Marauders

      Северус Снейп       Сразу же после завтрака Северус отправился в Хогсмид и оттуда трансгрессировал в Коукворт.       Паучий тупик встретил его серым небом, затянутым едким дымом, выходящим из труб близлежащего завода, и мрачными однотипными домами.       В начале апреля его родной район выглядел еще более неприглядно, чем обычно. Снег только-только сошел, но сырость и грязь еще оставалась. Зелень еще даже не начинала пробиваться, и все деревья и кустарники голыми ветками украшали мрачную узкую улочку.              Его родной дом ничем не отличался от соседей. Обшарпанная, потускневшая краска со стен дома кусками отваливалась. В черепичной крыше местами виднелись просветы. А старая покосившаяся дверь держалась, похоже, на честном слове.       Холодные сквозняки сдерживали лишь заклинания, наложенные на хлипкие деревянные рамы в окнах, внутри которых виднелись прозрачные занавески, скорее напоминавшие силуэты призраков.       Возвращаться сюда с каждым разом становилось всё тоскливее.              Тяжело вздохнув, Северус вошел внутрь. В нос сразу ударил неприятный запах протухшей еды и затхлости. В самом доме было подозрительно тихо.       В рождественские каникулы Северус уговорил маму переехать на первый этаж в гостиную, поскольку спускаться сама она уже не могла.       — Кто там? — послышался слабый голос из комнаты.       Торопливо скинув куртку, он вошел внутрь.       — Это я, мам, — ответил Северус.       Он ужаснулся, едва увидел мать, которая походила скорее на инфернала, чем на живого человека. Грязные волосы клочьями висят, закрывая половину лица. Дряблая и потускневшая кожа так обтянула тонкие кости, что казалось, будто Эйлин не ела несколько дней. Старая мантия висит на тощих плечах, как на вешалке.       Только лишь слабый блеск глаз выдавал в ней жизнь.       Она полулежала на диване, навалившись на гору из подушек, и, только увидела сына, попыталась приподняться.       — Северус? Что... ты тут… делаешь? — еще тише произнесла Эйлин, задыхаясь после каждого слова.       Заметив на столике ряд нетронутых пузырьков с зельем, Северус спросил, проигнорировав ее вопрос:       — Почему ты не пила зелья?       Она прикрыла глаза и замолчала. Первые секунды ему казалось, будто она умерла, настолько неподвижно она сидела, приоткрыв рот.       — Мама? — он протянул руку, прикасаясь к ее плечу, отчего она сразу вздрогнула и открыла глаза, удивленно на него посмотрев, словно впервые увидела. — Почему ты не пила зелья? — громче повторил он.       — Я устала, Северус, — прошептала она.       — Что значит, устала?!       Она вновь закрыла глаза и помотала головой, слегка поморщившись от его громкого голоса. С трудом приподняв руку, она сжала в ладони свой кулон, висевший на шее.       — Я устала… бороться, Северус, — слабо произнесла она.       Жалость к матери постепенно начинала сменяться злостью.       — Устала бороться? — прошипел Северус. — Я работаю с Пожирателями только ради тебя! И ты говоришь, что устала? — воскликнул он, тут же понимая, что погорячился.       Обвинять ее сейчас было не лучшей идеей. Но Северусу и правда пришлось многим пожертвовать, чтобы продлить жизнь матери. И он не был готов к тому, что она так просто сдастся.       — Прости… я этого не хотела…       — Я знаю, — выдавил он.       Северус сел в кресло и опустил голову. Наверное, он мог понять ее. Она уже второй год не выходит из дома и по большей части лежит в постели, потому что ни на что больше нет сил. Круглые сутки она совсем одна и ей даже поговорить не с кем. Это не жизнь.       Но ему пришлось поступиться своими принципами, подвергнуть опасности своих друзей, и риску их дружбу, и все это ради матери. Поэтому она, считал Северус, просто обязана бороться до самого конца.       — Но я не хочу больше… жить.       Северус поднял на нее суровый взгляд, едва она закончила предложение.       — Пойми, Северус… — она окинула захламленную комнату несчастным взглядом, — я устала… я не хочу больше, — вновь повторила она, устремив на него пронзительный взгляд, продолжая сжимать свой кулон.       — Я, может быть, тоже не хотел с Пожирателями работать, — громко прошептал Северус. — Но мне пришлось! Из-за тебя! — вновь не сдержался он.       — Это несправедливо… обвинять меня…       — Жизнь вообще несправедлива, если ты не заметила!       Он продолжал смотреть на нее пылающим взглядом, но постарался взять себя в руки. Она и так слаба, а крики и обвинения только усугубят дело.       — Но надо бороться до конца, — спокойно произнес он. — Я делаю это ради тебя. А ты сделай это ради меня.       Подтянув к себе сумку, он достал деревянный амулет. Приподнявшись с кресла, он надел его на шею матери.       — Что это?       — Это рунная защита. Она снимет с тебя проклятье, и действовать на тебя оно больше не будет.       Северус надеялся, что когда мама почувствует себя лучше, когда проклятье перестанет на нее действовать, у нее вновь появятся силы и желание жить.       Эйлин посмотрела на кулон с двух сторон и подняла на него удивленный взгляд.       — Ты его сделал?..       — Нет. Мне помог… один друг, — произнес он, скривив губы.       Северус был по-настоящему благодарен Бланк. Хотя и не понимал, почему она ему помогла. Не понимал, почему она сохранила его секрет и дала ему время. Он знал, если бы он был на ее месте, он бы не стал ни помогать, ни хранить секрет.       И он не знал, можно ли ей доверять. Можно ли верить, что защита, которую она создала, сработает. Не исключено, что она в сговоре с Пожирателями и рунным кодом лишь усугубила дело.       Но интуиция была спокойна, как никогда. На каком-то подсознательном уровне он ей поверил и даже не перепроверил рунный код, который она составила. Хотя это и было без толку — ему до ее уровня было очень далеко, как бы Северусу не хотелось этого признавать.       — А теперь выпей зелье, — сказал Северус и протянул ей один из пузырьков. — Я не для того горбатился, чтобы ты тут… — он прервался на полуслове и вздохнул. — В общем, просто выпей. Пожалуйста.       Эйлин нехотя взяла пузырек и, еще с мгновение поколебавшись, выпила жидкость из него.       — Я прошу тебя лишь об одном — пить эти зелья еще три месяца, — произнес Северус, наблюдая за ней. — Потом я вернусь домой и… всё будет хорошо.       Она ему ничего не ответила на это, лишь кивнув. Но Северус видел по ней, да и он знал свою мать, если она что-то решила, вряд ли передумает. Он практически до конца был уверен, стоит ему за порог ступить, она снова перестанет пить зелья. Вся надежда была на защитный амулет. Он должен сработать, ей должно стать лучше. И она должна понять, что нужно продолжать пить зелья.              Поднявшись с кресла, Северус достал пергамент, на котором была дополнительная защита, и направился обратно в прихожую.       Порядка получаса он потратил на то, чтобы нарисовать все руны над входной дверью. Всего было тринадцать знаков. Северус не знал ни один из них, ни что они обозначают, ни как действуют.       Подобная безответственность ему была совершенно не свойственна. Раньше бы он досконально перепроверил каждый знак, каждую черточку и ее влияние, как на другие руны, так и ее одиночное действие. Но время поджимало, он уже не мог сомневаться в помощи Бланк и проверять то, что она сделала.              Как только он нанес последний штрих, весь ровный ряд рун мгновенно растаял, словно впитавшись в стену. Северус в первую секунду испугался, но потом вспомнил о том, что читал о таком. Подобную защиту очень опасно оставлять на виду, и, вероятно, в коде была руна сокрытия — этакая защита самой защиты. Это добавило ему уверенности, что Бланк сделала всё правильно.       Об этой дополнительной защите Северус решил не говорить матери. Он уже давно не мог ей доверять, особенно, после ее слов, что среди Пожирателей у нее есть свой человек. Так что будет лучше, если она останется в неведении. Дом она все равно не покидает, и внутри будет в полной безопасности.              Следующие сутки Северус потратил на то, чтобы привести дом хоть в какой-то порядок. Он навел небольшую уборку и на последние деньги закупил продуктов. И все это время следил за тем, чтобы мама пила зелье.       Он пока не заметил никаких улучшений в ее здоровье, но Бланк предупреждала, что проклятье хоть и сразу перестанет действовать, на восстановление может уйти несколько месяцев.       Хотя тот факт, что к вечеру воскресенья она уже могла нормально разговаривать, порадовал его.       Он зашел в гостиную, когда она рассматривала деревянный амулет и руны на нем.       — Мне всегда сложно давались руны, — произнесла она. — Хотя… этот предмет по своей сути похож на зелья. Тысячи знаков — тысячи ингредиентов. Сложные формулы. Особый порядок добавления. Взаимодействие с другими знаками и ингредиентами. Очень сложная сфера магии. И очень красивая. Я видела… как один человек с помощью рун мог себя в воздух поднять, мог мысли читать и сквозь стены видеть. А еще он на своей палочке руны начертил, усилив тем самым мощь заклинаний. Редкий талант…       Она замолчала ненадолго, а потом подняла на него задумчивый взгляд.       — Кто твой друг… который помог с рунами? — спросила она. Эйлин знала, что никто из его друзей Руны не посещает и, очевидно, что-то заподозрила.       — Он… — Северус замялся на мгновение, раздумывая, насколько безопасно будет называть имя Бланк. Но решил, все-таки, этого не делать. — Ты его не знаешь, он с другого факультета.       Эйлин вдруг слабо улыбнулась.       — Я рада, что у тебя появился еще один друг. И рада, что ты… принимаешь помощь. Ты ведь этого делать совершенно не умеешь, — продолжала говорить она с полуулыбкой на губах, — ни просить о помощи, ни принимать ее. А в этом нет ничего страшного.       Северус ей ничего не ответил, только скорчил многозначительное лицо.       — Твои друзья знают? — неожиданно спросила она. — О том, что ты… сотрудничаешь с Пожирателями?       — Разумеется, нет, — выпалил Северус.       Он не стал добавлять, что сегодня ему придется во всем признаться. Об этом матери тоже лучше не знать. Лучше никому не знать о том, что Мародерам скоро станет известно о его сделке.       — Понятно, — медленно произнесла Эйлин, всматриваясь в его глаза. — Но я думаю, они должны об этом знать.       Северус чувствовал, что она пытается пробиться в его сознание. Но учитывая ее нынешнее состояние, да и то, что он уже поднабрался хорошего опыта в окклюменции, у нее ничего не получилось.       Правда, Эйлин и не обязательно было проникать в его мысли, чтобы понять, о чем он думает, она и так хорошо знала своего сына.       — Ты знаешь, что можешь доверять им… И что они всегда поддержат тебя.       — Знаю, — перебил Северус, желая закончить этот разговор, и поднялся. — Мне уже пора в Хогвартс возвращаться.       — Хорошо.       Указав на ряд пузырьков с зельями, Северус произнес:       — И я надеюсь, ты будешь регулярно принимать зелья. Иначе… всё это было зря.       Он уже дошел до двери, ведущей в прихожую, как Эйлин произнесла:       — Ты хороший человек, Северус…       Он замер и обернулся на нее.       —…явно не в меня, — тихо закончила она, сжимая черный кулон в руках и болезненным взглядом глядя на него.       — Наверное, ты одна так считаешь, — усмехнулся он, не расслышав последнюю часть. Он махнул матери рукой на прощанье и вышел.              

***

      Вернулся в гостиную Северус ровно к девяти вечера. С удивлением отметив, что никого из друзей в гостиной нет, он направился в спальню.       Каждый шаг по ступеням все больше нагонял на него страх.       Последний час, когда он трансгрессировал в Хогсмид и шел до школы, он только и думал о том, что ему предстоит во всем сознаться друзьям. Он старательно подбирал слова, искал оправдание себе. Пытался предвидеть реакцию каждого из друзей и что он на это скажет в свою защиту.       Ведь Северус в глубине души знал, что рано или поздно всё вскроется. И морально всегда был к этому готов. Но сердце все равно сжималось от ужаса, а в горле пересыхало. Ему было страшно. Очень страшно.              Как только он вошел в спальню, сразу понял — что-то случилось. Все трое его друзей были в комнате. Ремус не читал, как это обычно бывало, а сидел на кровати, перебегая взглядом с одного на другого. Джеймс сидел, опустив голову и прокручивая в руках снитч. Сириус стоял возле распахнутого окна, нервно постукивая пальцами по подоконнику, глядя на темное небо и не вынимая сигарету изо рта.       Напряженная обстановка в один миг лишила его остатков спокойствия. Казалось, в комнате даже воздух потяжелел.       В первую секунду Северус испугался, что друзьям всё известно. Что Бланк всё-таки растрепала, не сдержав обещание.       Но он, постаравшись нацепить самое невинное выражение лица, поинтересовался:       — Что произошло?       Джеймс поднял голову и бросил взгляд на Сириуса. Когда он понял, что Сириус отвечать не собирается, произнес:       — Родителей Софии убили. Ее брат приехал и забрал ее во Францию на похороны.       — Ну… вроде, обычное дело в последнее время, — неуверенно произнес Северус, облегченно выдыхая — Бланк не растрепала.       И только секундой позднее понял, что если Бланк нет в школе, у него есть еще несколько дней в запасе.       