«Этот черт меня не пустил. Что делать? Я тут околею и в льдину превращаюсь!»
Сообщение было доставлено и прочитано почти сразу. Будто бы она караулила американца и ждала его сообщения. На дисплее высветилось заветное «печатает». Штаты закусил нижнюю губу и отложил телефон, обернувшись к двери. Громкий звук уведомления вывел его из недолгого транса, заставив вновь взглянуть на заляпанный каплями дождя экран.«Вот блин! Ладно, ты спокойно только. Попробуй с ним поговорить! Не пойдёт же он против всех.»
Штаты лишь хмыкнул. Уже пошёл. Однако, другого выхода россиянин ему просто не оставил, а потому придётся немного поунижаться, чтобы не развалить план и не замёрзнуть насмерть. США поднялся с места и подошёл к двери, настойчиво постучав. — Эй, Россия, хватит кривляться, давай поговорим. — он прислушался, ожидая ответа, однако его не последовало. Но по шороху за дверью было понятно, что Россия был неподалёку от прихожей и все слышал, — Ну ты это, я может где-то немного того… Ну… Не совсем корректен был? США ненавидел извиняться перед кем-то. Даже если сам был не прав, обычно просто заминал конфликт, либо же забывал о нем и вёл себя, как будто ничего и не было. Позволить себе просить прощения он мог только лишь с очень близкими сердцу людьми. Канада был тому примером. Иногда он извинялся шутя, но не всерьёз. Всё равно всем он слишком необходим, поэтому о каких-либо поступках все забудут. Он даже не переживал из-за ссор, поскольку все в любом случае обо всем забудут, дабы и дальше получать выгоду для себя. Именно поэтому извиняться перед русским ему было так мерзко. Будто ему это нужно. Единственное, что правда было нужно американцу — попасть в дом к России и жить с ним какое-то время, наиграно помогать, чтобы подготовить почву для кульминации их плана. — Ну Рос! Послушай ты меня! — снова крик души американца раздался на всю улицу. С тёмного неба вдруг снова начали падать капли дождя. Это не к добру. — Нахуй пошёл, — с вызовом бросил федерация, а затем послышались отдаляющиеся шаги. США уже весь вжался в дверь, пытаясь понять, что делает его соперник. Но больше никаких звуков он не услышал. Лишь гнетущая тишина. — Вот ебаный упырь! — выругался блондин и раздражённо плюхнулся на пол крыльца, поджимая к себе ноги. Он снова набрал украинке сообщение, а затем выключил телефон, забрасывая его вглубь кармана.«Провал. Будь, что будет.»
Приобняв себя за ноги, Штаты плотнее закутался в куртку и закрыл глаза, погружаясь в дрему. Он устал за часы перелета, устал ломиться к нему, устал сидеть под дверью, пока на улице ливень. Самое мерзкое, что ему не нужно в пятизвездочный отель, не нужно в тёплый уютный номер подальше от этого сварливого беловолосого. Будь его воля, он бы никогда его не хотел видеть. Но именно ради такого исхода в будущем, Америке необходимо пожить с Россией и разузнать всю о нем информацию. Мысли о том, чтобы вынести к чертям дверь или разбить окно и влезть внутрь, уже посещали его голову. Но если он так поступит, то Россия тем более налетит на него с кулаками, а дальше не миновать драки. Итог будет тем же — его не пустят в дом. Ещё и побитого пошлют обратно на улицу, а торчать под дождём с синяками и гематомами или же ещё чем похуже — однозначно провальная идея. Штаты сам не понял, как уснул, посапывая и изредка хмурясь от мыслей и снов, пятнами возникающими в голове.***
— Эй, проснись! — чей-то голос был будто в прострации, он казался таким далёким, словно Америка слышит его из какой-то банки. Юноша не сразу определил, что голос женский, лишь после того, как почувствовал руки на своих плечах и не сильные подергивания. — Чего…? — сонно отозвался американец, приподнимая голову и разлепляя глаза. Картинка окружающего все ещё плыла, однако с каждой секундой приобретала все больше чёткости. Он наконец заметил, что перед ним склонилась девушка, потряхивая его и что-то спрашивая. — Ты чего тут разлегся на пороге, а? — Беларусь с ноткой недовольства повторила вопрос, который видимо штаты ранее пропустил мимо ушей. Она была в хорошем расположении духа, это стало ясно сразу, ведь будь это иначе, от США уже бы и мокрого места не осталось. Ее светлые распущенные и чуть растрепанные от ветра волосы спускались к его лицу, щекоча нос. Штаты поморщился и отодвинулся. По началу Беларусь не поняла причины такого поведения, но потом сама выпрямилась, глядя на парня сверху вниз. Заметив сумку и чемодан, она вздохнула, а затем потянулась за ключами в свою сумочку. — Ясно, значит не пустил. — достав нужную связку ключей, девушка подошла к двери, протягивая нужный к замочной скважине, проворачивая