«Возможно, это и правда был волк…»
«Не приближайся!»«А ты спрашивал своих дружков о том, кто они?»
О том, кто они? Пальцы снова нажимают на запуск видео. Вот Сынчоль медленно подходит ближе, вот злиться от слов Юна и наконец… выпускает когти. Продолжая уверенно вышагивать к добыче, щекотать нервы, скребя по металлическим шкафчикам раздевалки своими острыми когтями. Кто они? Снова перемотка. Он разбивает в дребезги зеркало над раковиной, прямо рядом с трясущимся от страха Ханом, но перед этим, прямо в отражении зеркал Юн видит его глаза… Сколько бы не мотал это видео по кругу, его глаза оставались неизменными, золотыми и сияющими. Кто? Голова Юна ужасно гудела от всех этих вопросов. Длинноволосый упал на кровать и устало потер глаза. Хотелось зарыться под землю, испариться, просто исчезнуть, лишь бы уже наконец не думать обо всем этом. Джонхан бы мог с легкостью отнести то видео в полицейский участок. Но его останавливало несколько пунктов: во-первых, одного видео было бы недостаточно, ведь его могли обвинить в элементарном монтаже записи, во-вторых, почему Сынчоль тогда заговорил о малыше Чане и остальных его друзьях? Ну и, в-третьих, почему он не убил его прямо тогда? Было бы явно меньше проблем, избавься он от свидетеля прямо там. Возможно, ему было что-то нужно? Или словами о компании младших, он хотел навести Юна на нечто большее… Вопросы в голове Джонхана прорастали столь же быстро, как и плесень на залежавшемся хлебе. Надо было во всем разобраться. Только вот как? Юн от чего-то был уверен, что на того мальчика напал Чхве. Все же здесь, в Форксе он провел почти все свое детство, и на его памяти ни разу не было настолько зверских нападений со стороны диких животных. Сомнений быть не могло, это то чудовище. Но как это доказать? Где достать улики? Джонхан вновь смотрит на экран телефона и останавливает на моменте, где Чхве оказался слишком близко к нему. Длинноволосый не видел Сынчоля в тот момент, но даже сейчас, он отчетливо чувствовал на себе этот острый взгляд и разъяренное, шумное дыхание, словно если бы, то был одичалый бык или медведь. — Хани? Открой дверь, прошу, я очень переживаю за тебя, — Встревоженный голос Джису вытаскивает парня из агонии его мыслей. — Все в норме, Шуа, я просто… — Длинноволосый тяжело вздыхает, но даже не находит левой причины, чтобы хоть как-то оправдать свое поведение. — Может ты все же впустишь меня, и мы нормально поговорим? — Уже чуть более настойчиво просит Джошуа. — Нет, я правда… — Джонхан и закончить не успевает, как в дверь прилетает что-то весьма тяжелое, шумом разносясь по дому. — Значит послушай меня сюда, либо ты открываешь эту гребаную дверь, либо я ее выношу, — Уже грубо кричит Хон за дверью, начиная свой отсчет. — Три, два… Юн округляет глаза, тут же подскакивая с кровати и подлетая к двери. Уж он, как никто другой знал, что если кому-то и получится разозлить Джошуа, то потом на всех вокруг низвергнется кара небесная. — О боги! — Джису хватается ладонями за лицо друга и начинает ощупывать его, продолжая причитать и охать. — Ты вообще кушал все эти дни? Ты так похудел… Что могло такого случиться, что ТЫ перестал есть?! — Мне просто было тяжело, и я о многом думал. Все так резко поменялось, — Юн вздыхает и упирается лбом в плечо Шуа, уже еле слышно добавляя. — С его появлением… — Сынчоль, да? — Джошуа вздрагивает при одном только намеке на их нового одноклассника. — А я ведь просил тебя не встречаться с ним тогда. — Знаешь, мне кажется, что моя голова вот-вот рванет, как кипящая кастрюля, — Длинноволосый взъерошивает свои волосы и медленно подходит к окну, чуть приоткрывая форточку. — И зачем я ввязался во все это? — Слушай, я не знаю, что там такого у тебя произошло с Чолем, но может, если это что-то настолько неприятное, тебе стоит просто прекратить любые контакты с ним? — Джису лишь тяжело вздыхает и присаживается на край кровати, попутно подбирая какой-то комикс с пола и разглядывая его обложку. Джонхан молчит, продолжая пялится в окно, словно