г.Р.Е.Ш.И.

Девушки закончили работу с его лицом и чрезмерно быстро удалились прочь, оставив в новых покоях Лорда Седрика лишь стойкую дымку пудрениц и запах крахмала. Мужчина нехотя открыл один глаз и поморщился от одного вида собственного отражения. Будто все до единой черты лица смазались, и лицо, которое при правильном падении света всегда выдавало в нём что-то змеиное, опасное, выглядело сейчас вполне обычным: помпезно и мило. «Как картофель без кожуры, - Седрику много усилий стоило не размазать сейчас художество глуповатых служанок тыльной стороной ладони. – Интересно, наряд мне тоже под стать приготовили?» Он инстинктивно обернулся к углу, где стоял до поры до времени пустой манекен, и облегчённо вздохнул: его ждала точная копия его придворных одежд. Сине-чёрный плащ до земли, синие брюки, красный камзол с изумрудными полосами, сапоги из дорогой кожи, а поверх плаща, ко всему прочему, крепилась треугольная, сужающаяся к низу накидка, усиленная в плечах бронзовыми пластинами и переходящая сверху в стоячий воротник, тоже укреплённый. В ней были шелка самых дорогих цветов. Чёрного, красного, травяного и жёлтого. Пробы для красильщиков были взяты с любимых драгоценных камней лорда: оникса, рубина, изумруда и топаза. Седрик облизнул губы. - Нравится? – кто-то смотрел на него сквозь дверную щель. Змеелюд хотел было прикрыть нагой торс от наглых глаз, однако очень быстро понял, что это всего лишь Миранда, поэтому не стал: - Травяной, как по мне не очень получился, - проворчал хозяин покоев, как только миниатюрная девушка просочилась вовнутрь. – Я ношу немного другой оттенок. А этот совсем как… - Как цвет проституток? – Миранда рассмеялась. – Успокойся, это свет играет, я сама подбирала цвета. Этот – точная копия травяного с твоей первой накидки. - Ну раз так… - спорить с ней почему-то не хотелось. - Много же проблем было с этим цветом в прошлом… - Это точно! – веснушчатая девочка уселась рядом. – Зелёный цвет попал под жесточайший запрет после восстаний Чёрного Течения в прошлом. А затем семья Гандрелл использовала его, штампуя платочки для блудниц из своего борделя. - Верх идиотизма назваться «Чёрным Течением», но опознавательным знаком делать зелёную повязку на чёрный рукав, не находишь? - Верх идиотизма, красить платье в цвет так сильно похожий на цвет шлюх, - парировала девочка. - А у Течения зелёный трактовался как цвет веры, что рассекает чёрную, как смоль, магию, будто эта повязка на руке… - Миранда причмокнула губами. – Если бы эти святоши получили власть, таких, как мы бы полностью истребили. - Попробуй тебя истреби, - Седрик скривил губы. Миранда хихикнула, тепло прижимаясь к лорду бочком: - Ну тебя и напудрили, - как бы между прочим бросила она. – За версту пахнет! - А от тебя всё ещё несёт мясом мальчишки Илвуда… - Что поделаешь? – девочка развела руками. – Моему телу полезно размеренное пищеварения. Это у тебя есть удобная кислота в желудке, которая мгновенно расщепляет тех, кого ты съел. - Это не удобство, а безальтернативность, - сказал мужчина. – Целых врагов я вынужден проглатывать целиком даже в Форме Змея. Если растягивать работу желудку, как у тебя, то меня просто разорвёт изнутри, вздумай я войти в Форму Эсканора. - Оу, - девочка понимающе поднесла руку ко рту, актёрствуя. – Прости, я тоже иногда забываюсь, что только у меня внутренние органы достаточно прочные для моментальной компрессии вместе с содержимым. Я рада, что можно с кем-то делиться своими интимными секретиками и не видеть этих отвращённых взглядов. - Угу, у меня аж в промежности засвистело от разговоров про крепкие кишки… - он лишь сейчас понял, что вся это замковая суета последних дней здорово его достала. Впервые он почувствовал себя уставшим. - Хочешь, помогу с этим? С промежностью? – советница выразительно посмотрела на него. - Нет. Миранда вновь покатилась со смеху, держась за живот. Седрику всегда было сложно понять, что там творилось в её веснушчатой голове, пусть он и знал её чуть меньше, чем всю свою жизнь. Гораздо дольше, чем вчерашнего принца Фобоса. - Я слышала, ты отправляешься в город, - наконец, смех прекратился, и голос девочки-оборотня стал мало-мальски серьёзным. – Фобос приказал? Вместо себя? - Да. - Придумал уже, что будешь говорить? – поинтересовалась девочка. - Сымпровизирую, - уклончиво бросил змеелюд. - Не лучшая тактика против толпы в смятении. - Мне нечего бояться. Нет среди них никого, способного причинить мне вред. - И всё же, - Миранда перевела взгляд от торса собеседника на манекен с его одеждой. – Ты не воевать с ними идёшь. - Кто же знает? – он нехорошо усмехнулся. - Фобос бы этого не хотел. Моё