Боязнь Крови

— Идея? Мурика, о чем ты? — украинка слегка нахмурила брови, часто моргая, не зная, что и ожидать. В отголосках разума она была заинтригована и готова радоваться, почему-то словно подсознательно зная, что мысль возлюбленного предполагает то, что она желает в глубине души. Но с другой стороны, она совсем не была в этом уверена, когда дело касается Аме; она вообще ни в чем не убеждена на все сто. Она могла предугадать что угодно, что может произойти после ее рассказа о фобии и по совместительству довольно серьезной тайне брата, но не была готова узнать, что Америка что-то придумал. Да и что он мог придумать после такого повествования?       Он мог засмеяться, мог заплакать, закричать, задуматься, прийти в ярость, забить на это и не поднимать эту тему, но он что-то придумал. И эта неизвестность пугала девушку.       Не то чтобы она имела что-то против, просто она не могла понять, что именно он собирается делать, что у него вообще творится в голове от этой информации. Все же она рассказала ему то, что хранила долгие годы. Лишь сестра ее сдерживала от того, чтобы выдать все то, что ей было известно. Все же Украина обожала Беларусь, свою любимую младшую сестрёнку, с большими горящими детской наивностью глазами и миролюбивой улыбкой. А Беларусь любила старшего брата. Она его поддерживала всегда и в любой ситуации была рядом. Она не согласилась с украинкой, а осталось подле России. Пусть между Украиной и русским образовалась огромная бездонная пропасть, а украинка на белоруску не обозлилась. Да, было неприятно, на душе зябко, но это прошло. Белка стала маленьким мостиком между ними. Лишь поэтому эта тайна была ещё на замке.       Однако порой Украина не понимала США, вообще не могла понять, как ни пыталась. Он вел себя странно, вульгарно, что ли, вычурно, дерзко, по-хамски, эгоистично — такова была его натура, наверно. Хотя нет, он так общался только с некоторыми. Только с погаными идиотами по типу её брата. Америка ведь не только с Россией на собраниях дрался. Конечно, русский был его главным оппонентом, но иногда бывало и так, что США сцеплялся с Ираном или даже Китаем. Последний раз от китайца он так огреб, что возжелал его уничтожить. Нет, он не заявлял это прямо, это говорили за него его глаза. Глаза сумасшедшего, налитые кровью, и ярость, заволоченные туманом и злобой.       Китай был всегда спокойным, он был почти лучшим другом для России, был выгодным торговым партнёром и это не могло не бесить Америку. Украина это видела. Отчётливо. Ненавидя Россию, злясь на него и соперничая, он распространял это же чувство и на тех, что был рядом с Федерацией, кто был ему другом и товарищем. — Мы уничтожим Россию, Укр, раздавим, как надоедливого таракана! — США оскалился. Он просиял, будучи уверенным в гениальности плана. Его взгляд был безумен. Украина же торжествовала, услышав эти слова. Украинка сразу поняла, что задумал он что-то недоброе, но против такого не была. Пусть, если это принесет беды брату. — Что ты имеешь в виду? — украинка слегка наклонила голову, заглядывая в глаза возлюбленному. Ей был все ещё не понятен ход его мысли, но внутри кипела радость и искрилось бенгальским огнем ликование. Она привела в голове пару мыслей, раздумывая, что именно задумал Америка. — Мы создадим Антироссийскую коалицию, объединимся с теми, кто так же ненавидит этого русского глупца, и общими усилиями избавимся от него! — США сиял уверенностью в себе, он ни грамма не сомневался в идеальности придуманного, задумка была абсолютно совершенна, стоит лишь все рассчитать. — Теперь я знаю, куда бить, чтобы уничтожить! Как идеально все складывается. Как же кстати его эта фобия.       