выискивая там ответы. А действительно, какое ему дело? Почему решил стать героем правосудия? Зачем полез во все это? Какой смысл? Доказать подобное, это все равно, что утверждать, что мир плоский и держится на трех китах. Все было настолько абсурдным и нелепым, что Юн действительно задался вопросом, а что если… Это все один большой кошмар? — Хочу прогуляться, думаю, я и правда слишком засиделся дома, пора это прекращать, — Джонхан отрывается от окна и разворачивается к другу. — Давай мы лучше завтра вместе прогуляемся до школы, а сегодня ты посидишь дома, как тебе такой план? — Джису неодобрительно покачивает головой и с сомнением смотрит на друга. — Знаешь ведь, чем сейчас весь город обеспокоен. — Да брось, мне нужно проветриться, иначе я точно свихнусь, серьезно, — Юн быстро пересекает комнату и подхватывает ветровку, что висела на спинке стула. Погода в Форксе чаще всего стояла пасмурная, потому таскать кофты, олимпийки, джинсовки и вообще одежду с длинными рукавами, было в порядке вещей. — Ладно, ты ведь все равно упертый баран и не станешь меня слушать, — Шуа вздыхает, но в какой-то момент словно подвисает. — Все будет нормально, чего ты как мамочка себя ведешь, — Джонхан пускает смешок и мягко улыбается другу, но подметив, что тот не реагирует, машет ладонью перед его глазами. — Эй, ты чего завис то? — Хани… Только не ходи в лес, хорошо? — Джису резко выдыхает и тут же хватает Юна за руку и совсем меняется в лице, говоря куда более обеспокоенно, чем обычно. — Я серьезно, пообещай мне, ты не должен встретиться с ним. — Ладно, ладно, — Джонхан переменчивость друга не упускает из виду, но понимает, что Шуа так же, как и все вокруг обеспокоен появлением «дикого животного» на территории города. Длинноволосый лишь вздыхает, вновь мягко улыбается и уверенно отвечает. — Обещаю. И вот Юн уже поспешно натягивает ветровку и выходит из дома, направляясь куда глаза глядят. Хотелось просто отвлечься, избавиться уже от этих мерзких мыслей, что все продолжали жужжать в голове парня, словно рой ос. Но первое, что вновь посещает его голову, так это новый вопрос. Неужели он и правда ничего не знает о младших? Не то, чтобы у них было много общего, просто те постоянно тянулись к нему, вот как-то и завязалось общение. Но мог ли Хан звать их друзьями? Только сейчас осознание пришло к нему о том, что он совершенно ничего не знает о ребятах. Чем они увлекаются? Какие курсы посещают? Где любят зависать после школы? Или даже элементарно, где они живут? Джонхан ничего не знал. От этих мыслей у парня внутри все похолодело. Парни ведь никогда и ничего ему о себе не рассказывали, а Юн и не спрашивал, ссылаясь на мысль, что всему свое время. И ведь даже Джошуа их не особо любил, вечно превращался в ежа рядом с ними, распушившего иголки и всеми силами пытающегося утащить друга. Со временем он, конечно, смирился с их иногда временной компанией, но тем не менее даже он их сторонился. Даже Джошуа… Нет, в собственном друге он уж точно не намерен сомневаться, они ведь всю жизнь были знакомы, и Джису уж точно не стал бы что-то скрывать от Джонхана. Правда ведь? Форкс был окутан лесом со всех сторон, потому Юн и не заметил, как подобрался к началу лесопосадков. Для парня было нормальным прогуливаться здесь, порой они с Джису, бывало, даже сбегали с уроков и вот так просто шатались по лесу, собирая всякие цветочки и травы, лазая по деревьям и просто дурачась. Джошуа просил не ходить в лес, и Юн обещал. Но, что в конце концов могло произойти такого? Хану уже было глубоко плевать на всех этих «кровожадных животных». Ну помрет, так и хрен с ним, может хоть голова болеть о ерунде перестанет. Длинноволосый глубоко вздохнул, потянулся и решительно зашагал прямо по тропинке, ведущей в лес. Здесь даже воздух был иной, хотелось дышать глубже и чаще. Скалистая местность, что вела путников все выше и выше, ели до небес, что, казалось, касаются макушками облаков, журчание мелких родников и шелест ветвей, все это придавало невероятное умиротворение, и