Будь аккуратнее, лисенок

      Командир подзывает всех, в том числе, Рифа и меня, чему вновь удивляюсь, но решаю подумать над этим позже, и коротко говорит о том, что те самые знакомые наемники преградили нам путь к реке. Холодок вновь пробежался по спине, привет, я не скучала. На вопрос, как они нас нашли, ответ тут же нашелся прислоненным к дереву. Видимо, Дана что-то упустила при обыске. Ну ничего, со всеми бывает, нельзя же проверить абсолютно все. Хотя, не очень приятно, когда подобная невнимательность может обойтись минимум в парочку человеческих жизней.       Под предлогом безопасности и пользуясь всеобщим кипишем, опять прошу у Васи пистолет, на что тот лишь вздыхает и, наконец, достает заветное оружие, сопровождая все это речью о том, что я должна пользоваться им только в самом крайнем случае. Я, если честно, вообще не уверена, что смогу кого-то целенаправленно убить, но стрелять меня учила Рита, как выяснилось, замечательный снайпер, при том весьма и весьма успешно. Правда, только по статичным мишеням, ну да ничего. Надеюсь, он мне не пригодится вовсе.       Тем временем Бизон сообщает, что рафтинг отменяется, а мы идем на ракетный полигон. Я лишь облегченно выдыхаю. Вы будете смеяться, но я не умею плавать. Да и в принципе боюсь открытой воды.       Это еще с раннего детства пошло, когда мы всей большой семьей поехали в Адлер на отдых. Я тогда наивная была, глупенькая. Ну оно и не удивительно, мне всего лет 5 было. В общем, подружилась я там с местными ребятишками, а они меня начали купаться звать. Ну я говорю, что плаваю плохо, да и мама волноваться будет. Короче, взяли меня на слабо.       Встретились мы на площадке у гостиницы, в которой мы с мамой и Васькой и жили, должны были просто поиграть на ней, а один из парнишек, самый старший, говорит мол, давай сегодня. Ну я и почапала довольная с ними, не забыв брату при этом сказать, что на пляж иду, а тот лишь отмахнулся. В общем, зашли мы хоть и не глубоко, но волна была сильная, отливное течение во всю бушевало. А ребята начали играться, плескаться, меня в это все втягивать. Ну было весело, круто, да. До тех пор, пока я не оступилась, зацепившись при этом за одного из мальчишек. Он подумал, что я играючи пытаюсь его потопить и начал «мстить». Ну я и захлебнулась, меня тогда еле откачали. Слава местным спасателям, работают они не просто так. После этого Вася стал намного более ответственным и решил связать свою жизнь с ВМФ. Мне кажется, он до сих пор продолжает винить себя за то, что тогда забил на мои слова. Я же на него совсем не злюсь, правда. О чем и повторяю каждый раз, когда тема вдруг заходит об этом. Хотя, я лично вообще стараюсь ее не поднимать: не хочу Ваське напоминать.       В общем, после этого я еще предпринимала пару попыток, но каждая заканчивалась тем, что как только я оказывалась в воде, так сразу ничком уходила на дно, захлебываясь водой. За последние лет 7 даже не пыталась больше.       Помните, как я облегченно выдохнула? Забудьте. Это тот самый ракетный полигон, на который во время тех самых учений, из-за которых нам перенесли концерт, должны направить, собственно, ракету. Лучше бы залезла на Борю и так бы и перешли. Кстати, это было уже отработанной схемой: когда мы с группой выбирались к кому-нибудь на дачу, там практически всегда все купались, а мне было очень обидно, что я одна сижу на берегу; так Боря брал, сажал меня к себе на плечи и так мы и тусили, были самой непобедимой командой в водной войне брызгами.       Ладно, будем надеяться, что в центре понимают, что они делают. С такими мыслями я подошла к Рифу:       — Миш, ты как? Держишься?       — Да держаться-то — держусь, куда деваться, — он вымученно улыбнулся.       — Как думаешь, есть вообще шанс выжить под ракетой? — Я была настроена весьма скептично.       — Насколько я знаю, под каждым подобным полигоном проходят тоннели с коммуникациями, а ты представь, сколько на них уже всего взрывали, — как всегда оптимистично, — тем более, Батя бы ни в коем случае не отправил нас на верную смерть, согласись, — рациональное зерно здесь есть, но во мне все еще царит животный страх от одной мысли, что на нас упадет чертова ракета.       — В том то и дело, а вдруг после стольких взрывов эти коммуникации как-то повредились и именно под нами возьмут и бахнут, — очень настороженно заявила я, — все равно очень некомфортно думать над тем, что на нас ракету пустят, прям мурашки по коже, — в подтверждение этих слов я рефлекторно поежилась.       — Все хорошо будет, мы же рядом, — наверняка, он имел ввиду всю группу, но в моей голове отчетливо засела мысль о нас с Мишей. Так, отставить! Прекращай, Юля! О чем ты вообще думаешь-то? Не то место, не то время. Да и человек как-то староват уже для тебя. Черт, да он тебе буквально в отцы годится! Уфф, все, надо завязывать с подобными мыслями. Уж точно не сейчас об этом думать.       