Она не была не рада новости о плане уничтожения брата, но была ошеломлена тем, как быстро Америка, завладев нужными крупицами информации, приготовил целый план, расписанный по шагам. Этот юноша восхищает ее своим остроумием и решительностью. — Ты уверен? Как ты себе это представляешь? Собираешься объявить ему войну? — ее голос сначала дрогнул, однако вскоре сменился на более твердый с нотками заинтересованности. В это время на ее лице цвела настоящая улыбка. Безусловно, объединись они против него в коалицию и развяжи войну, Россия бы пал, быстро, но мучительно стеная. Она бы на это посмотрела. С удовольствием. Но что если нет? Если без военных действий? И как это вообще тогда возможно? — Нет, война мне ни к чему. Германия со своей правильностью почти стопроцентно встанет на сторону России, да и Китай, гад этот узкоглазый, его, вероятно, поддержит. Я бы мог легко его подставить и обвинить в чем-нибудь достаточно жёстком, чтобы никто и слово мне сказать не мог после объявления войны, но к чему это, если можно даже не марать руки? — он рассуждал, просчитывая следующие шаги буквально на ходу, вдумываясь в детали. США все-таки был неплохим стратегом, когда в его голове рождалась нужная идея. Ему бы идеальный контроль эмоций — и никто даже пикнуть не мог бы. — Тогда что именно ты планируешь сделать? — девушка буквально требовала разъяснений, но в ответ ей была хитрая, словно у рыжего дикого лиса, улыбка. Но юноша явно не собирался раскрывать всех подробностей, глаза его, те голубые словно ясное дневное небо очи, хищно блестели. — Узнаешь… — с этими словами он встал с дивана и подошёл к небольшому журнальному столику с стеклянной столешницей, взяв с нее мобильный. Одним движением ловких пальцев он разблокировал новенький и дорогой смартфон и набрал какой-то номер, стуча пальцами по светящемуся экрану.       Украина следила за каждым действием, изменением в лице, неровным вздохом. Любопытство пожирало изнутри, но докапываться до парня не стоило хотя бы потому, что он такого не терпит и легко может выйти из себя, что было совсем не кстати. — Польша? Какая радость тебя слышать! — американец закрыл глаза и улыбнулся, с несколько минут выслушивая озлобленное ворчание, доносящиеся из динамиков. Все же поляк ответил почти сразу. Ох этот его сильный акцент, но он так юморно произносит английские слова, это всегда смешило американца. — Да ладно тебе, не злись, я по делу. Да, тебе однозначно понравится моя задумка. Конечно насчёт России, а кого ещё? Нет, до Китая доберусь позже, да, и до его тоже, в общем не суть! Мне нужно, считаю, завтра ты собрал всех, кто его ненавидит, имеет на него зуб, или уже точил ножик на Россию. Да, я кое-что узнал. Ты даже себе представить не можешь, как скоро мы избавимся от него. План расскажу на завтрашнем собрании. До скорого!       Наконец, США положил трубку. Ухмылка не сходила с его лица, он был горд собой и уже ожидал скорого поражения русского. — Собрание? — девушка вопросительно вскинула светлые бровки, на что получила его внимательный взгляд на себе. По телу прошла волна мурашек. Этот взгляд затягивал вглубь его глаз, как же они прекрасны, она каждый раз не могла отлипнуть от него, как не старалась, а они ее слабость. — Да, ты тоже должна на нем быть… — он прикрыл уставшие глаза и потёр переносицу, о чем-то размышляя. Он уже не выглядел таким воодушевленным. Интересно, что сбило настрой? — Укр, тебе пора, завтра надо рано встать, собрание организую здесь. Я вызову такси, отправишься в отель, я оплачу.       С чего вдруг он так резко похолодел? Будто пламя в душе угасло в один момент, в момент, когда он вновь взглянул на нее. Улыбка, будто пятно на постоянной лучшим порошком вещи, сошла с его лица. Он напрягся, сомкнул губы и безэмоционально разглядывал ее, словно ища что-то новое для себя в ее внешности. — Но… Мурика, я хотела остаться у тебя… Мы бы могли… — кокетливо шепча начала было девушка, тут же глубоким вздохом выпячивая грудь, изгибая спину, чтобы привлечь внимание к своему довольно горячему женскому телу, для сражения парня она закинула ногу на ногу, надеясь, что парень возжелает ее, что все же ночь у них пройдет страстно и весело, но судя по реакции штатов, на это он оказался не намерен. — Тогда ложись здесь, диван твой, до завтра! — парень, размашисто словно маятник, качая рукой с сжатым в ладони мобильным, вышел из комнаты и направился в свою спальню, дёрнув выключатель, гася свет в гостиной.       Девушка была шокирована, но сказать ничего против или пойти и наслать разборки не стала. Опечаленные глаза скользнули по скрытым в темноте предметам интерьера. Поджав под себя ноги, она не стала ни раскладывать диван, ни вытаскивать постельное белье, она просто легла, обняв большую подушку и представив, что это ее любимый Аме.       Он просто не в настроении, она уверена, просто сегодня ему было тяжело, он утомился, все будет хорошо. Наверно...

