***
Незадолго до начала второй мировой войны. Ленинград
— Пап, а они очень страшные? — Рос сложил руки на круглый деревянный столик, а после положил на них голову, думая о своём. Парниша уже оглядел все детали интерьера маленького кафе, но интерес ребёнка так и не был удовлетворён. Россия постарался вспомнить фотографии Штатов и Британии, ведь вживую они ни разу не виделись. Но уже завтра он увидит обе державы и будет присутствовать с отцом на таком важном собрании, как его первый преемник. Вчера СССР был серьёзен настолько, что Рос даже испугался, но тот быстро объяснил сыну, насколько это большая ответственность. Русский был настолько горд, когда его назвали преемником, что ещё долго самоуверенно задирал голову, пока сестры и братья не понимали, от чего он такой после разговора с отцом наедине. — Кто? — Мужчина сделал глоток кофе и метнул строгий, но при том снисходительный взгляд на сына. — Ну… Эти твои… США и Великобритания. Зачем нам с ними сотрудничать? — Россия посмотрел на отца, заметив смятение в его глазах. Мужчина явно и сам сомневался на этот счёт. — Потому что сейчас мир стоит на пороге ужасной катастрофы. Если мы не объединимся, миру, в котором мы живём, может настать конец, как и многим невинным людям. — Союз почувствовал жёсткую горечь на языке и тяжело вздохнул. Горько было и от самого осознания происходящего в мире на данный момент. Он хорошо помнил маленького Рейха, когда они впервые познакомились. Он был преисполнен надежд на светлое будущее и обещал прежде всего самому себе, что не допустит ошибок отца. Однако узнать в нынешнем чудовище того мальчика… Было невозможно. — И они нам помогут его спасти? Разве не их ты называл сопляками с большими амбициями и озабоченными? — от этих слов сына СССР слегка подавился. Когда это он проговорился? — Именно их и называл. Ты, главное, при них не ляпни. Иначе на зад не сядешь у меня потом. Понял? — Мужчина грозно посмотрел на Россию, что тот вздрогнул и нервно сглотнул. Советский Союз умел хорошенько наказывать, что и, правда, не поздоровится. Это тот отец, которого лучше не злить, вообще. Украинка однажды не могла сесть неделю, после того как по незнанию унесла из магазина карамельку. СССР свое слово всегда держал и был жёстких принципов человек. — Понял… — Россия попытался улыбнуться, но получилось кривовато. — Никому нельзя верить, Рос. Кроме своих близких и родных. Да и те могут стать врагами. Когда вы вместе и заодно, никто не сможет вас сломить. — На этот раз на измученном утомлением лице Союза появилась вполне добрая и мягкая улыбка любящего отца. Как бы тот не был строг, он никогда не желал своим малышам зла. — Я знаю, пап. Но братья и сестры же не предадут, да? — В нашей семье — нет. А вот Великобритания с этим просчитался. Поэтому и озабоченный. Территориями и властью. А Штаты — просто многое о себе думающий упырь. Подальше от него держись. У него достаточно наглости, чтобы со мной тягаться, хотя пока выпадов он не делает. Хитрый. — СССР хмыкнул самому себе под нос, глядя куда-то вдаль, делая последний глоток уже остывшего кофе. — Но ведь наш главный враг не он, да? — Рос хотел понять, куда смотрит отец, обернувшись, но ничего примечательного не заметив. Пустота и обычный интерьер кафе. Россия лишь позже задумался, что отец смотрел не куда-то конкретно, а в будущее… — Кто знает… Но сейчас есть мразь поопасней, сынок. И вот от его деяний нам и приходится сотрудничать. Потому что от таких зверств даже нам страшно… — В глазах Союза русский кажется заметил… слезы?***
