В морге
Кровавые дорожки вели от входа в морг к самим холодильникам. Из трупов, высовывающихся из открытых ячеек холодильника, тяжело стекала на пол кровь, а где-то там лезли опарыши и другие всевозможные паразиты; братья Кагеяма даже смотреть туда не захотели, настолько было противно. Несло здесь не только гнилью от тел умерших пациентов, но и гноем. Ещё кровью были заляпаны сами ячейки и измазаны стены во многих местах. Трупы не были прикрыты, с них содрали ткань, и она, испачканная во всевозможной дряни, валялась на полу. На пациентах можно заметить следы некроза и гангрены, от которых кожа прибрела пугающие болезненные оттенки. В сочетании с некрозом и разложением из тел умерших торчали голые кости, а кто-то из психов удосужился на них намотать кишки, которых тоже коснулся процесс разложения. Вынутых кишок было достаточно и на полу, а кое-где можно приметить гнойный аппендикс, который удивительным образом не разорвался у человека при жизни, а был вынут заживо или уже после смерти, что вероятнее. Конечно, пол тоже оказался испачкан в гное. Что касается мозгов, то у одного пациента была отпилена лобная часть. Вряд ли это был интерес самих врачей, ведь отодрали эту часть головы настолько безалаберно, что можно смело заявить, что совершил это один из таких же психов. Мозг оказался вынут, однако мозжечок странным образом остался внутри головы. Серому и белому веществам тоже не повезло. Шкала срыва: восемьдесят четыре процента. Шигео потупил взгляд и сжал губы, не желая смотреть на этот ужас. Лишь Рицу пытался что-то углядеть в трупах, или, быть может, кого-то… Но Моб стоял неподвижно. Он старался не вдыхать здешний отвратительный запах гнили. Ему казалось, что он сейчас провалится под землю, поскольку вокруг него всё начало кружиться, а в глазах потемнело. Кажется, даже внутри него всё закрутилось и начало проситься наружу. Глаза стали слезиться, сначала из-за ужасной вони, а потом и из-за вскипевших чувств. Его трясло. Он сам и не заметил, как упал на колени и безудержно заплакал. Шкала: восемьдесят девять процентов. В его голове было слишком много вопросов, но он даже не хотел знать ответы на них. Он не мог перестать думать, что его учителя уже нет в живых. Он стал захлёбываться собственными слезами и задыхаться. Шкала: девяносто пять процентов. Именно тогда Моб стал терять контроль над эмоциями, а, следовательно, и над своей силой. — ШИГЕО! — Рицу сильно испугался такой реакции брата, тут же подбежал к нему и начал успокаивать. — Шигео, всё хорошо! Прошу, не надо плакать! Тише… На самом деле Рицу сам был готов разрыдаться от увиденного в этой комнате и от состояния любимого брата. Он пытался быстро сообразить, как утешить старшего, но из-за тошнотворного запаха голова не могла трезво оценивать ситуацию. Попытавшись хоть что-то вымолвить, тот поджал губы, а после стиснул зубы от озлобленности на всё; за то, что не успел уберечь Шигео от этих эмоций и переживаний; за то, что здесь вообще произошло. Рицу обнял его крепко-крепко, но мягко прижимая к себе, показывая, что всё хорошо, что он рядом и что они вместе пройдут через это и выдержат все трудности. Оказавшись ближе к столу, на одной из записок можно различить чей-то кривой почерк. Кривой, но такой знакомый. Шигео, конечно, уже ничего не мог различить. Но заметно издалека, что текст на всех бумагах напечатан, а на этом листе написан от дрожащей руки. — Риц-цу… — еле слышно промолвил Кагеяма. — Рицу… они их… убили… так зверски! — под конец фразы он начал поднимать голос, продолжая рыдать. — Что, если они и с Рейгеном… учителем… Моб поднял наполненный отчаянием взгляд и заметил небольшую кучку бумаг, лежавших на столе. Вдруг в его глазах появился блеск надежды. Он попытался вытереть лицо от горьких слёз и, аккуратно оттолкнув брата, подполз к столу. Он начал рассматривать бумаги, но из-за слёз ничего не мог разобрать. — Рицу! Помоги мне прочитать это! — чуть ли не прокричал Шигео, смотря на брата как на последний луч надежды, будто если он не узнает, что там написано, то умрёт либо он, либо его учитель. Рицу тяжело вздохнул и потихоньку встал с колен. Подойдя к Мобу, он положил руку ему на плечо и взял документы. Протерев свои глаза от мелких капелек слёз, он взял в руки записку. Почерк был кривым, видимо, писалось трясущейся рукой, но в целом разборчивым. Рицу начал читать вслух. «Пришло провести окончательную черту и оставить это письмо. Вы не представляете, насколько я был удовлетворён знакомством с вами, проведённым вместе