Он не знал, для чего ему эти дни. Возможно, он лишь хотел оттянуть момент, когда друзья от него навсегда отвернутся.       — Обычное? — прошипел Сириус, резко разворачиваясь и поднимая на него бешеный взгляд. — Ее родители поддерживали Волан-де-Морта! Они из гребаного древнего рода! С чего бы их убили, как думаешь?! Почему мне одному это кажется подозрительным?! — прокричал он.       По обреченным взглядам Джеймса и Ремуса становилось понятно, что Сириус уже далеко не в первый раз задает эти вопросы. Очевидно, им уже пришлось выслушать не один взрыв.       — А ее брат вообще с Меткой! — продолжал Сириус, с каждым словом все больше повышая голос. — Их же найдут! Если уж ее родителей не побоялись убить, то представь, что сделают с ними!       Северус сильно сомневался, что за Софией и ее братом начнется охота. Конечно, в убийстве ее родителей было много несостыковок и вопросов, но Бланк для Пожирателей абсолютно бесполезна. Ее брат, возможно, еще может какую-то пользу принести, но точно не она сама.       Но говорить это Сириусу Северус не рискнул.       — Я думаю, — тихо начал Ремус, с беспокойством поглядывая на Сириуса, — ее брат сможет ее защитить в случае чего…       — К тому же, — подхватил Джеймс, — может быть, Метка не действует на большом расстоянии? Может быть, они уедут за границу Англии и Волан-де-Морт не…       — Да будь они хоть на другом конце земли, он их найдет! — прокричал Сириус, перебив его. — Этот ублюдок через Метку всё видит, всё чувствует. Где ты и что думаешь!       В порыве гнева Сириус выхватил палочку, но не поднял ее, лишь крепко сжимая в руках. Лицо его перекошено от гнева, а в глазах беспросветное отчаяние. Северусу даже стало его немного жаль.       — Почему их убили? — громко спросил Сириус в очередной раз. — Что они сделали? Явно ничего хорошего. А что если ее уже схватили?! Или еще хуже!.. — Сириус вновь перешел на крик. Из кончика волшебной палочки искры посыпались.       Очередной его психоз. Сейчас он покричит на них, разрушит пол комнаты, скурит блок сигарет и успокоится. Весь этот учебный год они не раз наблюдали подобные картины. И все из-за Бланк.       Но Сириус вдруг выдохнул с шумом, убрал палочку и направился на выход.       — Эй, Бродяга, ты куда? — Джеймс тут же подскочил на ноги, схватив друга за предплечье, очевидно, испугавшись, что тот пошел искать Бланк.       — Прогуляться.       — Ты ведь не собираешься?..       — Идти за ней? — зло усмехнулся Сириус. — Знал бы куда, меня бы здесь давно уже не было.       Резко выдернув свою руку, Сириус вышел, громко хлопнув дверью напоследок. В комнате после его ухода оглушающая тишина повисла. Даже Джеймс был удивительно тих и подавлен.       — Всё ведь будет хорошо, да? — вполголоса спросил он, посмотрев на Северуса и Ремуса.       Ему никто не ответил.       Северус не знал, будет ли всё хорошо. Последние несколько часов он думал о матери, и о том, что ему предстоит всё рассказать своим друзьям. Поэтому известие о смерти родителей Бланк его не особо впечатлило. Куда больше он переживал за нестабильную психику Сириуса.       А если Северус сейчас еще и расскажет о своей сделке с Пожирателями, Сириус, глядишь, и прикончит его. Нет, это признание определенно придется отложить до возвращения Бланк.       …Сириус на радостях что угодно простит…       Но вот почему молчал Ремус, он не понимал. Вот уж кто всегда умел находить слова утешения и поддержки.       Так и не дождавшись ответа, Джеймс что-то буркнул о том, что пошел к Лили, и тоже вышел из комнаты.       — Это всё так странно, — тихо проговорил Ремус, глядя в стену напряженным взглядом. — Действительно… почему их убили?       Северус тоже задавался этим вопросом. Чистокровных не убивали. Разве что тех, кто активно выступал против режима Волан-де-Морта.       Равнодушно пожав плечами в ответ, он прошел до своей кровати и стал переодеваться, намереваясь лечь спать и как следует выспаться.       — Кстати, — неожиданно бодро произнес Ремус, повернувшись к нему, — как здоровье у твоей мамы?       — Ей… тяжело, — нехотя ответил Северус. — Говорит, жить не хочет.       Ремус на него с сочувствием посмотрел.       — Может быть… руны Софии ей помогут.       — Может быть, — вполголоса согласился Северус. И подумал, как же удачно получилось, что Бланк успела подготовить защиту, прежде чем ее родителей убили.       Не желая больше говорить об этом, он взял пижаму и направился в душ.              

