Дорогие читатели, прошу прощения за столь долгое отсутствие продолжения. На автора вначале навалилась апатия и немного прошел запал, потом пришла новая работа, а после экзамены. Поэтому я очень прошу у вас прощения и надеюсь, что не разочарую новой главой.
***
В гостиной Блэк-хауса замерла оглушительная тишина, никто не ожидал такой реакции бывалой последовательницы Темного Лорда и одной из самых свирепых ведьм столетия. Вот так взяла и рухнула в обморок, не по-злодейски как-то. Гарри даже удивленно охнул, с детским недоверием рассматривая бесчувственное тело женщины на руках такого же удивлённого крестного. Первым пришел в себя Рабастан тут же вырвавший безвольное тело своей невестки укладывая ее на диванчик, остальные засуетились следом. - Это…что было? – неуверенно уточнил Драко рассматривая всегда пугавшую его до дрожи в коленях тетку, что так же до бесчувствия испугалась Гарри, любимого человека самого блондина. - Испугалась? - Поттер, задумчиво почесав макушку, беспечно пожал плечами не особо вдаваясь в происходящее, каких-то теплых чувств к Беллатрис он не испытывал и от того был слегка равнодушен. В принципе Гарри никогда не был злопамятным, но брюнетка убила его крестного, пытала Гермиону и еще кучу народу, что ее не оправдывало даже помутнением рассудка. Взгляд зеленых глаз Поттера скользнул к искренне взволнованной Гермионе, что уже водила баночкой с нюхательной солью (у брюнета дернулась бровь от наличия данного средства, так как он точно видел нашатырь в своей спальне, а тут…) перед бледным лицом ведьмы. Сознанием он понимал, что шатенка еще не подвергалась пыткам, что предплечья ее чисты не запачканные шрамами с брезгливой надписью «грязнокровка», что девушка еще не сломлена обливэйтом родителей, но ему было больно за нее. Миона была так искренна в попытке помочь Беллатрис, а та поступила с ней так мерзко… На бледное лицо героя полез жуткий оскал. - Той пытки еще не было Поттер. – тихо шепнул ему в ухо мягкий голос и горячие дыхание обдало щеку. Обернувшись Гарри встретился растерянным взглядом с мягкими успокаивающими глазами Драко смотрящими прямо в душу. Бледная кисть аккуратно накрыла его чуть дрожащую ладонь и прижавшийся теснее блондин вновь негромко зашептал в ухо. – Сделай лицо попроще, пока никто не заметил и не пропадай в тех воспоминаниях, этого уже нет и никогда не будет, мы же все меняем… Просто открой наконец глаза и посмотри вокруг! - Я… - брюнет вздрогнул, огляделся вокруг широко раскрытыми глазами, не замечая суеты Блэков, оханья Гермионы и Люпина, взволнованного ропота Лестрейнджей и наконец увидел. Увидел то, что старательно не замечал и игнорировал –все уже изменилось. Сириус живой и как всегда беспечный, гримасничал над пришедшей в себя, но все еще дезориентированной ведьмой, рядом бодрый помолодевший душой на добрый десяток лет Ремус возмущенно тыкал мужа в бок. Чуть дальше встревоженная Нарцисса, его крестная, яркая и переполненная тепла и не растраченной нежности, не скрытая холодными масками и отчуждёнными надменными взглядами мягко успокаивала испугавшуюся малышку что доверчиво жалась к ней. Сама Белладонна, появившаяся вместе со своей сестрой и вошедшая в его семью, маленькая и все еще боящаяся всего вокруг, но стремящаяся быть нужной. Напуганные братья Лестрейнджи суетящиеся перед Беллой, с которыми Гарри так и не встретился ни разу, мужчины погибли спустя пару месяцев после событий в Атриуме. Вальбурга что-то поучительно говорящая с портрета, молодая и совсем не ворчливая, рядом с которой обеспокоенной тенью замер юный Регулус. Беллатрис все еще бледная и немного напуганная, но уже вернувшая самообладание и теперь гневливо кривившаяся, и угрожающая всем расправой. И взволнованно поджавшая губы Андромеда, смотрящая своими глубокими синими глазами прямо ему в душу. От этого взгляда Гарри вздрогнул резко отвернувшись. - Гарри? – не привлекая внимания и от того очень тихо позвала его брюнетка, заглядывая в растерянные глаза парня. Она была старше, мудрее, выносливее и точно знала то, что пережил этот ребенок оставило навечно кровоточащий не зарастающий рубец в его душе. Белла была одним из катализаторов, что не давал ране затянуться и с этим надо было что-то делать. - Все хорошо. – так же тихо соврал брюнет и выдавил улыбку видя, как покривились Андромеда и Драко не веря, но смиренно принимая его ложь легкими кивками. За это он был им благодарен, сейчас он был еще недостаточно добр и всепрощающ чтобы пустить Беллу в сердце, но достаточно зрел и совестлив, чтобы дать ей имя своего Рода и свое покровительство. Со временем, он очень на это надеялся, вредная брюнетка сможет стать его семьей заняв свое местечко в сердце. А пока… - Приведите ее в надлежащий ритуалу вид, нужные для очищения сознания, тела и души зелья у Драко, одежда у тетушки Меды. Мне нужно подготовиться, прошу меня извинить. - Что это с ним? – удивленно вскинул брови Сириус внимательно наблюдая, как спешно покидает гостиную парень, скрываясь на лестнице второго этажа. Ремус настороженно принюхался, ощущая в остаточном магическом фоне парня увядающую ярость, усталость и страх. Присутствующие обеспокоенно проводили его взглядами, но лезть не стали лишь нахмурились немного от волнения. Вальбурга на портрете поджала губы глубоко вздохнув. - Я поговорю с ним и узнаю, что не так, а вы подготовите Беллу. – мудро умолчав о уже известных ей причинах и связи всех портретов с хозяином дома, Бугги Блэк сурово оглядела зашевелившихся магов и спешно исчезла с полотна догоняя своего Главу, что заперся в кабинете уже о чем-то беседуя с Орионом. Кабинет Главы Рода. В кабинете было непривычно мрачно. Ночные шторы были плотно задернуты, не давая и лучику проникнуть в освещенный лишь несколькими свечами кабинет. Гарри, такой же мрачный, как и атмосфера вокруг напряженно замер в широком кресле Главы Рода и негромко постукивая пальцами о подлокотник хмуро смотрел куда-то в стену. Напротив, в таком же, только нарисованном кресле восседал Финеас, рядом с которым замерли Орион и Вальбурга. - Тебя что-то тревожит, Гарри. Расскажи. – мягко попросил Орион, хоть и знал причину волнения парня. Вальбурга устало потерла пальцами переносицу раздраженно подумав, что день ото дня становиться все сложней и хуже. Магия Гарри медленно, но, верно, заполняла его тело как сосуд, что, скоро не выдержав лопнет. Надо поспешить с принятием других мэноров, Блэк-хаус столько магии просто не заберет. - Магия стала не стабильна, хотя пока это не бросается в глаза, просто заклинания выходят более сильные чем следовало бы. – устало вздохнул брюнет и как бы доказывая щелкнул пальцами вызывая Люмос. Обычно маленький светящийся шарик вспыхнул сверхновой озаряя всю комнату едва ли не ярче