г.Р.Е.Ш.И.

- Так, а теперь ещё раз, - Калеб смерил Бланка полным презрения взглядом. - Ты, жабье рыло, на всех парах мчишься искать место, где должен будет открыться ближайший портал. Олдерну нечего задерживаться на Земле, нужно спровадить их с Джус как можно быстрее… - Но!.. Но Бланк хотеть… - Не визжи ты так, - шикнул вис, - я не спроваживаю тебя. Ты меня в другом мире нашёл, справишься и снова, если захочу обмануть тебя, верно? - Но Бланк хотеть получить плату Калеб! - воспротивился пасслинг, сложив на груди тонкие ручонки, пахнущие водорослями. – Бланк хотеть девочку-эсканорочку… - А Калеб хотеть принцессу Меридиана, - раздражённо передразнил парень. – Как видишь, не все желания исполняются по щелчку пальца. Поиски уже не будут быстрыми, ты сам слышал эту Галгейту! А теперь, когда ты ещё и Олдерна сюда приволок, всё совсем туго будет! Мы теперь в его глазах повязаны, а значит будем висеть на соседних сучьях, если всплывёт хоть что-то о моей работе на Седрика. Р-р-р, надо было порешать тебя сразу. Всё мне развалил, башка навозная! Прошло уже сколько-то времени с рокового признания Галгейты. Большая часть воздушных замков, что Калеб уже успел настроить в собственной голове, на эту же голову и рухнула. Была поздняя ночь. Калеб и Бланк сидели на крыльце ненадолго ожившего особняка. Вис сам вызвался отвести своего «соратника» на поиски портала, когда понял, что дальнейшая дискуссия Стражниц и Галгейты не даст ему ровным счётом ничего. Существо с глазами-блюдцами всё больше предавалось воспоминаниям, нравоучениям к юным девушкам и постоянным повторениям того, что все они на одной стороне и, когда придёт время, объединятся, а их, Стражниц, дело – готовиться к этому и не тратить время понапрасну на земные развлечения. Хай Лин больше молчала, а Тарани всё сильней погружалась в раздумья, что, как казалось Калебу, было самым правильным. Вис сбежал во двор, когда перевесили тяжёлые взгляды Олдерна, что он чувствовал на себе в последнюю четверть часа. Как бы сильно обстоятельства не отсрочили их будущий разговор, избежать его полностью было невозможно. Посидеть минутку на свежем воздухе, чтобы доработать то, что он успел бегло придумать в разные моменты сегодняшнего дня – таков был его план. - Ты теперь мятежник, как и я, - нехотя буркнул Калеб удивлённому Бланку. – Нравится тебе это или нет. Принцесса затерялась, а значит, наша задача сейчас – укрепить позиции на всех фронтах. Потом и только потом ты получишь награду. Хм… - он задумался, ещё раз поглядел на не заслуживающее никакого доверия широкое лицо прыщавого напарника. – Я поговорю с Олдерном, он даст тебе что-нибудь полезное из Заветного Города, чтобы ты не чувствовал себя совсем обманутым. Что-нибудь, что тебе очень понравится, понял? - Понял-понял! Бланк понял! – деловито закивал пасслинг. - Но сболтнёшь при других что-нибудь лишнее – мы оба трупы, - зловеще предупредил парень. – Помни об этом. И ещё вот что помни: я нянчусь с тобой только из-за памяти к наставнику. Только из-за того, что он умер до того, как я успел достойно отплатить ему за доброту. Поганая Шэда его убила, раздавила, как арбуз, а мне смотреть пришлось. Ясно? - Ясно-ясно, - заквакал пасслинг. – Бланку всё ясно. Старый зубнюк Губ любить Бланк. И Калеб тоже любить. Будем работать! - Как только найдёшь портал, возвращайся к нам, я расскажу тебе, что нужно будет делать дальше, - сказал на прощанье Калеб, и Бланк сровнялся с темнотой. Наконец, стало тихо. Юноша закрыл глаза. «Так, а теперь…» - Калеб! Голос разбудил его через секунду, а может и несколько минут. Олдерн стоял на пороге совсем один и смотрел ему в спину: - Ты знаешь, что после твоего побега с площади начался кромешный ад?.. – тихо спросил галгот, спускаясь на ступень ниже. - Нет, - медленно покачала головой вис. – Но ты, видно, долго вынашивал этот разговор… - Главнокомандующая Шэда обрушила на нас водяную бездну. Всех, кто выжил, забрали в темницу, лишь горстка