мнение, - произнесла девочка. – дел сейчас и без этого будет невпроворот. Седрик встал, расправив спину: - Иди уже. Присматривай за Королём, Миранда, - он сделал круговое движение плечами, приводя в движение сетку мускулатуры. - Если он этого пожелает… - собеседница поднялась. - Кто-то уже шебуршит по лестнице. Это моё сопровождение в город, я полагаю. Хочешь, чтобы про нас поползли сплетни у лурденов? - Хм, так деликатно меня под зад ещё не выпинывали, - усмехнулась девочка. – Давно я тебя не видела таким… Скрывающим волнение. Она подошла к нему почти вплотную, приподнялась на цыпочки и мягко чмокнула в губы. - Паучий поцелуй на удачу, - шепнула она, игриво ожидая, что сейчас её оттолкнут, но змеелюд вместо этого вдруг сам поцеловал её на полные пол минуты. Подняв за одежды и оторвав от пола. Дыхание маленькой девочки заняло, а в груди стало горячо. – Милашка, - томно выдохнула она, облизываясь белым от пудры языком. Дело было уже за дверью, и она рассеянно сидела одна, хихикая. Три пары глаз бусинок осоловело мигали, открывшись на её лбу. – Ну просто милашка, чёрт тебя возьми… *** Звук рога донёсся из замка во второй раз, снова будя разбуженный уже город. Давно на улицах не собиралось столько жителей одновременно. И все куда-то бежали, о чём-то шептались, куда-то тыкали пальцами. Стража не разгоняла этот несуразный бушующий муравейник, лишь на время перегородила строем солдат дорогу к площади, куда пропускали сейчас только тех, кто так или иначе замешан был в строительстве сцены. - И-и-иэ-э, командир! – пробасил волочащий доски лурден, похожий на большую глиняную кучу, из которой торчали глаза и тупые зубы. – Я, кажется, слышу какой-то шум вон оттуда! – он указал на призрак старой голубятни, которую перегородило подъёмным краном с подвешенными балками. – Там прячутся повстанцы! Как пить дать! - Я тебе сейчас таких повстанцев устрою! – галгот-надсмотрщик прищёлкнул длинным бичом. – Вон, видишь, ворона вылетела! А тебе лишь бы не работать, пёс! Что же, ворона из голубятни действительно вылетела, вот только не по своей прихоти, а испуганная глубоким и гортанным голоском Хильды, не сдержавший эмоций так же, как и своего обещания верности. Строптивая на первый взгляд лучница из отряда Олдерна с концами раскрепостилась в объятьях Калеба. Теперь она уже не жалась спиной к голубиным насестам, а сама довольно умело седлала виса, повалив того на пол, на собственный расстеленный плащ, и усевшись сверху, сбросив перед этим всю свою одежду. Груди с томлёными тёмными сосочками затанцевали под самым потолком. - М-да… Вороны, - пробормотал себе под нос надсмотрщик, утирая соплю. – Эй, а тебе что тут надо? – он едва не наступил на что-то зелёное и зловонное. - Бланк ничего не надо! – поспешно заверил пасслинг, явно не ожидавший, что его заметят в такой толкучке. – Бланк искать чем поживиться, хе-хе… - Ищи в другом месте, - галгот не увидел в коротышке особой угрозы, но всё равно, на всякий случай отправил его прицельным пинком на другую сторону баррикад, к простым смертным. Полёт выдался знатным… Примерно в этот момент Калеб кончил прямо в свою подругу, но ни он, ни она этого даже не заметили, обрюхаченная Хильда продолжила совершать постыдные движения на парне. Ещё одна заполошная ворона влетела к ним в маленькое окошко и сделала круг почёта над совокупляющимися мятежниками. Она-то слышала второй гул рога и понимала, что делегация из меридианского замка уже в пути… *** Звук был чем-то похож на низкое мычание мохнатого гималайского яка. Птиц спугнуло не только на площади, но и у самой границы города от стен оторвалось несколько серо-чёрных роняющих перья клякс. - Что это было? – Корнелия подняла голову, убирая ниспадающие на лицо золотые пряди. Верхушка городских стен как будто упиралась в облака. Во всяком случае, их конца девушка не видела из-за синего тумана, скрывающего всё, лежащее от земли выше двух десятком метров. - Труба, - задумчиво сказала Вилл. – Или охотничий рог… - Подойдите ближе, девочки, - шикнула на них Ян Лин. – Стойте рядом и помалкивайте. Со стражей буду говорить я. – в этот момент как раз пропускали вола с повозкой и его недружное сопровождение. - Да с удовольствием… - всех и особенно Тарани не пришлось упрашивать дважды. У ворот все пилигримы выстроились в колонну и стали заходить в город небольшими группами. В роли стражи здесь, как ни странно, оказалось всего две души. Покалеченная одноногая галготка в шрамах на табурете и её более молодая помощница в лёгкой броне. - Ч… Чего? – Вандом непонимающе моргнула. – Они что тут вообще вторжения не боятся?.. - Подойдите… вы… - одноногая указала крючковатым пальцем