Путь Героини Щита

      Получив лично из уст короля приглашение на победный праздник, Наоми была вынуждена со скрипом отдать его величеству должное – если только это не было задумкой для изощрённой подставы со стороны «Майн Софии». Всё-таки не каждый день человек, что осудил тебя, приглашает к себе во дворец, да ещё и признаёт заслуги – впрочем, это была больше заслуга Коула, капитана Хагрена и Иво. В присутствии самого короля маг из команды Героя Меча оказался на удивление честным в подробностях…       Спешка в подготовке была такова, что бочки с вином подняли прямо в зал, разместив на столах у стен, а у большинства гостей не было даже возможности переодеться в праздничные наряды – даже король предпочёл остаться расстёгнутом поддоспешнике. Герои и их спутники же даже от брони не избавились – например, огромного роста рыцарь, что сопровождал Ицуки.       – Наоми, смотри! – воскликнула Рафталия, указывая на стол, полный яств. – Никогда не видела столько еды, которая!.. – она принюхалась, – так вкусно пахнет!       Оглянувшись, Наоми похлопала её по голове, сразу отметив, что Рафталия за время битвы подросла на ладонь… или это уже ей тоже кажется? Надо бы как-нибудь измерить её рост…       – Только постарайся ничего не заляпать, – направляясь к столу вместе с енотихой, Наоми перешла на наставительный тон, – мы на приёме у его величества, и должны вести себя… – тут она на секунду скривилась, оглянувшись на собравшихся аристократов и рыцарей, – соответственно.       – Хорошо!       На самом деле, от одного вида еды Наоми вспомнила, что они практически ничего не ели с самого перекуса перед Волной. Рот мгновенно наполнился слюнками, а в животе предательски заурчало и потянуло, но Героиня Щита вовсе не собиралась бросаться на еду голодным волком – как бы к ней ни относились, это было попросту не по чину… да и Рафталии лучше подавать хороший пример.       Вокруг них с Рафталией за столом сразу же образовалось некоторое свободное пространство. Гости явно избегали их, словно бы боялись подхватить проказу… хотя, известно какую проказу – королевскую опалу или остракизм от своих же.       «Демоница Щита с карманным боевым зверем», – пронеслось в голове Наоми, когда она взяла кусочек кролика с травами. Рафталия же тем временем вгрызлась в какую-то птицу – Героиня Щита подозревала, что это либо курица, либо индейка – прямо замычав от вкуса. Это было настолько божественно… или это она настолько соскучилась по действительно дорогой и качественной еде, что само это ощущение могло перечеркнуть все тревоги?       «Всё, что нужно после тяжёлого дня – это как следует поесть!» – внезапно пронеслись в голове Наоми слова матери, а перед глазами… словно бы снова стояла она, в своём любимом фартуке на кухне, в тех дурацких розовых тапочках, прямо как в тот день, когда она впервые решила научить Наоми готовить…       Нервно вздрогнув, Наоми подавила желание в этот момент заплакать. Не время. Тем более, они сейчас в настоящем змеином гнезде. Впрочем…       Наоми оглянулась и увидела, что остальные Герои сильно в стороне, заметив Пианиста и Рена, что-то обсуждавших. Копьебабник крутился возле своих дамочек и суки-принцессы, но они пока в её сторону не смотрели. Пока беды явно не предвещало ничего. Коул был вблизи своего отца и короля и вроде тоже не обращал на неё внимание.       – Ну что ж… – тихо протянула Героиня Щита себе под нос, потянувшись к следующему кусочку. – Уж теперь-то они явно постесняются устраивать подлянки…       – Наоми-и-и-и-и!.. – от крика Мотоясу она чуть не подпрыгнула, выронив еду обратно на большое блюдо.       Мотоясу спешил прямо к ней с лицом, явно перекошенным от гнева лицом, а Майн с остальными спутницами Героя Копья совершенно не скрывали своей ухмылки. Оглянувшись на встрепенувшуюся Рафталию, схватившуюся за свой кинжал, Наоми положила ей руку на плечо:       – Держись позади меня.       – Наоми, как ты могла?! – Мотоясу сжал своё Копьё до хруста костяшек.       – Что, не дать тебе?! – ядовито ухмыльнулась Наоми. – А теп…       – Как ты могла держать малышку в рабстве?!       Воцарилась мёртвая тишина вокруг. Даже музыканты в углу притихли. Наоми думала, что ослышалась пару секунд, а потом…       – То есть, множество рабов-полулюдей ты до этого не замечал? – приподняла бровь Наоми.       – Что?! – Мотоясу от такого, казалось, взвизгнул, и обмер. Знатные люди, судя по их лицам, с трудом сдерживали какой-то бессердечный, циничный гогот, глядя на блондина, и Героиня Щита поймала себя на мысли, что хорошо их понимает.       – Неважно! – хлопнула в ладоши Малти, выходя вперёд. – С этой традицией боролась моя мать, а для Героя подобное и вовсе недопустимо!       – Именно! – ощутив поддержку хоть от кого-то, Герой Копья пошёл в атаку. – Немедленно освободи Рафталию, чтобы она больше не была привязана к такому чудовищу, как ты!       – Но мне хорошо с Наоми! – сердито и испуганно крикнула из-за её спины енотиха.       – Это всего лишь рабская печать… – Малти явно переигрывала с ролью обеспокоенной и праведно разгневанной благородной принцессы. – Если бедная девочка не будет это говорить, печать будет причинять ей невыносимую боль!       Краем глаза Наоми заметила, что король, придворный маг и Коул явно с интересом наблюдают за ними, но вмешиваться не спешат. И выражение лица Коула было… непросто прочитать. Но он был уже почти готов подойти…       – Вот именно, Наоми! – Мотоясу уже не скрывал своего отвращения.       «Неужели он может пересилить желание меня трахнуть?..»       – Тем более, что я знаю, что ты с ней делаешь, когда никто не видит!       «Что?!»       От услышанного Наоми не смогла сдержать смех… да нет, не смех. Её пробило на настоящее лошадиное ржание от всей абсурдности происходящего. Неужели Малти наплела ему про то, что она педолесбиянка?! Чёрт, это было настолько мерзко и абсурдно, что даже смешно!       – Тебе это смешно?.. – Мотоясу, казалось, был удивлён.       – Н-Наоми?.. – Рафталия и вовсе не понимала причины её гогота.       – Се… секунду! – кое-как отсмеявшись, Наоми выпрямилась. – Так ты хочешь, чтобы я… освободила Рафталию?       – Да! – Мотоясу зыркнул так, словно не мог понять – злодейка перед ним или просто невыносимо тупая особа.       «Хотя невыносимо тупой тут именно ты», – Наоми снова улыбнулась. Кажется, улыбка выходила невероятно злодейской в глазах Копейщика, да и Пианист с Меченосцем явно хмурились от её выражения лица. Особенно в этот момент. И потому Наоми сказала только то, что могла бы сказать в этот момент:       – Ладно.              – «Ладно»?! – Коул был готов поклясться, что слышал раскат грома, поразившего Героя Копья в самое его душевное естество.       – «Ладно»?! – почти одновременно с ним вырвалось у Малти, явно не рассчитывавшей на такой ответ Героини Щита.       Все вокруг совершенно опешили. А самому Коулу при виде отвисшей челюсти Героя Копья и выпученных глаз Малти становилось… смешно. Его губы предательски расползались в ухмылке, которую он поспешил прикрыть воротом своего дорожного камзола. Кто-то решил бить её высочество старшую принцессу на её же поле – прекрасное зрелище! И самое главное – Малти явно не предусмотрела такой вариант!       – Но Наоми, мне же хорошо с тобой! – девочка-полулюдка, что стояла за спиной у Наоми, сразу вцепилась в руку Героини Щита. – Прошу, позволь мне!..       – Чщщ, тихо, – Наоми повернулась к ней и, прижав к себе, наклонилась к её ушку и что-то прошептала, отчего девочка моментально кивнула и… кажется, немного успокоилась.       