сумела доползти до Заветного Города… - Я… Я догадывался, Олдерн. Но я не смог бы ничего сделать, даже окажись я там, с вами. Ты ведь понимаешь? Он обернулся. Галгот стоял чуть дальше, чем ему казалось. Лицо было непроницаемым, как камень. Нельзя было прочитать, что Олдерн чувствовал. Но тут черты его лица исказились: - Хильда мертва, Калеб. Девушка, что сопровождала тебя к старой голубятне. Я нашёл её с пробитой насквозь головой. Её застрелили из лука, а потом, судя по телу, они… Они сделали ужасное. Я знал её совсем девчонкой. Её жених в заветном Городе ещё даже не знает. Понимаешь? Калеб? «Хильда…» - удивительно, но он не мог сейчас представить её лицо. Помнил голос, очертания тела, её колчан со стрелами, теплоту дыхания, но… - Я не знал этого, Олдерн, - безжизненно произнёс Калеб. – Я помню, что она прикрывала меня с башни, когда началась бойня, но я потерял её из виду, я… - Мы с Джус вынесли её тело только сегодня, похоронили её за несколько минут до нашей с тобой встречи… Может, не сорвись ты с поля боя, смог бы как-то помочь хотя бы ей… Куда ты сбежал, Калеб? Почему оставил нас там? - Я думал… смогу склонить перевес в нашу сторону, если приведу Стражниц. Я был очень близок, просто… - У тебя не вышло, Калеб. Подмоги не было. До самого конца. - Так значит, за этим ты здесь? – он смотрел, не мигая, прямо в глаза. – Чтобы осудить меня, Олдерн? За всё… что было? - Я просто хочу понять, Калеб. Что в самом деле случилось?.. - Я… Я скажу тебе, Олдерн. Я испугался. Всё это… От начала и до самого конца: всё случилось из-за меня… Неожиданно холод ночи исчез, как и ветер, движение травы, мир учтиво сжался до двух старых приятелей, один из которых вдруг со всего размаху бухнулся на колени и зарыдал: - ЭТО МОЯ ВИНА, ОЛДЕРН! Я ВТЯНУЛ ВСЕХ В ТОТ БОЙ! ЕСЛИ БЫ Я СТЕРПЕЛ ЛОЖЬ ЭТОЙ ЗМЕИ С ТРИУБНЫ, ЕСЛИ БЫ НЕ БРОСИЛСЯ НА НЕЁ С КОПЬЁМ… ничего бы не было, Олдерн, вот и всё… - его голос мгновенно сорвался до скулежа, Калеб упал лбом в землю, тело его было холодным. - Я не смог смириться с этим, Олдерн. Я думал… думал, это правильно. Бороться с этим… Думал, мне хватит сил, но… когда я поднял голову после того, как всё свершилось, я увидел вокруг бойню… Бойню, которую невозможно остановить!.. - Калеб… - вис почувствовал, как его соратник отступил на шаг. - Мне нет пути домой, Олдерн. Я виноват. Вся пролитая кровь, кровь Хильды, всё это на моих руках! Весь бой был проигран руками одного меня. Но я… Я не готов! Не готов понести наказание. Олдерн! Пока нет! Я… Я должен найти способ искупить грехи перед смертью! Должен очистить имя! Поэтому пошёл за Стражницами… Чтобы они… Чтобы они помогли исправить мои ошибки! Помочь народу Меридиана! Но ты нашёл меня слишком рано. Ты прав! Я… Я отдаюсь на твой суд, Олдерн… - он замер, стиснув зубы и закрыл глаза. – Я трус, Олдерн. Трус и предатель. Сильный удар настиг его грудь и отбросил на землю, перевернув. От она – расплата. Калеб вскрикнул. Он до последнего верил, что ему удалось, и сердце его сейчас забилось как проклятое. Слёзы на глазах стояли самые настоящие. «Н… Не вышло?..» Но продолжения не последовало. Галгот стоял там же, где и стоял: - Что за… - он явно не мог найти слов. – Что за чушь ты несёшь? – голос его вдруг тоже стал дрожащим. – Ты… хочешь сказать, что собрался присвоить всю вину себе? - Ч… Что? – вис потёр оцарапанный подбородок, с непониманием глядя на друга. Олдерн подал ему руку и рывком поднял на ноги. - Мы все сделали выбор, Калеб! – в сердцах сказал он. – Сделали выбор, как и ты! Не ты отдал приказ на атаку. Мои братья отдали, а я и другие командиры выбрали их поддержать! Мы виноваты во всём этом также сильно, как ты! - Нет, Олдерн, - Калеб быстро утёр слёзы, - я ведь был первым. Не бросься я на Змея, не бросился бы никто… - Откуда ты знаешь, что не бросился бы? Может быть, я сам стоял уже готовый обнажить оружие? Или Фал? Или Маликет? Или кто угодно из наших братьев-мятежников? Почём тебе знать? Кто