привычных ламп и свечей. Финеас хмуро пождал губы, дела выходили не очень. Совсем. - Ритуал с Беллатрис заберет больше половины уже имеющихся сил, восстановление пройдет недели две минимум. – негромко высказался Орион потирая подбородок и что-то подсчитывая в уме. Вальбурга тревожно смотрела на бледное лицо подростка, тот совсем незаметно, но ощутимо для принимающих тонкие материи портретов постарел. Магия его «будущего», усиленно подстраивала тело под себя, уменьшая жизненный цикл. Ее срочно нужно было израсходовать. – Тебя это волнует, но тревожишься ты о другом. О чем? - Вы как всегда проницательны, Лорд Блэк. – осмотрев спокойного Ориона хмыкнул Поттер, искренне не понимая зачем требовать от него ответа, если и так все знают. Устало вздохнув, брюнет все же высказался. – Меня тревожит ритуал с Беллатрис. Даже введя ее в Род, я не верну ей трезвость рассудка, я просто не знаю такого заклинания. - А разве оно нужно? – засмеялся Финеас под удивленным взглядом брюнета и даже махнул позабавлено рукой, словно на неумелого ученика, что ничего не знает. Гарри раздраженно прикусил губу, чтобы не сказать, чего лишнего, но судя по тому, как громче засмеялся Финеас и зафыркала Бугги, портреты успешно прочли его мысли. – Ремус должен был сообщить тебе о своих изысканиях. - Да, я знаю о Граале душ и о возможности разорвать душу надвое поделив на темное и светлое. Только где этот Грааль искать и как его потом открыть я даже не представляю. – потер глаза под очками парень и тоскливо вздохнул, от Беллы было слишком много проблем, но он сам взялся их решить. Отступать времени уже не было. У него по крайней мере, точно его нет. - Ты еще такой ребенок. – по-доброму усмехнулся Финеас и потрепал свою косичку. Гарри выгнул ожидающе бровь, мужчина совершенно точно знал другой способ, однако почему-то сразу о нем не сказал. Порой этот мужчина жутко напоминал Дамблдора, единственное что останавливало Гарри от запечатывания Финеаса, то, что он портрет и ничего не сделает живым, в отличие от «великого и доброго» директора. – Что ты знаешь о Граале? Что случается с душой, когда она попадает в него? - В книге что вы мне дали было сказано, что Грааль способен запечатать осколок души человека, раньше использовался в попытке создания идеального добра, но опыт был провален. Печать со временем слабела, да и абсолютно все зло отделить нельзя, как и добро соответственно. – задумчиво кивал сам себе парень, понимая, что сейчас Белла зло с небольшим, наверное, процентов 30 с небольшим составляющим добра. Хотя вероятно печать спала куда сильней, все же прошло лет тринадцать точно. Об этом говорили ее почти вменяемые проблески сознания. – Ах, да, еще Грааль своего рода портал. Все. – неуверенно закончил Поттер, в мысли закралось подозрение что дело, как раз именно в этом свойстве артефакта. - Именно. Портал. «А куда попадают мертвые души?» — хищно прищурившись спросил Финеас ожидая того момента, когда задумавшийся парень поймет и не прогадал. Через пару мгновений Поттер вскинул на него голову и Финеас с усмешкой увидел понимание в расширившихся глазах напротив довольно продолжая. – Да, Гарри, в чертоги смерти. Вопрос лишь в том, как в них попасть. - Думаю, с этим, проблем будет не много. – все еще неуверенно ответил брюнет, наконец получив ответ как спасти женщину и обезопасить свою семью. Оставалось не много, не мало договорится со смертью, а значит – умереть. Это было куда сложнее с наличием суетливых родственников под боком. Вальбурга задушено булькнула что-то с портрета под уставший вздох Ориона. - Нужно лишь убедиться. После принятия, как Глава Рода воспользуйся своим правом и загляни в ее воспоминания. Тебе откроется все, даже то, что сама Белла не помнит. Нужное заклинание в книге, оно покажет лишь то, что нужно знать Главе. – поучительно сказал мужчина и прикрыл глаза прекращая диалог. Вальбурга поклонившись новому Главе поспешила проверить готовность племянницы, а Орион добродушно осматривал подающего надежды мага.***
Облаченная в свободную белоснежную ночную сорочку, просвечивающую такое же белоснежное нижнее белье что обычно надевали для ритуалов очищения, с тщательно расчесанными волосами, стянутыми в нетугую чуть волнистую косу Белатрисс, представляла собой иррациональное воплощение себя прошлой. Тело ее было вымыто до скрипа и вымочено двенадцатью разными зельями, кожа, усиленно натертая маслом с эссенцией пыльцы фей, едва не лоснилась от мягкости и нежности. Нос, давно свёрнутый чуть вбок, успешно был вправлен умелым Ремусом старательно наводящим на нее чары. А в саму ведьму загодя влили добрых семь склянок разных зелий, половину из них Белатрисс видела впервые. Ведьма и вся ее родня нервно топтались в ритуальном зале полностью готовые и ожидающие лишь Главу Рода, что сейчас должен был спуститься к ним. Гарри, впрочем, не заставив себя ждать мягкой поступью впорхнул в зал и взмахом руки запечатал дверь. - Андромеда, Нарцисса и Сириус займите свои позиции. – спокойно и как-то отстраненно произнес Поттер, смотря куда-то сквозь Беллу, напрягшуюся от пустоты в глазах парня. Драко взволнованно подался к любимому, но его спешно остановили взмахом все той же руки на которой ярко блеснул перстень Блэк. – Всем не участвующим в ритуале стоит зайти за черту. Братья Лестрейндж, Драко и Ремус нахмурившись все же шагнули к портрету сосредоточенной Вальбурги и тут же оказались заперты прозрачным, чуть отдающим синевой куполом. Беллатрис рванувшуюся было к своим мужчинам подхватил поток магии буквально притягивая женщину к алтарю. Поттер неспешно прошел до портрета Вальбурги пробормотав что-то на латыни и, как и прежде полотно отъехало в сторону явив небольшой потайной карман в стене. Выудив оттуда небольшой черный кубок с инкрустированными в него алыми камнями парень аккуратно отставил вещицу на подставку принявшись смешивать зелья и порошки попеременно добавляя их в чашу. Содержимое бурлило и пенилось, шипя вздуваясь громадными черными пузырями что с тихим клекотом лопались. Присутствующие молча наблюдали за его уверенными действиями примерно зная ход ритуала, однако, когда Поттер достал шкатулку с черным, выточенным из мориона известного как черный хрусталь или камень мертвых, кинжалом все непонимающе замерли. Мягко надрезав ладонь, парень сцедил кровь в чашу отчего содержимое зашипело как встревоженная змея, бурля еще сильней и очевидней, от чаши зачадил дымок нежно-алого цвета распуская тонкий приятный аромат неизвестных цветов, напоминающих сирень. Гарри неспешно подошел к скованной самой магией Блэк-хауса женщине и повелительно протянул свою руку, в ответ на это движение рука напуганной Беллатрис поднялась, следом широко раскрыв ладонь. Сириус с подозрением посмотрел на