* * *
Шурасик уже который раз недовольно рассматривал своё отражение в зеркале. В последнее время он тратил на это занятие не меньше часа в день. «Какое уродство! — раздражённо думал он. — Какое хамское несоответствие того, кем я должен быть, и того, кто я есть!» Шурасик был зол. Более того, он был очень зол. И самым неприятным для него было то, что злиться было на что. Ну кому понравилось бы, если бы из зеркала на него смотрело такое же чудовище, какое смотрело на бедного Шурасика? Он вздохнул и с обиженным видом отвернулся от зеркала. Как там говорится у Хахачарова? Если хочешь успокоиться — вспомни какое-нибудь событие, произошедшее с тобой недавно, и подумай о нём. Шурасик всегда неукоснительно следовал этому совету, который он прочёл в книге Арчибальда Хахачарова «Тысяча и один совет юному философу». Однако сейчас у него имелась одна проблема, и заключалась она в том, что ни одно из событий, произошедших с ним за этот день, не было достойно обдумывания. Сколько он ни старался вспомнить таковое, все попытки ни к чему не вели. Если ты не можешь вспомнить что-то — пытайся вспомнить это до того момента, пока у тебя не получится. Этот совет также принадлежал Хахачарову. Шурасик никогда не воспринимал его буквально, а переделал его: Если ты не можешь вспомнить что-то — пытайся вспомнить это до того момента, пока не поймёшь, что вспомнить это ты точно не сможешь. Шурасик уже понял, что не может вспомнить подходящего события. Он думал над этим часто и ничего не добился — так разве нужно ещё какое-то доказательство того, что случаев, над которыми стоило бы размышлять, попросту нет? — Что ж, — вслух подумал он, — значит, воспользоваться этим способом у меня не получится. Шурасик уже собирался сдаться, как вдруг ему пришла гениальная идея. — Да так, в книге одной прочитали. — В книге, говоришь, прочитали? Ни за что не поверю, что ты читаешь книги! Признавайтесь, откуда вы на самом деле узнали всё это? «И как это я раньше не догадался?! Да над этим стоит подумать даже просто так, ни для чего!» Да, то, что Таня Гроттер, Ваня Валялкин и Баб-Ягун узнали о Сармаре и Коприэле, было очень странно. Ведь этого же нет в библиотеке! Ну, вернее, есть, но доступ в это отделение был разрешён только Шурасику… «Должно быть, здесь не обошлось без "везения" Тани находить приключения на свою голову», — подумал лучший ученик в классе. В этот момент его прервал стук в дверь. «Значит, это не Жикин — он ведь считает, что "стучат стукачи". Уже хорошо. Если это, конечно, не Пипа Дурнева — в таком случае я лучше сражусь один на один с саблезубым лосельвом». Впрочем, беспокоился Шурасик напрасно. Когда он открыл дверь, то обнаружил перед ней Таню, Ваньку и Ягуна — ту самую троицу, которая вчера подошла к нему после обеда и спросила о том, о чём ученикам знать было нежелательно. Об острове Коприэль знали даже не все взрослые! И хорошо, что не знали, — а то бы спали днём, а бодрствовали ночью. Появление троих друзей было для Шурасика просто чудом. Если он хотел получить ответ на какой-то вопрос, то не успокаивался, пока не получал его. — Здравствуйте, — сказал он, и его лицо расплылось в широкой улыбке, так что Тане, Ваньке и Ягуну стало немного не по себе. — Зачем пожаловали? «Какой-то он слишком дружелюбный, — подозрительно подумала Таня, — я его таким сто лет не видела. Нет, здесь что-то не то…» Таня всё никак не могла собраться, чтобы сказать речь, которую они с друзьями придумали утром. — Да вы чего тут стоите? Проходите в комнату! — пригласил Шурасик, видя её затруднение. Когда они вошли, Таня наконец заговорила: — Шурасик… Ты бы не мог сделать за нас домашнее задание на вторник? Ну, мы можем это, заплатить там, всё такое… — вся заранее заготовленная речь мигом вылетела у нее из головы. Почему? Трудно сказать. Наверное, из-за странного поведения Шурасика — уж больно подозрительным казался он Тане. — Конечно, без проблем! — быстро согласился он, чем ещё более убедил Гроттершу в том, что с ним не всё в порядке. — Я даже просто так могу его сделать. Лицо Ягуна вытянулось, словно по нему только что ударили сковородкой, как в «Том и Джерри». Таня подняла брови. И только Ванька остался невозмутимым. — Прям просто так? — спросил внук Ягге и подумал: «Да его как будто подменили, мамочка моя бабуся! Уж не Эктанзии ли это работа?» — Ну, не совсем… — уклончиво ответил Шурасик и с таинственным видом