угодно из нас мог стать первой каплей этого цунами. Тем, кто запустит всё… - Твои братья, Олдерн… - Что мои братья? - Ты говоришь, они отдали приказ в атаку после того, как я напал на Змеелюда. Но… но ведь до этого они запретили мне и тебе что-либо делать… - И что? - Не знаю, но после того, как мы сейчас поговорили, у меня появилось чувство, что что-то не так… Могли ли они знать, что я не смогу сдержаться, когда всё начнётся? - Я не понимаю, к чему ты клонишь, Калеб. «Я знаю, Олдерн… А вот теперь…» - Я не сам… запустил этот механизм, - тихо прошептал вис. – Кто-то манипулировал мною, зная, что я всё равно сорвусь, а потом все бросятся следом. Это чья-то… игра, Олдерн. Чей-то хитрый план, чтобы заманить всех мятежников в ловушку! Кто-то… кто-то хотел, чтобы всё внимание перешло на меня! Олдерн… скажи, а твои братья в последнее время… - Калеб, вот ты где! Вис и галгот замерли на половине мысли. Джус, Хай Лин и Тарани вышли из дому, плотно прикрыв за собой дверь. - Мы… Мы закончили, - сказала Хай Лин. – Галгейта просто взяла и растворилась. Она сказала, что найдёт нас, когда придёт время. А ещё отдала нам свой артефакт. Сказала, что в знак союза… - Да? Вот как? – чуть рассеянно потупился Калеб. – Х… Хорошо, что эта карга не мучала вас там до самого утра своим кваканьем. «Поговорим позже», - бросил он знак Олдерну и тот быстро кивнул. Калеб понял, что необходимое время было выиграно с лихвой. - Я… Я отправил Бланка искать портал, - сказал он девочкам. – Когда он вернётся, оправим гостей домой, а потом… Ох, я ведь даже не успел вас всех друг дружке представить… - Да ничего страшного, - улыбнулась Тара, - с Джус мы уже сами познакомились. - Да, я сказала, что сестра твоей подруги-мятежницы! – важно кивнула Джусика. – А Тарани сказала, что у меня красивые волосы и рожки! – видно было, что она едва не подпрыгивает от восторга, стоя между двумя Стражницами. - А это Олдерн – мой товарищ и названый брат, - Калеб указал на галгота. – Он один из вождей нашего мятежа и верный союзник Стражниц. Так, Олдерн? - А? Конечно. Я всегда буду самым… - Нет! Не надо на колени! – спешно замахала руками Хай Лин и тот замер на мгновенье в странной полу сидячей позе. – Мы рады знакомству, Олдерн Мятежник! Меня зовут Хай Лин, а мою подругу… - Тарани, - девушка сделала шаг навстречу. – Но друзья зовут меня Тара. - Ну вот, - Калеб хлопнул в ладоши, - вот теперь все и познакомились. - Мы можем подождать вашего зелёного друга в «Драконе», - предложила всем Хай Лин. – Комната для персонала будет свободна. Мама с папой раньше полудня туда не заглянут. Немного отдохнём и приведём себя в порядок. Ты тоже пошли, Тарочка, лучше не пытайся вломиться к себе домой за полночь, пусть твоя Астральная Капля дальше всех дурачит. - Эм… Ну не знаю… Наверное… Я, наверное, посижу немного, распланирую наш следующий шаг тогда… У меня голова сейчас лопнет… - И это отличное место поговорить, Калеб, - яростно кивнул Олдерн. – Да и Джуси весь день на ногах, может, получится ей немного поспать? - Я наберу ей ванну! – с готовностью вызвалась Хай Лин. – Её чудные рожки просто заблестят от моего шампуня! Будем рассказывать друг другу страшные истории, ха-ха. Только вот… - она с трудом поставила рядом с собой что-то металлическое и длинное. – К… Калеб, можешь понести? Этот «Гвоздь» просто тяжеленный! Я чуть не умерла его по лестнице тащить! *** Тонированная серебром машина остановилась на пустом перекрёстке возле красного гидранта. Одно из стёкол плавно опустилось вниз и наружу высунулась тощая рука с сигаретой и двумя перстнями: - Эй, милочка! – позвал кто-то в неясную темноту. – Одна гуляешь? Может, прокатимся, город покажу? В ответ в кустах что-то натужно зашевелилось, а затем раздался гневный рвотный позыв и звук всплеска. - Ясно, забудь, - рука с сигаретой всосалась, как макаронина, назад, а забрало стекла начало подниматься. – Машину ещё обгадишь, как та, низкозадая, на той неделе… Школьницы, блин… Вилл