Цвет совершенства - чёрный

      Он вышел из здания Всемирного Торгового Центра, держа в руках чёрный портфель с бумагами, удостоверяющими его право руководить предприятиями, которые оставила ему в наследство его мать. Он помнил её — безумно красивую женщину, создавшую этот семейный бизнес, в то время как его отец сидел в старом пыльном кабинете и писал бредовую книгу о новых мирах и цивилизациях. Он не забыл ничего из долгих лет судебных тяжб, в ходе которых папочка пытался «отжать» у него то, что принадлежало ему по праву. Праву первородства. И праву Лучшего. Он не забыл ничего. И знал, что никогда не простит Эрику Моргану да хоть этих двух приёмышей из дет. дома, и тем более его сексуальную ненасытность, что на седьмых уже родах свела в могилу единственную женщину, которую он любил. И имя которой отец его просто предал забвению.       Щёлкнув брелоком, Мэл Морган Эриксон сел за руль своего изрядно потрёпанного Мерседеса, кинул на сидение рядом портфель, в котором были отнюдь не бутерброды или счета по кредитам. Несколько минут назад, по решению судебной коллегии, он стал владельцем контрольных пакетов акций десяти крупных корпораций и еще нескольких фирм меньшего размаха, но безоговорочно прибыльных. Он сумел лишить папу возможности поделить всё это на девятерых, да ещё и с учётом того, что пятеро братьев и сестра обзавелись уже семьями. И теперь нацелен был лишь на то, чтобы сосредоточить семейный бизнес в своих руках — в тех руках, что не спустят его на бредовые хобби и сопливую благотворительность.       Машина завелась и рванула со стоянки так, словно только что дали старт гонкам. Обогнув все преграды фактически с ювелирной точностью, Мэл выехал на проспект, обогнал несколько машин и невзначай подумал, что теперь, будучи миллиардером, ему уже не прилично ездить на такой колымаге. В голове давно уже крутился образ новенького Бэнтли. А рука с пренебрежением затушила недокуренную сигарету. Есть ведь и лучше! К слову, на прошлой неделе по ящику вещали про аукцион, где будет выставлен очень крупный и древний бриллиант…       Замечтавшись, Морган Эриксон едва сумел затормозить перед бегущей по дороге девушкой. Приоткрыв окно и выругавшись, он подумал, что баба, конечно, дура. Но красивая. Длинные тёмные локоны струились по её спине, а полупрозрачное голубое платье почти не скрывало идеальной фигуры. На лицо он как-то не посмотрел. Впрочем, Мэл всегда любил темноту. А в темноте лиц не видно. Может быть, то и к лучшему, ибо девица так испугалась, что стояла, как вкопанная. А значит, в тот момент ей было не до кокетливых выстрелов глазками. В общем, красоты не жди. Ещё раз чертыхнувшись про себя, он вышел, кинул усмиряющий гневный взор на бибикавшие сзади рыдваны, схватил девушку за плечо, запихнул в машину и тронулся.       Разговор не заладился. Сперва мадама выдала нечто, значащее, видимо «Какого чёрта/хрена/полового члена?», потом начала нервно дёргаться на сидении. Мэл готов был уже вышвырнуть её в первом же месте, где можно остановиться, но тут она вытащила из-под задницы его кожаный портфель, принявший уже форму выпуклых сексуальных ягодиц, но не только.       — Да мать твою! Ты хоть знаешь, обо что жопой обтиралась?       — Да без разницы мне обо что! Надеюсь, я платье не порвала. Оно дорогое, между прочим. И вообще, остановись и выпусти меня! Хватит с меня уже похищений!       Последняя реплика попутчицы показалась Эриксону интересной.       — Остановиться, говоришь? А если ты вдруг платье порвала? Да так, что «географию» видно? Так и пойдёшь? Знаешь, я даже сзади поеду. Посмотрю, полюбуюсь.       — Остановись сейчас же!       Ответом девице стал здоровый молодецкий смех.       — Предположим, остановлюсь. И что? Кстати, ты про похищения говорила. Может расскажешь?       — Да кто ты такой вообще? Ты хоть знаешь, с кем связался?       Тут Эриксон всерьёз осознал, что пора уже, пора менять этот мерс на Бентли. А ещё купить сигары и выкинуть вон порочащую его пачку Marlboro. Но теперь, закинув портфель на заднее сидение, он мог от души потешаться над каждым, кто решил растопырить перед ним пальцы.       — Ну и с кем? Полагаю, с очередной шлюхой.       Дать ему пощёчину девица не смогла, но очень пыталась это сделать, когда он резко затормозил, свернув в подворотню. Только в тот момент он разглядел, наконец, её лицо. На удивление, оно было столь же красивым, как и фигура, и волосы. Причём красота попутчицы показалась ему безусловной: даже разгневанная, готовая драться, с чуть смазанной косметикой, эта особа выглядела так, что промеж штанин оживали мужские желания.       — Я могу идти?       — Иди. Только расскажи сперва, кто это тебя похищал.       — Не твоё дело. Просто дай мне выйти и не лезь больше.       Палец показательно лёг на кнопку разблокировки дверей, но Мэл продолжал глядеть на девушку.       — Я нажму кнопку, когда узнаю, с кем я связался.       — Ни с кем!       «Шлюха дешёвая!»       Дверь открылась, бабочка упорхнула. А он поехал домой. Дел теперь предстояло много! Впереди ждали путешествия по нескольким странам и ещё большему числу городов. Переговоры, конференции, заседания, совещания… В последний свой свободный вечер Мэл Морган купил целую связку самых дорогих кубинских сигар, взял бутылку Луи Тринадцатого. Но отчего-то всю ночь перед глазами его маячил образ темноволосой девушки в полупрозрачном голубом платье.       «Неужели её и правда похищали? А если правда, то кто, их мать?.. »