Россия до сих пор помнит невероятное внутреннее убранство зала, в Петербурге и Москве в старинных комнатах дворцов было также богато и красиво, однако сегодня они пришли в похожее место не любоваться красотами, а обсуждать очень важные, жизненно важные для всего мира вещи. Хоть это и не родная страна, но архитектура тут была так же прекрасна. Русский держался рядом с отцом, в основном, вел за собой именно СССР; он, уверенно стуча небольшими каблуками своих громоздких ботинок, шел по коридорам. Союз точно знал, за какой угол нужно завернуть, куда идти, где будет проходить собрание, а Россия лишь следовал за ним тихой и незаметной тенью. Для мальчика все было в новинку. Россиянин ещё ни разу не был на собраниях, никогда не представлял интересы своей страны и никогда не говорил о политике так серьёзно, как это делал с другими СССР. Советский Союз всегда был строг в отношении политики, государственного устройства и своей власти. Никто из семьи не пытался затронуть эту тему, но посторонние страны частенько начинали разговор именно об этом и были постоянно заткнуты Советским Союзом на полуслове. — Рядом держись. — СССР говорил очень строго, его голос был очень холодным и расчётливым, однако именно с Россией, своим сыном и преемником, он мог быть хотя бы чуточку мягким и заботливым. — Говорить буду я, а ты стоишь сзади и слушаешь. Ничего лишнего чтобы не говорил, иначе вспорю. — Да, отец. — России не было страшно, но внутреннее беспокойство все равно от чего-то было. Все же это очень важное собрание, тем более с такими огромными и мощными государствами, как США и Великобритания, сегодня он увидит их в первый раз и, конечно, интерес к их персонам был очень большим. Зал, в который они пришли, был очень большим, там было заметное эхо. Россия то и дело оглядывался по сторонам, выискивая новые детали у каждой мелочи места сегодняшней встречи. Он осмотрел таблички на столах, осмотрел удобные стулья, сесть, конечно же, не решился, ему бы не позволили, да и всего было лишь три стула. Вдруг дверь вновь со скрипом распахнулась и в неё вошли двое мужчин. Россия замер, поправил свою немного небрежно растрёпанную светлую челку и отодвинулся за спинку стула отца, однако краем глаза все равно смотрел на дверь. Мужчины, наконец, уселись, повисла небольшая тишина, а СССР немного недовольно и тихо цокнул, призывая Россию к порядку и гордости перед мощными и влиятельными старшими государствами. Россия более гордо и уверенно встал возле отца, наконец, взглянув в лица тех, кого так давно хотел увидеть в живую. Великобритания был суров, и тем не менее изящен, немного напыщен, что явно выдавало в нём бывшую Империю, завоевателя и человека не привыкшего проигрывать, а любящего диктовать свои условия каждому. Он и, правда, внушал страх, особенно, его глаза, от них и, правда, хотелось сбежать, трястись от страха, но Россия не был трусливым мальчиком. А вот США совсем поразил юнца, он был совсем не таким, каким его представлял сын Союза. Он был слишком молодой, а ещё очень самоуверенный и будто зазнавшийся. Однако было что-то красивое в его чертах, его сила и мощь очень привлекали. Россия был поражен и приятно удивлён, ему хотелось пообщаться с американцем, однако он помнил наказ отца. Никому здесь верить нельзя. Людям и странам свойственно предавать, свойственно идти в угоду своим и только своим интересам. СССР учил каждого из своих детей никому не доверять, кроме своей семьи. Однако США… Россия читал и прекрасно помнил о его истории. Бывшая колония Великобритании, боролся за свою свободу, боролся за отмену рабства и демократию, развивал свою экономику и продолжает расти и по сей день: он добился очень многого. Россия хотел быть на него похож, Штаты был чем-то типа его кумиром. СССР же этого не поддерживал и Россия открыто не говорил о том, что ему очень нравится рост и целеустремлённость Соединённых Штатов. Он старался быть таким же сильным и уверенным, старался добиваться таких же успехов и расти во всех областях, чтобы быть достойным преемником своего великого отца и деда. — А это что за сопля? — Вдруг прозвучал грубо и надменно голос США, заставив