Don't betray my feelings / Не предавай мои чувства

В утреннем свете по обе стороны дороги неясно обрисовывались очертания высоких сосен. Из-за непрерывно моросящего дождя дороги были покрыты скользкой грязью. Наофуми порадовалась, что ей удалось выбить себе место в повозке, пусть даже оно и находилось на «козлах», всё лучше, чем месить новыми сапогами это месиво наряду с пехотинцами. Монотонный шаг закованных в сталь солдат разбрасывал мутную воду в стороны при каждом движении. В небе сверкнула молния, и вслед за этим раздался гром, прокатившейся над заросшей лесами долиной многоголосным эхом. Дождь с новой силой хлестал по людям, лошадям, повозкам с впряжёнными в них волами, деревьям и дороге. Разыгравшееся буйство природы заставило девушку сбросить накатившую на неё дремоту. Пожалуй, суток отдыха, с «боем» вырванных для неё Ханзо, для отдыха оказалось недостаточно. Ко всему прочему она проснулась прямо посреди ночи… … Внезапно Наофуми обнаружила, что сидит на своей кровати тяжело дыша и невидящим взглядом уставившись в открытое окно, за которым располагался большой двор с несколькими пристройками. Она чувствовала, как между лопаток вниз проскользил пот. Сквозняк проникший в комнату холодил промокшую насквозь нательную рубаху из некрашеного хлопка. Вся её кожа была липкой. Наофуми постаралась дышать размеренно, вспоминая те редкие программы по йоге, которые она мельком видела по телевизору и не менее редкие статьи в интернете, которые она иногда от нечего делать открывала. Перед её мысленным взором пронеслись сухие строчки текста: «Дыхание – мощный инструмент управления психикой, способный не только регулировать эмоции, но и открывать нам качественно новые уровни восприятия». Что же пришло время проверить, так ли это. Задействовать диафрагму, дышать медленно и глубоко, поддерживать ритм. Вдох-выдох, вдох-выдох… Спустя какое-то время, глубокое размеренное дыхание позволило мне взять себя в руки и начать анализировать то, что привело меня в такую панику. «Я проснулась от сна, хотя скорее это можно было назвать кошмаром. – По телу прошла волна глубинного животного страха, заставляя тело дрожать словно в ознобе. – В нём я сначала шла в темноте. Долго, очень долго. Так долго, что казалось, что это больше похоже на пытку. А потом что-то изменилось, и я почувствовала волну неконтролируемого ужаса, страх неотвратимо надвигающегося рока. Глаз! Это был всего лишь гигантский, много больше её роста, глаз! Яркий золотой глаз, овальный и выпуклый, без какого-либо намёка на белок. Его окаймляла тонкая полупрозрачная мембрана – это было «второе веко», словно это существо было какой-то гигантской рептилией. Узкий зрачок лишь на мгновение сконцентрировался на мне, но я успела почувствовать на себе его первобытную ярость. А потом – я проснулась». Наофуми устало растёрла лицо ладонями. К чему ей приснился этот сон? Было ли это предзнаменованием? Или это было всего лишь отражением её самых глубинных страхов? У девушки не было желания думать об этом прямо сейчас. Встав с постели, она прикрыла ставни, отрезая комнату от внешнего мира и переодела нательную рубаху. Пропахшее потом постельное бельё она просто и без затей скинула на пол. Устроившись поудобнее Наофуми накрылась дорожным плащом, который от своих щедрот, как и многие другие вещи пожертвовал ей Ханзо. За что она испытывала к кузнецу искреннюю благодарность. Мысли девушки перетекли на деревню. Тот начавшийся так вовремя дождь смог затушить несколько очагов занимающихся пожаров, полностью выгорело лишь около десятка домов, ещё двадцать подлежали ремонту, а остальные либо не были тронуты вообще, либо лишь слегка подкоптились. Это можно было назвать небывалой удачей! Когда прошла горячка боя, кузнец молча взял её за руку и куда-то повёл. Как позже оказалось, вёл он её в свой дом. Дровяной дом из не ошкуренных брёвен с примыкавшей к нему кузницей стоял на некотором отдалении от околицы деревни, поэтому он не пострадал от огня. Жители, лишившиеся крова, также разошлись на ночлег по домам более удачливых соседей. Я только что и смогла что обтереть тело от копоти, крови и пота, с удивлением замечая, что глубокое ранение от секиры уже успело превратится в длинный белёсый шрам. Но этот феномен недолго занимал меня, я с наслаждением растянулась на предоставленной мне в единоличное пользование кровати. Тому, кто в течении месяца не спал на холодных каменных плитах, не понять всю степень моего блаженства. В скором времени усталость взяла своё и я провалилась в забытье, из которого меня вырвал кошмар… Утро прошло скомкано. Деревенские уже вовсю занимались починкой. Кто-то собирал в дорогу провизию для солдат, Ханзо не отходя от примера своих односельчан вручил мне довольно тяжёлую котомку. Сама я в это время с недоверием окидывала взглядом того самого капитанчика, который отдавал последние распоряжения. Вот вроде и толковый, но поворачиваться к нему спиной всё равно не хочется. – Не стоило. Ты итак многое для меня сделал. – Сказала я, взвешивая в руке увесистый предмет обихода. – Считай, что это такая хитрая уловка для того, чтобы вызвать твоё доверие. – Эта фраза вернула к жизни неприятные воспоминания, от чего я неосознанно передёрнулась. Ханзо заметил мою неадекватную реакцию на его слова и поспешил продолжить. – А если серьёзно, то я хотел бы присоединиться к тебе в твоём приключении недели так через три. – Почему не сейчас? – Я хочу помочь восстановить деревню. Сейчас наличие кузнеца в этом месте является насущной необходимостью. Кроме того, мне нужно передать дела. Есть тут пара способных ребят… Но этому суждено случиться только если ты дашь мне своё согласие. Навязываться кому-то насильно не по мне. Я посмотрела на небо вылавливая взглядом пушистые белые облачка. – А знаешь… Я не против. – Тогда решено. Встретимся через три недели возле столицы в близи юго-западных ворот. – Ханзо заключил меня в медвежьи объятия так, что казалось, что мои кости вот-вот треснут. Первые повозки тронулись и Наофуми поспешила вскочить на «козлы» одной из них. Впереди ей предстояло утомительное путешествие. *** Когда наша процессия влилась в южные ворота, я с наслаждением окинула взглядом улицы чистого «средневекового» города. Сливовые деревья уже вошли в цвет роняя в нежном танце с ветром тонкие ароматные лепестки на мощёную мостовую. По улицам, словно сонные мухи, тяжело ползли несколько повозок запряжённых волами. Продавцы открывали свои лавки выставляя на обозрение свой товар, а воздух наполнялся запахом свежевыпеченного хлеба. Город просыпался. Насколько помнила Наофуми – эта дорога вела к дворцу. Вскоре она должна была встретиться со всеми этими людьми, превратившими её жизнь в ад, лицом к лицу. … Наофуми была как на иголках, ей уже не терпелось вновь увидеться с Ханзо.