In frame / В кадре

Она толкнула дверь ногой, и до неё донесся приветливый аромат выпечки. Опустив шесть сумок на пол, она закрыла дверь и со вздохом рухнула на нее. Анжела подняла взгляд от кухонного острова, — Вы вернулись рано, — оглядев пространство вокруг дочери, она спросила, — Где Мора? — Когда я видела ее в последний раз, она была где-то между Дольче и Габбана, — Джейн оттолкнулась от двери и потащилась на кухню. — Ты оставила ее одну в торговом центре? В это время года? Джейн! Она проигнорировала обвинения своей матери и сунула в рот песочное печенье. Джейн застонала, когда масло растаяло на ее языке, и потянулось к следующему. Анжела хлопнула ее по руке, — Ты получаешь одно. Бедная Мора. — Да, — ответила Джейн, — бедная Мора, с неограниченной кредитной картой и рядом унижающихся продавцов, которые более чем рады ей помочь. — Все больше причин не оставлять ее одну. Что если они попытаются использовать ее в своих интересах? — Ма, ты вообще видела Мору? Она более чем способна заботиться о себе. Она позвонит, когда будет готова вернуться домой. Это, казалось, успокоило старшую женщину, и она отвлеклась от этой темы в пользу того, чтобы замесить муку. — Ты готовишь струффоли? — спросила Джейн. — Да. — Ух ты, мам, ты не делала этого с тех пор, как мы были детьми. Анжела пожала плечами, — Я подумала, что пришло время начать снова. Это будет первое Рождество без твоего отца… Джейн обняла мать за плечо и поцеловала в волосы, — Это будет здорово. И ты знаешь, Море понравится тот факт, что ты прошла через все неприятности. — О! — Сказала Анжела, — Ты взяла те фотографии? Вернувшись к сумкам, Джейн некоторое время копалась, пока не подняла руку в победном жесте, — Ага! — Она вернулась на кухню и бросила толстый конверт на стойку, — Знаешь, преимущество цифровых фотографий в том, что ты можешь посмотреть на них, прежде чем уничтожишь половину тропического леса, их напечатав. — Очень смешно. Ты знаешь, что я едва вижу что-либо на этих маленьких экранах. Как я могу определить, есть ли у Фрэнки розовые глаза в этом крошечном пространстве? — Красные глаза, мам, — поправила она. — Красные, розовые, какие угодно, — она повернулась и включила чайник, — Почему бы тебе не сесть и не выбрать красивую фотографию, которую я могу поместить в рамку для Моры? Не то чтобы я обвиняла ее в отсутствии семейных фотографий, но я думаю, что ей понравилась бы одна с нами, не так ли? Джейн тепло улыбнулась задумчивости своей матери. Женщина могла быть самой большой болью в заднице, но она обнимала Мору с самого начала. — Я думаю, это отличная идея. — Хорошо. А теперь иди садись. — она толкнула Джейн в гостиную, постукивая по ней фотографиями, — Я принесу тебе горячего шоколада, когда он будет готов. — С маленькими зефирками? Анжела закатила глаза, — Да, с маленькими зефирками. Джейн плюхнулась на диван, игнорируя недовольство матери, и сделала вид, что закидывает ноги на кофейный столик. — Что? Мои ботинки сняты. — Не дожидаясь ответа, Джейн обратила свое внимание на конверт. С преувеличенным стоном она уронила груду себе на колени. — Убедись, что на ней мы все. — Я поняла, мам, — ответила она через плечо. Самая первая фотография напомнила ей об одном случае. — Ты сфотографировали индейку? — Это была великолепная индейка, — ответила Анжела, — Я не извиняюсь. Это было восхитительно, в том числе, основываясь на фотографиях, которые последовали дальше. Или, может быть, это было вино, которое Мора пожертвовала на это дело. Когда Джейн листала стопку, снимок за снимком шли Фрэнки, Томми, Корсак, весь клан, на разных стадиях еды или приветствий. — Я забыла, что у Нины и Фрэнки был тот конкурс поедания пирогов. — О, боже мой, — хихикнула Анжела. — Такая крошечная девушка. Посрамила бедного Фрэнки. — Он все еще пытается это пережить, — сказала она ей, — Тебе нужны были пять снимков ТиДжея в середине плевка? Чайник свистнул. — Клянусь, он делает это только для того, чтобы раздражать меня. — Да, он злопамятный маленький карапуз, не так ли? Анжела сердито взглянула на неё, — Хорошо, я не Пикассо. — Пикассо был художником. — Ты