Лириумная страсть

             Фенрис медленно продвигался к своему имению. Было бы гораздо быстрее, не будь на рынке, через который постоянно приходится ходить, настолько много народу, что яблоку негде упасть. Судя по тому, что он увидел и смог понять, всё дело в обновившемся и увеличившемся ассортименте местных торгашей. Надо полагать, что и цены бедняков радуют. Вот только вся эта пробка затрудняла продвижение. Слишком сильно затрудняла.       Фенрис шарахнулся назад от неожиданности, когда перед его носом промелькнуло ожерелье, а торгующий этими сомнительными украшениями, надрывая голосовые связки, вопил об их красоте. Когда же он увидел остроухого собрата, начал заговорщицки шептать, что такое прелестное украшение будет по нраву его прекрасное даме. В голове Фенриса возникли улыбчивые образы двух людских мужчин и он, закатив глаза, хлопнул себя по лбу. Если «прекрасные дамы» узнаю о том, что он творит с ними обоими, они его живьём похоронят. И никакие подарки не уберегут.       На украшение Фенрис всегда смотрел скептически, относился наплевательски и нужды в них не видел. Если только отдать вместо монет наёмникам. Но тут взыграл интерес, что будет, если он их подарит своим магам? Надолго ли они останутся его, когда узнают правду. Да и если дарить, то что-то незаметное. Ни Андерс, ни Хоук украшений не носили. Хотя у Андерса несколько серёжек в одном ухе. Подарить ещё одно? И на нём живого места не останется.       Три серьги, все колечками, одно побольше - в мочке, два поменьше - сверху и чуть сбоку. Раньше Фенрис не обращал на них никакого внимания, но после очередной ночи, пока Андерс сопел, привалившись к нему, он успел их рассмотреть. И что самое удивительное, они были золотые и, несмотря на своё положение, Андерс не пытался их продать или обменять. Какая никакая, а цена у них была. Пусть серьги и скромные на вид, но всё же золотые. Это наталкивало на мысль, что возможно это подарки от кого-то важного для него. Может, от Карла? Как вариант. Фенрису не хотелось об этом думать. Но он признавал, что серьги добавляли ему шарма и изюминки.       А особенностью Хоука была его тёплая улыбка, верный взгляд карих глаз, ну и алая полоса на носу. Смотрелась она немного забавно. Но всё же, как считал сам Фенрис, Хоуку больше шла щетина, нежели борода — с ней он дюже сильно походил на дровосека, только топора не хватает. Фенрис улыбнулся. Представил его в красной клетчатой рубахе, с топором на плече, и заулыбался шире. Но тут же сник, так как дальше одежда представляться не хотела, и он, так и остался обнажённым ниже пояса. Вроде стыдно, а вроде и нет.       Было бы замечательно, не тяни их Фенрис в постель чуть ли не сразу, как увидит. В такие моменты он ощущал себя сынком богатенького ублюдка, который мог позволить всё что угодно из-за звенящих в кошеле монет. Нет, конечно, Фенрис магам не платил — смотря с какой стороны смотреть… — но ощущалось именно так. Словно у тех не было выбора, и они делали это, переступая через себя.       В попытках отогнать отвратительные мысли, Фенрис мотнул головой. Тут же увернулся от очередного локтя торгаша с мясом и попытался продираться сквозь толпу активнее. Получалось не ахти, но выбирать не приходилось. Да ещё и знакомые пытались цепляться, чтобы поспрашивать, как дела у Защитника Киркволла и не желает ли он себя побаловать хорошими товарами с приятной ценой. Фенрис чуть в нос не дал. У Хоука в его сокровищнице чего только нет. Зачем ему подобная дешевая ерунда? Он если захочет, всё золото из крепости наместника вынесет, и ему слова не скажут.       