***

— Польша, скажи уже нормально, какого черта мы здесь забыли? Собрание через неделю, с чего здесь такая закрытая встреча с особой секретностью? — ворчал Литва, развалившись в своем кресле, стоящем рядом с местом поляка. Они с Польшей хорошо ладили, были друзьями. Из близких парню стран он мог с лёгкостью выделить как раз трёх: Польшу, брата Эстонию и брата Латвию. И все они здесь присутствовали. — Ну не злись, тебе понравится, что расскажет США, это касательно России… — Польша положил голову на сжатый кулак руки, что опиралась на столешницу большого изогнутого стола, за которым все сидели. Первым на него метнул взгляд полный энтузиазма Латвия. Его светло-каштановая бровь чуть изогнулась, когда поляк обратил на него внимание, тут же прочитал немой вопрос: «да неужели?». Он сам себе улыбнулся, понимая, что надо тянуть интригу до прихода опаздывающего Америки, чтобы никто не разбежался. — Касательно брата, говоришь… — с него не сводил глаз Эстония. Он сидел выпрямив спину, сложив руки в замок, закрывая ими губы, на которых виднелась улыбка. — Если он опять насчёт санкций, то я и так их поддержал… — Япония сидел с мешками под глазами, его явно дёрнули насчёт встречи не вовремя: он был заспанный, это было видно по осунувшемуся лицу и усталой мимике бледного лица. — Думаю, нас ждёт что-то новое. — подал голос Румыния. Все глянули на него. Молчаливый Молдова не стал ничего говорить, а Грузия и вовсе думал о своем, будто был здесь лишним. Возможно, лишним. — Санкции он бы объявил на следующем саммите, среди нас даже Великобритании нет, а он, как известно, тоже против России зубы точит, так бы и отхватил от него лакомый кусок: все же знают его нрав, бывший империя хочет обратно свое могущество, но как видите, его тут нет. На саммите были бы все страны, шансы уговорить ещё кого-то подписать санкции был бы больше, поэтому, раз собрали тут только нас, дело к нам лично. Осталось узнать, что за дело. — Неплохо рассудил, но что за дело, которое требует так дергать? — отозвался Грузия, с неприязнью кинув взор на румына. Он здесь быть не хотел, не хотел сюда ехать — своих проблем ему было по горло, их надо было решать в срочном порядке, а его выдернули из Тбилиси и заставили сейчас тут скучать в сером Вашингтоне. — Лично мне надоело, я ухожу! Грузин поднялся, поправил галстук и, задвинув за собой стул, направился к выходу, как та самая дверь резко отворилась, а в проходе показался ухмыляющийся США. Позади него красовалась украинка, что так же, как и ее возлюбленный, обвела взглядом присутствующих. — Сядь, Грузия, у меня отличные новости, ты, может, и знаешь, а для других будет сюрприз… — штаты гордо и властно задрав подбородок, прошел, стуча подошвой ботинок, словно отбивая чечётку, на свое место, но не сел на него, в отличии от украинки, что присела на стул, стоявший неподалеку от местонахождения в данный момент США. — Зачем это все, Америка? — Канада проговорил тихо, но его было довольно хорошо слышно. До того момента он сидел безмолвно. Вчера было неожиданностью, что ему надо срочно прибыть в Вашингтон. Он был уверен, что брату понадобилась медицинская помощь или банальная забота, но оказалось, штаты собрал небольшое совещание и требовал присутствия любимого брата. Канада не хотел ни с кем войн и распрей, но знал брата и его ненависть к русскому. Самому Канаде русский был хорошим знакомым, таким же холодным и даже более парнем, неплохим собеседником в некоторые времена. Но Канада поддерживал брата, хоть и не особо желал этого. Помирись они и живя дружно, он бы станцевал румбу от радости. — Затем, что я нашел способ уничтожить Россию… — белоснежная улыбка, даже оскал, будто у дикого зверя, загнавшего в ловушку свой будущий обед, трясущийся от страха перед разъяренным зверем. — Звучит многообещающе, удиви меня! — Румыния уселся поудобнее. Он вел себя