замолчал, ожидая, что его начнут расспрашивать об этом «не совсем». Из всей троицы на эту удочку попался только Ягун. Он открыл было рот, но Ванька знаком попросил его молчать. Играющий комментатор недоумённо поднял брови, но всё же выполнил просьбу Валялкина. Таня же просто вопросительно уставилась на Шурасика, словно пытаясь прожечь его взглядом. Поняв, что уловка не удалась, он сдался: — Видите ли, есть одно условие… Вы должны рассказать мне, откуда вы узнали про Коприэль и Сармара. — Хорошо, — ответил Ванька, — договорились. Только если преподы о чём-то догадаются — я тебя убью. Шурасик довольно ухмыльнулся. Он всем своим нутром чувствовал, что за вчерашним разговором кроется какая-то тайна. А узнав про любую тайну, он не мог пропустить возможность хотя бы попробовать разгадать её. — В таком случае осталось только поклясться Разрази громусом.* * *
Вопрос для читателей, которые любят размышлять: Почему Шурасик тратил на созерцание отражения себя любимого не меньше часа в день, если до отвращения ненавидел это самое отражение? [Ответ в следующей главе.]* * *
— Ты почему согласился рассказать всё Шурасику? — набросились друзья на Ваньку, едва переступив порог гостиной светлых. Ванька невозмутимо ответил: — А что, в этом есть что-то плохое? По-моему, будет только лучше, если он поможет нам расправиться с Эктанзией. Таня и Ягун задумались. Они не смотрели на дело с такой стороны. Они просто не хотели рассказывать Шурасику о разговоре Сарданапала и Медузии, хотя оснований у них для этого не было. — Пожалуй, ты прав, — согласилась Таня. — Только вот станет ли он нам помогать? — А то! Ты думаешь, ему хочется, чтобы чокнутая на всю голову тёмная волшебница захватила власть во всём мире? Хотя, если так подумать, захватить мир — это настолько же нереально, насколько нереально заставить петуха гавкать. — А почему ты так уверен, что Эктанзия хочет именно захватить мир? — Ну, если не мир, то хотя бы полмира. А какие ещё цели могут быть у тёмной волшебницы? То, что она тёмная, очевидно, потому что иначе зачем тебе сражаться с ней? Да и не просто так же Сарданапал сравнивал её с… эм… Чумой-дель-Торт, — последние слова Ванька произнес быстро, точно боясь, что их кто-то может услышать. — Короче, неважно, чего она там будет захватывать, мамочка моя бабуся, — вмешался Ягун. — Важно то, что она злая, и тебе надо её победить. — И ты думаешь, у меня получится? — с сомнением спросила Таня. Сама она в это верила с трудом. — Если хорошо подготовиться, то обязательно получится, — ответил за Ягуна Ванька. — К тому же, одну-то мы тебя всё равно никуда не отпустим!* * *
День рождения Ваньки прошёл более-менее нормально. К счастью, в этот понедельник уроков почти не было, потому что, как глава Тибидохса и сказал ученикам в пятницу, Медузия Горгонова и Поклёп Поклепыч куда-то отлучились. Вернуться они должны были во вторник. Словно по волшебству, в понедельник у Тани, Ваньки и Ягуна как раз было и нежитеведение, и защита от духов. Таким образом, урок для них в этот день был всего один — ветеринарная магия, которую вёл добрый питекантроп Тарарах, друг Тани, Ваньки и Ягуна. Ветеринарная магия была любимым предметом именинника, потому что у него были особые отношения с животными: все они слушались и любили Валялкина. Поздравив Ваньку, друзья отправились на завтрак. Из-за того, что ветеринарная магия была последним уроком, они проснулись позже, чем обычно, а поэтому и на завтрак пришли позже. Таня по пути в Зал Двух Стихий подумала, как хорошо было бы, если бы Лиза Зализина (или, как называли её все, Бедная Лизон), уже позавтракала. В противном случае ей придётся выслушивать очередные «Ах, вот она где, Гроттерша-то! Ну как, не всю ещё кровушку из нашего Ваньки выпила, а? Я его у тебя как-нибудь спасу, в этом будь уверена!» — и так далее. Зализина была самым несносным человеком во всём Тибидохсе, отчего количество её друзей никогда не превышало нуля. Однако даже несмотря на то, что Бедная Лизон уже закончила свою «утреннюю трапезу», из зала она убираться не спешила, — видимо, ждала Ваньку. И действительно: как только трое друзей вошли в зал, Зализина поднялась со своего места и пошла им навстречу. Проигнорировав Таню и Ягуна, она заговорила с Ванькой голосом, который можно было намазывать на хлеб вместо масла: — Привет, Ванечка! С днём рождения тебя! Как поживаешь? «Ванечка?! Этого ещё