по часовой стрелке. — А чего ты тут? — Вопросительно изогнул бровь блондин, хмыкнув и отвернувшись. Беларусь могла помешать ему, поэтому нужно было выяснить, зачем и насколько она приехала. — Брата приехала навестить. С тобой, единственное, на что мне остаётся надеяться, что он жив, — язвительно ответила девушка, чем вызвала у американца лёгкий шок. Тот ошарашенно вглядывался в её черты лица, пытаясь понять, что она имеет ввиду. Девушка лишь приоткрыла дверь, что уткнулась в спину американца. — Ты на что намекаешь? — в голосе прослеживалась капля грубости и злости, однако, все же США имеет воспитание и не станет совсем грубо обращаться с представительницами слабого пола. — Встань. — спокойно произнесла беларуска, еще раз напомнив ему о двери позади лёгким постукиванием. — Эй! Отве., — американец привстал с места, желая получить такой необходимый ответ на свой вопрос. Парень ненавидел, когда его игнорировали, не отвечали на его вопросы, забывали о поручениях, делали вид, будто его нет. Канада как-то сказал, что блондин слишком требовательный, хотя сам часто даже не замечает людей возле себя. — Вставь, я сказала! Или хочешь тут остаться? — громко вскрикнула девушка, топнув ногой, чем тут же приструнила Соединенные штаты. — Н-нет… — парень сглотнул и послушно отошел в сторону, давая девушке открыть дверь настежь. — Ну вот так-то лучше. Заходи, — блондинка мягко улыбнулась, пропуская Америку вперёд. Тот не стал возражать или вновь до неё докапываться. Она не менее страшна в гневе, чем Россия, однако, драться с последним уже вошло в привычку. С девушками такого опыта у США не было и не хотелось, хотя пару раз ему приходилось давать женщинам пощёчину, но это была крайняя мера за особо страшные проступки. Подхватив чемодан и сумку, США пошёл внутрь, а после дверь за ним захлопнулась. Беларусь стояла сзади, закрывая за ними. Конечно, к самой стране вряд ли кто влезет, да и это не такой густонаселённый район, но все-таки мера предосторожности должна быть. Береженого бог бережёт. США очутился в небольшой прихожей, ведущей коридором в зал с лестницей. Уже отсюда было видно, что дом довольно просторный, хоть и не дворец. В прихожей не было много мебели. Лишь высокий шкаф с парой курток на металлических крючках, зеркало до пола, стоящее возле стойки для обуви, которой хозяин дома видимо не пользовался, раз его кеды расположились левее этой стойки, рядом с небольшим пуфиком. Однако, милой деталью был средних размеров ковёр, с виду явно мягкий на ощупь. Даже жалко вот так по нему топтаться. Однако, это была именно та деталь, которая придавала уюта этому месту. Штаты и подумать не мог, что у России может быть уютно. Когда был включён свет, гость смог разглядеть больше. Тёплого оттенка однотонные обои в прихожей, коридор с парой полок и фотографиями на стенах, а вдалеке и та самая винтовая лестница, запомнившеяся ему вначале. Зал оказался гостиной, которую ему ещё ясно предстояло обследовать. — А Рос не.? — Начал было шёпотом штаты, но его перебила Беларусь, вешающая свою куртку на крючок. — Я с ним поговорю… — США уловил в её голосе подавленность, но решил промолчать. Девушка же разулась, оставив ботинки на верхней полочке стойки, рядом с балетками. Явно женская обувь. Это значило лишь то, что здесь есть вещи Беларуси, и она иногда здесь останется больше, чем на день. Быть может, даже живёт, хоть и не на постоянной основе. Ведь кроме неё просто некому. Девушки у России нет, да и насколько помнил Соединенные штаты, с этим у беловолосого были трудности. Иногда США даже шутил на эту тему, но никакой интересной реакции не получал. США так же оставил промокшую верхнюю одежду в шкафу, а обувь на свободном в обувнице месте. Он медленно прошёл в коридор, замечая справа проход на кухню. Пока Беларусь, подхватив свой зонтик, направилась раскладывать его в зале, оставляя на полу дорожку из капель воды, Штаты мог изучить для себя вход в дом. Первым делом он пошёл к фотографиям, даже не столько из необходимости все разузнать по плану, сколько из любопытства. Большинством, конечно, оказались семейные портреты. Россия с отцом на охоте, Россия с своими сёстрами, так же они всей семьёй на параде победы. Последняя особенно была интересна для американца. Для покойного Союза праздник девятого мая всегда был особенным. Стоило хоть слово о нем сказать США, как его тут же затыкал СССР. Штаты же бесило то, как Союз упивался победой, но не мог спорить с тем, что во второй мировой СССР понёс огромные потери, которые не сравнятся с тем, скольких людей потерял американец. Да и вклад в победу над Третьим