стояла, наклонившись и уперев руки в колени с разомкнутыми обмасленными губами. Это была её четвёртая остановка, вызванная рвотой. Стоило ей только выйти за порог ненавистного коттеджа и пройти несколько сот метров заплетающимися ногами, как на неё яростно набросились все мыслимые и немыслимые недуги, которых она, находясь в светлом тепле, не ощущала. Её шатало, голову неизменно клонило вниз. Опустошённый живот болел так, будто её били по нему ногами, а горло страдало от кислотных миазмов, разъедающих изнутри помесью спирта и желудочного сока. Вилл не понимала, почему ей становилось всё хуже и хуже с каждым её шагом. Все оставили её. Все бросили на съедение темноте. Примерно такие мысли вяло ворочались в закипающей голове, пока девочка, припав к очередной заборной планке, с болью блевала прямо себе под ноги, а потом хватала ртом воздух, в надежде, что он залечит раненую гортань и хоть немного отрезвит. Мир снова перевернулся в трагедию. Нет, это была комедия, клоуном в которой для всех стала она сама. Потеха. Вот потеха. Сердце Кондракара неожиданно завибрировала в заднем кармане, озаряя темноту своим мягким сиреневым свечением. - Т.. Тоже хохочешь, да? – Вилл не узнавала собственный севший голос. – Если… Если ты заставило меня поверить в то, что у меня всё хорошо теперь просто, чтоб посмеяться, то не надо! Как тот мальчик из рассказа Мартину, что притворился добрым, чтобы раздеть её и выставить посмешищем! Сердце натужно загудело, и Вилл вырвала его из кармана джинс: - Довольное теперь? – она скривилась от выступивших слёз. – Я достаточно жалкая? В конце концов, ничего в её жизни не поменялось даже с волшебной силой. Хитерфилд с блеском повторил её историю Редбрика, Фадден Хилз и ещё чёрт знает каких городов её прошлого. Вилл стояла, сжимая пальцы вокруг пульсирующего Сердца Кондракара с всё большей и большей злостью. Ещё миг, казалось, и оно лопнет в её руке, словно куриное яйцо, и на землю потечёт фиолетовый желток. - Ты и правда дьявольская безделушка! – Вилл бросила амулет в траву и хотела пнуть ногой, но промазала и едва сама не оказалась на земле. Огонёк внизу издевательски подмигнул. – Ах ты тварь! Она подхватила неизвестно откуда взявшуюся ветку и принялась молотить ей по земле: - Это тебе за шлюху Сондру! – кричала она. – И за Мэтта! И за все эти ебучие воспоминания! За то, что заставило поверить, что я кому-то нужна! А-а-а!!! – ветка переломилась надвое, но не похоже, чтобы зловредному амулету был нанесён хоть какой-то урок. Она ударила кулаком. Мимо. Ещё раз. Амулет медленно катился прочь, а она бежала, спотыкаясь, за ним, крича самые обидные слова, которые только знала. - Чёртова тварь! Сука! – слёзы градом катились по лицу, огибая криво приклеенные куски пластыря. – Почему я? Почему всегда это должна быть я?! Она замахнулась кулаком в последний раз и вдруг почувствовала теплоту. Электрическая вспышка, подобная тонкой белой нитке, проскользила по её руке от локтя до кончиков пальцев. Лампа фонаря над её головой внезапно цокнула и выключилась. «У меня уже глюки…» Она сцапала Сердце рукой и снова затолкала в карман, а затем опять согнулась в рвотном позыве, украшая чью-то красивую калитку жёлто-зелёным пятном. - Вильгельмина! Она замерла, ошарашенная. Большая тёмная фигура по ту сторону калитки. Мистер Школьный Психолог. Кажется, это был его дом… - Нет… - едва слышно прошипела она, попятившись. – Только не ты! В голове снова заморгали события прошлого дня. Рана на руке, обвинения, крики, она раздевается… - Н… Не подходи ко мне, понял? – предупредила она, утирая рот. – Я закричу… - слёзы из глаз лились уже буквально струями. - С… Стой, подожди, - он выглядел растерянным. – Ты не в порядке! Я хочу помочь тебе, Вильгельмина! - ВРЁШЬ! – уже не крикнула, а буквально взвизгнула павшая Стражница. – Плевать тебе на меня, Роб! - Нет, подожди! - Если бы я была тебе не безразлична, ты бы уже запомнил, что я ненавижу, когда меня называют