По пути к полигону, мы встретили нашего «ручного» Тигра и уже полным составом направились на, кажется, полнейшее самоубийство. Вновь прибывший также был не очень рад таким раскладом, но приказ — есть приказ. А у меня нет приказа! Огромное желание просто свернуть куда-нибудь и даже в глаза этот полигон не видеть, но тут все мои родные ребята, и они верят в успешный исход. Значит и я должна. Без доверия нет команды, так ведь?       Дошли мы до точки без приключений, но вот жопой чую, что что-то пойдет не так, как надо. А она, уж поверьте на слово, у меня чуть ли не Ванга в этом плане. Делюсь переживаниями с Васей, пока мы всей компанией лежим за холмом и наблюдаем за местностью.       Так, Тигр пошел на вышку, чтобы, как выразился Бизон, «крыть» нас в случае чего. На открытой местности такие слова меня совсем не обрадовали, но с подлодки уже никуда не деться. Как только он маякнул нам, что поднялся и готов к труду и обороне, мы всем скопом пошли через огромное поле напрямую к этой самой вышке. Не уверена, что это хорошая идея, ведь за нами как бы немножечко погоня идет. Озвучивать я это не решилась, боясь вызвать панику среди двух особ, которая ни к чему хорошему уж точно бы не привела. Кстати, чиновничек что-то уж совсем расклеился, постоянно спотыкаясь и подворачивая и так больную ногу. Я бы, возможно, и помогла бы ему, если бы он не вел себя, как последняя мразь. Но, не судьба, как вы понимаете. Заслужил. Жаль, что Мишке приходится его терпеть, но сам уж работу такую выбрал, никуда не деться.       Если я правильно поняла, бандиты заняли недавно облюбованный нами холм и собирались атаковать. Безрадостная перспективка. Ну да, как я и думала. Начали палить прямо по нам: пуля просвистела прямо над ухом, от чего сердце в пятки ушло, а я замерла как истукан, не в силах пошевелиться.       Вася тут же валит меня на землю, заставляя прийти в себя. Кажется, камера минус. Смотрю на его лицо, будто бы вообще не видя, пытаюсь проморгаться. Спрашивает, готова ли я. Киваю. Быстро ставит на ноги. Пригнувшись, отходим к вышке. Немного задело плечо, но ничего страшного. Терплю. Братик прикрывает, как может, но понимаю, что там Боре не помешала бы его помощь. Немного замедляясь, хлопаю Васю по плечу и говорю, чтобы шел к своему командиру. Недолго смотрит на меня, раздумывая, и резко кивает.       Вижу, как он возвращается назад, а сама, наконец, почти дохожу до позиции, как вдруг пуля буквально вгрызается мне все в то же плечо. Морщусь, сдерживая крик, но, наконец, заваливаюсь в укрытие и пытаюсь хоть немного отдышаться, облокачиваясь спиной на толстую бетонную стену, при этом полностью забивая на уже, видимо, даже не подлежащую восстановлению технику в рюкзаке. Тут же сидит паникующая журналистка.       Не понимаю, куда успела деться Дана. Успокаиваюсь, поднимая взгляд чуть выше: она сидит на ступеньках, готовясь помогать ребятам. Вижу, как заходят сначала Риф с истеричкой, а потом и Кот с Бизоном подтягиваются.       Слезы сами собой собираются в уголках глаз, а я уже даже не пытаюсь их остановить. В ушах снова пищит, даже не понимаю, от чего. Чувствую, как меня силой заставляют принять вертикальное положение и тащат куда-то вниз. Слепо подчиняюсь. Как только оказываюсь прислоненной к холодной опоре укрытия, сразу сползаю по ней вниз, и всхлипы сами вырываются из груди. Страшно. Очень страшно.       Понимаю, что кто-то меня сильно встряхивает. Пытаюсь разглядеть лицо, но перед глазами все плывет то ли от слез, то ли от шока. Стараюсь сфокусироваться. Мишенька. Не замечаю, как говорю это вслух. Он прижимает меня к себе, будто пытаясь оградить от всего. Чувствую себя тряпичной куклой, когда понимаю, что не в силах даже пошевелиться. Ужасное ощущение, никому не советую пробовать.       Не вижу остальных, от чего паника накатывает новой волной, а я, как бы не старалась, не могу ей сопротивляться. Начинаю откровенно рыдать. Слышу, что Миша шепчет что-то успокаивающее на ушко, но так и не могу разобрать слов. Пытаюсь отстраниться и посмотреть, не зашли ли остальные, но так и остаюсь обессилено прижатой к уже мокрому от слез плечу. Отдаленно слышу родной голос брата и даже немного улыбаюсь. Рифанов немного ослабляет объятья, когда подходит Васька. Братик тут же замечает свежую кровь сначала на белой рубашке Миши, а затем переводит взгляд на мою руку и сокрушенно прикрывает глаза.       По всей видимости просит уступить ему место и начинает рыться в разгрузке в поисках перевязочного комплекта. Припоминаю, что он израсходовал его на пленного. Немного усмехаюсь. Думаю, Вася немного удивился, но не вижу точно. Прикрываю глаза и уже где-то далеко на задворках сознания слышу лязг двери убежища. Боря. Теперь улыбаюсь в полную силу, насколько позволяет состояние. ***       Кое-как прихожу в себя в вертолете, но удержать сознание надолго не удается, хотя я честно пытаюсь. Тянусь к Васе, у которого и лежу на коленях. Он устало, но от этого не менее счастливо улыбается, тут же сжимая мою ладошку и поднося ее к своей щеке. Снова погружаюсь в темноту.       Но больше не боюсь.