не хватало!» — подумала Таня. Впрочем, все её беспокойства были напрасными: Ванька очень холодно ответил: — Спасибо за поздравление, поживаю я прекрасно. — Он хотел пойти дальше, но Лиза не дала ему сделать это. — Ты не возражаешь, если мы сядем сегодня с тобой за один стол? («Значит, она не кончила завтракать, а ждала Ваньку!» — догадалась Таня). — Эм… Видишь ли, я хотел сесть с моими друзьями, — ответил он, кивая на Гроттершу и Баб-Ягуна. — А… ну ладно, — тихо проговорила Зализина и оставила Валялкина в покое. После урока ветеринарной магии друзья остались в пещере Тарараха. Тот поздравил Ваньку с днём рождения, после чего они посидели и поболтали о всяких пустяках. Таня помнила, что обычно все тайны Сарданапал доверял именно Тарараху. Может, попробовать узнать у него что-нибудь про Эктанзию? Только надо сделать это как-то незаметно… «Нет, это потом, вначале надо поговорить с Ванькой и Ягуном», — решила Таня и не стала ни о чём расспрашивать питекантропа. Распрощавшись с Тарарахом, друзья направились прямиком к гостиной светлых, однако прежде чем они добрались туда, случилось вот что. Проходя по Жилому этажу, они увидели, как дверь в комнату Шурасика открылась, и оттуда вышел владелец комнаты собственной персоной. Он обернулся и, увидев Таню, Ваньку и Ягуна, сказал: — А, вот вы где! А я уже собирался идти в вашу гостиную. Домашка готова. Настала ваша очередь выполнять свою часть договора. — А наша часть договора не может подождать до завтра? — спросила в ответ Таня. — Ну… так-то оно так… Но не больше, чем до завтра! А то сами знаете, что будет. Друзья знали, что будет. Каждый, кто приносил смертельную клятву, в случае отступления от неё обрекал себя на мучительную гибель — этих людей должна была поразить молния, причём не простая, а магическая; и тогда они будут гореть, пока не сгорят дотла. Этот огонь невозможно потушить даже бросившись в море. По идее, смертельные клятвы давно пора было запретить. Однако их никто не запрещал. Причина столь неразумного решения заключалась в том, что в Магществе Продрыглых Магций, которое правило всем волшебным миром, сидели люди, которых ничего, кроме собственной выгоды, не интересовало. А если в Магщество и попадал кто-то, кому не нужны были деньги и власть, то ненадолго. Конечно, можно попытаться обойти Громус — например, поклявшись, что никому не расскажешь о чём-то, просто написать человеку, который должен узнать эту информацию, письмо. Вот только Шурасик к простакам, которых можно обмануть подобным образом, не относился. Так или иначе, друзья, заверив Шурасика, что они обязательно расскажут ему обо всём, но завтра, оставили его. Войдя в гостиную светлых, они занялись своими делами: Таня с Ягуном стали готовиться к дню рождения Ваньки, а вот чем занимался последний, не знали. Наверное, пошёл в свою комнату кормить зверушек или к Тарараху помогать чистить клетки от гарпий. В семь часов начался праздник. Пришли Дуся Пупсикова, Верка Попугаева, Жора Жикин, Гробыня Склепова (правда, без Гуни Гломова), Катя Лоткова, Генка Бульонов и, конечно же, Лиза Зализина. Пипа Дурнева, Шурасик и трое некромагов — Глеб Бейбарсов, Жанна Аббатикова и Лена Свекколт — явиться нужным не посчитали. Баб-Ягун подарил Ваньке новый пылесос «Грязюкс-300», который был гораздо лучше старого «Грязюкса-100», имевшегося у Валялкина. Вообще, играющий комментатор испытывал непреодолимую страсть к полетам и приспособлениям для него, так что и Таня, и Ванька знали наверняка, что подарок Ягуна будет связан с этой темой. Гроттерша же подарила обнаружитель врагов. Это был стеклянный шар, который в моменты, когда опасность была близко, становился красным. Следует заметить, что дарила она его в деревянной шкатулке. Затем все — за исключением Ягуна — начали разговаривать. Он же, как обычно, тараторил, да так, что неподготовленный слушатель вряд ли понял бы хоть одно слово. Таня опасалась, что на праздник приплывут (или прилетят, или как там это правильно сказать) призраки, которые просто не могут не испортить абсолютно всё, что попадается им по пути, однако этого не случилось. Описывать то, что было дальше, не стоит — это слишком скучно, да и описывать-то, по большому счету, нечего. Чуму-дель-Торт не вызывали, а остальное — это мелочи. Расходиться все начали часам к десяти.* * *
И только на следующий день Ванька Валялкин заметил, что обнаружитель врагов сломан.