все более раскрепощенно, в то время как другие напряглись и были полностью во власти речей Соединённых штатов. — Это должны значит всего пара человек из вас, но благодаря мне узнают все. Россия гемофоб, он приходит в такой ужас от вида одной капли крови, что у нашего начинается настоящий психоз! Не прекрасно ли? — Америка смерил взглядом голубых глаз ошарашенные лица парней в помещении. Дикого удивления разве что не было у прибалтов, Грузии и Молдовы. Вернее, они были озадачены совсем другим. В то время как все остальные пытались привести себя в покое, отходя от шока. — Откуда ты узнал, даже спрашивать не надо, да, Украина? — Грузия недружелюбно нахмурился, смотря в сторону довольной Украинки, делающий вид, что она не при чем, хотя эта наигранность всего лишь сарказм, всего лишь шутка над братом. — Да, рассказала я, но это же не все, ради чего мы пришли сюда. Молчи и слушай Мурику, брат… — девушка стебала его, ее тон злил грузина, он хотел скорее уйти отсюда. Вернуться домой и заняться собой, а не этим бредом, который он и так знает. Был и правда вопрос времени трёп Украины, Белка зря молилась, чтобы все обошлось, скоро об этом каждый первый узнает. — И что с того? Да, Россия правда гемофоб, думаю, и про психушку тебе Украина рассказала и про приступы его эти, но дальше что? — Эстония был не уверен, голос его не был тверд, нежели у США. — Мы объединимся в Антироссийскую коалицию, мы уничтожим его, и тогда этому русскому придет конец… — теперь Америка наконец сел, закинув ногу на ногу, а пальцем постукивая по дереву подлокотника стула, будто бы накидывая какой-то музыкальный ритм. — Я против объявления войны, это принесет столько убыток, да и за Россию вступятся, мало кто, но все же. Я не собираюсь столько терять ради этого… — заговорил Литва, в то время как за ним не отрываясь наблюдал Польша, мысленно полностью соглашаясь. Вскоре он и сам просто ответил: «согласен, я тоже против». — И я. — еле слышно говорит Молдова, оглядывая всех вокруг янтарными глазами. — Нет, что вы, никакой войны, я не дурак, к чему губить людей и экономику, если лучше просто довести до самоубийства? У него расшатанная психика, фобия, что нам на руку. Бери да пользуйся! Надо только подтолкнуть. Сделать так, чтобы никто не помешал и не удержал. Надо найти больше информации, чтобы было, чем доводить его. Это можно сделать, только втеревшись в доверие, мы сделаем так, чтобы кто-то из вас проник в его жизнь и достал то, что нам нужно, тогда мы схватим его за горло и подтолкнем к тому, что надо. И все схвачено! — все затаили дыхание, никто не смел его прикрывать, а США был горд, был доволен тем, что их глаза говорят о его гениальности. Его самолюбие сейчас очень довольно подпитываться новым утверждением его статуса гения мира и спасителя невинных, героя. — Я за. — это было сказано Японией, что не сильно изменился в лице, но был заинтригован. — Я хочу забрать Курилы, что принадлежат мне, если вы его убьете таким образом, меньше шансов, что если все пройдет гладко, обвинят нас, все же его психика, а мы все приберем. Главное — я хочу Курилы, более меня ничего не интересует… — Без проблем! — хитро сощурившись, ответил ему штаты. — Тогда и я за! — Литва поднял руку. За ним с той же фразой это сделали и остальные. Канада согласился последним. Он не хотел в этом участвовать, ему было дурно от осознания, что он участвуют в подталкивании страны с фобией к суициду. Это ужасно. Но. Пусть. Ему Россия не друг, чтобы так переживать. Если брат так хочет… Порой ему кажется, надо научиться говорить «нет», высказывая свое мнение, а не поддерживая чужое. Но займётся он этим не сейчас. Потом. — США, у меня тут есть идейка… — Америка обрадовался, когда счастливый Польша пожелал высказать свой только что придуманный план. Отныне. Они антироссийская коалиция. Добро пожаловать в свой ад, Россия!