Там, за Нефритовым морем

Слушать: Sleeping At Last — Arctic Превозмогая свирепую бурю, что с особенной силой обрушилась с неба нынешней ночью, Балерион держал свой путь в Астапор. Степенный и гордый, он одну за другой разбивал почерневшие волны, скрипя и грохоча десятками сдвоенных вёсел. Большие дрожащие тучи нависли над морем свинцовым плащом и почти заслонили собой молодую луну, отчего в каюте сира Джораха было темно. За долгие годы, что Мормонт провёл вдалеке от Медвежьего острова, скитаясь по миру в тщетных поисках утраченного дома, он успел приспособиться ко многим вещам — и бортовая качка не была исключением. Удобно устроившись на корабельной койке, он уже битый час ворочался в постели, пытаясь заснуть, как вдруг в его дверь постучали. Поднявшись на ноги, он взял с пола свою льняную рубаху и, небрежно набросив её на плечи, двинулся в сторону стука. Подстраиваясь под движения судна, Джорах неспешно добрался до выхода и толкнул тяжёлую дверь, отчего её старые ржавые петли пронзительно заскрипели. — Кхалиси? — удивлённо воскликнул Джорах, стараясь перекричать шум дождя за бортом. Почти обнажённая, она стояла на пороге в его каюту, закутавшись в тонкую простынь, а из-под пушистых иссиня-чёрных ресниц на него смотрели два больших аметистовых омута. Рыцарь опешил. Он знал, что кхалиси дурно спала, не привыкшая к шуму, непрекращающейся качке и своей неудобной кровати, однако никак не ожидал увидеть её здесь. И вот сейчас она, хрупкое прелестное создание с льняными локонами и утонувшим в потоке лунного света лицом, такая далёкая и такая нереальная, была рядом с ним. Сердце Мормонта забилось быстрее, и он поймал себя на постыдной мысли о том, что большего всего на свете ему хочется быть рядом с ней, сжимать её в объятиях и целовать каждый миллиметр её тела. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного, и на мгновение это его ошеломило. Где-то вдалеке раздался очередной раскат грома, и Дейенерис вздрогнула, оглядываясь по сторонам. — Можно мне войти? — едва слышно молвила девушка, и Джорах отступил в сторону, позволяя тем самым кхалиси пройти в каюту. Внезапно корабль снова качнуло, и она, споткнувшись, упала в объятия Мормонта. Обхватив её стройное тело, рыцарь осторожно приподнял Дейенерис и, встретившись лицом с её испуганным взглядом, замер. Она была такой маленькой и хрупкой, казалось, что от одного неосторожного прикосновения его огрубевших пальцев, её тонкая талия может надломиться. — Сядьте здесь, — прочистив горло, Джорах указал на жалкую койку возле окна, и медленно опустил на неё Дейенерис. Она показалась ему одинокой и потерянной в царившем полумраке, и рыцарь раздвинул полинявшие занавески. В ту же секунду в каюту ворвался лунный свет и, тихонько скользя по деревянным половицам, осторожно коснулся её светлых волос. Джорах затаил дыхание, наблюдая за тем, как преобразилось её лицо. В её глазах исчезли страх и тревога, и она стала очень привлекательной и ещё более красивой. За окном сверкнула молния, возвращая Мормонта к реальности. Достав из кармана своих брюк небольшую кожаную флягу креплёного сидра, он протянул её Дейенерис, и она поднесла её к своему лицу, морщась от неприятного запаха. Не осмелившись отказаться, принцесса сделала небольшой глоток, но тут же скривилась, с трудом проталкивая напиток в своё горло. — Это не вино, —наконец-то прервав молчание, Дейенерис вернула флягу Мормонту. — Нет, — пожав плечами, Джорах сделал щедрый глоток вслед за ней. — Но это поможет Вам согреться. Вы вся дрожите. Мормонт опустился рядом с кхалиси, и уставшая деревянная койка протяжно заскрипела. Дейенерис заёрзала на своём месте, натягивая на колени подол своей ситцевой ночной сорочки, а в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь глухими раскатами ночного грома. — Как Вы справляетесь со всем этим? — кхалиси обернулась