Наручники

Бана разбудил скрип половиц и глухой стук, будто что-то тяжёлое упало на пол. — Придурок! Тише ты, разбудишь! — ругал кого-то шёпотом голос Дианы. — Мерлин, Мерлин! Прокляни тебя Верховное Божество, сделай мне копию, или… Эту… Как её… Фото-чего-то там, в конце концов! — нервное возбуждённое хрюканье тоже было на удивление тихим. — Эй… Ребята… — тонкий голосок Элизабет было не спутать не с чем. — Может, хватит уже… Они, видимо, очень устали… — Да-а, о-о-очень устали, — великанша захихикала. — Видимо, у них было сражение просто не на жизнь, а насмерть! Кинг, да быстрее давай, чего ты там возишься? — Ща-ас, — голос короля фей звучал намного ближе к бессмертному, чем другие. — Арлекин, они проснулись, — Мерлин как всегда была невозмутима. И права. Именно в этот момент Бан разлепил заспанные глаза. Грехи как ветром сдуло. Отметив про себя, что до вечера они всё равно не доживут, он хотел уже выбраться из кровати, на которую магическим (в прямом смысле этого слова) образом оказался перемещён во сне, но что-то не дало ему это сделать. Это «что-то» мирно сопело у него на плече, и ему видно плевать было на весь этот шум, стоявший тут с секунду назад. Бана парализовало. Но плечо и нога уже затекли от долгого нахождения в одной позе, но и на это демону было откровенно плевать, и он активно использовал половину тела светловолосого в качестве игрушки, которую можно обнимать во сне. Бессмертный не обладал способностью капитана заливаться с ног до головы краской, кровь выбирала для этого совершенно другое место, и оно находилось нереально далеко от щёк. А во рту снова стало сухо. Нет, Мерлин он всё же убьёт первой. Вот за каким хреном их было вытаскивать из этой параллельной фигни, когда они спят? Небо упало? Начался апокалипсис? Священная война в самом разгаре? Судя по голубому небу без единого облачка, переливчатой трели птиц и мирному шелесту раздуваемой ветром листвы за окном, ничего из перечисленного. «Думай, Бан, думай… Что бы такое… Эсканор и Хоук, занимающиеся сексом. И Эсканор снизу. Фуууууууух, отпустило.» Взгляд остановился на незакрытой двери, из-за которой снизу доносились хихиканье, возгласы и нервные перешёптывания. «Твою мать, о чём я думаю?» Выпутать ногу оказалось легко, чего не скажешь о руке. Стоило лисьему греху только немного её подвинуть, как Мел ещё сильнее прижал её к себе, что-то неразборчиво промямлив сквозь сон. За это время Бан успел провалиться сквозь землю, сгореть от стыда, скрестить Хоука с Людосиэлем, помолиться всем богам и демонам и даже перекреститься про себя, ведь мог отчётливо ощущать его дыхание, биение его сердец, тепло, исходящее от его тела, и прикоснуться к его обнажённому торсу, тыльной стороной ладони непроизвольно задрав кверху рубашку. Нет, он наверное сам сдохнет прежде, чем кого-то убьет. «Твою ж, да отпусти меня уже, или я за себя не ручаюсь» И, словно услышав его мысли, демон отпустил его руку, перевернувшись на другой бок. «Ита-ак» Выходил из комнаты Бан, разминая кулаки.