***

      Прошло десять дней с момента, как Белби отправила Пожирателям состав седьмой части зелья. Северус ожидал, что к нему подойдет Мальсибер и скажет, что его услуги больше не нужны. Но ничего подобного не произошло.       Несколько дней назад Мальсибер приходил, чтобы забрать готовые первые шесть ступеней зелья, и интересовался его успехами в создании седьмой части. И, как и всегда, сказал, что ему надо поторопиться.       Северус сделал вывод, что Пожиратели сомневаются в достоверности состава Белби. Возможно, ее состав сейчас проходит всевозможные проверки. Поэтому они и продолжают использовать его.       Но Северусу это было на руку.       Он не представлял, сколько у него есть времени. Не знал, сколько времени займут проверки. Но он хотел за это время создать собственную седьмую часть. Такую, которая сработает против Пожирателей. И которая на первый взгляд покажется лучше, чем у Белби.       Но было очевидно, что сам он с этим не справится за столь короткий срок. У него были лишь примерные наброски по ингредиентам и их количеству, но ни формулы, ни порядка приготовления не имелось.              В очередной раз ему пришлось переступать через свою гордость. Северус думал, такими темпами, и к окончанию школы от самоуважения ничего не останется.       Но он решился подойти к Белби, чтобы попросить у нее состав седьмой части, который она создала. Он попробует усовершенствовать ее рецепт и добавит туда «сюрприз» для Волан-де-Морта. К счастью, у него уже были кое-какие идеи, как это сделать.              С того самого дня, как он узнал, что Белби отправила рецепт зелья, они нормально и не разговаривали ни разу. Пару раз только он на нее кричал, но все без толку.       Северус ее упорно не понимал. Не понимал, почему она ему не призналась, почему не предложила свою помощь или не попросила о помощи его. Не понимал, почему ей даже в голову не пришло, что готовить столь опасное зелье для Волан-де-Морта просто нельзя.       Он искал всевозможные причины, по каким ее могли шантажировать Пожиратели, и приходил к выводу, что это может быть ее брат. Насколько он смог понять, Дилан для нее самый дорогой человек. К тому же, она испытывает колоссальную вину перед ним. Поэтому не исключено, что Пожиратели ему угрожают, тем самым заставляя ее готовить зелье.       Но если они угрожают ее брату, она могла признаться в этом Северусу. Хотя бы дать намек. Но она этого не сделала. Она вообще пресекала любые попытки поговорить об этом, и только шипела, чтобы он заткнулся, иначе их двоих прикончат. Для него это было одной большой загадкой, как Пожиратели умудрились настолько ее запугать.       Еще Северуса очень напрягали ее отношения с Розье. Он очень удивился, узнав, что они встречались больше года. На Белби это было совершенно не похоже. Розье был типичным тупоголовым игроком в квиддич, который два слова с трудом связывает. Белби на порядок умнее его, да и квиддич терпеть не может. Это было странно. А еще семья Розье была ярыми приверженцами чистоты крови и, как многие подозревали, поддерживала Волан-де-Морта. Поэтому Северус не исключал вариант, что Белби и Розье все еще может что-то связывать, вот она и готовит зелье.       А еще неприятный голосок внутри него постоянно задавался вопросом, чем же занимались Белби и Розье, когда встречались. Вряд ли они ходили на свидания и разговаривали, ведь у них не было ни одной общей темы. Не то чтобы он ревновал, но ему неприятен был тот факт, что Розье чистокровен и богат, и, по мнению девчонок, хорош собой. Но Северус быстро глушил в себе это чувство, не давая ему разрастаться.              — Белби, надо поговорить, — сходу произнес он, как только увидел, что она вышла из библиотеки, куда он и направлялся в ее поисках.       — Если ты опять собираешься орать, Снейп, то лучше отвали, — она тут же приняла агрессивный вид, бросив на него злой взгляд.       — Не собираюсь. У меня важное дело.       — Если это о… о том, о чем нельзя говорить, то — нет. Я не буду это обсуждать.       Северуса это злило. Он никак не мог понять ее категоричный отказ даже поговорить об этом. Она боялась, что об этом могут узнать. Но как? Да, в школе наверняка есть шпионы. Но легко можно сделать так, что они их не подслушают — заглушающие чары именно для этого и созданы.       — Да не собираюсь я с тобой это обсуждать, — выпалил Северус, в душе желая обратного, — у меня… просьба.       — Вот как? — Белби остановилась посреди коридора, заинтересованно на него взглянув. — И какая же?       Северус оглянулся на пустой коридор и кивнул на ближайший учебный класс. Он открыл дверь и взглянул на Белби, которая нахмурила брови и недовольно на него смотрела, не двигаясь с места.       …неужели она думает, что за ней и сейчас следят?       В столь ранний час первого дня каникул практически все студенты еще спали. Пока Северус шел до библиотеки ему лишь пара пятикурсников попались. Но Белби все равно что-то напрягало.       — Ты будешь заходить или как?       — Если ты соскучился по сексу, так бы и сказал, — произнесла она и зашла в класс.       Северус проводил ее мрачным взглядом, не разобрав шутки, напоследок окинул взглядом коридор и зашел внутрь, сразу наложив все защитные чары.       Он даже рот раскрыть не успел, как Белби прижалась к его губам.       С громким стуком упала ее тяжелая сумка на пол, а следом легким шорохом и ее мантия.       — Белби, постой… — промычал он ей в рот, пытаясь за плечи ее отодвинуть.       — Твоя просьба подождет, — ответила она, не отступая от него.       Она запустила свои пальцы ему в волосы, прижимая его еще сильнее к себе и не давая отстраниться. Второй рукой скользнула к ремню на брюках, легко справилась с застежкой и запустила руку ему в трусы.       Да, его просьба определенно может подождать.              — Так что ты хотел? — спросила Белби, расправляя рубашку и застегивая те несколько пуговиц, что расстегнулись лишь случайно.       — Я хотел попросить у тебя твои записи, которые ты дала Пожирателям.       У нее в глазах мелькнул испуг, который Северус отчетливо уловил, но он быстро сменился холодным взглядом.       — Хорошо.       — Хорошо? — уточнил Северус, не спуская с нее непонимающего взгляда. Он ожидал, что она воспротивится.       Белби ему кивнула и добавила:       — Можем прямо сейчас ко мне подняться.              Практически половину пути они прошли в полном молчании, пока Белби не подала голос:       — Я слышала, ты ездил домой. Как дела у твоей мамы?       Северус бросил на нее очередной подозрительный взгляд. В голове сразу тысячи мыслей зародились. Он вспомнил, как быстро Белби догадалась о том, что его маму прокляли. А еще Белби откуда-то знала, что Эйлин в молодости дружила с Пожирателями. Северусу еще тогда все это показалось странным. И ведь неспроста.       Что, если Белби раньше него знала о проклятье? Может, именно поэтому ей так легко удалось создать зелье, которое сейчас поддерживает жизнь в его матери.       — Ты просто болен, Снейп, — обреченно прошептала Белби, покачав головой.       — Что? Не понял? — недовольно проговорил он.       — Это всего лишь вопрос, — резко ответила она. — Мне лишь интересно, как здоровье твоей мамы. Не надо подозревать меня во всех ужасах.       — Я и не подозреваю, — оскорблено возмутился он, думая о том, что все подозрения, очевидно, отразились на его лице. Он и вправду последние дни стал чересчур мнительным. — А здоровье у мамы… плохо. Хотя, вроде бы, держится.       Северус не стал ей рассказывать о рунном коде и о помощи Бланк. За последнее время Белби утратила последние крохи доверия.              В гостиной Когтеврана уже было довольно людно. Не успели они и пару шагов сделать, к ним подлетел мальчик, года на три младше, с пышными золотыми кудрями и огромными голубыми глазами.       — Деби, Деби, — нараспев произнес он, похлопав ресницами и расплываясь в притворной ангельской улыбке, — пожалуйста, помоги мне с Зельями! У меня…       — Отстань, Гилдерой, не до тебя сейчас, — грубо бросила ему Белби, даже не остановившись.       Гилдерой обиженно надул нижнюю губу и что-то проворчал. Северус на него лишь с неприязнью посмотрел и поспешил за Белби.              Ее спальня была пустой. Приказав ему стоять за пологом и не смотреть, она проделала сложные манипуляции со стеной, которая была скрыта когтевранским знаменем, и позвала его.       — Всё, что я могу дать.       Северус взял единственный свиток пергамента, который был очень длинный и полностью исписан аккуратным острым почерком. Мельком окинув множество строчек и формул, он понял, что это подробный рецепт седьмой части. На большее он и рассчитывать не мог.       — Спасибо.       В ответ он получил равнодушный взгляд, который вновь поднял волну негодования в груди.       — Даже не спросишь, для чего мне это?       Не успел он предложение закончить, Белби вскинула на него горящий взгляд и перебила:       — Знать ничего не хочу. Делай с этим, что хочешь.       Его неимоверно раздражало такое равнодушие. Он, конечно, знал, что Белби плевать на чужие проблемы и заботы. Он и сам такой же был. Но ведь это не просто какой-то пустяк. Это действительно важное и опасное зелье, которое может повлечь за собой сотни, а то и тысячи смертей. И он не понимал, как она может наплевательски к этому относиться, зная, что она будет соучастником всех этих будущих несчастий.       — Как скажешь, — презрительно усмехнулся он и уже развернулся, чтобы уйти, как Белби его остановила.       — Подожди…       Северус остановился, надеясь услышать от нее нечто, касаемо седьмой части. Или что-то, касаемо ее работы с Пожирателями.       — Нам еще надо закончить противоядие.       К своему стыду Северус об этом совершенно забыл. Последняя неделя вышла такой напряженной и насыщенной, что он так ни разу и не задумывался о том, что им надо совершенствовать волчье противоядие.       — Да, точно.       — Я много думала о том, почему оно сработало не до конца, — произнесла Белби, у которой глаза вспыхнули таким знакомым блеском. — Противоядие приготовлено безупречно. Формула идеальна. Дозу уменьшать или увеличивать опасно. И…       Белби подошла к своей тумбочке и взяла одну из книг. Северус помнил эту книгу — древние мифы об оборотнях. Однажды она им очень помогла.       — Я решила перечитать ее, — она нашла нужную страницу. — В первый раз я не придала этому значение, но сейчас…       Она прервалась на секунду, словно не решалась продолжить, и нервно облизала губы.       — В общем. Нужен эмоциональный стабилизатор.       — Что-что?..       — Некоторые оборотни с возрастом и опытом учатся контролировать себя. Но процесс это долгий. И некоторым помогает некая эмоциональная составляющая. То, что необходимо держать в своей голове. Понимаешь? Это может быть какое-либо воспоминание. Или предмет. Например, какая-то определенная вещь, которая будет всегда находиться рядом с ним и которая будет у него ассоциироваться с покоем. И в моменты обращений она будет напоминать ему об этом, будет помогать сохранять разум…       Белби несла откровенный бред. Северус с трудом сдерживался, чтобы не скривить лицо и не закатить глаза.       С другой стороны, с таким же лицом он слушал, когда она говорила про обсидиан. А этот камень оказался одной из составляющих волчьего противоядия. Поэтому он решил хотя бы выслушать ее до конца.       — Еще это может быть человек. Кто-то из близких. Если у оборотня с кем-либо сильная эмоциональная связь, этот человек может достучаться до его сознания даже в моменты, когда оборотень находится под воздействием луны.       — Полная чушь, — не сдержался, наконец, Северус. Он десятки раз видел оборотня в момент обращений, до этого момента и после. И он знал, ни один человек, как бы близок не был, достучаться до оборотня не сможет.       — Надо хотя бы попробовать! — резко произнесла она, со вспыхнувшим недовольством в глазах.       — Попробовать? — усмехнулся Северус. — Хочешь запереть себя с Диланом в клетке в момент полнолуния? Что ж, было приятно с тобой познакомиться.       Белби, конечно, предлагала временами сумасшедшие идеи, но Северус надеялся, ей хватит ума не лезть к брату, когда тот будет обращаться. Хотя ей хватило смелости подвергнуть брата смертельной опасности. Не исключено, что хватит смелости и самой полезть в пасть к волку.       Она смерила его горящим взглядом, плотно сжав губы, и прошипела:       — Можно начать с какой-нибудь вещи. Или с воспоминания, — она вновь умолкла на секунду, отведя взгляд, и добавила: — Но… можно и самим попробовать. Как говорили и Дилан, и Люпин, первое время они могли себя контролировать.       — Нет, — отрезал Северус. — Это не шутки, Белби. В лучшем случае, будешь на пару с Диланом на луну выть. Думаю, твоя мама будет просто счастлива.       Белби зло выдохнула, прожигая его взглядом.       — Ладно. Готова выслушать твои идеи!       — Идей пока что никаких нет, — спокойно произнес Северус. — Но это только пока. Надо работать с дозой. Наверняка причина в…       — Это опасно! — перебила Белби. — Увеличим аконит, и он труп.       — Зато идти в клетку к оборотню безопасно! — не выдержал Северус, наградив ее в ответ не менее злым взглядом. — Все дело в дозировке, я уверен. Возможно, давать надо за час до полнолуния. Или, наоборот, за день, чтобы противоядие успело впитаться. Надо высчитывать.       — Ты как всегда трусишь, Снейп, — негромко произнесла она. — Сам знаешь, что дозу увеличивать нельзя.       — Хорошо! Давай сделаем так. Встретимся в выходные, я принесу новые расчеты, а ты более убедительные аргументы в пользу того, чтобы полезть в клетку к оборотню, — сурово произнес он.       — Договорились.       — Договорились, — повторил он за ней. Приподняв сжатый в руке пергамент, который она ему дала, он добавил: — А пока что мне надо заняться другой проблемой.       Не говоря больше ни слова и не прощаясь, он вышел из ее спальни.              Он сразу направился в их с Белби секретную лабораторию. Самое главное — ему сейчас необходимо было изучить рецепт седьмой части и найти в нем лазейку, которую он сможет использовать в свою пользу.       Устроившись за партой, он развернул длинный свиток и углубился в изучение рецепта. Он состоял из дюжины ингредиентов, большая часть из которых были труднодоступными или дорогими.       Рецепт включал в себя такие ингредиенты, как алмазная пыль, кора с темного дерева венге, которую можно достать лишь в Восточной Африке, великанья кровь и слюна саламандры, шкура бумсланга, шаровые водоросли, растущие в вулканическом озере, змеиный яд и порошок из кости дракона. Также в состав входили кровь единорога и волшебника и волос вейлы. Последний, двенадцатый ингредиент, представлял из себя частичку того, кто будет пить зелье.       Для каждого из ингредиентов, прежде чем добавить в котел, необходимо было провести ритуал, различной степени сложности.       Например, алмаз необходимо истереть в порошок исключительно в полночь и в серебряной таре. Шаровые водоросли необходимо доставать строго после извержения вулкана. А порошок из кости дракона должен быть взят непременно из живого дракона.       Кровь единорога должна быть взята насильно и до последней капли. Единорог должен быть не моложе двух лет, то есть, совсем еще жеребенок по возрастным меркам единорогов.       Как и волшебник. Он должен быть чистокровным и молодым, в самом расцвете сил. Его крови нужна лишь унция, и должна быть получена добровольно.       Вейла, напротив, должна быть женщиной в преклонном возрасте. Считается, что чем старше вейла, тем сильнее магия ее волос. Для зелья необходим лишь один волос с луковицей, также, отданный добровольно.       Сама формула была сложной и запутанной. Даже Северус не сразу в ней разобрался, попутно восхитившись мастерством Белби, для которой составление формул всегда было большой проблемой.       Однако, несмотря на сложность формулы, зелье готовится достаточно быстро. Если предположить, что все ингредиенты у них есть, готовится и настаивается зелье всего лишь три дня. Первые шесть ступеней хоть и были немного проще по составу, и то готовились практически месяц.              Северус вновь задумался, сколько же времени у него есть. С ресурсами Волан-де-Морта он наверняка без труда достанет любой из ингредиентов. Была лишь слабая надежда на волшебника и вейлу, которые должны дать кровь и волос добровольно. Но учитывая, сколько молодых наследников древних родов поддерживают Волан-де-Морта, рассчитывать на это особо не придется. Да и вейлу без принципов он, наверное, тоже легко найдет.       Выходит, что надеяться, как и всегда, не на кого. Лишь на то, что Белби могла по ошибке что-либо напутать. И их опыты затянуться на продолжительное время, за которое он успеет составить свой рецепт.