к окну, когда яркая жёлтая вспышка пронзила собой низкое небо. — Это всего лишь качка, принцесса, — совершенно спокойно произнёс Джорах. — Однажды вы привыкнете к ней и вовсе перестанете замечать. — Нет, — Дени отрицательно покачала головой. — Как Вы справляетесь со своим страхом? Джорах ласково улыбнулся, наконец-то осознавая причину столь неожиданного появления кхалиси в его каюте — она испугалась. — Вы повели за собой кхаласар, произвели на свет трёх могущественных драконов, но боитесь мелкого шторма, — рыцарь убрал волосы с её измождённого лица, задетого густым полумраком. — Не похоже, что Вы родились в бурю, кхалиси. — Как жалко, должно быть, я выгляжу, если даже Вы надо мной смеётесь, — Дейенерис отвернулась, стыдливо пряча глаза. — Полно, кхалиси, — всё ещё улыбаясь, Джорах наклонился к принцессе и, обхватив кончиками пальцев её подбородок, плавно развернул его к себе. Почувствовав прикосновения к своей коже, она вздрогнула, но руки его не убрала. Её тяжёлые веки всё ещё были опущены, а густые ресницы, трепеща, отбрасывали тени на мертвенно-бледные щёки. — В страхе нет ничего постыдного. Монарх, который ничего не боится, почти что безумен. —  Но Вы ничего не боитесь, — прервала его Дени, глядя в саму глубину тёмно-синих глаз рыцаря. — Вы — храбрейший из мужчин, что я знала. — Верно, — Джорах кивнул. — Но однажды и мне было страшно. Поймав на себе вопросительный взгляд Дейенерис, он мягко взял её руки в свои и продолжил: — Когда вы шагнули в костёр, — Джорах замолчал, как только пугающие картинки недавнего прошлого слишком ярко и слишком отчётливо всплыли в его голове. Воспоминания о той страшной ночи, когда Дейенерис, потеряв рассудок, обрекла себя на верную гибель подле усопшего кхала, были ещё слишком свежи и каждый раз пугали Мормонта с новой силой. И сейчас, глядя на её прекрасное и одухотворённое лицо, едва поддетое тусклым светом холодной луны, он не мог и представить, что стало бы с ним, окажись она не от крови дракона. — Вы зря так сильно переживали, — перехватив его крупные ладони, Дейенерис плавно поднесла их к своим губам и благодарно поцеловала холодные пальцы Мормонта. — Я — мать драконов, и огонь мне не страшен… что не скажешь о ночных бурях. Девушка вздрогнула, когда холодный и влажный ветер ворвался в каюту сквозь крупные щели в дубовом окне. Увидев это, Джорах забрался на койку с ногами и, разместившись на паре подушек, приподнял дотракийскую шкуру, приглашая девушку согреться. — Не бойтесь, кхалиси, я не кусаюсь, — он постучал ладонью по месту на постели рядом с собой. — Иногда и дракону нужен медведь, чтоб уберечься от страхов. Дейенерис недоверчиво посмотрела на рыцаря, но, услышав внезапный раскат грома, что показался ей сильнее всех предыдущих, поспешно скользнула под мягкую шкуру. Оказавшись рядом с Джорахом, она несмело прижалась к нему, чувствуя рядом тепло его тела. — Вы всё это задумали, — хихикнула Дейенерис, уткнувшись лицом в его грудь. — Чтобы я оказалась с Вами в одной постели. Не подумайте, что теперь Вам это позволено, это лишь на одну ночь. — Вовсе нет, принцесса, — он провёл ладонью по её спине и, отметив, что под тонкой нательной сорочкой ничего нет, нервно сглотнул, повторяя её последние слова: — Это лишь на одну ночь. Приподняв голову, Дейенерис посмотрела на мужчину, и он почувствовал, как сердце в её груди забилось быстрее. Замёрзшие руки кхалиси лежали на его туловище, а прозрачные локоны беспорядочно касались его лица, и рыцарь мог ощущать, как горячее дыхание кхалиси овевает собой кожу на его шее. Пожалуй, только сейчас, где-то в бушующих водах Узкого моря, сир Джорах Мормонт наконец-то смог отыскать то, в чём нуждался все долгие годы — дом. За окном по-прежнему шёл сильный дождь, но где-то над тяжёлыми чёрными, словно сажа, тучами яркая падающая звезда прочертила собой беспокойное небо…