Оказавшись на более свободной широкой лестнице, ведущей в верхний город, Фенрис вздохнул относительно свободно. Хотя всё равно придётся пробираться сквозь толпу. Да ещё и некоторые умники поставили свои палатки прямо здесь же, на ступенях, чем затрудняли передвижение. Но вот, трудности позади. Лестница преодолена. И Фенрис, живой и немного помятый, отправился дальше.       Ровные каменные плиты тротуара вывели его в верхний город. Быстрым шагом виляя между домами, он прошёл к повороту до своего имения, глянув на поворот, ведущий к церкви, а оттуда и на площадь, а ещё дальше - в ряды имений, в одном из которых Хоук и жил. Фенриса повело в сторону дома Хоука. Словно что-то толкало его в яму ещё глубже. Правильнее было бы сознаться. Прямо сейчас - и дело с концом. Пусть будет, что будет. Но чем больше он об этом думал, тем меньше хотелось признаваться.       От магов Фенрис никакой выгоды не искал. Ему было приятно проводить с ними время. Было приятно чувствовать, что нужен им. Приятно от мысли, что они ждут его, что поддержат и помогут, когда бы это не понадобилось. Они не раз это доказывали. И если поначалу у них были натянутые отношения и даже враждебные, то сейчас всё было, хоть и неидеально, но… спокойно. До поры до времени.       На Фенриса до момента его появления в Киркволле никто и никогда не смотрел с сочувствием и желанием помочь. Убитых им же воинов тумана он старательно избегал вспоминать. Он был уверен, что и Хоук с компанией встанут на его защиту. И даже если он по той же причине поднимет на них меч, они и его не убьют, и сами выживут. Один Хоук мог в лёгкую уничтожить весь Киркволл.       «Маг небывалой силы» — такое услышишь редко. И к ним относился Хоук. И как же Фенрис был счастлив от осознания, что вся эта мощь досталась такому стойкому, доброму, приветливому и светлой души человеку. Но тут же задумывался, родись он в Тевинтере, был бы таким же? Почему-то Фенрис был уверен, что Хоука бы это не испортило. А ещё он бы не удивился, если бы пылкий любовник сам поднял мятеж и встал на защиту рабов и угнетённых. Несмотря на простодушность, Хоук умён и вызывал уважение. Уважение и трепет. А оттуда и страсть с желанием. И чем больше смотришь на него, тем сильнее становится желание обладать им единолично.       Фенрис замер и тихо вздохнул. На прозвучавшей в его голове фразе «обладать единолично» его ощутимо тряхнуло. На ум пришли отношения раб-хозяин. Фенриса перекосило так, точно клейма резко заболели. Он даже не был уверен, что если вновь попадёт к хозяину, у него будут силы сопротивляться. Но если кто-то из его магов туда угодит, он приложит все усилия и разнесёт Тевинтер по камешкам, если потребуется.       Замерев в нерешительности, Фенрис воззрился на болтающих на площади Хоука и Себастьяна. Но тут же от их созерцания отвлекла мяукнувшая возле его ног большая кошка. То ли она такая, потому что отъелась, то ли беременна. Издав громкое «мау», она посеменила дальше и, подбежав к Хоуку, принялась тереться о его ноги. А тот стоит и большими глазами хлопает.       — Я же собачник! — возмутился Гаррет, но всё равно присел и погладил животное. — Надо тебя Андерсу отнести. Или ты чья-то?       — Выглядит ухоженной, — задумчиво протянул Себастьян. — Не первый раз её уже вижу.       — Смотри, какая морда довольная! — Гаррет развернулся полностью и его взгляд столкнулся с… — Фенрис! — он просиял не хуже солнца в небе и принялся активно махать свободной от кошки рукой.       А Фенрис тихо застонал. Ещё и в голове крутился вопрос: «Зачем Андерсу кошка?». Самому же есть нечего. А ещё больных подкармливает и постоянно наливает молоко бродячим котам. Даже странно, что клиника не превратилась в дом для этих мурчалок. Андерс сам, как мурчалка, особенно когда с довольным лицом по утрам потягиваться начинает, издаёт те самые странные мурчащие звуки. Забавный.       