***
Гарри стоял. Почти не шатаясь. У него была переломана нога в шести местах, одна из кистей была чем-то сплющенным и не шевелящимся, даже под магией, его живот был проткнут в четырех местах, одна половина органов не работала, а другая еле-еле, потому что была напичкана остатками от костей, правый глаз был то ли выбит, то ли отекший, Гарри не понимал, он просто в один момент понял, что видит только левым глазом. Дамблдор же стоял со спокойно-холодным выражением, без единой царапины и тяжело дыша, хотя, как всегда, почти не двигался. Последние десять минут Гарри активно вымещал воздух из комнаты, сам он дышал на чистой магии, и он понимал, что директору перейти на такое же дыхание — дело двух секунд, но Дамблдор пока не заметил подставы и то, что Гарри герметизировал комнату. В один момент парень пошел в крупную контратаку, все травмы перестали мешать потому, что Гарри отдал половину оставшегося резерва магии на регенерацию, укрепление по всем фронтам и дозу адреналина. Гарри начал гонять директора разными сложными заклинаниями трансфигурации, иногда разбавляя высшими светлыми чарами, которые он разучил за последнее время, и совсем редко чем-то темным. Директор, пусть и не брезговал никакой магией, но в его библиотеке было слишком мало темных книг. Книжный расизм, как однажды отметил Гарри. Директор начал ловко уворачиваться от заклинаний или выставлять щиты, но кислорода было все меньше и меньше, Дамблдор начал задыхаться, но останавливаться не было времени, поток заклинаний парня был слишком большой. В один момент директор поднял палочку и сказал: — Стоп! — это была почти условная команда, и Гарри тут же остановил глыбу перед головой директора и отключил воздухо-перерабатывающее заклинание. Сейчас комната была полна углекислого газа, кислорода почти не осталось. Следом Гарри порвал заклинание герметичности, и директор вздохнул полной грудью. — Фух, — выдохнул Альбус, — это была хорошая дуэль, Гарри. Ничья. Фоукс, — позвал он своего феникса, который тут же появился перед Гарри и просто уронил слезу на одну из открытых ран. За мгновения тело начало излечиваться. Кости с хрустом зарастали и становились на места, открытые травмы зарастали, а органы начинали работать. Теперь была очередь Поттера вздохнуть. Боль, которая пусть и была сильно приглушена и запихнута на край сознания, но все равно постоянно свербила, сейчас прошла. Тем временем директор продолжил: — Это был очень впечатляющий поединок. Но у меня вопрос. Как ты думаешь, сколько времени мы сражались? — задал вопрос Дамблдор. — Ну... минут семь, может десять? — спросил Гарри, мысленно сбросив две трети времени. Все-таки все это было в ускорении, что мышечном, что мысленном. — Минута, сорок секунд, Гарри, — огорошил директор, — объективное понимание времени придет со временем. Но это действительно так. Я уверен, что для тебя это было примерно получасовым поединком, но в мире прошло именно минута сорок. Со стороны наши движения были столь быстры, что обычный человек, когда мы двигались, видел бы все размыто и нечетко. А моменты, когда ты на грани своей реакции успевал скастовать щит, для постороннего наблюдателя почти незаметны. Опять же, ты должен понимать, что с этой техникой тебе не ровня девяносто девять процентов магического населения мира, — закончил директор. — Это... это... ну... черт, это круто! — не сразу вышел из ступора Гарри. Все-таки ему фактически подарили настолько огромное усиление. — Кстати, каким заклинанием ты заставил меня так уставать? — спросил Альбус, — я не помню таких в книге. — Я герметизировал комнату и начал перерабатывать воздух в углекислый газ. Сам же я... — Дышал с помощью магии. Потом ты начал закидывать меня заклинаниями, чтобы я выдохся и при этом у меня не было времени самому перейти на такое дыхание, — задумчиво закончил за него директор. — Вы знаете, что это довольно раздражающая привычка, заканчивать мои выкладки за меня и не давать получать мне законное удовлетворение? — немного ворчливо уточнил парень. — Ага, — улыбнулся Дамблдор, — теперь перейдем к разбору остальной части дуэли...***