мать, в воздухе лишь пальцами что-то у нее уточнив, женщина сдержанно кивнула, и брюнет чуть испуганно вздрогнул. Ритуал, который хотел провести Гарри, был не тем, что они обговорила вначале, это был ритуал не столько восстановления в род, сколько привязывания души человека к Главе определенного Рода. Из разряда запрещенных. Просто прекрасно. Лучше, блин и не придумаешь. Белла тихо зашипела когда ее ладонь прорезал тонким острым лезвием магический кинжал и с легкой паникой наблюдала как кровь начала стекать ровнехонько в чашу смешиваясь с содержимым и меняя его цвет с алого, на черный. Запах сирени стал напоминать ладан и женщина, не сдержавшись чихнула, тут же вздрогнув от пронзившего ее спазма в окровавленной конечности. Гарри, дождавшись, когда кровь наполнит чаду до нужной отметки мягким взмахом пальцев залечил чужую травму, его собственный надрез давно был исцелен, и опять взмахнул рукой оставаясь таким же безучастным и молчаливым. Наблюдающие, взволнованно переглядываясь старались не отводить взгляд от происходящего. - Сними ночную рубашку. – негромко попросил Поттер, мягко отвернувшись от поджавшей губы Беллатрис что, тихо шипя и рыча выполнила указания неуютно поежившись. На ней было удобное нижнее белье, состоящее из плотного полностью скрывающего грудь, но соединённого тонкой длинной лентой между чашечками бюстгальтера, открывающего только грудину на случай, если понадобится нанести символику и недлинных панталонов доходящих чуть выше середины бедра. Все это было обязательной атрибутикой для женщин, над которыми проводили ритуал мужчины не являющиеся супругами. В других же случаях, ритуал проводился только супругом либо родственницей женщиной, и «жертва» должна быть обнажена. Однако если ситуация экстренная «жертв» оставляли нагими и с другими ритуалистами, но это случалось крайне редко. Рабастан и Рудольфус раздраженно зашипели от ревности, смотря как Ремус и Драко неловко отворачиваются не привыкшие к подобным ритуалам, так как один был маглорожденным, а второй еще не достиг возраста самостоятельного проведения ритуалов. Члены дома Блэк же смотрели не отрываясь, даже Сириус, хоть он и не проводил ритуалы сам, но часто присутствовал на подобных ритуалах над матерью и сестрами, и потому знал, что нужно следить за каждой деталью и в случае ошибки мягко направить ритуалиста. Гарри, глубоко вздохнув словно собравшись с силами, мягко обернулся встретившись глазами с настороженным взглядом ведьмы, явно не питавшей к нему доверия. Взмахнув приглашающе в сторону алтаря, Поттер замер в ожидании, но женщина лишь хмыкнула и оскалилась. Все ее тело напряглось, а рука начала шарить в воздухе в попытке найти свою палочку, дело начало приобретать скверный оборот. Белатрисс, кажется, опять начала терять связь с реальностью и стоило Гарри это понять, как он чуть нервно дернул рукой со свистом выдохнув тихое заклинание. Тонкие, но сильные руки и ноги обвили черные жгуты чистой магии, не давая женщине сдвинуться ни на миллиметр. Глаза её налились яростью и сумасшествием, рот открылся в попытке выкрикнуть какое-нибудь проклятье, которое потонуло в новом магическом жгуте, плотно закрывшем чужой рот. Ведьма агрессивно задергалась, сверкая бешеным взглядом, но магия Блэк-хауса подтянув ее ближе к родовому камню с силой опустила на алтарь не давая сделать хоть сколько-нибудь активное движение, буквально распяв женщину на каменной глыбе. Золотые столпы света вспыхнули вокруг замерших на рунах брате и сестрах Блэк заставив наблюдающих взволнованно вздрогнуть от неожиданности, а чуть запаниковавшую Нарциссу даже негромко вскрикнуть. Братья Лестрейндж напряженно вперились взглядами в Гарри, начавшего ритуал. Драко и Люпин мысленно пожелали удачи как Поттеру, так и Белле, для них обоих это будет сложное время. Гарри, тяжело вздохнув обмакнул указательный и средний пальцы в полученном растворе из крови и зелий, что скользкой тягучей жижей осел на пальцах распространяя по залу запах ладана и металла. От запаха кружилась голова, но Поттер, сцепив зуб приступил к основной части ритуала. Он неспешно откинул чуть растрепавшиеся, разметавшиеся из косы во время сопротивления магии волосы женщины с лица и глядя в злые полные ненависти туманно-синие глаза принялся чертить первый символ на невысоком бледном лбу, испещрённом морщинами. Следом мазки перешли на щеки, ровно по центру, так чтобы не затечь ни в глаза, ни в рот. На шею, от самого подбородка и до острой впадинки тонких ломких ключиц тихо рычащей напряженной женщины. Отстранившись Гарри вновь зачерпнул темную пахучую субстанцию улавливая что его Блэковская родня уже негромко читает катрены моля мать магию принять оступившееся дитя в ее родные чертоги и вернуть заблудшую овечку в род. Поттер негромко фыркнул, уж Белла точно не была «заблудшей овечкой», но ничего говорить не стал, продолжая выводить тонкие символы и руны уже под ключицами, так же по центру, где должны примерно располагаться узлы магических сплетений. Затем как было написано в книге по ритуалистике из тайника Блэк, брюнет принялся симметрично рисовать знаки на плечах, локтях, тыле кистей попеременно на каждой руке неизменно сверяя расположение и правильность начертания. Белла пыталась вертеться, но магия дома словно кокон держала крепче любых оков. Гарри, сверив рисунки на руках перешел к ногам, аккуратно разрисовав оба бедра от кромки панталонов до самых стоп и затем на своде стопы начертил очередную руну силы лучистой вязью раскидывая письмена до каждого пальца напряженной мычащей женщины. После припомнив нужное, парень нанес вязь рун на колени и внутреннюю сторону бедер чуть задрав нижнее бельё и невольно отпрянул, закончив с конечностями. Для него трогать кого-то, кроме Драко или Сириуса с Ремусом в подобных местах было чем-то новым, все же для Андромеды и Нарциссы начертания делали сами женщины друг для друга, ему требовалось наполнить жидкостью магией и завершить ритуал, здесь же… Было сложно. Выждав пару мгновений и успокоившись от бившей его нервной дрожи парень зачерпнул еще немного субстанции и настроился на самое главное, Белла хотела детей, а значит при ее восстановлении необходимо очистить ее как «женщину», это требовало определенных сил, благо переполненный магический резерв позволял. Пропустив магию сквозь мазь, Поттер аккуратно и предельно четко с выверенной до мелочей точностью принялся рисовать последние символы: первый, больше похожий на кляксу с шипастыми лучиками и тонкими мажущими точками по краям лег на область грудины, ровно над лентой лифчика уходя своими щупальцами вверх и по бокам вокруг верхней части груди заканчиваясь у углов плеча. Последующие три легли полукругом над пупком изображая не то снежинки, не то искорёженные