главу, девочки поднялись и стали собираться на завтрак. Алиса ушла к себе в спальню, договорившись с ней встретиться в гостиной.       После завтрака они прогулялись возле замка, издалека посмотрев как тренируется их факультетская команда, попутно посочувствовав Марлин.       Потом Алису забрала Мэри, и они ушли в Хогсмид. Лили же осталась в замке ждать Джеймса. Они с ним собирались в Хогсмид после его тренировки. Поэтому, пока было свободное время, она решила написать доклад по Защите.       Устроившись в своем любимом кресле возле камина, Лили достала учебники и пергамент.       Она уже дописывала последний абзац, как к ней подбежали две второкурсницы.       — Лили! Лили!       — Привет, Стейси! Привет, Мия! — Лили ласково улыбнулась девочкам.       — Привет! — хором сказали девочки и уселись на диван.       — У вас что-то случилось?       — Да! — начала Мия. — Мальчишки забрали у Стейси триктрак! А мы собирались поиграть!       Триктрак была старинная волшебная игра, которая является чем-то вроде аналога магловским нардам.       — Кто именно у вас забрал? — спросила Лили. Она тут же стала серьезной и строгим взглядом оглядела гостиную.       — Он! — Стейси показала пальцем на своего одногруппника, который тут же бросился бежать из гостиной.       — Адам! Стой! — грозно прикрикнула Лили через всю гостиную.       Мальчишка послушно остановился и виновато опустил голову.       Лили знала, что Адам просто-напросто неравнодушен к Стейси, вот и привлекает ее внимание всевозможными способами.       — Что нужно сделать, Адам? — спросила Лили уже без строгости.       Он тяжело вздохнул и протянул девочкам триктрак.       — Простите… — тихо произнес Адам, но тут же поднял голову и посмотрел на Стейси, которая залилась краской.       — Вот ведь, Адам, какой ты вредный!.. — начала его ругать Мия.       — А ябедничать тоже некрасиво, Мия! — не остался в долгу Адам.       — Ну, все, хватит! — Лили посмотрела на Адама. — Иди, пока я не сняла с тебя баллы.       Адам тут же смылся к своим приятелям, которые наблюдали за сценой из дальнего угла гостиной.       — Спасибо, Лили! — от души поблагодарила Стейси. — Такая ты классная!       Девочка подошла и обняла ее. Лили немного растерялась, но приобняла ее в ответ. Не сказать, чтобы это была редкость. Все младшекурсницы Гриффиндора с первого по третий курс всегда ходили за Лили по пятам, многие ей подражали. Для них она была кем-то вроде кумира. Лили от этого страшно смущалась, но при этом изо всех сил старалась подавать хороший пример.       — Ты идешь на обед, Лили? — спросила Мия, она немного покраснела и, подняв на нее смущенный взгляд, предложила: — Пойдем с нами!       Ее подружка округлила глаза и испуганно на нее взглянула, поражаясь, как той хватило смелости предложить школьной старосте пойти с ними на обед.       — На обед я не иду, — Лили взглянула на часы, — но дойду с вами до Большого зала, только вещи захвачу.       Она забежала в свою спальню, оставить учебники и переодеть школьную рубашку на блузку. Немного подумав, еще распустила волосы и подкрасила губы — Джеймс всегда отмечал эти детали и восхищался. Схватив теплую мантию, она спустилась обратно.       Лили проводила подружек-второкурсниц в Большой зал и хотела уже вернуться в холл, как вдруг ее окликнул знакомый голос.       — Лили!       — Мартин, привет!       К ней от стола Когтеврана шел Мартин Эклз и широко улыбался. Мартин по праву считался одним из самых популярных парней школы. Он был умен, воспитан, галантен и весьма привлекателен. Среднего роста, крепко сложен и подтянут; светлые волосы красиво обрамляли лицо, а голубые глаза всегда смотрели внимательно и участливо — девушки редко оставались равнодушными.       