***

— Второй этаж, первая комната, левая тумбочка, верхний ящик, — прошептала ему на ухо Мерлин. Что там находилось, Бан не знал. Но, судя по контексту, знать очень хотел. А контекст был таким: параллельный мир. Именно там, в «Шляпе кабана», он мог найти этот предмет. Он не существовал в этой реальности, только там. Почему — это тоже было загадкой. Впрочем, всё начало вставать на свои места, когда они с Мелиодасом снова оказались в той самой злосчастной реальности. Хотя «злосчастной», это с какой стороны посмотреть. На этот раз они перенеслись сразу на второй этаж в первую комнату (парень был больше чем уверен, что Мерлин сделала это специально), и, пока капитан разглядывал всё вокруг, Бан нашёл глазами левую от кровати тумбочку, а руками верхний ящик. Сказать, что он был удивлён — ничего не сказать. И ладно бы это были обычные наручники, но с Мерлин же ведь ничего и никогда не бывает обычным! Они полностью лишали магических и отнимали большую часть физических сил. Бессмертный понял это, попробовав надеть на себя один. Он присвистнул. — Интересная вещица. Эта «интересная вещица» привлекла внимание Мелиодаса, и тот тоже начал с интересом разглядывать попавший в его руки предмет. — Где ты это нашёл? — он проделал на себе тот же самый трюк, что и Бан только что. — Вот это да! Мерлин постаралась? — Ага, — Бан сказал, сам того не осознавая. Нет, смотреть на Мела, вот так вот просто застёгивающего на себе далеко не обычные, а словно созданные для него наручники… Он, знаете ли, не железный. Руки дрожали. Руки не просто дрожали, они тряслись. А демон продолжал ходить по лезвию. Но в то же время Бан понимал и всю опасность происходящего. Если он сейчас сделает хоть что-то, то точно потом об этом пожалеет. А блондин словно сам подводил его к пропасти. Непонятно откуда взявшийся румянец на щеках, участившиеся дыхание, этот бегающий, крайне заинтересованный взгляд, быстрые пальцы, легко перебирающие в руках с виду незамысловатый предмет. Да, Бан глядел в пропасть. И полностью это осознавал. Но с собой поделать ничего не мог. Демон сам довёл его до края. Но винить только его во всех бедах было бы неправильно. И это Бан тоже осознавал. — Ты издеваешься?.. — бессмертный уже просто говорил, говорил то, что думал. Задумываться на этот счёт он уже не мог. — Издеваешься, да? — Б-бан? — вот сейчас ему точно не показалось, что голос капитана дрожит. — Т-ты чего? — Капитан, я ведь не железный, — красные глаза пристально разглядывали растерянное лицо напротив. «Хочу сделать тебя грязным» Изумрудные глаза распахнулись в глубочайшем шоке, когда ключицу вдруг пронзила острая боль. Демон попытался оттолкнуть Бана, но плотно защёлкнутые на правом запястье наручники давали о себе знать. Мелиодас с ужасом осознал, что сейчас он не сильнее мальчишки. Хотя ужаснее было скорее то, что ему это нравилось. Ему действительно это нравилось. Но режущая боль в области шеи немного отрезвляла. — Эй! С-стой! Что ты де- — договорить ему не дали, затыкая глубоким и настойчивым поцелуем. Остатки разума вдруг куда-то уплыли, оставляя после себя лишь залитое краской лицо и тугой комок в паху. Ноги не держали, и демон повалился на очень кстати находящуюся рядом кровать, утягивая за собой и Бана. Воздуха в лёгких катастрофически не хватало. — Дыши через нос, — бессмертный отстранился лишь на секунду, снова припадая к таким желанным губам. Но как тут можно было вообще дышать, когда тебя так настойчиво целуют, и не кто-то, а именно этот нахальный бессмертный, когда даже мысли не можешь собрать в кучу, вздрагивая от одного только хриплого от возбуждения голоса. «Хочу тебя испортить» И хотя самыми правильными из этих слов были только два, желание владеть брало верх. Бан кусал, кусал до крови, до красных кровоподтёков, и не дал Мелиодасу разорвать поцелуй даже когда обернул цепочку наручников вокруг одного из столбиков грядушки кровати, защёлкивая их и вокруг второго запястья. Бессмертный лёгким движением сорвал с командира и жилетку, и рубашку, только оборванные рукава остались висеть от предплечий и до запястий. Тот замычал в поцелуй, высказывая свой протест, и даже укусил Бана за язык. Светловолосый приоткрыл глаза, смотря в гневно-растерянные глаза напротив. Но вдруг весь гнев исчез из его взгляда, заменившись негодованием. А щёки только сильнее загорелись