Гарри сначала подозревал, что Дамблдор специально облегчил ему ЖАБА. Но и директор, и экзаменаторы уверили его, что это не так. Что было странно потому, что Поттер сдал все с легкостью и с лету. Что теория, что практика затруднений не вызвали. После убеждения парня, что ЖАБу он сдал самую обычную, не редактированную, каждый экзаменатор начал нахваливать парня за то, что он определенно талантлив. Один убеждал, что ему пора идти получать мастера трансфигурации, другой уговаривал пойти в гильдию зельеваров, а экзаменатор по чарам убеждал, что ему прямая дорога в Отдел Тайн. Гарри вежливо отвечал, что он подумает. Результаты не заставили себя долго ждать, и покидал Хогвартс Гарри уже с двенадцатью превосходными ЖАБА. Его уверяли, что это лучший результат с тех пор, как учился сам Дамблдор. На мнения кто из них круче, сошлись, конечно, на директоре. Немного ворчливо Гарри заметил, что Альбус сдавал свои экзамены в положенные семнадцать лет, а он сам в пятнадцать, на что получил ответ мол: "Ну, типа, мы ни при чем. Твой косяк". СОВЫ, кстати, автоматически зачлись на превосходно. Смысл сдавать более легкие экзамены, когда Гарри идеально сдал самые сложные? Итак, около четырех часов дня Гарри был выставлен из Хогвартса со словами: — Теперь ты точно доживешь до следующего года. Помни, ты должен провести у Дурслей минимум четырнадцать дней. Можешь сегодня переночевать у мисс Делакур, пока-пока, — сказал Дамблдор, закрывая за ним ворота. Пусть все было и не так гротескно, но в общем суть была именно такая, если опустить все наставления директора из разряда: туда не ходи, то не используй, тех не убивай, а тех не лечи. Гарри был уверен, что пусть Дамблдор и заявлял, что он воспринимает парня равным себе, это было не так. Скорее потенциально он мог бы воспринимать Поттера так. А пока их отношение скорее учитель-ученик, пусть и невероятно мудрый и понимающий учитель с просто мудрым и просто понимающим учеником.***
Флер ждала Гарри, уже накрыв стол какими-то легкими французскими блюдами-закусками и вином. Пока её парень направлялся к ней, она уже чувствовала его нетерпение, свойственное людям, которые вот-вот что-то получат. Ну, знаете, когда вы идете на вечеринку и осталось только дойти. Мысли девушки плавно перетекли от её парня к Биллу Уизли. Как он её задрал. До невозможности приставучий тип. Он постоянно ошивается где-то рядом, хотя, казалось бы, она работает с бумагами и счетами, а он разрушитель проклятий. Но нет! Иногда ей кажется, что он полностью забил на работу и взял себе цель довести её. Недавно в обеденный перерыв она пошла покушать мороженное, которое они вместе с Гарри и Габриэль ели зимой. Заказав мороженное и вспоминая тот день, она ушла в себя и не заметила, как перед ней уже сидел Билл. Как раз, когда она в мыслях вспоминала, как она его тогда отшила. "Вспомни лучик, вот и солнце" — устало подумала Флер, стараясь не обращать внимание на то, что рыжий там говорит. Пусть в этом случае подошла бы более грубая версия этой поговорки, но она оставит её диким англичанам, а не манерным француженкам. Уизли весь перерыв говорил с ней о чем-то и смотрел влюбленными глазами. Ему даже не нужен был ответ от неё. Она просто вежливо улыбалась, думая о чем-то своем. В тот момент все её мысли были о том, что ей нечего надеть и как развести Гарри на еще один поход по магазинам. После кафе Билл начал приставать к Флер еще сильнее. Пусть и не переходил рамки, но его постоянные комплименты, ухаживания, подарки, которые она возвращала... в общем, все это довольно сильно раздражало её. Еще её откровенно бесило то, что на работе появились слухи, будто она и Билл встречаются. Причем эти слухи дошли почти до всех, и, черт возьми, все действительно так считают. Флер всегда спокойно отвечает, что она с ним не встречается, но получает только улыбку в ответ. Эта глухота к её мнению вымораживала Флер. Хорошо хоть Уизли действительно не считает её своей и не лезет к ней в плане физического контакта. Иначе она не сдержалась бы и прокляла его. А еще теперь каждый её обед проходит в компании Билла, потому что он, не спрашивая, садится и начинает говорить. Почти монологом. Она просто ест и не обращает на него никакого внимания. Иногда он приходит к ней домой. Она еще ни разу не впустила его в квартиру, все время так или иначе заставляя его уходить, но merde, рано или поздно он на чистой наглости пройдет, а потом, Флер была уверена, осмелеет и полезет к ней. Ведь она "сама провела его в квартиру". Вейла довольно хорошо изучила характер Уизли, чтобы понимать ход его мыслей. В дверь позвонил её Гарри, вырывая её из мыслей. У него, конечно, есть ключи, но как Гарри сказал, это её квартира и он будет стучаться прежде, чем заходить. На аргументированный вопрос: "Зачем?", ведь даже если она будет голой, это ничего не изменит, парень подзавис и отмахнулся. Что же, у всех есть свои маленькие причуды. Она же в своем халатике, которым она полгода соблазняла Гарри, открыла дверь, затаскивая парня внутрь, и накинулась на него с поцелуем вместо приветствия. Их ждет отличный ужин и ночь.