солнца с вязью рун вместо лучей. Они соединялись тонкими щупальцами и длинными магическими формулами создавая единый конгломерат, зависший ровно по краям реберной дуги в виде купола над небольшой точкой пупка. И последний, самый важный в деторождении символ в виде всем известного знака Венеры лег на область под пупком там, где по сомнительным знаниям Поттера располагалась матка. Вокруг знака взяв его в круг вилась тонкая вязь магического заклинания регенерации и восстановления. Отставив чашу и утерев руку белоснежным лоскутом специально подготовленной ткани, Гарри встал у головного конца алтаря мягко опустив руки тетке на голову так, что бы пальцы касались определенных точек: большие пальцы легли ровно по центру над бровями, остальные четыре широко расставленных пальца обхватили височную часть прикрыв и уши надавливая на углы челюсти, мизинцы несильно надавливали на затылок. Приготовившись, Поттер громко принялся читать катрен обращаясь к Самой Матери Магии при этом сильными толчкообразными импульсами вливая «голую» магию в тело забившейся в конвульсиях женщины. Поттер даже малодушно прикрыл глаза дабы не смотреть на происходящее пока сам же читал заклинание, но слуха вполне хватало для четкого представления ситуации. Он слышал, как с треском ломались кости женщины, как с негромкими чавкающими звуками лопались застойные узлы магических проклятий внутри ее тела, как капала кровь из расходящейся словно от порезов кожи. Беллатрис задушено визжала и хрипела в широкий магический жгут агонизируя от переполнившей ее боли, что причиняла муки сильнее Круцио. Наблюдающие с ужасом смотрели на то кровавое месиво что осталось от все еще подающей признаки жизни женщины. Драко замутило, а непривыкший к подобному Ремус задушено захрипел, зажав рот ладонями от накатившей дурноты. Нарцисса с легкой паникой смотрела на происходящее, но не сбиваясь читала заклинание обильно отдавая магию, что мощным потоком переходила к Беллатрис. Андромеда и Сириус же стояли с непроницаемыми лицами, они однажды уже видели подобное заклинание, когда маленького Регулуса спасая от смерти привязывали к более сильной над всеми Вальбурге. Им еще тогда, в самый первый раз объяснили, чем большую боль испытает маг, тем сильнее очистится его тело и тем сильнее род будет его защищать. Страдания Беллы были ее залогом на долгосрочное пребывание в мире живых и вероятно на последующее деторождение. Сколько продолжался ритуал и сколько времени женщина билась в агонии никто сказать не мог. Лишь в какой-то момент давящая магия Главы Блэк легким пуховым покрывалом укутала присутствующих и Беллатрис взвыла особенно громко наконец затихнув. Тяжело дышащий Поттер обессиленно привалился к алтарю упиревшись руками чуть выше головы истощенной женщины. Продышавшись Гарри негромко произнес Экскуро и вся грязь, кровь и зелье исчезли с тела брюнетки. Теперь ее волосы не пестрили сединой, налившиеся силой и магией они шелковистыми гладкими пружинками вились от самых корней растрепавшись окончательно. Лицо некогда полное морщин мягко разгладилось, вернув нежную белизну, упругость и ровность давно утратившей лоск коже. Болезненная худоба так же сошла на нет и застарелые шрамы исчезли с тела ведьмы, те же что оказались слишком глубоки и сильны побелели выцветая. В приоткрытых губах вновь белели ровные целые зубы, некогда переломанные пальцы вновь обрели изящность и гибкость. Белла помолодела, скинув десяток лет и сейчас едва тянула на тридцать, хотя все еще выглядела ощутимо старше Нарциссы и Сириуса. Все же даже магия не способна до конца снять эффект контакта с Азкабаном, Сириус тоже выглядел старше сестер, хоть и имел лицо молодого щёголя. Развеяв магические путы с обессиленной утратившей свою агрессию и вообще какую-либо другую эмоцию женщины. Белла замученным едва дышащим телом лежала на нагревшейся от ее тепла плите и не могла пошевелить даже пальцем. Устало вздохнув и собрав волю в кулак Гарри выпрямился и чуть пошатнувшись, тряхнул головой отгоняя дурман, затуманивший голову. Не обращая внимания ни на слезы измученной Беллы застывшие в смиренно распахнутых глазах, ни на крики запертых в магических кругах волшебников не понимающих что происходит теперь, после окончания ритуала, на правах Главы Рода уверенно шагнул к алтарю, наклонился над беспомощно раскинувшейся женщиной и заглянул в прояснившиеся напуганные, уже насыщенно синие с голубоватым отливом сапфира глаза. Последнее что услышал Гарри перед погружением в чужие воспоминания был грубый окрик Вальбурги желающей окоротить разбушевавшихся родичей, мешающих Главе Рода разобраться в происходящем и назначить своей подчиненной необходимую меру наказания.***
Первое что видит Гарри придя в себя это черное пространство с белым стылым туманом, ползущим по ногам и полу. Не сразу приходит осознание что он в сознании женщины, кажется, в той самой части, где не была даже ее собственная душа. В подтверждении его мыслей в пространстве образуя коридор начинают появляться хорошо сколоченные двери, напоминающие те, что пестрили в Хогвартсе на каждом шагу. Устало вздохнув Гарри неспешно пошел вперед. Некоторые двери были раскрыты на распашку и в них мельтешили события войны, убийства, совершаемые женщиной направо и налево, кровь и смерть. Боль, страх и Азкабан. Воспоминаний о заключении было ошеломляюще много, даже больше, чем войны и битв, они были однотипны, но всегда включали в себя братьев Лестрейндж или Сириуса, словно Беллатрис цеплялась за них дабы не сойти с ума. Были Дементоры и тогда в ужасе билась не только Беллатрис, но и сам Поттер, спешно покидая очередную частичку памяти. Другие двери были слегка прикрыты и их приходилось придерживать, чтобы они не закрылись. В них Белла еще совсем крошка и ее нянчит такая же юная Андромеда или над ней воркует уже знакомая с портретов светловолосая нежная Друэлла трепля пухлые щечки дочери. Мелькают чуть размытые образы поющей колыбельную Дореи лукаво блестящей зелеными глазами и Карлуса приносящего большие мешки с подарками на Йоль в костюме магловского Санты с немного отклеившимися усами белого цвета. В этих воспоминаниях ярко смеющиеся вертлявые Сириус и Нарцисса что-то лепечущие в своих кроватках или уже повзрослевшие тянут ее то за рукава, то за волосы. Маленький болезненный Регулус нянчить которого не дают даже аккуратной Андромеде, шумный бедокурящий на каждом шагу Джеймс неизменно получающий нагоняй от старших, громкоголосая бьющая ярким пятном Вальбурга, явно четко отпечатавшаяся в памяти женщины даже прочнее родной матери и грубый немного искореженный страхом образ Сигнуса Блэк – отца Беллатрис. Гарри неспешно идет заглядывая в каждую дверь, пока, не замечая ничего указывающего на чужое безумие или