В тёмной комнате

— Я поймал тебя, — произносит он своим обманчиво бархатным голосом, в котором отчётливо различается усмешка, и в следующую секунду на твои глаза ложится узкая мужская ладонь. Полумрак комнаты сменяется густой тьмой. Тут же возникает ощущение, будто стало холоднее, но это всего лишь Мукуро, стоящий позади, чьё прохладное дыхание касается твоей шеи, путаясь в завитках волос и заставляя тебя покрываться мурашками. — И что дальше? — с вызовом спрашиваешь ты, поднимая руку и осторожно прикасаясь к его пальцам на твоих глазах. Ответом тебе служит лёгкое, невесомое прикосновение, похожее на выдох — Мукуро дотрагивается сухими улыбчивыми губами до выступающего позвонка и ведёт чуть вниз, наслаждаясь гладкостью кожи. — Мы просто немного поиграем, пока ты в моих руках, — отвечает он, по-прежнему не отрываясь от шеи, и его голос будто растекается мягкостью по твоей коже. Это одурманивает — как и присутствие самого Мукуро, стоящего полуобнажённым за твоей спиной и предлагающего тебе очередную игру. С ним никогда не скучно; с ним всегда непредсказуемо. Вот и сейчас, стоит тебе отвлечься на его голос, он не теряет времени даром, делая к тебе шаг и прижимаясь к тебе голой грудью вплотную. Несмотря на прохладу его кожи, тебя тут же бросает в жар. Близко. Слишком близко. А он, несомненно, чувствует произведённый эффект, и ему это нравится; стоя сзади, он слегка трётся о тебя всем телом, и, ощущая, как ты отзываешься на его действия, обхватывает тебя левой рукой. Пальцы дразняще скользят по груди, чуть задевая её ногтями, и обманчивой лаской переходят на живот, спускаясь всё ниже и ниже, провокационно приподнимая край нижнего белья. Осязать это, но не видеть, — очень странно, однако, безусловно, безумно будоражаще, особенно когда ты подозреваешь, чем закончится дело. А Мукуро, как и всегда, играет на контрастах — дразня тебя щекотными прикосновениями внизу живота, он внезапно слегка прикусывает шею у самого уха, и ты вздрагиваешь от неожиданности. Мукуро тихо смеётся — «Милая, я даже не думал, что ты окажешься такой чувствительной» — и, изображая раскаяние, целует поверх укуса и мягко проводит по нему влажным языком. По спине тут же разбегается новая порция мурашек, нести ответственность за которые, конечно же, ему. Подушечки пальцев мягко скользят вниз по коже, преодолевая границы белья, и ты ощущаешь, как к самому низу живота, следуя за ними, медленно, но неотвратимо приливает кровь. Пальцы у Мукуро тонкие, длинные и ловкие, и, повинуясь им, хочется сжать ноги посильнее, чтобы лучше всё ощущать. По-прежнему ничего не видно, и слышишь ты только собственное тихое дыхание и периодические смешки Мукуро, но на чувствительность это всё влияет самым лучшим образом, потому что всё происходящее — интимно до невероятности, оно только между вами двумя, и весь мир сейчас сузился до одного Мукуро, стоящего вплотную позади тебя и сводящего с ума своими прикосновениями. Он поймал тебя, и тебе это до безумия нравится.