Но сейчас перед глазами стояло другое улыбчивое лицо с этим его по-собачьи верным взглядом. Иногда Фенрис думал, что Гаррет накинется на него как мабари и начнёт активно облизывать лицо в знак своей признательности. Ну, или потому, что пёс. В ошейнике. Хоуку бы ошейник подошёл…       — Ты чего там замер?! — крикнул Гаррет, озадачено смотря на Фенриса. — Случилось что-то? — не дождавшись, пока любовник подойдёт, он подошёл сам.       — Вроде нет, — Фенрис кашлянул и уставился на мурчащую кошку, вольготно развалившуюся на руке Хоука. — Ты же не Андерс.       — А, — Гаррет потыкал кошку пальцем в нос. Вернее пытался, но та упрямо отворачивалась, пока в итоге не спрыгнула и не посеменила по своим делам. — По-моему, она всё-таки чья-то, выглядит уж больно ухоженной.       — Что обсуждали с Себастьяном? — Фенрис осёкся, поздно поняв, что его это волновать не должно.       — А, — Гаррет с раздражением поморщился и махнул рукой, — он считает, что несмотря на моё происхождение и теперешнее положение, я должен придерживаться правил. Неужели он и правда думает, что в Круге я смогу изучить что-то новое?       — Может, его беспокоит, что как у мага, у тебя слишком много власти? — Фенрис пожал плечами.       — Или я ему нравлюсь, но он боится это сказать, — рассмеялся Гаррет, пристально следя за реакцией Фенриса.       Чего конкретно Хоук пытался добиться этой фразой, Фенрис так и не понял. Но, возможно, ревность. Зачем? Чтобы убедиться, что он к нему не равнодушен? Фенрис раздражённо скрипнул зубами, а во взгляде появилась сталь. Хоука это немного напугало, но вида он не подал, а ещё он пожалел, что заикнулся об этом. А следом подумалось, что Бетани сейчас в Круге Магов, Карвер где-то с храмовниками тренируется махать мечом, матушка, как и всегда, торчит у Гамлена. Прислуга занята своими делами… Видимо, на его лице что-то такое отразилось, раз Фенрис грубо схватил его за запястье и потянул в сторону имения.       Отразилось на лице Хоука что-то или нет, но Фенрис всё ещё думал о специально брошенной им фразе. В голове не укладывалось, что Хоук может быть с Себастьяном. Тот ведь церковник, давал обеты, клялся в верности Эльтине. Или Создателю… не важно. А сам-то лучше ли? Но он слишком решительно настроился на Хоука.       До дома добрались достаточно быстро. Фенрис, продолжая тянуть Хоука за собой, вихрем ворвался в холл, мысленно порадовавшись, что их никто не встретил. А дальше лестница, десяток шагов направо - и вот она, дверь, ведущая в нужную комнату, где всё было пропитано уютом и запахом Хоука. Каждая вещичка стояла на своём месте, как была поставлена хозяином.       Резко открывшаяся дверь грохнула о стену. Хоук был грубо вдёрнут следом. И не успел по инерции пробежать нескольких шагов, как дверь с таким же грохотом была закрыта. Щёлкнул замок — ключ он всегда держал в скважине, чтобы не потерять. Да и стоило ключу оказаться в любом другом месте, как его нагло крал Страж. Очень нагло и очень крал. Один раз сожрал. Намучились тогда знатно. Но всё обошлось, и Гаррет стал держать ключ только там.       — Я тебя явно чем-то обидел, — нервно хохотнул Гаррет, пытаясь сообразить, что же его ждёт. Судя по взгляду Фенриса, ничего хорошего.       