искореженную магией душу. В некоторых дверях, приоткрытых маленькими щелками Поттер видит Хогвартс и немое восхищение окружающих красивой сильной ведьмой. Белла популярна не только в Слизерине, за ней ухаживают и мальчишки с Гриффиндора, и даже молодой учитель ЗОТИ которого Поттер до этого видел только в списках бывших преподавателей числившегося как без вести пропавший. Белла из воспоминаний надменная с ухажерами, всегда одетая в соответствии с традициями Рода Блэк, всегда с дорогими украшениями и лукавым взглядом. С младшими родичами она разная, покладистая с Андромедой словно пушистый крольчонок, грозная с шебутными Сириусом и Джеймсом неизменно следящая за их успеваемостью словно персональная нянька, ласковая с Нарциссой, когда та молчалива и податлива, когда блондинка уходит в разнос с братьями, получает нагоняй от Беллатрис похлеще мальчишек. На праздниках, дома Белла льнет к мягко смеющейся Дорее, учтиво беседует с Карлусом и Орионом, поучает младших, помогает матери, боязливо сжимается от поглаживаний Вальбурги и гневно смотрит в пол рядом с отцом. Гарри замечает это не сразу, но, когда понимает, что видит, ему невольно становится ее немного жаль. Первая закрытая дверь встречается почти в самом конце, открыв ее с приложением порядочного количества сил Гарри ожидает чего угодно, но не порку. Он с ужасом смотрит как семилетнюю Беллу, закрывшую напуганных плачущих Нарциссу и Сириуса без сожаления и жалости, секут розгами, по трясущимся оголённым до колен ногам, по красным опухшим ладоням и предплечьям, по ссутуленной пропитавшей платье кровью спине. Беллу нещадно истязает ее отец, он что-то кричит и Гарри испытывает к нему такую чистую всеобъемлющую ярость, что брюнета даже мутит. Взбешенного Сигнуса пытается остановить рыдающая Друэлла тут же отхватившая хлесткую пощечину. Поттер жалеет, что не может ворваться туда и разорвать этого человека на части, когда в кабинет влетает Вальбурга. Женщина бьет жалящим заклятием прицельно брату в грудь преграждая путь к обессиленно рухнувшей девочке. Гарри шипит себе под нос ругательства решая запечатать противного старика на его же портрете как некогда Вальбургу и спешно закрывает дверь идя к следующей. Там зареванная двенадцатилетняя Беллатрис перебинтованная и потрепанная, под контролем измученной Андромеды ухаживает за ранами маленькой хнычущей Нарциссы. Следы розг Гарри узнает без промедления. За третьей наказывают уже Сириуса и Белла с Андромедой как самые старшие спешно готовят мази и зелья с рулонами бинтов. Они в том возрасте, когда уже хорошо знают, чем можно лечить, а чем нельзя. Зареванную икающую Нарциссу и напуганного Регулуса брюнетка, тихо шипя уволакивает на чердак заперев на ключ чтоб малышня не попалась взбешенной Вальбурге. Сама, как ответственная взрослая возвращается к Андромеде и тихой тенью замирает за портьерой готовая в любой момент подхватить обессиленного брата. Гарри, судорожно дыша захлопывает дверь и трет глаза, пожалуй, эти тайны дома Блэк он видеть не желал, но кто его спросит? В другую дверь Поттер заглядывает с нарастающей тревогой, но оглядевшись позволяет себе вздохнуть, ровно до того момента как натыкается на Беллатрис. Ей шестнадцать на вид, и она в комнате Хогвартса, все бы ничего, но рядом с ней Рабастан и они страстно целуются. На Белле, его на минуточку тетке, белоснежная полурасстёгнутая блуза, задранная до талии юбка и гуляющие по тонкому телу руки второго наследника Лестрейндж. Поттер спешно краснеет и смущенно отводит взгляд, эти двое самозабвенно целуются, ласкаясь как котята все прижимаясь друг к другу. Гарри хочет уйти, как, с другой стороны, распахивается дверь и в спальню влетает встрепанная Андромеда на ходу размахивая палочкой и убирая комнату. Белла и Рабастан отскакивают пугливыми зайцами на разные края постели и краснеют до шеи нервно поправляя одежду. Окинувшая их взглядом Меда сухо цедит «Отец здесь» и возвращается к уборке. То мельтешение и паника что следуют за словами, Гарри уже не досматривает примерно представляя, что ждет Беллу если, ее застанут с парнем в комнате. Следующие дверей десять четко говорят о тайной связи Рабастана и Белатрисс. Связь тайная для взрослых, решает для себя Гарри, потому что сестры девушки и Мародёры с Северусом и Люциусом однозначно в курсе. Во всех воспоминаниях такая сильная любовь, что Поттер невольно вспоминает портреты и колдофото родителей, затем сам себя одергивает и костерит на чем свет стоит. В одном из воспоминаний Гарри невольно застает парочку в самый горячий момент и со свистом вылетает прочь за дверь, усиленно закрывая ту за собой. Несколько последних дверей находились в самом темном уголке, запертые на тяжелые грузные цепи с амбарным замком. Гарри с нарастающей паникой открывает первую и от неожиданности вскрикивает, проваливаясь в чужое воспоминание. Беллатрис, на вид не старше двадцати, в легкой белоснежной ночной сорочке с мягкими рюшами по груди и рукавам все непрерывно крутилась у старого зеркала изредка поглядывая на собравшихся сестер. Они трое удобно устроились в доме замужней Меды наконец встретившись после долгих трех лет тишины и сухих писем, хоть сейчас каждая и занятая своим, они вновь вели оживленную беседу как в старые времена. - Иногда Дора плачет так сильно, что не знаю за что браться. – качает головой Меда действительно уставшая и немного посеревшая. Под глазами темные круги, на лбу и у губ появившиеся столь рано морщинки, в темном шелке волос еще молодой женщины проблески седины. На ней сильно сказывается отсечение от рода и расставание с семьей, особенно с сестрами. – Тетя Дора иногда навещает меня, но она слишком плоха в последнее время, болезнь подкосила ее. — Это точно, такая осунувшаяся. – кивает Цисси потупив взгляд и прикусив губу от воспоминания болезненной тетушки, совсем переставшей навещать их после того рокового дня. Белла расстроенно поджимает губы, но молчит, неотрывно смотря в зеркало на свое отражение, она бледна и потеряна сильнее обычного. - Матушка тоже слегла, врач говорит ей недолго осталось. Андромеда поджимает губы, становясь бледнее белого, но ничего не говорит, мягко подходит к самой младшей и неспешно берет в руки гребень. Нарцисса словно этого и ждала спешно поворачивается спиной и доверительно льнет к знакомым рукам, на глазах ее слезы, но девушка спешно смаргивает прозрачные капли с ресниц. Больше они ничего не говорят, да и не о ком, с Регулусом сестра видеться не желает, как бы капризный ребенок не упрашивал взрослых увидеть свою сестрёнку-няню. Джеймс и Сириус тайком и так навещают ее раз в месяц, матушка изредка шлет письма, как и тетя Вальбурга, сухо и учтиво справляясь о ее самочувствии. Не пишет только отец, но о нем Меда и знать не хочет. - А