В прошлом году Лили с Мартином провстречалась два месяца, но она быстро поняла, что кроме дружеских чувств она к нему ничего не испытывает. И хоть Лили это отрицала, но встречалась с Мартином она назло Джеймсу, который в тот момент на каждом углу обжимался с одной когтевранкой. Лили прекрасно понимала, насколько подло она поступала по отношению к Мартину, но злость на Джеймса в то время перевешивала. А Мартин после этого утверждал, что расставанием она разбила ему сердце, однако уже через пару недель он ходил в обнимку с Эль с Пуффендуя.       В целом, между ними сохранились теплые дружеские отношения, хотя Лили старалась его избегать по возможности.       — Как поживает самая красивая девушка Хогвартса?       — Даже не знаю, надо спросить у Эль, — улыбнувшись, ответила Лили.       — Мы расстались, — ответил Мартин, безразлично махнув рукой.       — Ох, прости, я не знала.       — Да, ничего, это было ожидаемо, — Мартин по-прежнему улыбался и выглядел крайне довольным.       Было ожидаемо.       Лили не понимала, для чего встречаться с человеком, если все равно знаешь, что он тебе не подходит и рано или поздно вы расстанетесь. Ее всегда удивляли парочки, которые вместе просто потому, что так положено. Все встречаются, и они тоже будут. Лили считала, что так можно упустить свою судьбу. Пока ты встречаешься не со своим человеком, мимо тебя может пройти твоя половинка. Или ты можешь другому человеку помешать встретить свою, пока держишь его возле себя, без любви.       — На самом деле, я помолвлен! — выпалил Мартин и улыбнулся еще шире.       — Правда?! Это здорово, Марти! Кто она? — Лили в самом деле была рада за Мартина, тем более выглядел он и вправду счастливым.       — Ее зовут Патриция, мы с ней познакомились летом и… Лили, я просто без памяти влюбился, — у него так светились глаза, что не оставалось никаких сомнений в искренности, — я только сейчас понял, что ты имела ввиду, когда мы расстались. И понял, что ты была абсолютно права, — Мартин потряс письмом перед ней. — Наши родители вчера встречались обсудить все детали и дали «добро».       — Марти, я так рада за вас! — от души сказала Лили, расплываясь в улыбке.       Лили от переизбытка чувств подалась ему навстречу и крепко обняла, который тут же сжал ее в ответ.       Неожиданно чья-то рука оттолкнула Лили назад, от чего она с трудом удержалась на ногах, и послышался дикий крик Джеймса.       — Убери от нее свои грязные лапы, Эклз!       Джеймс выглядел поистине устрашающе. Еще более взъерошен, чем обычно, лицо покрыто красными пятнами, на шее вздулась вена. Он схватил Мартина за ворот мантии и с силой тряхнул его. Лили еще не приходилось видеть его в такой ярости.       — Что ты творишь, Поттер? — Мартин попытался стряхнуть с себя руки Джеймса.       — Она моя! Слышишь?! — Джеймс обвел бешеным взглядом притихших учеников в зале. — Лили Эванс только моя! И если никто из вас не хочет лишиться рук, то и пальцем ее не тро…       Договорить он не успел. Лили размашисто замахнулась и отвесила ему звонкую пощечину. Кожа под ударом приобрела мертвенно-бледный цвет.       — Я не твоя собственность, Поттер! — Лили была в не меньшей ярости.       Она круто развернулась и широким шагом направилась на выход из Большого зала. Все внутри нее дрожало от возмущения и гнева. Она уже была на половине главной лестницы, как ее нагнал Джеймс.       — Лили!       — Не подходи ко мне, Поттер! — у нее от злости голос вибрировал.       — Какого черта это было?! — он так таращился на нее, словно это не он сейчас устроил представление посреди обеда.       — Может быть, ты мне объяснишь? — Лили стояла на пару ступенек выше и грозно смотрела на него сверху-вниз.       — О, я с радостью. Я пришел в холл, где должен был встретиться со своей девушкой, а она в это время обжималась и лизалась со своим бывшим у всех на виду!       