маленького русского впасть в ступор. Конечно, Россия и не думал, что к нему будут проявлять уважение, но надеялся, что никаких проблем на его счёт не будет. Он ожидал, что его и вовсе не будут замечать, однако подобное заявление совсем выбило его из колеи. — Что, прости? — СССР взглянул на него исподлобья, нахмурившись. — Что за соплю ты с собой привёл? Это секретное и важное собрание, а ты тащишь сюда мелкотню. — Это тот, кто надерет тебе зад и поставит на место, если будешь продолжать наглеть. Я знаю, что делаю, и не тебе осуждать мои действия. Он останется здесь. А теперь приступим. США весь дальнейший диалог лишь с презрением поглядывал на маленького Россию. Однако тот уже смотрел на него совсем другими глазами. Ледяными, прямо как у его отца. Разочарования бывают, особенно, в людях. Хотя США ему не так близок, чтобы Россия переживал из-за его слов.***
Собрание Большой восьмёрки последний раз было при участии покойного Советского Союза. Когда его не стало, все представители были готовы начать саммит с переименования собрания в Большую семёрку. Инициатором подобной перемены, конечно, был США. На саммитах всегда обсуждались важные проблемы человечества, экономики мира и глобальные вопросы. Но именно США хотел начать повестку дня с исключения ныне покойного СССР из списков. Новость о смерти Сверхдержавы повергла многих в шок. США в ту ночь проснулся от настойчивого телефонного звонка и тут же подорвался с кровати прямо в мешковатой пижаме с, кажется, орлами. Блондин уперся руками в стол по обе стороны от телефона, а затем поднял трубку. Одной фразы хватило, чтобы на сонном лице американца расцвела хитрая ухмылка.«Он умер»
Для остальных это была так же неожиданная новость, но никто не воспринял ее, как плохую. Лишь Германия втайне от всех пустил слезу. Не потому, что обожал Союза, но все же если бы не он, то и Германии не было бы, не было бы мира, не умер бы его отец, которого немец хоть и любил, но простить за зверства не мог. Начинать первым не хотел никто. До начала собрания ещё десять минут, но все уже сидели на своих местах, изредка поглядывая друг на друга. Тут Америка, наконец, встал с своего места, явно готовясь произнести какую-то речь. Все подняли на него глаза, понимая только подсознательно, что именно он хотел сказать. И против особо никто не был. — Что же, — США поглядел на присутствуюших и заправил прядь коротких волос за ухо, — все вы знаете, что этот мир покинул сам Советский Союз. Собственно, именно по этому поводу я бы и хотел начать наше собрание. Я предлагаю исключить и забыть о его присутствии в большой восьмёрке. Мы продолжим наши саммиты, как большая сем… На полуслове американца перебила открывшаяся со скрипом входная дверь. На пороге показался высокий молодой человек, на которого смотрели теперь все, кто ещё минуту назад внимательно и с уважением слушал США. В этом самоуверенном наглеце Штаты узнал того самого мальчишку, который таскался за Союзом во время их встречи. Глаза русского так и бросали в холод и не только своим голубым цветом, сравнимым с оттенком воды в Атлантике. Синяки же под глазами явно были последствиями недосыпа. Волосы такие светлые, что напоминали белый, были вложены аккуратно, хоть определённые пряди и торчали из причёски. Да ещё и в костюме, не самом дорогом, конечно, но аккуратным и новом. Парень не стал долго ждать приглашения, уверенно следуя вглубь, на место, которое предназначалось бы СССР. Он и шёл даже нагло, а небольшие каблуки на его ботинках отбивали каждый чеканный шаг. Приземлившись на свободный стул, юноша посмотрел на присутствующих и прокашлялся в кулак. Он забыл представиться. Поднявшись, он показательно поправил пиджак и, наконец, подал голос, который оказался на редкость приятным и мягким, хоть и очень суровым. — Добрый день, прошу прощения за неожиданное появление, вы