как у вас дела? – мягко спустя пару минут спрашивает Меда, ласково осматривая сестер и те, как прежде смягчают лица, улыбаются нежно, с теплом и любовью смотря в ответ. Первой начинает Нарцисса после слегка скованного кивка Беллы. Блондинка собирается с духом и, с тихим смешком, чуть сжав кулачки, говорит с налетом смущения: - Я начала отношения с Люциусом. Он ко мне неделю назад подошел и говорит, пойдем на свидание в Хогсмид! А я что, дурочка? Да за ним все бегают! Пошла, конечно, и мы теперь встречаемся, вот. – захихикала смущенная Нарцисса, суетливо спрятав порозовевшее лицо в длинных белых рукавах ночнушки. Ее золотые пряди бережно расчесывала Андромеда так же укутанная в тонкую белоснежную ткань. Волосы Меды, длинные и густые были собраны в свободную косу и небрежно закинуты на плечо. Девушка увлеченно перебирала шелковые пряди младшей с легкой материнской улыбкой. - Рада за тебя. Он неплохая партия, да и вы хорошо смотритесь вместе. – уверенно кивает Меда, отпустив волосы младшей и обернувшись к Белле. Та странным напряженным взглядом смотрела куда-то в зеркало сжав ночнушку у бедер в небольшие кулачки. – Белли? Что с тобой? - А? – словно очнувшись брюнетка вздрогнула и рассеяно обернулась, напуганная и потерянная. Губы ее дрогнули не то в улыбке, не то в мученической гримасе, но их спешно поджали. Сестры неотрывно смотрели в темные синие глаза ожидая ответа. Странно усмехнувшись Беллатрис, положила ладонь на живот и словно прыгая с обрыва выдохнула. – А я беременна. От Рабастана. - Что? – обе девушки неверяще смотрели на сестру приходя в священный ужас. Белла была еще не помолвлена, она была темной Вэйлой и раз подпустила к себе одного из Лестрейнджей то значит именно он был ее суженым. Однако беременность до свадьбы? Отец не простит ей подобного! – Ты с ума сошла! - Он мое все! Что? Что я могла сделать? – Беллатрис разрыдалась, утонув в объятиях сестер, не зная как объяснить. Они с Басти уже решились на помолвку, парень даже признался, что хоть будучи вампиром не имеет партнера, но абсолютно точно любит Бель и готов связать себя с ее Вэйлой. Осталось сообщить отцу. Это катастрофа. Гарри, совершенно ошеломленного и растерянного, вновь выкинуло в знакомый коридор. То, что он узнал было не просто шокирующе, это был смертный приговор для Беллатрис. Такой позор для дома Блэк ей бы не простил никто, даже мягкая Дорея. Тяжело дыша в попытке, успокоится Поттер шагнул дальше. Следующая дверь отварилась без скрипа утягивая парня за собой. В новом видении Беллатрис рыдала в захлеб в объятиях сестер. Бледная и осунувшаяся, с темными кругами под глазами, с видными больше обычного скулами и болезненно худая она совсем не напоминала себя прежнюю. - Меня обручили! Обручили с Рудольфусом! – брюнетку трясло как в лихорадке, немного сумасшедшие, уже не такие вменяемые как раньше глаза безотрывно смотрели в пустоту. Девушка, вцепившись руками в свои волосы нервно раскачивалась вперед-назад в теплых дрожащих руках сестры. – Это конец. Я не смогу! Не с ним! Нарцисса зареванная не хуже сестры прижималась напуганным зверьком к чужой спине обхватив Беллатрис руками за талию. Сидящая перед ними Андромеда, сейчас до ужаса похожая на Вальбургу безэмоционально смотрела на младших. Им нужен был план, причем срочно. - Успокойся. – грубоватый резкий окрик Меды, сравнимый лишь с ревом голоса Вальбурги рокотом пролетел по маленькой спальне. Белла и Цисси вздрогнули в немом ужасе, прижавшись к друг другу теснее и лишь мгновение спустя поняли, что перед ними их сестра. – Слезами горю не поможешь. Объясни еще раз, что именно сказал отец. - Он вызвал меня к себе и объявил, что заключил помолвку с Рудольфусом. Что он хорошая партия. – путанно и немного опасливо затараторила брюнетка с надеждой смотря на сестру. Андромеда задумчиво прикрыла глаза потерев переносицу. - Что с наследием? Он что-то говорил про наследие? Лестрейнджи ведь вампиры, у них нет предназначенных. – допытывалась старшая, оглядывая двух замерших подле нее на полу сестер. Сейчас она наконец поняла, как тяжело было тете Вальбурге, будучи главой семьи, та точно так же решала проблемы каждого члена своего рода, когда у самой их было вагон и маленькая тележка. Утомляюще. - Он связал наши наследия. – словно потеряв опору вздохнула Белла обмякнув в объятиях Нарциссы пораженно смотрящей на старшую сестру. Глаза Андромеды тоже в ужасе распахнулись. Это был конец. Для Беллы и для ее ребенка. - Магия Рудольфуса уничтожит чужеродное в тебе. – дрожащим голосом просипела посеревшая от ужаса Нарцисса, смотря полными слез глазами на такую же белую лицом Меду. – Ребенок Рабастана…он…мне жаль. - Нет! – словно в припадке Белла забилась в агонии обхватив руками плоский пока живот, словно прятала малыша ото всех. Справившись с потрясением, Андромеда, как старшая и от того более образованная, вскочила со своего места и спешно подошла к обычной с виду картине какого-то поместья. Тихое заклинание, сорвавшееся с ее губ, отварило тайник, спрятанный за полотном, и девушка аккуратно достала черный кожаный фолиант. — Это же… - неверяще прошептали обе младшие сестры, замерев в изумлении. Книга на руках Андромеды была сборников темномагических ритуалов Салазара Слизерина, она была реликвией дома Блэк и не имела копий. - Тетя Вальбурга прислала мне ее пару недель назад и приказала спрятать у себя, намекнув что возможно мне понадобится ритуал из этого сборника. Возможно, она уже знает о тебе. – тихо напряженно рассказала Андромеда, раскрыв книгу, что тут же образовала красивое мужское лицо из страниц. Нарцисса и Белла с замершими сердцами подумали о том же. Если это правда, то всему конец. - Какое заклинание хочет найти предатель крови? – иронично проскрежетала книга, но не сопротивляясь открыла нужную запись напряженным ведьмам. – Предупреждаю неразумных дам, ритуал повторного заключения связи, может разрушить вашу душу на части. Она будет поделена между партнерами. Вы согласны? - Если так я спасу своего ребенка? Конечно, согласна! Потрясенный Гарри едва ли не кубарем вывалился из воспоминания потирая ногу, которой неудачно зацепился за притолоку двери. Неужели женщины сами виноваты в поведении Белл? Но если это так, то зачем лишать женщину одной из частей ее души? Что-то все же было не так и Поттер спешно направился к следующей двери. Новое воспоминание за другой дверью встретило Гарри тишиной и смотрящей в окно брюнеткой. Женщина стояла в милой, красиво обставленной детской, прижав ладони к животу. Рядом с ней был бедный и изнеможённый Рабастан нежно обняв чужие плечи и прижав голову к макушке Беллатрис. Мужчина рассказывал, как в тайне от брата обставил комнатку и что все у них будет хорошо. Беллатрис как-то отстраненно