Коул стал медленно подходить к собравшимся, прекрасно зная, что король и отец пока не будут вмешиваться в происходящее. Рабство было одной из традиций Мелромарка со стародавних времён, да и на Гододдине ещё сто лет назад было законно держать невольников – до правления короля Диармайда ап Мордаунта, запретившего этот обычай.       – Как я уже сказала… ладно, – Героиня Щита повернулась к собравшимся, и на её губах была совершенно ядовитая усмешка, в которой лежал вызов. – А потом мы послушаем, что скажет Рафталия, если тебя это так заботит. Так… кто там будет снимать печать?       И снова воцарилась кромешная тишина. Коул огляделся в поисках местных жрецов со Святой Водой из местного собора, и заметил его, застывшего в дверях. Интересно, что он тут забыл, да ещё и со Святой Водой, не так ли? Прям невероятное стечение обстоятельств!       – Святой отец! – король, похоже, и сам заметил его, и решил поторопить. – Вы всё слышали?       Жрец, пойманный во внимание всеми присутствующими, нервно сглотнул и стал приближаться к полулюдке и Героине Щита, стоявших возле стола. Коул следил за каждым движением, когда одна из спутниц Героя Копья вдруг решила поставить ему подножку…       Запутавшись в собственной рясе, жрец начал заваливаться вперёд, когда Коул подскочил к нему и подставил руку с посохом, в которую старый и грузный священнослужитель мгновенно вцепился, а свободной рукой подхватил вылетевший флакон.       – Ну что ж ты так, жрец! – Коул позволил себе снисходительную ухмылку, а затем оглянулся на начавшую закипать от злости Малти. – О, прошу прощения, – он снова вернулся к священнослужителю, – святой отец. Так, кажется, к вам обращаются? Простите, ещё не выучил некоторые тонкости этикета, вы же простите скромному иноверцу его оплошность?       Священник растерянно поглядел на Малти, потом на Коула, и, окончательно твёрдо встав на ногах, пробормотал:       – Всё… всё в порядке, сын мой, напротив… твоё воспитание… достойно похвалы…       – Тогда, с вашего позволения, – Коул улыбнулся ещё шире, наслаждаясь тем, как замыслы Малти рушились у неё на глазах, и она ничего не могла с этим поделать, – я могу сам снять эту печать? В конце концов, для этого нужна лишь пара капель Святой Воды, не так ли?       И, не дожидаясь ответа, он шагнул к Героине Щита. Они встретились взглядами, и он коротко подмигнул ей. В глазах Наоми на секунду сверкнуло странное выражение… она явно не до конца понимала, почему он вдруг вмешался. Ничего, у них ещё будет время объясниться.       – Рафталия, верно? – Коул перевёл взгляд на полулюдку. – Не могла бы ты пока приоткрыть нам место, где у тебя стоит печать?       Рафталия помедлила, но после того, как Героиня Щита чуть похлопала её по плечу, ободряюще улыбнувшись, быстро расстегнула свою стёганку и растянула завязки своей рубахи. Клеймо, достаточно затейливое, было прямо на её ключице. Коул открыл флакон, и несколько прозрачных капель с шипением заставили её пойти грязными разводами… а затем медленно испариться.       – А теперь, – совсем тихо сказал Коул уже самой Рафталии перед тем, как отойти в сторону, – скажи своё решение так громко, как только сможешь… чтобы весь зал его услышал.       Полулюдка в ответ набрала воздуха в грудь и буквально прокричала:       – Я не хочу уходить от Наоми! Она вылечила меня, она заботится обо мне и учит защищать тех, кто нуждается в защите! Она вовсе никакой не Демон Щита! Я никогда не видела человека добрее её! Почему вы решили, что лучше меня знаете, где мне будет хорошо?!       Эхо крика девочки ещё пару раз отдалось под сводами зала, когда она обвела всех присутствовавших свирепым взглядом. Король даже вскочил со своего места за столом, глядя то на Рафталию и Героиню Щита, то на Героя Копья и Малти. Представители знати и королевские рыцари активно перешёптывались, пытаясь осмыслить произошедшее, но общие их мысли Коул уже знал – все сходились в том, что девочка просто полулюдка. Коулу не составило труда увидеть, как губы Наоми в этот момент дрогнули. Она явно была растрогана пылом своей подопечной.       – Ч-чего?.. – с перекошенным от непонимания лицом спросил Герой Копья.       – Чего-чего, – улыбка Героини Щита была уже совершенно злобной и постепенно таяла. – Что слышал! Тебе навешали лапшу на уши, а ты и не понял!       Герой Копья медленно повернулся к Малти, которая в этот момент неотрывно смотрела только на самого Коула. В её взгляде читался ровно один вопрос, который она посылала ему неоднократно: «Почему ты мне мешаешь?!». В ответ Коул только ухмыльнулся, так, как делал всегда, и уже её высочество должна была понять его ответ: «Потому что я могу». А затем указал взглядом на Героя Копья, явно требовавшего ответов. Выдохнув сквозь ноздри, Малти мигом приняла смиренный вид и, взяв себя за локоть, отвела взгляд:       – Мотоясу… прости меня. Я… я правда не знала, и… просто это… это…       – Что? Что, Майн? – от этого её жалостливого вида Герой Копья моментально начал таять.       – Это… это обычай в некоторых… некоторых, – Малти зыркнула в сторону придворных дам, – областей Мелромарка, и я подумала… ну… я просто жалела бедную девочку… это же так… так мерзко. Я заблуждалась… прости.       – Ничего, Майн, дорогая, – Мотоясу мигом взял её за руку. – Может?..       – Позже… – мотнула головой Малти. – Будь я королевой, я обязательно объявила бы такое… вне закона.       Про себя Коул отметил, что её высочество всё же взяла себя в руки и не дала прищучить на месте: она не говорила «когда я буду королевой», что уже могло расцениваться как намёк на заговор против законной наследницы. А ещё она явно не говорила, что именно она объявит вне закона – рабство или «тайные привычки»… кивнув напоследок Наоми, Коул предпочёл побыстрее вернуться на своё место за королевским столом.              Айден никогда не ограничивался простым обучением своего сына магическим наукам. Главная вещь, которой он учил Коула – это осмотрительность. Во всяком случае, так казалось не только Айдену, но и самому Олткрею – придворный маг сразу заметил улыбку на лице короля, когда Герой Копья стал устраивать представление. А потом Коул внезапно решил вмешаться в происходящее. Интересно только, зачем?       За столом они об этом не говорили – тем более, что недоразумение, устроенное принцессой, в чём Айден вовсе не сомневался, быстро пошло на спад. И даже не имело значения, что Коул не говорил с Героиней Щита – он самолично снял печать с груди полулюдки-рабыни, не допустив до неё священника… или же не допустив того, чтоб жрец разбил этот треклятый флакон, вмешавшись в это. И теперь Коулу предстоял разговор не только с ним, но и с королём.       Пир окончился ближе к ночи, и они втроём собрались уже в покоях придворного мага – там, где их точно никто бы не услышал благодаря чарам Айдена. Король неотрывно смотрел на стоявшего перед собой юношу.       – Интересные действия ты предпринял сегодня, – сказал он наконец, отпив из кубка с вином. – Почему ты вмешался, Коул? Если бы я тебя не знал… – король сощурился, – я бы заподозрил совсем неладное.       Айден также неотрывно смотрел на Коула. Он был готов вмешаться, но нужно было дать возможность сыну ответить за поступки.       – Мне всего лишь было интересно, ваше величество, – медленно ответил Коул, мастерски скрывая своё волнение. – Когда её высочество Малти… заносит, обычно это оборачивается проблемами.       – И ты… решил, что именно в этот момент возникает проблема? – Олткрей поморщился. – Какая проблема? Я знаю, в стране, откуда родом ты и твой отец, – король кинул взгляд на Айдена, – про демоническую природу Щита не говорят… – король замолчал, давая возможность Коулу высказаться.       – Проблема могла возникнуть на границе, ваше величество, – ответил Коул.       – На границе? – глаза короля стали шире. – Объяснись.       – Героев Щита всегда почитали в Шильдвельде, – сказал Коул. – А они и без того в шаге от новой войны с нами. Даже если запретить рассказывать о том, что произошло сегодня при дворе… представьте: Героиня Щита, женщина в матрилинейном королевстве, хозяйка рабыни-полулюдки – воплощение традиций Мелромарка – внезапно оказывается несправедливо лишена своей рабыни просто из прихоти принцессы! Это не просто повод к началу войны, а прямая провокация. В тот момент, когда Волны терзают нашу страну.       – Но Волны терзают и сам Шильтвельд, – возразил Олткрей.       – А на жителей восточных графств обрушатся ещё и полулюди, – у Айдена даже ёкнуло сердце от настолько прямолинейного замечания. Коул всегда был умён, но настолько самонадеянно с Олткреем кроме королевы имел право говорить только сам Айден.       Олткрей сморщился, затем медленно отпил ещё вина, а затем на его лице появилась… улыбка.       – Айден, – король повернулся к своему придворному магу. – Твой сын не только мудр, но и смел. Подчас даже слишком смел. Ты хорошо его воспитал.       – Спасибо, старый друг, – степенно кивнул Айден, переведя взгляд на Коула. Тот старался выглядеть торжественно и величественно, но от Айдена не укрылось облегчение, с которым выдохнул его отпрыск.       – Однако… такое рвение должно сослужить службу королевству, – Олткрей снова посмотрел его сына. – Я всегда пристально наблюдал за тобой, Коул. И потому знаю, когда ты задумываешь что-то ещё. Так что же ты задумал?..       Айден уставился на своего сына.       «Во что ты ввязался, Коул?»       – Мой король… – медленно произнёс он. – Я не знаю, насколько хороши люди графа де Райлена. Нужно… присматривать за Героиней Щита. Выяснить секреты. Зачем ей была рабская печать? Что-то за этим точно стоит… ведь Рафталия искренне привязана к ней, а значит, это делалось не для контроля, верно? И то, что я помог ей избежать неприятностей позволит войти к ней в доверие.       – Коул, – не выдержал Айден. – Ты ходил с солдатами короля. Это одно. Но если ты пойдёшь с Героиней Щита… ты же знаешь про то, как к Щиту относятся в Мелромарке. Мы не сможем тебя поддержать открыто.       – Я сознаю это, отец, – кивнул Коул. – Но этого требуют дела королевства, которому я должен служить.       Олткрей улыбнулся уже куда более открыто.       – Иного от сына Айдена я не ждал! – с кряхтеньем король поднялся из кресла, и положил руки на плечи Коула. – Если такова твоя задумка, то я даю тебе на это позволение. Но будь осторожен, мой мальчик: Щит коварен. Может произойти… всё, что угодно, – Олткрей посмотрел на Айдена. – Пожалуй, пойду почивать. Сегодня был не самый простой день…       Когда за королём закрылись двери, Айден резко повернулся к Коулу:       – А теперь скажи мне, Коул: что ты задумал на самом деле?       – Отец, выходки старшей принцессы угрожают королевству, – Коул говорил уже куда более твёрдо, без того волнения, которое он скрывал при беседе с королём. – И всегда угрожали. Трёх Героев не хватит, чтобы противостоять и Волнам, и Шильтвельду. И к тому же… я не думаю, что её величество Мирелия будет в восторге от того, что недавно произошло при дворе. По крайней мере, – он позволил себе лёгкую улыбку, – мы сможем сказать королеве, что смогли удержать всю четвёрку под своей рукой.       Айден в ответ смог только усмехнуться в свою бороду.       – Да уж… похоже, ты разбираешься в придворных делах лучше меня.       – А ты разбираешься лучше в делах магии, отец, – хихикнул в ответ его сын.       «Я всегда тобой гордился. Только не откуси кусок, что не сможешь проглотить…»