хочешь этот горячий шоколад или нет? Джейн радостно протянула руки, — Хочу. Дай мне. Анжела осторожно протянула ей чашку и покачала головой, — Меньше критических комментариев и больше просмотра, — она поставила подстаканник и положила рядом с ним печенье. — Люблю тебя, ма. — Угу. Фото за фото были практически одинаковыми. Моменты, пойманные слишком рано или слишком поздно. Она была почти на половине стопки, когда сорвала джекпот — идеальное изображение всей группы, тесно сгрудившейся вместе и глядящей в камеру. Картина напомнила ей момент, который она забыла; Кавано удивил всех, поставив камеру на штатив и установив таймер, чтобы они все могли быть в кадре. Результатом было именно то, что хотела ее мать. Она как раз собиралась позвать её, когда увидела фотографию под ней. Изображение, идеально сфокусированное на ней и Море. В отличие от группового снимка, она не помнила, кто сделал это фото и когда. Конечно, подумала она, она помнит этот момент. Момент, когда они вдвоем сидели за столом, рука Моры обвивала ее руку. Момент, когда лоб Моры покоился у ее виска, они обе с закрытыми глазами, явно наслаждаются личной шуткой. Тепло, которое расцвело в Джейн, застало ее врасплох. Она быстро отмахнулась от него, отвергнув это как просто фотографию, не имеющую больше смысла, чем другие. Но любопытство взяло верх, а ее детективный инстинкт невозможно отрицать. Новыми глазами она быстро просмотрела оставшуюся часть стопки и снова вернулась к тем, которые уже видела. Доказательства были убедительными. На каждой фотографии, на которой изображены и она, и Мора, была одна и та же история. Улыбка, взгляд, прикосновение. Не имело значения, были ли они одни или с другими. Связь, тактильная или нематериальная, всегда присутствовала. На одном снимке Джейн слушала Кавано, а Мора пристально смотрела на нее. Другая запечатлела, как Джейн держала вилку рядом с губами Моры, ее глаза были закрыты в ожидании, в то время как Джейн восхищенно улыбалась. Джейн закрыла глаза от того, насколько это всё было знакомо, но выплыло на поверхность только сейчас. Сколько подобных моментов они делят каждый день? Сколько из них никогда не были пойманы на плёнку, но были запечатлены в ее уме? Момент между друзьями, как она быстро бы описала, если бы кто-нибудь спросил. Но это явно было бы ложью. Интересно, как долго она говорила это себе? — Ты что-то нашла? — Спросила Анжела, не обращая внимания на двойной смысл. Она прочистила горло, — Да, ма. Думаю, здесь есть одна, которая ей действительно понравится. — О, хорошо! — ответила ее мать, вытирая руки о передник и направляясь к дивану. Ее путь был прерван звуком ключа в двери. Она быстро вернулась на кухню и посмотрела на Джейн. Она закатила глаза на беззвучную просьбу молчать, — Я знаю! — твердо прошептала она. Обратив внимание на дверь, она не могла не улыбнуться. С грацией женщины, привыкшей носить множество сумок с покупками, Мора вошла внутрь и осторожно положила свои покупки рядом с покупками Джейн. — Закончила уже? Или это просто питстоп? Мора стряхнула легкий снег со своих плеч и игриво ответила на сарказм, — Я закончила. Пока что. Джейн застонала от плохо скрываемого предупреждения, — Почему ты не позвонила? Я бы тебя подобрала. — О, я знаю, — ответила она, снимая пальто и ботинки, — Но я подумала, что проявлю свою признательность за то, что ты пошла в первый раз, тем, что не стану вытаскивать во второй. — Пока что. Мора улыбнулась, — Пока что. Что ты делала все это время? — Пытается съесть все песочное печенье, — сказала Анжела. — Не знаю, могу ли я винить её, — сказала Мора, садясь рядом с Джейн, — Все выглядит и пахнет замечательно. Ответом старшей женщины был застенчивый смехом и взмах руки. Джейн наклонилась ближе, — Ты умеешь сгладить. Мора подмигнула плечу Джейн, — Так чем ты занималась? Джейн спрятала две фотографии под бедром, подальше от пытливых глаз Моры. Подняв стопку, она сказала, — Просто смотрю на все фотографии для шантажа, которые мама сделала на обеде в День Благодарения. Мора посмотрела на первую, — Это была прекрасная индейка, Анжела. На кухне раздалось