кивнула, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ее животик был уже немного виден, но все еще вполне скрываем за платьями. Третье воспоминание было красочным и жутким одновременно: Свадьба Беллы и Рудольфуса. Белла в пышном белоснежном платье с пружинками заколотых украшениями волос была невероятно обворожительна. Хрупкая и изящная она, безликой тенью себя прежней, безэмоционально подала руку своему уже супругу – высокому темноволосому мужчине, одетому во все черное. На самом деле они невероятно смотрелись вместе, словно половинки одного целого, но за спиной Беллатрис маячил другой мужчина, что подходил женщине еще сильнее. Невесту поздравляли все, скрывая за веерами и улыбками насмешки и презрение, но новой Леди Лестрейндж было глубоко плевать, под пышными юбками был скрыт ее малыш и лишь это мирило женщину со всем фарсом вокруг. Мирило и молчаливое дозволение Рудольфуса, супруг оказался и правда хорошим человеком. Извинившись перед мужем, брюнетка с опаской направилась к позвавшему ее отцу. Матушки на свадьбе не было, она слегла настолько, что не могла даже сидеть. Зато были Сигнус и Вальбурга. И если тетка молча одобрила ее союз и каким-то странным взглядом посмотрела на скрытый тканью живот, то отец был явно чем-то недоволен. Величественная фигура Сигнуса, похожая на медведя, возвышалась над невысокой Беллой, пока мужчина несколько грубо тянул дочь за предплечье в одну из дальних комнат поместья новых родственников. Бледная, напуганная Беллатрис, только что сочетавшаяся браком с Рудольфусом, сжав зубы крепче, молча шла за родителем. Сегодня он властен над ней последний раз! Завтра она уже будет хозяйкой своей жизни, и потому, молча терпя подобные унижения, женщина безропотно следовала за мужчиной. Остановившись в одном из залов Сигнус, замер на миг, а после обернулся к напрягшейся в ужасе перед отцом брюнетке. Мужчина с диким оскалом приблизился к дочери выставив вперед руку с зельем, мерно переливающимся в прозрачной пробирке. Беллатрис нервно сглотнув дернулась назад, но взмахом руки дверь запечатали, отрезав путь к отступлению. - Ты думала я не узнаю? Дрянь! – взъярился мужчина, хлестко отвесив женщине пощечину да так, что та, взвизгнув рухнула на пол в ужасе закрывая живот. Сигнус подлетев к брюнетке крепко ухватил тонкое лицо за щеки и насильно влил зеленоватое нечто в сопротивляющееся тело. Белла надсадно взвыла, согнувшись в калачик прижимая руками живот. – Решила опозорить семью? Ничего! Я все исправлю! Повезло что Лорд Лестрейндж оказался благородным человеком и взял тебя опозоренной! - За что? – задыхаясь и скуля разрыдалась девушка, морщась от дикой боли разлившейся по всему потяжелевшему телу. Подол ее белоснежного платья спешно сделался алым. Темно синие глаза неверяще распахнулись и та, отчаянно закричав принялась ощупывать живот захлебываясь рыданьем. – Что ты сделал? Что? - Избавил тебя от позора! Это зелье вытравит из тебя заразу и очистит гобелен рода от позорного клейма! Наши прадеды клялись, что не будет на гобелене бастардов и я как член Рода позабочусь об этом пока жив! – кричал, распаляясь Сигнус размахивая руками в припадке безумия и сумасшествия. Беллатрис неверяще смотрела на свои окровавленные руки, на мокрое алое платье, ощущала как ее магия сбоит, разрывая связь с умирающим в чреве ребенком. Это был конец. Обезумев от горя, женщина завыла диким зверем бешено, смотря на раскаляющегося отца, что все еще вещал о законах рода и чистоте крови. Словно в забытье подняв палочку Беллатрис оскалила белоснежные зубы и подражая грубому громогласному реву Вальбурги гневно пророкотала, взмахнув рукой. – Круцио! Алая вспышка угодила ровно в грудь, и мужчина как подкошенный рухнул на пол. Его ломало и крутило, но обезумевшей брюнетке было мало, взмахивая палочкой все быстрее ведьма усиливала напор пытая отца словно он был ее непримиримым врагом. Сколько продолжалась пытка женщина не могла сказать, она с неистовым восторгом наблюдала как ее мучитель, мучитель всей ее семьи давясь слезами и криками ползает по мраморным полам словно червяк. От охватившего тело восторга женщина расхохоталась, сменив последнее заклинание. Новый взмах палочки отправил в Сигнуса едко-зеленую Аваду неожиданно метко угадившую в цель. Срывающийся голос Беллатрис каркающе просипел, – Скатертью дорога! Женщина сорвалась на смех. От охватившего его ужаса Поттер опускается на пол смотря на свои дрожащие подгибающиеся ноги. Судя по всему, это было ее первое убийство. В день свадьбы она потеряла ребенка и свой рассудок. Гарри, нервно обхватив себя руками пытался глубоко дышать, но все еще не мог поверить, что человек может быть так жесток со своим ребенком и внуком, пусть даже бастардом. Впервые Поттер решил, что это убийство заслужено. К последней двери Мальчик-Который-Выжил идет на трясущихся ногах. У Поттера перехватывает дыхание от представления что он может узнать теперь. Последнее воспоминание мягко принимает его в себя и Гарри давится от ужаса увидев битву между Беллатрис с ее мужчинами и семьей Лонгботом. Посреди разрухи улочек Косого переулка по разные стороны замерли маги. Сильно пострадавшая в битве, истощённая недавними родами Алиса Лонгботом едва держалась на ногах. Ее широкой спиной закрывал так же сильно раненый Фрэнк наставив палочку на противников. С ними были трое Авроров, двое уже мертвыми куклами валялись в обломках зданий как и несколько пожирателей, лишившихся жизни. Раненный и почти обездвиженный Рабастан тяжело дыша и откашливая кровь был привален к одной из уцелевших стен, так чтобы при случае мужчину не убили. Перед ним замерли его соратники во главе с братом и Беллатрис. Женщина в черном широком платье двигалась немного неуклюже, свободный крой одежд не мог скрыть округлый небольшой животик беременной ведьмы, чьи сумасшедшие глаза гневно смотрели на членов Ордена Феникса. Беллатрис не рвется в битву первой, она вообще старается не сражаться, лишь поддерживает раненых исцеляя сторонников. В эту заварушку она не полезла бы и вовсе, но Лорд направил сюда ее мужа и деверя, выбора не было от слова совсем. Битва была в самом разгаре, пока Белла спешно лечила Рабастана, которому нехило досталось режущим и взрывающим заклятьями. Она даже не оглянулась, когда все стихло и над ней нависла тень, полагая что победил супруг и Пожиратели, но прилетевшее в спину Круцио больно ужалило нервные окончания. Корчась на полу едва делая вздохи ведьма смогла выцепить искаженное ненавистью лицо Алисы Лонгботом, ее хорошей знакомой еще со времен обучения. «Светлая» женщина нещадно усилила магию, причиняя невероятную боль, но также быстро остановилась, когда в нее прилетело оглушающее от очнувшегося Рудольфуса. Кое как привстав с земли Беллатрис с