на Ян Лин и Стражниц. Хай Лин и Тарани, синхронно надвинули на глаза капюшоны. - Кто ты, старуха? – услышала Вилл голос одноногой. - Меркурия Велц. Странствующая травница, - спокойно представилась экс-Стражница. – А это мои внучки. Они впервые в городе. - М-м-м, внучки, - повторила за ней галготка, осматривая по очереди укутанных в балахоны девушек. – Без дома и двора. Вы, пилигримы, как крысы в сточных трубах… Но сегодня особый день. Приказано пускать всех. Площадь уже готовится к прибытию замковой делегации. Вам лучше подождать начала в одной из мелких таверн у Верхнего города. Там и таких примут… - Спасибо, так и сделаем, - Ян Лин покорно поклонилась. - Эй, - Ирма тихонько одёрнула Тарани, - о чём они говорят? Не слова не понимаю… Темнокожая пожала плечами. Она тоже старалась вслушаться, но никак не получалось. - Эй ты, - одноногая неожиданно указала на Вилл, - что у тебя с лицом? - А? У меня? – девушка встрепенулась, взятая врасплох. Слова Ирмы её немного удивили, ведь говорила одноногая предельно понятно. – Л… лицо… Она только сейчас вспомнила, что у неё единственной части костюма стражницы покрыли и лицо, чтобы убрать шрамы. Боевая раскраска из синих лент. - Илистые водоросли, - быстро сказала Ян Лин. – Девочка поранилась, и я приложила ей травы, чтобы сберечь лицо от шрамов… - Шрамы, ха! – галготка сплюнула на землю, сквозь щели в зубах. – Я уже в одиннадцать лет отправилась с копьём за ворота сражаться с ренегатами и чудовищами. Наши шрамы – наша история, девочка. Вилл впервые подняла глаза из-под капюшона и как следует рассмотрела лицо воительницы. Уродливое. Вернее, изуродованное. Оно будто было сделано из неотёсанного куска камня, располосованного поперёк лапой с огромными когтями. От носа, правого глаза и верхней губы остались только воспоминания. Единственный целый левый глаз лимонно-жёлтого цвета был взят в рамку из двух вертикальных и двух горизонтальных полос от шрамов поменьше. И тут Вилл осенило: - Я… Я не могу показывать свои шрамы, госпожа, - громко и чётко отчеканила она под непонимающие взгляды подруг. – они получены мной не в бою, а по неосторожности и личной глупости. Я… Я разбила лицо о камни. Но, уверяю вас, свой первый шрам доблести я не от кого и никогда не спрячу! Одноногая рассмеялась и лишь махнула рукой, показывая, что путь открыт. Вандом поняла, что слова её понравились старой воительнице. Сердце Кондракара сладко грело её под плащом, но свет участливо не разливался в стороны, чтобы не привлекать злых глаз. - Эй-эй-эй! Я не поняла! - её настигла со спины Ирма. – Откуда ты знаешь их язык? Девушка остановилась, как вкопанная. - То есть? Та женщина ведь говорила на нашем, земном языке. - Не знаю, может, у вас дома это брякающее сочетание шипящих звуков и есть человеческая речь, но у нас в Шеффилде такому языку не учат, - добавила немного отставшая Корнелия. - Эй-эй, погодите, девочки, я не… - и тут Вандом вновь прозрела. Сердце! – А нет… Кажется, я знаю, в чём дело. Так для вас всех они говорят на неизвестном языке? - Это было старогалготское наречие, - объяснила Ян Лин. – На нём сейчас говорят всё меньше, но это один из самых сложных для наших умов язык Меридиана. - Один из? То есть, есть и ещё? - Да! Всеобщий эсканорский, который должны знать все, особый эсканорский – язык знати, одна из его форм, а ведь ещё есть лурдены, пасслинги, другие инородцы. Языков на Меридиане приблизительно столько же, сколько и на Земле. И, как я заметила, местные жители с поразительно скоростью схватывают лингвистические способности других рас. Головы у них устроены так, что они могут учить наши языки в очень короткие сроки, потому как они заметно проще для освоения. То же и с письменностью. - Во дожили, - Ирма саркастически закатила глаза, - выходит мне, например, нужно учить какой-нибудь немецкий долгие годы, а рядовой крестьянин с меридиана за ночь освоит и его, и французский и иврит? Этот мир подлый! - Ты сама всё видела, - сказала Тарани. – Даже тогда на свалке Охотник и его дети говорили очень даже по-нашенски. Притом, что им можно было проводить на земле один день в год. - А Вилл сейчас разговаривала с помощью Сердца, сама того не понимая, - догадалась Корнелия. – Для неё существует универсальный переводчик. Удобно. - Ян Лин, а я могу этой силой как-нибудь поделиться? – Вандом стало даже как-то неловко от того, что ей одной достался такой большой кусок пирога. - Вы едины, Вилл, - тихо сказала старая Стражница. – Любую свою силу ты способна передать подругам… - Раз так, - девушка уверенно стукнула кулаком по ладони, - давайте найдём в этом городе укромное место и попробуем растормошить Сердце!