Рейхом он сделал огромный. Однако было кое-что странное на этой фотографии. А именно — Россия. На его глазах были слезы, причём явно не от счастья и радости, а. кажется, от страха? Штатам стало не по себе от этого снимка. А ещё более не по себе от лица русского. Он был единственным, кого так сильно к себе прижимал Союз, единственным, кто не улыбался. Будто повидал и вытерпел столько же, сколько те солдаты на фронте, идущие шеренгами на фоне. Хотя насколько блондин помнил, Союз лично позаботился о безопасности своих детей во время войны. Все для того, чтобы никто из них не попал в плен и не был убит Третьим Рейхом. А тот их искал. Знал, как манипулировать Советским союзом ну или же ослабить его. Союз любил детей больше своей жизни. И если бы уж и пожертвовал кем-либо ради народа, страны и победы, то еле как пережил бы это сам. Штаты сглотнул ком в горле, ощущая холодок по коже. Сердце от чего-то часто забилось, а сам Америка даже не заметил подошедшего со стороны человека. — Ты охренел? Ты как тут оказался? — Отчеканил русский, чем вызвал неописуемый ужас США. Тот отскочил от голубоглазого, замешкался, пытался что-то мямлить, но Россия так ничего и не разобрал. Только склонил голову чуть в сторону, не понимая, чего это блондин так встрепенулся. Не призрака же увидел. — Рос, это я его впустила! — Беларусь подошла со спины, лёгкой улыбкой приветствуя брата. Он сразу подобрел и обернулся к ней, давая с облегчением выдохнуть американцу. — Беларусь? Ты уже приехала? — Он протянул к ней руки, заключая сестру в крепкие объятья. Добродушная и нежная улыбка полностью переменила его лицо. США даже показалось, что он совсем никогда не видел Россию таким милым, хоть и видел лишь половину его лица из-за ракурса. — Да, добралась раньше. Как ты тут? — Он отстранился первым, но его искренняя радость никуда не исчезла. — Было бы лучше, если бы этого тут не было… — Россия кивнул в сторону США, кисло опустив вниз краешки губ. Похоже, даже присутствие штатов ему не кажется сейчас такой большой проблемой. Лишь бы рядом была семья, которая придавала сил. Тем не менее, русский все ещё не успокоился насчёт Америки и его опекунства. — Я понимаю, но это вынужденная мера. — блондинка вздохнула, так же кинув беглый взгляд на американца. Она стала говорить тише, чтобы их было не так слышно. — Бел, мне не нужны няньки. — Я знаю, милый, но тебе придётся его потерпеть. Если будет творить всякую хрень — можешь выгнать, у тебя будет оправдание. Думаю, Германия поймёт тебя и сможет убедить других, что США- не лучший кандидат. Но пока что, их решение стоит позади тебя. — Беларусь обняла брата, обвив руки вокруг его шеи, шепча. Она чуть покачивалась, будто баюкая и успокаивая его. — Я… — Начал было юноша, но сестра его прервала. — Прошу тебя… Рос, ты знаешь, я сама против. Я пыталась, как могла это оспорить, но сейчас конфликты только сделают хуже. Он будет здесь отдельно от тебя, может вы даже пересекаться не будете… Все же ты в доме хозяин. Я буду помогать по мере возможности. Но прошу, когда я послезавтра уеду, просто не прогоняй его… Ты сам по себе, он сам по себе… Договорились? — Беларусь отпряла от россиянина, тихо хихикнув. Он уже не злился, лишь с теплотой смотрел на сестру. Конечно, он и не думал с ней ссориться из-за нежеланного гостя, ведь и сам понимал её чувства и мотивацию её поступков. Чтобы не расстраивать её и не давать ей повода нервничать, Россия готов стерпеть абсолютно все. — Ладно. Ты, как мамочка, меня отчитала. — Федерация засмеялся, неловко почесывая затылок. — Я просто хочу тебя успокоить. Ну и, конечно, чтобы ты не трепал себе нервы! У нас у обоих они все уже в печёнках сидят. — Последнее она прошептала, хитро глядя на русского. Тот не сдержал усмешки. — Что верно — то верно… Ладно, ты голодна? Я хочу в магазин сходить. В холодильнике мышь повесилась. — Россия с сожалением вздохнул. Он планировал сходить в магазин и приготовить ужин до того, как приедет Беларусь. Неудобно получилось… — Да, я бы поела. Купи пельмени или хинкали. А вообще, я бы слона съела. — девушка залилась смехом, слегка краснея, когда тихо заурчал её живот. — Слона не обещаю, но вот остальное можно, — Русский быстро пересёк комнату и накинул куртку, попутно переобуваясь из домашних тапочек в кеды. Лишь сейчас США заметил, что тапочки были с заячьими ушками, — Я пошёл! — Будь на связи! — бросила ему вдогонку Беларусь, не сдерживая счастливой улыбки. Когда дверь захлопнулась, она повернулась к США, заметив его озадаченный вид, — Ух, ладно… Пойдём, глист печёночный. Тебе ещё надо экскурсию провести. — A. what?