ужасом наблюдала нервно шевелящийся животик, а затем пришла невыносимая боль. Все ее тело сковало судорогами, живот сводило спазмом, а по ногам медленно поползли струйки крови. Все повторялось вновь. Она опять теряла ребенка. Обезумев от накатывающей боли и осознания, что ее малыша уже не спасти, Беллатрис выхватила палочку у бессознательного Рабастана и, не щадя ни себя, ни чету Лонгботом, выпустила алый луч Круциатуса, захлебываясь рыданием и ненавистью к женщине, что лишила ее материнского счастья. Гарри с ужасом наблюдал как его тетка изощренно пытает родителей Невила, но теперь он понимал причину ее агрессии. Белла не сражалась, она выступала целителем будучи беременной, Алиса Лонгботом пренебрегла правилами, атаковав беременную ведьму со спины, еще и не оглушающим, а пыточным заклинанием, что привело к смерти младенца и выкидышу. Гарри видел, Белла в своей ярости была неудержима, но все же не так сильна, как ей бы хотелось. Алиса и Фрэнк ушли в забытье не от ее атак, это было проклятие Смерти. По закону их мира никто не смел убивать младенца, особенно если он был последним из рода. Сын Беллы был наследником и при смерти отца и дяди становился последним из рода, его гибель была виной четы Лонгботом. Смерть лишь взыскала с них плату, за смерть нового Главы чистокровного рода Лестрейндж. Но самым главным был белоснежный луч заклинания, что должен был связать злую сторону Беллатрис, но лишь усугубил и так плачевное состояние, частичка расколотой души была отделена окончательно и женщина потеряла те крупицы сознания что имела. Печать, предназначенная для удержания зла, теперь удерживала ее добрую половину, опустившись на Беллатрис проклятьем. Оплошавший Дамблдор не знал, что и делать.***
Подготовка к празднованию Нового Года была в самом разгаре. Всюду сновали радостно смеющиеся школьники, то и дело украшая как Большой зал, так и многие классные комнаты, не обделяя и спальни с гостиными факультетов. Праздничное настроение распространилось абсолютно на всех, даже хмурый Снейп нет-нет, а наколдует где-нибудь в коридоре аккуратный еловый венок. Даже проблемы с Амбридж как-то ушли на второй план, и все было хорошо, ровно до того мига пока Дамблдор не обнаружил что Поттер и Малфой пропали. Так как праздник приходился ровно на 23 декабря, до дня празднования оставалось не больше двух дней, и то, что исчез Малфой Дамблдора не смущало. Все чистокровные праздновали в это время Йоль, но маглорожденные и прочие не очень чтящие порядки чистокровных маги праздновали Новый Год. Поэтому отсутствие Поттера очень обеспокоило мужчину. Вначале директор, не разводя панику дожидался новостей от картин, что молчали словно набрав в рот воды и никто не знал где носит Героя. Затем пришла мысль подождать парня на ужине, но и там мальчишка не появился, заставив старика нервничать сильнее. Домовики упорно утверждали, что брюнета в замке нет, а куда исчез никто не знал. И вот сейчас, когда время перевалило за одиннадцать, профессор отставил поиски перейдя к другим вариантам. Сев поудобнее в своём кресле старик приготовился ждать вызванных им Макгонагал и Снейпа. Те, впрочем, явились всего через пару минут срочного сообщения, не заставляя себя ждать. Мрачный зельевар грозной тенью проскользнул в кабинет замерев у клетки с Фоуксом, под темной мантией виднелся спальный костюм, ясно говорящий что мужчина планировал приступить к отдыху после тяжелого дня. Минерва, облаченная в привычное зеленое платье и расстёгнутую мантию, грациозно опустилась в кресло чуть поодаль от старого мага, которое загораживал собой Северус. - Что опять случилось? Очередная выходка Амбридж? – недовольно сложив руки на груди, поинтересовался Снейп, не смотря на старика, а с интересом изучая какую-то раздраженную сегодня птицу. Макгонагал предпочла молча смотреть на директора, поджав тонкие губы. Волосы ее были немного встрепаны, а платье не застегнуто наглухо у горла. Женщина тоже явно планировала переодеваться в спальное прежде, чем ее вдернули на собрание. - Гарри пропал. Мы должны его найти пока не стало поздно. – сложив руки домиком и опустив на пальцы подбородок поделился старый маг, внимательно следя своими коллегами. – Волдеморт не дремлет, мальчик может быть в опасности. Северус совершенно не стесняясь закатил глаза. Его недовольный фырк совершенно не тронул Альбуса, но для приличия старик выдавил ласковую улыбку. Минерва мягко хихикнула, прикрыв рот ладонью и расправив плечи. Дамблдор мгновенно переметнул взгляд на нее пытливо заглядывая в чужие глаза. - Альбус, ты слишком мнителен, тебе говорили? – справившись с разбившим ее весельем сухо начала ведьма, смотря на мужчину через очки и не давая влезть себе в голову. Ее буквально пару дней назад оповестила Нарцисса, что Гарри проведет Йоль в доме Блэк и что Нимфадора согласилась прикрыть парня. – Еще утром меня оповестила Аврор Тонкс, что весь сегодняшний и завтрашний день Поттер, а с ним и Малфой проведут в Аврорате разбираясь с делом Сириуса и выступят свидетелями по его делу. Тебе должны были сообщить. - Да? – искренне изумился старик, спешно разбирая почту и с немалым удивлением нашел письмо с гербом Аврората в котором действительно было написано, что Поттер и Малфой проходят свидетелями и будут под опекой Тонкс и Грюма. Это немного успокоило старика, но он тут же поспешил уточнить. – Значит Гарри будет на празднике, у меня для него подарок. - Боюсь тут ты опоздал. -насмешливо фыркнул Северус смотря на хмурое лицо Великого мага. Тот посмурнел мгновенно, но тут же взял себя в руки и снова улыбнулся. Зельевар продолжил, - Тонкс всю плешь проела, выпрашивая у Макгонагал разрешение забрать мальчишку на праздник к себе домой, кажется, Грюм посоветовал ей сблизится с ним. - О! «Вот как?» —удивленно спросил маг, поглаживая бороду. Он прикинул обстоятельства и все же пришел к выводу, что, если отношения Тонкс и Поттера наладятся, это неплохо скажется на дальнейшем наблюдении. Мальчик доверится правильным людям и это будет большим плюсом в его контроле. – Что ж, тогда передайте Нимфадоре, что я буду ждать Гарри в замке 25, когда праздник закончится, ему необходимо направится к родственникам. - Да, директор. – слаженно кивнули маги и поспешили скрыться прочь. Макгонагал еще необходимо написать письмо Тонкс и обо всем предупредить. Да и Нарциссу следовало оповестить, план как вытащить Поттера от родственников в обход приставленной к дому слежки был еще не готов. Проследив за покинувшим его кабинет магами Дамблдор перестал улыбаться мгновенно нахмурившись. История была гладкой, письмо из Аврората было подлинным, но… Прищурив глаза старый маг, взмахнув палочкой призвал патронус, стоило все же проконтролировать, где и с кем его личный карманный герой.