На острие

      Миллисент улыбалась, держа в руках аккуратный букетик, рядом с ней стоял счастливый Флинт. Это была первая пышная слизеринская свадьба после войны; все казались потрепанными и до невозможного напуганными возможностью просто веселиться без ожидания того, что нагрянут авроры (Флинтам пришлось выпрашивать разрешение на свадьбу в Министерстве, не бред ли?).        Драко был свидетелем со стороны жениха, хотя, по-честному, это было желание Миллисент, и все это знали. Он не мог ей отказать, ни в жизни, к тому же, двоюродного брата Маркуса, единственного, кого он бы хотел видеть на этом посту, убили во время Битвы.       В принципе, почти все на этой свадьбе было желанием Миллисент. Она хотела успокоить народ, дать понять, что поражение не будет причиной забыть все радости жизни. И пускай большего числа родственников не было видно — они сидели в Азкабане — дети войны честно пытались расслабиться, чтобы не обижать невесту.       Не-невеста прошла мимо ядреными духами, шелестом юбки и красной помадой. Кажется, это считалось преступлением — на свадьбе быть красивее невесты, но Панси была. Была бесконечно красивее всех здесь собравшихся.       Всегда была.       Драко нагнал её, чтобы оставить поцелуй на ускользающих пальчиках.       — Эх, Драко, дурачок, — она улыбнулась, целуя его куда-то ниже скулы. Астория разозлится, увидев яркий след, но ему крайне плевать. Около столика для фуршета панически вскрикнули «Панси», и пальцы в его руках вздрогнули, — Я должна идти. Но не забывай про танго. И вальс. И все те танцы, которые с тобой танцую я.        Драко ухмыльнулся, когда она скрылась в толпе. Всеобщая помощница; девицы-слизеринки с 94 по 00 года выпуска подстраивали свои свадьбы, чтобы Панси могла им помочь. Её ответственность нельзя было переоценить.        Они станцевали танго под хмурым взглядом Астории. Панси очень шло платье подружки невесты — «что-то голубое» у Миллисент было на подругах — и это напоминало ему вечер, когда его выпустили из Азкабана под залог Гринграсса, он вышел к ней, стоящей рядом с его матерью, и обнял, впиваясь пальцами в голубую блузку.       После окончания торжества они проводили Маркуса с Миллисент в их дом.       — Пока, моя девочка, — Панси расцеловала её в обе щеки, — Не беспокойся, ко мне уж Марки тебя ревновать не станет, — и подмигнула.       — Миллисент, если он сделает что-то не то — мы с Блейзом в любой момент подгоним тебе яд, — доверительно шепнул он, и девичий смех резанул воздух. Пускай это и было шуткой, но в словах слышалось обещание, что если потребуется, Малфой действительно это сделает, поднимет на уши не только Блейза, но и всех остальных. Миллисент, все-таки, одна из своих.       Их и так мало осталось.       Драко отстранился от Миллисент и протянул руку Флинту:       — Знаешь, Флинт, если обидишь её, я оторву тебе член и выращу на его месте кактус, — проговорил Малфой, манерно растягивая слова, и они рассмеялись.       Когда Флинты зашли, Драко заметил в глазах Панси слезы.       — Знаешь, я хочу, чтобы моя свадьба была такой же, но она такой не будет. Миллисент любит Марка.       «Я мужа любить не буду», — повисает в воздухе продолжение. Драко прекрасно понимает.       Драко многое захотел ей сказать в эту секунду.       Что если бы не мистер Гринграсс, вытащивший его из Азкабана, он бы ни за что не женился на Астории. Что Панси уже любима, просто не женихом. Что её младший брат, точно так же, как и Драко, никогда не даст её в обиду. Что он, Драко, разорвал бы помолвку с кем угодно, если бы она сказала одно слово (но она не сказала, потому что, знаете, Панси понимала). Что её ребенок, если он будет, будет магически опекаем Драко, и у отца это даже не будет спрашиваться. Что Панси достойна лучшего. Что на её свадьбе он будет со стороны невесты, и ему глубоко плевать на оскорбленные чувства публики.       Но промолчал, лишь притянул поближе и поцеловал, размазывая помаду. Ну, на это им было плевать в ближайшую ночь.