временем. Когда я видел ваш рост. Когда я видел, что вы не стояли на месте и стремились к чему-то лучшему. Удивительно, что ко мне. Но я прошу вас не расстраиваться из-за каждой ошибки, продолжайте вершить дела и не бойтесь падать, чтобы подняться снова. Когда всё пойдёт в гору, поймёте, что надо беречь всех, кто ещё жив. Я нисколько не зол, но, несмотря на всё, я был так искренен с людьми. А меня взяли и бросили сюда гнить. Разбили сердце вдребезги. Расчленили его на кусочки и сожгли. Было больно, потому что я старался оставаться хорошим с каждым. Хотите свободы? Идите. Я никого не держу. Может, я вправду когда-то желал чьей-либо смерти, но сейчас я никого не держу. Останусь здесь один-одинешенек в окружении психопатов. Что может быть ещё лучше? Интересно, что психов становится всё меньше. Может, в этом есть моя вина. Признаю, моя жизнь коротка и ничтожна по сравнению с вашей. Поэтому я даю вам возможность дожить и провести жизнь счастливо. Так что я рад, что вот так ушёл. Может, если вы забудете обо мне, перестанете так плохо себя чувствовать. Мне кажется, вам лучше развернуться и уйти. Я предпочёл бы остаться один здесь, внутри. Потому что общество действительно отказалось от меня, отреклось, и бросило сюда меня умирать, лишь бы не рождалось на свет больше отбросов вроде меня. Незаменимых не существует, и обязательно найдётся кто-то, кто будет лучше меня. Кто вам поможет. Кто не пропустит мимо ушей ваши достижения, мимо глаз ваш рост и взросление. Продолжайте вершить дела, на то мои надежды. Я больше не хочу быть ничьей обузой. Я проблема кого-то другого, вы не обязаны спасать меня и что-то ещё делать. Пожалуйста, покиньте это место и не вспоминайте обо мне, вам будет только лучше. И всё же, спасибо за рамен. Он был очень вкусным. Я должен низко поклониться, но ######## Пишу из последних сил. Пожалуйста, уходите. Вам не нужно оставаться здесь больше. Я опять запачкал всё н##св##### кровью. Я ещё #####» Под конец голос Рицу начал дрожать. Почему? Он не знает. Он прикрыл рукой рот и читал всё тише и тише. — Это написал он?.. — неуверенно спросил Рицу то ли у пустоты, то ли у брата. На ответ он даже не надеялся. Положив руку рядом с сердцем, Моб тут же сжал свой потрёпанный временем пиджак и не мог сдержать никаких слёз. «Почему?» «Почему он так говорит о себе?» «Это точно учитель?» «Он ещё жив?» «Где он?» «Почему он хочет, чтобы мы ушли?» Эти вопросы он задавал себе по кругу. Чем больше он думал об этом, тем больше слёз стекало с его щёк. — Ещё есть надежда… — сказал Моб, сам не веря в свои же слова. Он истерически захохотал. — Он сказал оставить его… Но я не могу! Мы найдём его! — ненормальный смех стал сменяться сильнейшим плачем. Он сходил с ума. Шигео уже давно не был в силах стоять на ногах, а сейчас он чувствовал, будто чужие протянутые руки его намеренно схватили за шею и начали душить. Моб снова задыхается. Он полусогнулся в диком кашле. Глаза наполнялись темнотой, а слёзы и не думали останавливаться; они шли градом. Чем дольше он думал, тем сильнее его наполняла безнадёжность и безысходность. До окончательного срыва оставалось всего лишь каких-то пару процентов. Рядом на столе лежал лист с печатным текстом. Рицу заметил его и мигом схватил в руки. На нём был перечень имён умерших пациентов, кто находился здесь, в морге, а также причины и время их смерти. — Шигео! — он подбежал к брату с бумагой. — Рейгена нет в списках! Он жив! Мы ещё можем его спасти! Пытаясь подбодрить брата, тот не наврал. Его наставника взаправду не было в реестре, а, значит, и в морге тоже. — Братик! Ещё не всё потеряно! Прошу, держи себя в руках!.. — Рицу очень крепко обнял Шигео в попытке успокоить. Тот попытался отстраниться и вытирал слёзы о свои рукава. Боковым зрением Рицу увидел на столе ещё одну бумажку с текстом, написанным от руки. Успокаивая брата, он попутно читал её про себя. Кусочек текста гласил: «…Что ты чувствуешь, Моб? Ненависть? Злость? Мне знакомо это чувство. Оно слепит тебя алой кровью. Словно делаешь шаг назад и выпускаешь что-то дикое наружу, избавляясь от собственного «я». Пожалуйста, не позволь этому чувству руководить тобой. Отпусти его, отпусти меня, чтобы такого больше не возникало…» Рицу скалился сильнее с каждой строчкой. «Зачем он это написал? Он не понимает, что именно эти слова и заставят брата взорваться, выпустить все свои чувства наружу?! Почему он такой… неосторожный?! Идиот! Вот высвободим его, и я всё ему выскажу прямо в лицо!» Сам не заметив того, Рицу стал