алым. — Бан! Прекрати! — бессмертный спустился на шею, оставляя после себя мокрую дорожку из поцелуев и засосов. — Идиот! Хва- Ааах! Блондин испугался собственного голоса, когда Бан зажал между пальцами бусины его сосков. Они всегда были очень, если не самой чувствительной зоной на теле демона. — Прости, капитан, но остановиться я не смогу, — прошептал ему на ухо лисий грех, мучительно медленно очерчивая длинными пальцами напряжённые до предела кубики пресса на животе Мелиодаса. — Убивай меня потом, сколько захочешь, но сейчас я не остановлюсь. Я слишком долго терпел, а ты слишком усердно меня соблазнял. Белые штаны полетели в неизвестном направлении, и Мел не смел открыть глаза даже когда длинные пальцы охватили его возбуждённый член, практически сразу задав просто бешеный темп. Он почти физически ощущал, как у него горит не то что лицо, а даже ключицы и плечи. — Подож… Ст… Бан! — сил не было не то что сопротивляться, а даже говорить. Но он всё равно упёрся одной ногой бессмертному плечо, хоть как-то пытаясь отстранить от себя. — П-пожалуйста-а… Хват-тит!.. Не то что ноги, демон дрожал всем телом, не в силах что-либо сделать. Но хуже было то, что он и не хотел, а только отголоски сознания пытались хоть как-то выйти из так уже безвыходной ситуации. Хватило блондина ненадолго. Перед глазами взорвался фонтан искр, стоило только услышать учащённое дыхание и хриплый шёпот: — Мелиодас… Откуда такая реакция? Почему? Сейчас на эти вопросы искать ответы было невозможно. — Я хочу узнать, где твой предел. Насколько тебя хватит? Малахитовые глаза в страхе распахнулись. Ч-что он сейчас-? Искусаные припухшие от поцелуев губы охватили сверхчувствительную сейчас головку, и блондин в ужасе почувствовал, что снова возбуждается. Он вскрикнул. Послеоргазменная нега ещё не прошла, а новое возбуждение болезненной слабостью отдавалось в нижней части живота. Его тело было чересчур чувствительным, и Мелиодасу это всегда доставляло достаточно проблем, а сейчас… Точно было выше его сил. Он снова почти сразу кончил, и попытался извернуться, чтобы уйти хотя бы от этого пристального взгляда, словно пожирающего его с ног до головы. Разбросанные по подушке золотые волосы, красное от смущения лицо, собравшиеся в уголках глаз слёзы, сбившееся дыхание, струйка крови на подбородке и испачканое спермой идеальное тело — с каждой секундой Бан всё меньше жалел о том, что сделал это. С одной стороны это светловолосому казалось до абсурда странным: если следовать его (местами очень даже пошлой) логике, демоны в сексе должны более всего проявлять свою чревоугодную сущность, но, видимо, бывший лидер Десяти Заповедей ломал все стереотипы. Бан даже невольно сравнил его с Кингом — хотя и тот непременно бы сопротивлялся больше, хотя бы из соображений здравого смысла. Наручники конечно играли здесь ключевую роль, но всё же: такой — слабый, дрожащий, беспомощный — капитан Бану нравился даже больше. Руки тряслись, а внутри что-то с треском ломалось, что-то, очень похожее на самоконтроль. Он уже давно дал трещину, окончательно же тормоза слетели только сейчас. — Смотри на меня. А ведь кто бы мог подумать, что тот властный, наводящий ужас даже на демонов Наследник и этот обессиленный, дрожащий, несдержанными стонами отвечающий на любое, даже самое лёгкое прикосновение блондин — один и тот же человек. И Мелиодас боялся. Боялся смотреть на него. Он с каждой секундой всё больше заливался краской — хотя казалось бы, куда уж больше. Нет, кое в чём Бан ошибся: его демоническая природа была, и она привлекала — соблазняла, искушала. И бессмертный был уверен: ничего прекраснее этой картины он никогда не видел, да и не увидит. Он слишком сильно хотел запечатлить этот момент у себя в памяти навсегда — выжечь на обратной стороне век, никогда не забыть. Ведь он может уже никогда не увидеть её вновь. Но сейчас было не время и не место для подобных грустных мыслей, время и место требовали действий. Быстрых, чётких или неспешных, ласковых — это уже зависело от Бана. И он выбрал первое, ведь по-другому он не то что не мог — не имел желания. Всё-таки капитан не девушка — и светловолосый отчётливо понимал, как ему понравится больше. Да, вслух Мелиодас это не признает — по крайней мере пока, но сейчас он для Бана открытая книга — не надо и читать, достаточно одного лишь