Там, за Нефритовым морем

Слушать: Billie Eilish — listen before i go Горячее масло трещало в большой глиняной чаше, дрожа и отбрасывая неровный свет на прекрасное лицо Дейенерис. Уставшая после долгой дороги, она умиротворённо дремала на коленях сира Джораха, пока его огрубевшие пальцы бережно расчёсывали её длинные волосы, что заметно поблёкли в горячей пустыне и теперь безжизненным саваном обнимали исхудавшие плечи кхалиси. Здесь, в Красных пустошах, ей нередко снились кошмары, отчего, засыпая, Дейнерис всё чаще просила Мормонта остаться в её шатре, и сегодняшняя ночь не была исключением — он, как и прежде, был подле неё, охраняя свою королеву от дурных сновидений. Внезапно Джорах почувствовал, как Дейенерис неспокойно заворочалась на его коленях, а дыхание её сделалось неровным и судорожным, и в то же мгновение глухой сдавленный крик вырвался из её груди, рассекая вязкий пустынный воздух, словно валирийская сталь. — Кхалиси, — Джорах настойчиво потряс девушку за плечо. — Проснитесь, кхалиси. В испуге она подскочила на месте, но, встретившись взглядом с тёмно-синими глазами рыцаря, тут же успокоилась и медленно опустилась обратно. — Вам снова привидилось что-то дурное? — поинтересовался Мормонт, и мягко убрал прядь волос с покрытого испариной лба принцессы. — Раньше мне снился дом, — не открывая глаз, пробормотала Дейенерис. — И красная дверь, и ветви лимонного дерева, щедро усыпанные сочными плодами и гнущиеся под их тяжестью до самой земли.… Но теперь я вижу только кошмары. Порой мне кажется, что мы навсегда потеряемся здесь, и однажды я вовсе не вспомню, каким был мой дом… — Красные пустоши не бесконечны, кхалиси, — большая ладонь Мормонта успокаивающе провела по спутанным волосам Дейенерис. — Очень скоро их сменит сочная зелень, и мы вернёмся домой… ну, а пока, у меня есть кое-что для Вас. Что-то, что сможет всегда напомнить о доме. Джорах зашевелился, и когда его рука ненароком скользнула по тонкой ключице кхалиси, она неспешно открыла глаза. Приподнявшись, она заморгала и сонно посмотрела на рыцаря, в смуглой ладони которого блестело небольшое металлическое кольцо. Дейенерис потянулась вперёд и легонько коснулась его, всё ещё не веря происходящему, ведь в последний раз она видела нечто подобное ещё в детстве, на изящных руках своей матери, когда та держала её на коленях. — Оно почернело от времени и нуждается в хорошей чистке, — голос Джораха прозвучал почти хрипло. — Но… — Оно прелестно, — прервав его, молвила Дени и несмело провела кончиком пальцев по одной из крупных жемчужин, обрамлённых резным серебром. — И совсем не похоже на дотракийское. — Верно, — Джорах согласно кивнул. — Я привёз его с Медвежьего острова. Дейенерис сама не заметила, как потемневший кусочек металла ловко скользнул в её руку и заблестел на ладони ярче искрящихся звёзд. Она завороженно наблюдала за тем, как кольцо серебрится в прозрачном свете луны, проникавшем в шатёр сквозь надорванный полог, и глаза её светились от счастья. Джорах знал этот взгляд. Она всегда смотрела так на вещи, что были ей дороги — своего дотракийского мужа, округлившийся живот, в котором носила дитя, и на берега Вестероса, что едва ли виднелись в том месте, где Узкое море сливается с небом, … но не на него. — Когда-то такие вещицы особо ценили на севере, — прервав затяжное молчание, вполголоса начал Мормонт. — Жемчуга — это редкость в промёрзлом Ледовом заливе, и большая удача добыть в его водах хоть пару поблёкших камней, оттого долгом всякой порядочной леди стало заполучить их в свою драгоценную шкатулку. — Полагаю, что леди Медвежьего острова отличал безупречный вкус, — Дейенерис потупила взгляд и тревожно заёрзала на подстилке, отчего Джорах невольно улыбнулся, понимая причину её беспокойства. Он редко делился с другими тенями из давнего прошлого и весьма неохотно говорил о своём не сложившемся браке, и лишь в те редкие мгновения, когда разговор затевала кхалиси. — Вам не о чем беспокоиться, принцесса, это кольцо моей матери, — рыцарь помедлил, но, поймав на себе выжидающий взгляд Дейенерис, продолжил: — Она отдала мне его незадолго до своей смерти, утратив последнюю надежду произвести на свет дочь, что могла получить его по праву наследия. За долгие годы скитаний я продал всё, что несло в себе ценность — фамильные драгоценности, доспехи и золото, но так и не смог избавиться от этого кольца, и сейчас оно — единственное, что у меня осталось. — Я не смею принять его, сир, — покачав головой, Дени ласково взяла его руку в свою, и скромный жемчужный перстень вновь оказался в ладони Мормонта. — Оно значит для Вас слишком много. — Вы значите для меня слишком много, кхалиси, — честно признался Джорах, пожимая плечами. — Мне вовсе не нужно кольцо, чтобы вернуться домой, мне вообще не нужно туда возвращаться, ведь мой дом теперь рядом с Вами. Дейенерис смущённо отвернулась, наконец-то понимая всю значимость подарка Мормонта, и не стала перечить, когда Джорах вновь попытался надеть кольцо на её руку. — Видите, — он поднял свой взгляд на кхалиси, как только тугая лента чернёного серебра, будто влитая, обняла её безымянный палец. — Оно было создано, чтобы стать Вашим. — Вы всегда были добры ко мне, сир Джорах… ещё и это кольцо, — печальный взгляд Дейенерис вновь скользнул на подарок Мормонта, и она осторожно погладила его пальцем. — Как жаль, что мне нечего дать Вам взамен. «Нечего дать взамен», — Джорах горько улыбнулся от мысли о том, где бы он был сейчас, не окажись эта хрупкая девочка рядом. Продолжил скитаться по Эссосу? Или потерял голову от меча Нэда Старка? Он был обязан ей жизнью, и возможность служить Дейенерис была наивысшей наградой, что мог получить от неё преданный рыцарь. — Постойте! — воскликнула Дени, и её побледневшие губы растянулись в улыбке. Мгновенье спустя она вновь взяла его руку и вложила в неё тонкий браслет, сплетённый из глянцевой кожи и синих шёлковых нитей. Джорах отлично помнил этот браслет и его не по-женски грубую выделку, ведь они вместе выбирали его на Западном рынке Ваэс Дотрака. «Дотракийцы считают, что синий приносит удачу», — сказала тогда лхазарянская торговка и протянула украшение девушке. С тех пор она его не снимала. — Возьмите его, — Дейенерис завязала крепким узлом пару тонких тесёмок на правой руке рыцаря. — И я не приму отказа. — Он очень красивый, кхалиси, — искренне признался Джорах, играя пальцами с плетеньем на запястье, на что принцесса отозвалась уставшей улыбкой. Заметив это, рыцарь удобней утроился на меховой подстилке и взглядом подозвал Дейенерис к себе. Она осторожно придвинулась ближе, и Джорах ласково улыбнулся, когда девушка вновь опустила голову к нему на колени. — А теперь спите, принцесса, — он бросил взгляд на жемчуг кольца своей матери, что с двух сторон обрамлял собой тонкий палец кхалиси. — Наступит день, и Вы вернётесь домой. Кто знает, быть может там тоже растёт лимонное дерево…