Из зала потянулись зрители, понаблюдать за горячей ссорой старосты школы и легенды квиддича.       — Обжималась и лизалась?! — Лили даже опешила от такой претензии. — Ты в своем уме, Поттер?       Лили потеряла дар речи. Она не понимала, как вообще такое могло Джеймсу в голову прийти. Как он мог подумать, что она способна на такое.       — Так я опять стал «Поттером»?       Закрыв веки, она медленно выдохнула, стараясь успокоиться.       — Иди проветрись, Джеймс, — убийственно спокойным голосом ответила она, — кажется, бладжеры выбили остатки твоих мозгов.       Она видела, как Джеймс становится уже багровым от гнева. И Лили знала, чтобы им не рассориться еще сильнее, им лучше недолго передохнуть друг от друга.       — В Хогсмид можешь отправляться один, — тихо, но уверенно добавила она, — а ко мне лучше не подходи.       Она развернулась и стремительно побежала вверх по лестнице.       — Значит Эклз, Эванс? — проорал Джеймс ей вслед. — Опять?!       Лили хотелось ему ответить что-нибудь в его же грубом тоне, но она сдерживала себя из последних сил, понимая, что они только наговорят лишнего друг другу.       — Опять! — со злости бросила она ему, повернув голову.       В глубине души она надеялась, что Джеймс побежит за ней. Но последнее, что она видела, было его бордовое, разгневанное лицо и его глаза, сверкающие недобрым огнем. Он стоял внизу и, кажется, даже не собирался идти за ней.       Ну и пусть! Нам не помешает хоть немного успокоиться!       — Так значит это всё, Лили? — крикнул он, продолжая стоять внизу. — Наразвлекалась со мной, теперь к другому?!       Лили его уже не слышала, ее переполняла злость на Джеймса и стыд. Ей было стыдно перед преподавателями и студентами, перед ни чем неповинным Мартином. Джеймс знал, что Лили не выносит, когда люди устраивают подобные публичные сцены, и все равно устроил целое представление на виду у всего Большого зала. Выставил идиотом себя и унизил ее. У нее в голове не укладывалось, как можно вести себя подобным образом. Как она ни старалась, но она никак не могла выстроить логической цепочки, которой руководствовался Джеймс, когда решил опозорить ее перед всеми, раздражаясь от этого только сильнее. Ее раздражало его чувство собственничества. Раздражало, что он относится к ней, словно к вещи, словно к трофею, который он выиграл и теперь принадлежит ему.       Лили зашла в комнату и устало упала на кровать, уже понемногу успокаиваясь.       Она любила Джеймса всем сердцем и то, что он так легко решил, будто она может «на виду у всех обжиматься и лизаться с другим» больно ранило ее. Она не понимала, как он мог до такого додуматься. Она считала, ревности совершенно нет места в любви. Она любила его такой искренней и чистой любовью, что подобные мысли были оскорбительны и обидны.       Лили вдруг подумала, что ревнует другого только тот, у кого самого совесть не чиста. В душе закрались нехорошие сомнения. А следом всплыл нравоучительный тон Марлин, которая говорила, что Джеймс не будет терпеть, пока она созреет. Тут в душе уже начал подниматься страх.       А ведь он даже не пошел за мной, как обычно…       …что если он сейчас с другой?       Лили постаралась отогнать глупые мысли. В конце концов, Джеймс ни разу не давал ей поводов для ревности, каждый день доказывая ей, что любит он только ее.       …и я люблю тебя, Джеймс.       Лили поднялась и направилась в гостиную, надеясь, что Джеймс придет туда, а не пойдет один в Хогсмид. Она уже понемногу успокаивалась и надеялась, что они смогут все нормально обсудить, без криков и беспочвенных обвинений.       Джеймса в гостиной не оказалось, поэтому Лили села в его любимое кресло у камина и стала его ждать.