надеяться на лучшее и даже захотел вытащить отсюда Рейгена. Может, только и кажется, что это лишь в целях наорать на него, но в самом-то деле в глубине души он переживал за Аратаку. — Прости меня… Дай мне пару минут… — с этими словами Моб закрыл глаза и облокотился на Рицу. Он положил голову ему на плечо и лежал так две-три минуты. Рицу мило улыбнулся и обнял Шигео только крепче, а после начал поглаживать по шелковистым волосам. Тот уже переставал плакать и потихоньку успокаивался. Уголки губ Моба слегка приподнялись. — Не отчаивайся. — утешительно, ласково и мягко бормотал Рицу. — Рейген жив. Его нет в списках погибших и, соответственно, нет и здесь. Я уверен, он ждёт нас. Может, прямо сейчас он думает о тебе. Моб уткнулся носом в пиджак Рицу. На душе понемногу, но хорошело. Шкала стресса стремилась вниз. Успокоившись, Шигео встал и протянул руку Рицу: — Спасибо, Рицу. — Он шире заулыбался. — Пойдём, спасём учителя. Моб говорил абсолютно умиротворённым тоном и с добрыми, блестящими глазами. Рицу не мог сдержать ответной улыбки и сам засиял, увидев, как у его старшего брата потихоньку поднималось настроение. Они оба не упали духом и прямо сейчас находились на пути к своей цели. И, самое главное, были наполнены решимостью. Рицу уже позабыл про ту злосчастную бумажку и твёрдо сказал: — Пошли отсюда, делать тут нам нечего. — С этими словами он взял Шигео под руку и направился прочь из морга. «Всё будет у нас хорошо». Выйдя из морга и побродив ещё немного, те заметили открытые двери на другом конце коридора.***
Серизава и Экубо встретили психопата. Он активировал свои экстрасенсорные способности, чем спровоцировал землетрясение, а Экубо вселился в него, из-за чего произошёл припадок эпилепсии. Сразу после этого дух торопливо покинул неадекватное тело. — Это была плохая идея! — в полёте крикнул он. — Отчаливаем! Стены, потолок и пол затряслись пуще прежнего, а Экубо помчался к ближайшей двери и распахнул её, подзывая Серизаву. Кацуя ринулся за напарником, не на шутку испугавшись. Он забежал внутрь комнаты и захлопнул за собой дверь. Они оторвались от этого психа, заперевшись в другом помещении. Конечно, землетрясение не прекращалось, а только набирало обороты, и Экубо взволнованно пытался придумать план побега. В другом месте героев окутала темнота, и те осветили себе путь своими силами. Они, кажется, оказались в очередном коридоре. Другого выхода, кроме как слепо бежать, не было, потому что силы пациента психушки разрывали все четыре стены. Они бежали, не оглядываясь, до очередного тупика. Серизава едва ли не коснулся носом стены, только вот вовремя успел понять, что перед ним находится нечто холодное и гладкое. — Металл… — пробурчал Кацуя и стал рукой исследовать поверхность тупика, так как света было довольно мало. — Это лифт, как я понимаю, — сделал вывод Экубо. Он подлетел с другой стороны и обнаружил кнопку вызова. — Используем его на свой страх и риск? — крайне неуверенно сказал Серизава. — Другого выхода всё равно нет. — Да! — крикнул злой дух и стал сильно нажимать на кнопку вызова лифта. Трещины, разрывающие пространство, были уже совсем близко. За спинами напарников в полу и потолке образовались просветы, готовые обвалиться и превратиться в бездну. — Слышь, Серизава, ты лифт ускорить можешь?! — впопыхах спросил дух, оглядываясь на тот хаос, что творится позади. Видать, психопат ещё не оправился после припадка эпилепсии и продолжал использовать психо-силы. Кацуя опомнился и использовал свои способности для ускорения лифта. Сердце бешено колотилось, хотелось поскорее сбежать отсюда и больше не сталкиваться с местными психами. Спустя считанные секунды лифт приехал, а двери открылись. Серизава и Экубо пулей влетели в кабину, первый повторно использовал силы, чтобы закрыть и ускорить лифт. Дух нажал на первую попавшуюся кнопку этажа, даже не заметив их нумерации. -15, -14, -13, -12, -11, -10, -9, -8, -7, -6, -5, -4, -3, -2, -1. Он нажал на минус четвёртый этаж, когда они были на минус пятнадцатом. Кацуя перевёл взгляд на панель с кнопками и удивился. — Мы на минус пятнадцатом? — ошарашенно спросил он, переводя дыхание от того ужаса, что был до этого. — Как далеко нас забросило? Экубо сам оглянулся на панель и поразился не меньше Серизавы. Только он хотел что-то сказать, как лифт вдруг остановился. Он завис прямо между этажами, а всё освещение вырубилось. Возможно, это было из-за сильного влияния на кабину извне, и поэтому подача электричества отключилась. Продолжение следует…