Разумеется, Фенрис бить его не собирался. Ну, может немного. Он сделал широкий шаг к стоящему рядом с кроватью Хоуку, а тот, попятившись с тихим «ой» завалился на неё. А Фенрис заученными движениями стянул с себя нагрудную пластину, которая с глухим стуком упала на пол. Что-то в последнее время это происходит чаще, чем обычно. Но ладно…       Следом на пол полетели перчатки, пояс с карманами, рубашка, отодвинуты в сторону сапоги. А Хоук лежит и большими глазами на него таращится. Фенрис замер и вопросительно изогнул бровь, а Хоук, охнув стрелой слетел с кровати и умчался в соседнюю комнатку. Проводив его задумчивым взглядом, Фенрис стащил штаны. Взобрался на кровать, дошёл по ней до середины, повернулся спиной к подушкам и присел, а после и вытянул ноги, завалившись.       Градус раздражения начал расти, когда Хоук потерялся. В боковой комнатке гремели тазики, плескалась вода, слышалась крепкая брань. Фенрису даже стало интересно, чем это он там таким занимается, что без конца поминает демонов. Нет, конечно, понятно, что он готовится к сексу. Но причём тут демоны-то? Он же не с ними трахаться собрался.       Фенриса ещё поражало, как оба мага с охоткой позволяют ему всё это. Ясно, что и они не против, и им хочется. Но чаще всего происходило так, что инициатором становился Фенрис, приходя за этим. И если с Андерсом все предельно понятно, другого выхода и не было, раз клейма болели, но с Хоуком должно было быть как-то иначе. Или не должно? Всё-таки Фенрис был далёк от такого чувства, как любовь, и считал себя для магов, не больше, чем временным и приятным времяпрепровождением. И только он хотел развить эту мысль, как Гаррет вылетел из комнатки.       — Прости, — он виновато потупился и в несколько широких шагов оказался возле постели.       Фенрис на это никак не отреагировал. Да и что говорить? Это же не ему приходится себя подготавливать. Смотря, как Хоук на четвереньках к нему подползает, не смог сдержать смешка, что и правда тот, как пёс. Сейчас бы ещё ушки и хвостик. Фенрис кашлянул от странной мысли и воззрился на усевшегося на него верхом Хоука.       — Раз ты ещё не совсем оправился, я сделаю всё сам!       У Фенриса появилось чувство, что это уже было. Вот только вместо Хоука был Андерс, который сжал его член, активно лаская обеими руками, стараясь сделать его как можно твёрже. И это себя ждать не заставило. У Фенриса от одного вида обнажённого любовника было желание им овладеть, а что уж говорить о том, как тот на него смотрит и ласкает. Чистый демон-искуситель.       Гаррет выпятил задницу и потёрся ягодицами о член Фенриса. Правда, долго он это делать не стал, так как самого съедало нестерпимое желание. Гаррет проснулся далеко засветло, с затвердевшим членом и пульсацией в заднице. От воспоминаний, что ему снилось, становилось стыдно. Но ведь Фенрис и сам не против. Вот он сейчас здесь, поглаживает его колени, смотрит с блеском в глазах, нежно улыбается. Как перед ним можно устоять и не возжелать?! Гаррет подался вперёд, накрывая губы любовника своими и целуя со всей несдержанностью.       Фенрису нравились те тихие стоны, какие Хоук издавал, когда целовал его. Он так крепко хватался за плечи, точно боялся потерять его. Его язык активно вылизывал рот, сплетался с чужим. Губы плотно сжимались на других губах. Прерывистое дыхание обжигало. В нём не возбуждало что-то одно, что-то конкретное - Хоук был соблазнителен целиком и полностью. Даже если что-то не получалось или выглядело нелепым и глупым, он всё равно был идеальным.       Когда страсть достигла апогея, Гаррет сместился чуточку ниже и опустил бёдра. Головка члена уткнулась в немного растянутый анус — Гаррет именно поэтому и подзадержался, всё пытался сладить с выпадывающим из попки стержнем, пока мылся. Головка протиснулась с трудом и под громкий стон Хоука, который привёл Фенриса в восторг и толкнул на маленькую глупость - вскинуть свои бёдра кверху, вынудив любовника вскрикнуть и застонать более громко и развратно.       