Вильгельминой! – она проорала это и сама не поняла, когда перестала пятиться, и начала наступать, как гусыня, вытянув шею вперёд и зажмурившись. – Почему ты не можешь называть меня просто Вилл?! За что ты меня так ненавидишь?.. А… А-ах! А-а-а… Она вновь схватилась за живот и упала на колени, выблёвывая остатки желудка на лужайку ненавистного Роберта Максвелла. Силы оставили её, и она в какой-то момент даже перестала отмахиваться руками, позволяя поднять себя, раздавленную и разрушенную… и понести… Куда-то… *** …её кровать стояла на потолке, но одеяло отчего-то не падало. Гравитация странной комнаты, что точно не являлась её собственной спальней, работала как-то неправильно. Она не могла поднять руку, пошевелить ногой. Лишь лежала и тупо смотрела вниз, на висящую прямо на полу в центре комнаты люстру. «Зачем вообще кто-то вешает люстру на пол? Об неё ведь будет спотыкаться люди?.. Придётся перебираться на потолок… Да… Кажется, это правильное решение…» Она совсем не чувствовала себя, лишь тяжесть в голове и разрозненные мысли. - А вот ты и проснулась, глупышка… Тьма комнаты сгустилась над ней, медленно принимая форму, чем-то похожую на человеческую, женскую. Сотканные из ночи пальцы коснулись щеки Вилл, и девушка ощутила странное удовольствие от этого касания. - Ф… Флоу... – она не спрашивала, она видела её ясно, как день. - Только не нужно врать, что тебе не понравилось прикасаться к своей тьме, Вилл, - Стражница прошлого нависала над ней. Её яркие оранжевые глаза смотрели хитро, прищуриваясь. Теперь уже две ладони ласкали её щёки, и странное, непонятное чувство прокатывалось по телу. Вилл не хотела, чтобы это прекращалось. Не хотела, чтобы пальцы бросили её. - Твоя собственная тьма – единственное, что никогда не бросит, Вилл, даже когда все прочие поставят крест на твоём имени и на твоей судьбе… Я знаю об этом, поверь… Тонкие красивые губы коснулись её лба, Вилл задрожала и зажмурилась. - Отдайся этому, - тени продолжили касаться её всё ниже. Соблазняли от горла к груди, от живота к промежности. – Ведь это то, чего ты на самом деле хочешь… *** …Вилл не помнила, когда открыла глаза, когда её нагие стопы коснулись пола чужого дома. Маленькая комнатка с кроватью. Дверь была приоткрыта. Вдали звучал шум барабана стиральной машины и горел свет. Она чувствовала на себе только бельё, врезающееся в кожу. Было тесно, было жарко. Она знала, что делать. Она пошла. *** Сперва была кухня. Гораздо больше, чем у них с мамой. Вилл увидела открытую банку пива на углу стола и, не задумываясь, докончила её. Так было нужно. Она открыла холодильник, вскрыла ещё одну банку. Осушила её, чуть оцарапав губы, затем подошла к мини-бару и выдернула оттуда первую попавшуюся бутылку, прикончив пару отвратительных глотков прямо из горлышка. Обжигающе и отвратительно, но мир вновь заиграл вокруг неё красками, снова появились нити. Вернее, всего одна, уводящая во вторую дверь слева. Она прошла мимо большого зеркала, даже не удосужившись посмотреть на то, что осталось от неё в отражении. Она завела пальцы за спину и коротким щелчком разомкнула замок бюстгальтера, оголяя груди. Рукой она толкнула дверь, и увидела впереди медленно открывающего глаза мужчину, Мистера Психолога, уснувшего под простынёй на своей кровати, должно быть, не дождавшись конца стирки. - В… Ви… - Тс-с-с-с, - девочка улыбнулась, - вы же хотите этого, Мистер Максвелл… Я чувствую, что у вас на уме… Я не против… Я уже… Не против… Вилл спустила трусики вдоль бёдер, стащила их рукою под безумным взором Роберта. В прошлый раз он только этого не увидел… - Вот она я, какая есть, - сказала Вилл, бросая бельё прямо в лицо мужчине, - без прикрас… Вы же хотели помочь мне? Так помогите, - она опустила колено и руку на кровать, поползла на четвереньках вперёд, нагая и безжизненная. – Помогите мне с этим, Мистер Максвелл, - жалобно простонала она, стягивая с мужчины простынь. – Трахните меня! Заставьте забыть всё на свете.