голова Юна потихоньку начинала остывать, а сам парень становился все дальше и дальше от территории города. Туман и кучные облака не давали свету пробиться даже на самый маленький лучик, от чего казалось, что вот-вот пойдет дождь. Вечерело и воздух становился все более прохладным, пальцы рук начинало немного покалывать от холода, а изо рта появлялись маленькие облачка пара. — Странно, вроде бы только октябрь, а уже так резко холодает, — Джонхан спрятал руки в карманах и поежился. От холода и недосыпа клонило в сон, и парень уже было собирался развернуться и направиться обратно домой, как вдруг прямо за спиной послышался шорох листвы и еле заметных шагов. -Кто здесь?! — Юн резко оборачивается и чувствует, как к горлу подступает ком, а все тело начинает мелко потряхивать. Тишина. Джонхан отчетливо слышит стук собственного сердца. Никто так и не появляется, только вот чувство самосохранения так и кричит ему «беги, Джонхан, беги». И Джонхан бежит. Сломя голову и задыхаясь парень летит сам не зная куда, лицом встречая ветки и ногами цепляясь за корни деревьев, словно слыша чье-то дыхание прямо за спиной. Только Юн завидев свет позади деревьев, уже радуется тому, что лес закончился и он наконец выбрался, и теперь сможет позвать на помощь, как осознает, что впереди вовсе не дорога… А обрыв. На той скорости, что он бежал, парень совершенно не поспевает затормозить и земля буквально уходит из-под ног. Джонхан заваливается животом прямо на край обрыва, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но безнадежно соскальзывает, лишь царапая ладони и живот о сыпящиеся камни и влажную траву. Длинноволосый жмурится, мысли быстро пролетают в голове, о родителях, о Джису, о конце… Но в этот момент кто-то резко хватает его под локти и выбрасывает на устойчивый участок земли. — Ты что совсем спятил?! — Разъяренный голос обрушивается прямо над трясущимся телом Джонхана. Его голос. — Чт… Что ты здесь делаешь? — Запинающимся и дрожащим голосом еле слышно произносит Хан. — На данный момент спасаю твою задницу от необдуманных поступков, — С явным укором в голосе отвечает Сынчоль. — Ты следил за мной? — Все так же лежа на земле и не открывая глаз, продолжает Джонхан. — Я переживал за тебя, ты ведь и сам знаешь, что произошло в округе. Просто хотел обезопасить твою прогулку… и извиниться, — Чхве медленно подходит к краю обрыва и смотрит прямо вниз, на вздымающиеся волны у подножья скалы. Молчание. Молчание, что уносит поднимающийся ветер и шум волн, разбивающихся о скалы снова и снова. Хан не понимает, ничего, абсолютно. О чем говорит этот сумасшедший? Кого он из себя строит? Это ведь он, он то самое странное, что нарушило покой их города… Что нарушило покой Джонхана. Длинноволосый лишь сворачивается в клубок и начинает тихо подрагивать от смеха, постепенно нарастающего, но не веселого и беззаботного, коим он был ранее, а сводящего с ума. От всей этой картины сердце Сынчоля производит кульбит и сжимается так, словно в его грудь вонзили стрелу или меч, что пронзило насквозь. Темноволосый лишь стискивает зубы и сжимает кулаки еще крепче. — Ты подозреваешь меня, я прав? — Чхве подходит ближе и припадает на колени прямо перед парнем. — Джонхан, послушай, это не я! Клянусь тебе, я же не животное, чтобы убивать ребенка! -Тогда кто ты? — Смех резко обрывается, Джонхан тут же поднимает бешеный взгляд на Чхве смотрит так отчаянно, что кажется, готов и сам вот-вот спрыгнуть с этой самой скалы, лишь бы не страдать больше. — Я хотел тебе объяснить! Потому и искал с тобой встречи все это время, но ты избегал меня, я отчаялся! А когда ты заявил о том, что видел в ту ночь, я испугался, а потом разозлился и сорвался… хотя не должен был, — Сынчоль чуть ли, не воя и умоляя, стоял на коленях прямо перед Ханом, упираясь головой в землю и сжимая пожухлую траву в руках. — Прошу, поверь мне. — Как я могу доверять тебе, если даже не знаю кто ты есть на самом деле, — Юн медленно поднялся на ноги, его тело все еще потряхивало от испытанного шока, но