прикосновения. Бессмертный снова прильнул к его искусаным губам властным, собственническим поцелуем, одновременно вводя внутрь сразу два пальца. От неожиданности и резкой боли демон выгнулся всем телом ему навстречу, а короткий вскрик утонул в чужих губах. Он вырывался, мычал Бану в губы, взглядом умолял его остановиться — всё бестолку. Да, был дискомфорт — Мел был слишком узким, но боли не было, и было бы это самой большой проблемой. Бессмертный начал двигать пальцами внутри, совершая поступательные движения и разводя их на манер ножниц, и в какой-то момент блондин почувствовал, как непроизвольно поджались пальцы на ногах, а из горла вырвался слишком громкий стон. — Стой! А-а-ах-ха-а! Нет! Т-только не т-там! Бан! Нет! Руки и ноги дёргались, изо рта с каждым разом вырвались всё более несдержанные и развратные стоны, он сам дрожал всем телом, силясь уйти от доводящих до исступления прикосновений внутри, и Бан понял — нашёл. И останавливать сладкую пытку так быстро не собирался. — Пожа-алуй… Ста… Бан… Я не… Могу!.. — глаза закатывались, и казалось, невыносимо было дальше терпеть это всё, он чудом держался на краю сознания. — Это всего лишь два пальца, ты всё ещё слишком узкий, капитан, — голос бессмертного был похож на что-то среднее между хрипотой и рычанием, Бан не мог сейчас контролировать даже его. Через минуты две и на третьем пальце терпение бессмертного подошло к концу, и он вошёл резким толчком сразу на всю длину, выбивая из демона новые стоны вместе с остатками воздуха и здравого ума. — Сволочь… Я тебе… Это… Припомню… — говорить удавалось с трудом, и даже для одного слова нужно было приложить неимоверные усилия. Но слов не осталось совсем, когда спустя какое-то время Бан стал резко и быстро двигаться, припав губами к уже украшенной укусами и засосами шее Мелиодаса, руками исследуя каждый миллиметр такого желанного тела. — Твои руки… — эти хаотичные прикосновения полностью охваченного похотью бессмертного сводили с ума. — Повсюду! Мелу было стыдно признаться даже самому себе, что такого крышесносящего оргазма он не испытывал никогда. Волна наслаждения накрыла также внезапно, как и в первый раз. — Мне этого мало. Эти слова повергли демона в шок и дикий ужас, ведь он понимал, что на большее его не хватит. Но, поймав на себе этот пожирающий в буквальном смысле взгляд красных с алым отливом глаз, блондин понял, что противиться нет смысла. Одним движением его перевернули на живот, но вздрогнул он скорее о того, что почувствовал влажный язык, очерчивающий линию позвоночника от копчика и до шеи. А под лопаткой точно потом останется алый кровоподтёк, в этом демон даже не сомневался. Руки оказались перекрещены между собой, но больший дискомфорт доставляли натёртые железом запястья. Снова почувствовал, как в него входят опять же на всю длину, попадая точно в ту самую заветную точку, и комнату заполнил резкий, оглушительный крик. Мел практически сразу обмяк на руках у бессмертного. — Вау, — сев­шим от воз­бужде­ния го­лосом вы­дох­нул светловолосый. — Какой это уже раз? И ты всё ещё можешь продолжать? — Бан… У меня больше… Нет… Сил… — Ну, пока ты в наручниках — нет, — невозмутимо ответил тот. — А если их снять… Он дышал прямо демону на ухо, еле касаясь пальцами чувствительной плоти, и блондин мог прочти физически ощущать его плотоядную ухмылку, когда стал снова возбуждаться. Как это возможно?! А Бан продолжил двигаться, вбиваясь в горячую глубину ещё более резкими, равными точками. — Большой… — демон закусил губу, коротко всхлипывая. — Слишком… Из глаз безудержно текли слёзы. Горячие слёзы возбуждения. Это было самой настоящей пыткой. Он ведь вообще ничего не мог сделать, абсолютно. Но даже это не делало погоды так, как осознание того, что Мелиодасу действительно нравилось. Он хотел Бана всё больше. Последний, сокрушительный оргазм был очень долгим, или это демон был слишком чувствителен. Он под конец уже просто скулил, растратив остатки сил просто на то, чтобы не потерять сознание. И они так и заснули в объятьях друг друга, перед этим отцепив Мела от грядушки, но затем снова заковав его руки в наручники, так, чтобы он вдруг бессмертного лишний раз не убил. Ну, впрочем, Мел уже про себя решил, что до следующего утра в реальном мире он точно не доживёт. Плевать, что бессмертен — демон найдёт способ, чтобы его убить.