победное «Ха!», и Джейн закатила глаза, — Не поощряй ее, Мора. — О, Фрэнки выглядит не очень хорошо. Мора указала на следующую фотографию, и Джейн засмеялась, — Это был конец конкурса поедания пирогов. — Я приготовила тебе немного горячего шоколада, Мора, — сказала Анжела, медленно приближаясь к ним, сконцентрированная на чашке. — Это мило, Анжела. Спасибо. Когда Мора потянулась за напитком, Джейн тайком передала семейное фото своей матери, которая незаметно спрятала его в свой фартук. — Я просто позволяю тесту отдохнуть, так что вы, девочки, ни о чем не беспокоитесь. Мне нужно отойти в гостевой дом. Не позволяй ей съесть все печенье. — Последний комментарий был адресован Море, но пристальный взгляд Анжелы был направлен на Джейн. — Да, да, — проворчала она, тайно восхищаясь лукавством своей матери. Одна, Джейн откинулась назад и положила руку на спинку дивана, пока Мора продолжала просматривать фотографии. Прошло совсем немного времени, прежде чем она наткнулась на партию, которую Джейн отделила от остальных. Все они были изображениями их двоих. Джейн наблюдала, как лицо Моры менялось от открытого удовлетворения к тихой неуверенности и к очевидному смущению. Она осторожно заправила прядь волос за ухо Моры. Она медленно потянулась к фотографии, находящейся под ее ногой, и положила ее на колени лицом вниз. Прежде чем открыть это Море, она прошептала, — Я слышала, что изображение стоит тысячи слов. Застигнутая врасплох, Мора обратилась к тому, что знала, — Первоначально она была использована редактором газеты Артуром Брисбеном в 1911 году, хотя обычно её приписывают… — она остановилась, признавая ответ, каким он был. Джейн перевернула фотографию, — Тысяча слов или меньше, что это говорит тебе, Мора? Рука Моры дрожала, когда она взяла снимок, ее большой палец мягко касался изображения Джейн. — Я люблю тебя, — прошептала она, ее голос был таким тихим, что его было едва слышно, — Три слова, — нервно усмехнулась она. Маленькая улыбка медленно исчезла, — Я думала, что так хорошо это скрывала. Джейн поймала слезу, которая скатилась по щеке Моры, — Как и я. Признание заставило Мору резко повернуться. — Что? — Ты использовала 3 слова из 1000, — сказала Джейн, — Что оставляет мне 900 и… 97, — они обе нашли место, чтобы улыбнуться ее математике, — Что я должна сказать, Мора? Ты знаешь, что слова — не мой конёк. Без предупреждения Мора наклонилась вперед и прижалась губами к Джейн. Удивление быстро прошло, и Джейн с жаром ответила на поцелуй. Стопка фотографий упала на пол, когда они потянулись друг к другу, застенчиво, но охотно. Это был звук задней двери — то, что, наконец, разлучило их. Любые сомнения по поводу того, что увидела Анжела, исчезли, когда она заметила, — Когда я сказала, что подумала, что пора начать что-то новое, это не то, что я имела в виду, но, знаете, это тоже хорошо. — Я подарю тебе колокольчик на Рождество, мам, — поклялась Джейн, — Который ты можешь надеть на шею, прежде чем я сверну её.* — Отличное использование омофона, — похвалила Мора. Анжела выглядела шокированной, — Я полностью поддерживаю этот образ жизни! Мора нахмурилась в замешательстве, и Джейн застонала, — Она сказала «омофон», мама. Не «гомофоб». Это когда два слова звучат одинаково, но почему я это объясняю? Мора сияла, — Ты знаешь, что это значит. Джейн встала и протянула руки, — Возможно, я схватила вещь или две от тебя. Давай. — Говоря о вещах, — сказала Анжела, — ты, должно быть, хочешь помочь Море поднять всё наверх, а не оставлять у двери. — Она тоже оставила там вещи! Тихо посмеиваясь, Мора наклонилась и собрала фотографии, которые упали на пол. Она положила фотографию, которую Джейн показала, ей на груду, и улыбнулась, — Конфуций. Джейн подняла бровь, — Прости? — Изображение стоит тысячи слов, — сказала Мора, — Это высказывание, которое часто неправильно приписывают Конфуцию. — Да, хорошо, Анжела Риццоли говорит: «Нет уборки, нет печенья», — Джейн взяла ее за руку и улыбнулась, — Так… ты со мной? — Значение было ясно. Мора взглянула на фотографию, затем снова посмотрела в глубокие теплые глаза, — Определенно.