парень усиленно старался не подавать виду. — Давай просто оставим все как есть, я просто забуду о тебе, а ты обо мне. Сделаем вид, словно никогда и не были знакомы, идет? — Но я не смогу, Джонхан, — Сынчоля потряхивает, костяшки на его руках уже побелели от крепкого сжатия ладоней, а голос впервые предательски сорвался. — Я не смогу сделать вид, что никогда не знал тебя. Просто не смогу, понимаешь? — Но почему?! — Юн не выдерживает и срывается. — Что я такого сделал? Объясни мне! — Буду честен, сначала я думал, что просто поиграюсь с тобой, не более, — Чхве медленно поднял голову и устремил взгляд на Хана. Глаза в глаза. Казалось, что Джонхан даже перестал дышать в этот момент. — Но потом все изменилось. Да, ты ворчал, когда я приставал к тебе с любой ерундой, но ты не был холоден, как все говорили. Ты был внимателен ко мне даже при любой ерунде, несмотря на то, что всячески избегал меня. Ты оставил мне пластырь в столовой, когда я ерундово порезался и написал за меня тест, когда я уснул на лабораторной, где мы должны были работать в паре. Юн потупил взгляд в землю. Уши начали предательски краснеть, а руки, словно не могли найти себе места, из-за чего парень начал теребить край ветровки. Неужели все это время Сынчоль знал обо всем? — Ты построил вокруг себя стену и никого не подпускал слишком близко, — Чхве медленно и аккуратно поднялся с земли, боясь спугнуть длинноволосого любым своим действием. — Но ты все это время продолжал отдавать людям себя, не требуя ничего взамен. Тогда… тогда-то я и понял, что по-настоящему влюбился в тебя, Джонхан. На последних словах Юна окатывает стая мурашек и он резко поднимает испуганный взгляд на Сынчоля. Больно. Что-то больно сдавливало грудь, от чего Джонхану захотелось расплакаться как маленькому ребенку, топнуть ножкой обиженно и сказать, что темноволосый не прав и он ошибается. Потому что Юн никогда и никого кроме себя не любил, ему то лучше знать, какой он там на самом деле. Но что-то рушится, прямо здесь и сейчас. Хан не понимает, что конкретно, его стена, его образ или все его убеждения… Но что-то определенное, с грохотом тяжелого камня, рушится прямо у него на глазах. — Потому я и решил, что расскажу тебе всю правду, не взирая на любое твое решение в итоге, — Сынчоль делает небольшой шаг вперед, становясь чуть ближе к Юну. — Потому я и стою сейчас здесь, и прошу тебя дать мне шанс все объяснить. Внутри у Джонхана все словно сжалось в ком от чувства несправедливости, не то по отношению к себе, не то по отношению к парню, что стоял прямо перед ним и буквально молил о пощаде. Раненный зверь, что скулил от боли, ни разу не задетый внешне, но с огромной раной внутри. — Тогда… тогда покажи мне, — Голос Джонхана дрожал, но парень глубоко вздохнул и сжал руки в кулаки, стараясь собрать крошечные остатки своей уверенности. — Докажи хотя бы то, что я не сошел с ума.Kerli — Everybody Bleeds the Same
Сынчоль вскидывает голову, бросая удивленный взгляд на парня и совершенно не верит своим ушам. Медленно, подходя еще ближе к длинноволосому, Чхве так же медленно и аккуратно, еле ощутимо касается пальцев Юна. И глядя прямо в глаза, не произнося ни слова, шепотом звучит в голове Хана одним лишь «Спасибо». Джонхан вздрагивает от прикосновения, но руки не отводит, лишь на секунду задерживает дыхание, а когда слышит шепот прямо у себя в голове, сразу же зажмуривается и поджимает губы. — Я покажу, только обещай, что не убежишь после этого, — Длинноволосый слышит, как парень вновь отстраняется, но ресницы Юна предательски подрагивают, от внезапно громко зазвучавшего голоса Чоля и будоражащего нутро страха, или быть может… любопытства? В голове все смешалось и снова заполонило мысли парня, но тот лишь медленно и уверенно кивает, произнося только губами, сводящее Сынчоля с ума: «Я не сбегу». Хан тут же слышит шорох одежды, падающей на землю и заметно напрягается. — Знаешь, я уже начинаю сомневаться в том, что доверился тебе, — На лбу, парня появляется забавная морщинка, когда