все, должно быть, не понимаете, что происходит и кто я такой, что здесь делаю. Я поясню… — его слушали все, даже США забыл закрыть челюсть, глядя на отпрыска своего врага, — Я Российская Федерация, правоприемник СССР, его наследник и сын. Я буду платить по долгам отца, и я же унаследую ядерное оружие и все имущество. Отныне вместо СССР буду я. Можно обращаться просто — Россия. Рад знакомству. Повисла тишина, которую никто не стал нарушать. Это было сильное и серьёзное заявление, однако спорить никто не решился бы. Все помнили, что Союз уже не раз называл одного из сыновей своим преемником. — Что ты тут делаешь, мелкий? Кажется, ты ещё не дорос до такого рода собраний. — США язвительно усмехнулся. — Я здесь, чтобы надрать тебе зад и поставить на место, если будешь наглеть. Пусть моя экономика сейчас и не в лучшем состоянии, да и я не в лучшей форме после смерти отца, но я ядерная держава, самая большая страна мира и правопреемник СССР. У меня достаточно оснований, чтобы с моим мнением считались. Так что мы ещё посмотрим, кто здесь сверхдержава. — Россия говорил с холодной уверенностью и тёплой улыбкой на губах. — Что ты… — Было начал разъяренно вставать с места США, однако его заставило остановиться новое объявление. — Предлагаю сделать перерыв и после заняться обсуждением проблем поважнее. — Великобритания обратил на сына взгляд такой же, как когда тот был его колонией. Штаты пришёл в ещё большую ярость, но ничего говорить не стал. Страны медленно покидали место сбора, выходя в коридор, чтобы немного передохнуть. Россия же должно мусолил бумаги, но, когда закончил, так же, как и все, пошёл к выходу. Сильная рука вцепилась в его плечо и грубо развернула на себя. Глаза США так и сверкали злобой и ненавистью к просто существованию нового соперника, который посмел толкать такие смелые речи против него. Прямо как покойный Союз. — Будешь дальше рыпаться — развалишься, прямо как твой папаша, усек? — Прошипел Америка прямо в лицо русскому. Сейчас они были одного роста. — Это мы ещё посмотрим, мразь. США вдруг ослабил хватку, а Рос резко выдернул свою руку из захвата парня. Неожиданно для самого себя, Америка будто бы заметил за спиной русского Советского Союза и Российскую Империю, которые прожигали американца взглядом, заставляя его на пару минут осознать себя сущим ничтожеством.***
Кофе в кофейне было таким же горьким на вкус, как и много лет назад. Россия никогда не был поклонником этого напитка, возможно, он просто не может воспринимать его. Тем не менее воспоминания были приятными. Он даже сел за тот же столик, что и тогда они с отцом… На этот раз уже на место отца. Одного взгляда на часы было достаточно, чтобы парень вздрогнул и жестом попросил счёт. Он засиделся. Целый час тут провел. Зато закончился дождь, хоть улицы и оставались мокрыми, а небо хмурым, тем не менее мокнуть ещё России не придётся. Россиянин засунул немелкую купюру в конверт и вышел из кафе, вновь включая музыку. На этот раз ту, что навевала приятные и тёплые воспоминания. До дома дорога была лёгкой, хоть и было холодно, что подгоняло, но Федерация больше не переживал за события минувших дней, а думал о том, что действительно вызывало улыбку. Дом, такой уютный и родной, уже виднелся на горизонте, однако вместо радости Россию неожиданно одолел страх и тревога. С чего бы он ни понимал, однако некий силуэт у дома заставил его и правда заволноваться. Только подходя к дому, он все осознал. На крыльце, втыкая в телефон, сидел американец. У него покраснели щеки и нос, он слегка дрожал, кутаясь в свою куртку. А рядом с ним стояла объемная явно доверху набитая сумка и большой чемодан. Когда США заметил возле себя вторую тень, он тут же поднял взгляд на нахмурившегося русского. — О, ну, наконец-то, я тебя уже заждался, Russia! Теперь все заботы о твоей фобии на мне!