Фенрису нравились издаваемые Хоуком звуки и то, как он резко опускал задницу на член. Фенрис даже подумать не мог, что те, кто сверху могут настолько быстро и жёстко двигаться. Видимо у Андерса тоже сил не особо было. Он мотнул головой, чтобы выгнать мысли о белокуром маге и его золотистых глазах. Всё его внимание приклеилось к скачущему на нём Хоуку.       Гаррет то упирался в торс Фенриса руками, то прогибался назад, то выпрямлял спину и, начиная двигаться медленнее, закидывал руки за голову. Эти движения, на первый взгляд простые и ничего не значащие, говорили о многом: о том, как Хоуку нравилось происходящее, о том, какое он получал удовольствие от проникающего в него члена, о том, что он готов стонать вечно, для одного единственного эльфа, мысли о котором занимали большую часть времени и больше всего места в голове. А после недавних событий, которые продолжались, он точно с ума начинал сходить от страсти к нему.       Постоянно оглядываясь и опуская голову, Гаррет точно хотел рассмотреть, как же выглядит его насаженный на член горячо любимого эльфа анус. Он и правда хотел бы это увидеть. Хоть и представлял себе это очень ярко, отчего тело просто плавилось, но он всё же хочет это увидеть. Особенно когда головка только-только начинает входить. Внимательно рассмотреть, как тугое кольцо мышц охотно расступается под напором вторгаемого в задницу члена, как ободок тянется следом за ним и как втягивается обратно. Посмотреть, как анус меняет свой цвет с нежно розового на насыщенно красный. От одних мыслей об этом становилось горячо, а пульсация в попке усиливалась в разы, отчего даже начало становиться больно, и только член любовника мог потушить этот пожар, который сам же и развёл…       Всматриваясь в блаженное лицо Хоука, Фенрис решил проверить, насколько он может быть развратен. Дождавшись, когда любовник после очередного движения отклонится назад и упрётся в его ноги, Фенрис облизнул сразу три пальца. Это он сделал незаметно для Хоука, который запрокинул голову. Член в плену его горячей задницы и так точно был охвачен пламенем, но Фенрису хотелось большего. Но он замер от вида, как анус плотно охватывает член, как он судорожно на нём сжимается, а обильная смазка смотрелась так, точно Хоук, как женщина, истекает соками. От этого зрелища Фенриса тряхнуло. Но не от омерзения, а возбуждения. И он всё же просунул сразу три пальца, чувствуя, как дырочка плотнее обхватывает его.       А Гаррет так распалился, что не сразу почувствовал, как его анус растягивают шире. А когда почувствовал, чуть ли не хныкать начал от приятного чувства. Он был бы не против, чтобы Фенрис, как в один из прошлых раз, не жалея сил вдалбливал его в кровать, но так тоже было потрясающе горячо. Вот только мысли отшибло напрочь, и они все обратились в то, что творилось в его заднице, стоило Фенрису начать активно и даже жёстко массировать простату.       — Не могу! — взвыл Гаррет и, резко прогнувшись, обильно кончил. — Фенрис… — он обессилено опустился на кровать. Хотя если быть точным это Фенрис уложил его и заботливо накрыл одеялом. — Что это было… голова… пустая… — Гаррет затих, то ли потеряв сознание от того, что испытал, то ли просто уснул.       Фенрис лежал рядом, поглаживая его плечо. Улыбка не сходила с его губ, а в мыслях он себя клял за то, что творил. Ругать ругал, но остановиться никак не мог. Завалившись на подушки, он накрылся одеялом и уставился в потолок, пытаясь придумать, как прекратить.