тот сводит свои брови, но несмотря на все свое недовольство, глаз он так и не открывает. — Боги, я не эксгибиционист какой-то, успокойся и подожди, только не подглядывай, — Чхве пускает смешок, но после, его голос вновь становится серьезным. — То, что ты видел на поле и тогда в раздевалке, это лишь малая часть. — Я… я ничего не видел в раздевалке, — Джонхан вновь напрягается и складывает руки на груди, недовольно продолжая. — Ты забыл? Тогда ты запугал меня так, что я не то, что смотреть боялся, я даже забыл, как дышать. — Я знаю, что ты снимал тогда все на телефон, я же не дурак, Хани, — Джонхану кажется, что он действительно слышит улыбку Чоля через эти слова. — Что… — Юн ощущает себя полным дураком в данной ситуации, но виду старается все равно не подавать. Парень лишь гордо задирает нос и недовольно продолжает. — Не важно, мне долго еще тут тебя ждать как истукану, я вообще-то не молодею знаешь ли… Сынчоль? Но ответом Джонхану следует лишь тишина. Длинноволосый напрягается и обостряет свой слух, пытаясь уловить хоть что-то. — Сынчоль! — Парень снова зовет темноволосого, и уже в панике тянется руками вперед, словно еще не раскрывший глаза котенок, пытаясь нащупать хоть что-то. Неизвестность пугает, но глаза открыть куда страшнее. Уже чувствуя, как этот самый страх подступает к горлу, Юн в панике начинает твердить имя парня и хаотично искать того руками перед собой, как вдруг, рук касается что-то пушистое, мягкое и теплое. Джонхан моментально одергивает руки и распахивает свои глаза, отступая назад. Парень лишь приоткрывает рот, в попытке что-то сказать, но все слова тотчас же улетучиваются из головы. Перед Юном стоял огромный волк, размером быть может с медведя, если не больше. Шерсть его была столь же угольно черной, как и волосы Чхве, а глаза буквально сияли ярко золотым цветом. Зверь шумно дышал, но с места так и не двинулся, продолжая смотреть прямо в испуганные глаза длинноволосого. «Ну что, удивил?», — Легкий смешок и голос Сынчоля вновь звучит в голове Джонхана. — Это точно не сон? — Юн моргает, словно только что отошедший ото сна, после чего вновь тянется трясущиеся руки к животному, но волк, уже не собираясь ждать, сам ластиться носом под руки. Джонхан трусит, но все равно медленно и аккуратно запускает пальцы в шерсть оборотня. — Невероятно… просто невероятно. «Это не сон, Хани, это настоящий я.» Волк оседает рядом с парнем и продолжает выпрашивать ласку от рук длинноволосого, и Джонхану ничего не остается, кроме как сесть рядом с животным и продолжить расчесывать пальцами угольную шерсть. Неожиданно, что-то холодное коснулось щеки Юна. Подняв голову к небу, Юн заулыбался и начал подставлять ладони. — Снег? Снег в начале октября, — Длинноволосый с удивлением взглянул на волка и пропустил смешок. — Это точно сон, Чхве Сынчоль. Волк лишь шумно выдохнул, и еще сильнее прижался к парню, стараясь согреть его. — Это все так странно, невероятно странно, — Уже облокотившись на животное, зарывшись руками и носом в теплый мех, бормотал Хан. Веки парня тяжелели и в объятиях тепла, сопротивляться сну было совершенно невозможно, потому Джонхан даже заметить не успел, как заснул крепким сном впервые за долгое время.***
Мурашки пробегают по телу, и Джонхан натягивает одеяло повыше, потому что сквозняк в комнате гуляет страшный. Но впасть в спячку по новой ему не дает голос Джису за дверью. — Боже, у меня уже дежавю какое-то, — Юн вымученно стонет и откинув одеяло, поднимается с кровати. Но открыв дверь парень понимает, что обеспокоенный вид его друга говорит вовсе не о том, что они опоздали на занятия. — Хани, сейчас объявили о том, что в округе нашли еще одно тело… растерзанное диким животным, — Джошуа хмурится и с тревогой поднимает взгляд на друга. Джонхан словно каменеет от услышанного, но в сознание его приводит вновь разгулявшийся по комнате сквозняк, парень лишь поднимает голову и словно завороженный смотрит на пляшущие от ветра занавески у распахнутого настежь окна. Где же заканчивается этот сон?