Будь аккуратнее, лисенок

      Проснулась я совершенно внезапно даже для самой себя. С трудом разлепив веки, меня ослепил чересчур яркий свет больничной лампы, отражающийся от белоснежных стен палаты. Когда глаза немного попривыкли, я увидела Мишу, который, согнувшись в три погибли, сидел на стуле и мирно посапывал, облокотившись на край моей койки. Зову его, но почему-то очень тихо. Голос осип, будто после рок концерта. Все еще крепко спит. Ослабшей то ли от обезболивающего, то ли от долгого сна, то ли от общего истощения, а, может, и ото всего вместе рукой несильно треплю его по светлым волосам и снова зову, на этот раз чуть громче, на что тот мычит что-то невнятное, но так и не просыпается. Повторяю те же действия. Голосовые связки адаптировались, поэтому повторяю его имя почти в полную силу.       Тут Рифанов резко вскакивает с возгласом: «Я не сплю! Не сплю!», а я лишь успеваю отдернуть ладонь от его шевелюры и застываю в таком немного нелепом положении.        — Ну наконец, пришла в себя, — тепло улыбается, вторю ему. Накрывает мою руку своей, тем самым выводя меня из той странной позы, — Как самочувствие?        — Ну, как тебе сказать… Будто бы я упала с нескольких километров или, хм, будто бы в плену побывала, а, или, будто меня подстрелили. Ах да, точно! Как я могла забыть, — смеется, будто это все совершенно обыденно. — А ты сам как? — киваю на его ногу.        — Да, пуля на вылет прошла, только мягкие ткани задело, — отмахивается, — бывало и хуже.        — Ну, да, я в тебе не сомневаюсь, — хрипло посмеиваюсь, тут же заходясь в коротком приступе кашля. Миша тут же пугается, намереваясь позвать врача, но я сжимаю его ладонь, там самым останавливая. — Бывало и хуже, из-за этого уж точно не переживай.        — Мою фразу стырила, малявка, — показываю ему язык, — так не честно, — лыбу давит, сволочь, знает же, что пока ответить не смогу. Это точно нечестно! Вот выйду из этого вычищенного стерильного ада и покажу ему, где раки зимуют. Но пока успокаиваюсь: не в моих интересах обижаться. Пока что.        — Долго я отдыхаю здесь уже? — задаю вопрос и, закрыв глаза, вспоминаю свою истерику. Вчерашнюю ли? Или позавчерашнюю? А, может, даже сегодняшнюю? Немного стыдно, ну да ладно, со всеми бывает, не железная я все-таки.        — Так, — смотрит на экран своего телефона, — ровно 3 часа 37 минут с конца операции и 5 часов 24 минуты с момента прибытия сюда, — отчитывается Миша и выжидающе смотрит на меня. Ахаю и отвожу взгляд на поврежденное плечо. Мда, не скоро мне еще придется рюкзак потаскать.        — А… А Вася? Он где? — в надежде гляжу на бывшего коллегу брата, будто бы он скажет, что Васька просто ненадолго вышел и буквально с минуты на минуту вернется. Но нет.        — Их практически сразу откомандировали обратно в штаб, — немного грустно хмыкает, — сама же понимаешь, они теперь кто-то вроде призраков, — Мишка поджимает губы, а я лишь еле-еле киваю, снова погружаясь в мысли о прошедшем дне, но мой прекрасный собеседник тут же вырывает меня из раздумий и самобичевания, доставая что-то из кармана. Только сейчас замечаю, что он уже успел переодеться, — это от Кота, — кладет на тумбочку, стоящую у изголовья моей почти удобной перины, — почитаешь, как я пойду, — снова улыбается. Как же ему это идет! Киваю.        — Слушай, — резко дергаюсь от осознания, — ты, получается, все это время здесь был? — краснею, конечно, куда же без мисс-я-смущаюсь-ото-всего-на-свете-Юлии!        — Вначале, когда мы только прибыли сюда, тебя, естественно, сразу же повезли на операцию, ну и меня заодно подлатали. Тогда ребята еще тут были, ну Кот меня и отправил домой хоть переодеться, а то несолидно как-то совсем. А когда я вернулся, они уже ускоренно собирались, только попрощаться и успели. Ну и это передать, — кивает на записку. — А после — да, сначала у операционной сидел, а потом и здесь совершенно не спал, — довольный, аж щеки трещат, — Кстати, выяснилось что ты не очень хорошо переносишь наркоз.        — То-есть ты сейчас хочешь сказать что я так долго спала из-за наркоза? — ненавязчиво перевожу тему, весьма успешно.        — Ну да, вроде того, — неопределенно пожимает плечами.        — Слушай, — заговорщическим шепотом начала я, — а они не могут мне его отсыпать чуток? ⁃        — Я обязательно уточню, — в тон мне отвечает он. Тем временем, с тумбочки доносится мерзкая вибрация, входящая в резонанс с поверхностью. Телефон. Черт, Валька же наверняка уже весь извелся! Тянусь за гаджетом и чуть ли не роняю его. Согласитесь, было бы обидно, если бы он, верно пройдя все испытания вместе со мной, умер бы в неравной схватке с полом. Вижу миллион сообщений, поток которых не прекращается ни на секунду. А также 69 пропущенных. Будто бы специально высчитывал. Спешу успокоить друга, наконец, ответив ему.        — Миш, а, Миш? — внезапно зову я, не отвлекаясь от телефона, на что получаю его вопросительный взгляд, — А можешь закрыть глаза и нагнуться ко мне? — удивленно вскидывает брови.        — Это еще зачем? — со смехом в голосе спрашивает еще ничего не подозревающий Мишутка.        — Ну пожалуйста, — жалобно протягиваю я, зная, что он не откажет, и оказываюсь права: парень просто молча вздыхает и выполняет мою нелепую просьбу. Я тут же открываю камеру на телефоне, в один момент тыкая указательным пальцем прямо ему в нос и запечатляя чуть менее подвижной рукой этот кадр в свою фотопленку. Миша тут же открывает глаза, в недоумении поднимая правую бровь, а я все еще держу свой палец у него на носу. Какое же забавное зрелище.        — И кому? — отстраняется от моей руки, деланно пытаясь изобразить серьезность.        — Вале, кому же еще? — говорю, будто это общеизвестный факт.        — А, — хмурится, силясь вспомнить, — тому мелкому патлатому парнише? Вы все еще общаетесь? — мне кажется, или я слышу нотки грусти?        — Да, ему самому, правда, он сейчас чуть менее патлатый, — усмехаюсь, вспоминая его странную прическу в детстве, — ты его вспомнил, это так мило, — еще больше расплываюсь в улыбке, от чего лицо моего собеседника также расслабляется, а рот обнажает белые зубки. А я ловлю себя на мысли, что пялюсь на его губы, но он, похоже, совершенно не замечает этого. Радуюсь этому и мысленно даю себе затрещину за подобное.       За такими в известной мере забавными разговорами мы провели еще добрых пару часов, пока не пришла медсестра, знаменующая окончание времени посещений. Напоследок, уже собираясь уходить, Мишка оборачивается:        — Слушай, — аж глаза загорелись, интересно, — А, может, ты пока у меня поживешь? Уж явно лучше, чем в гостиничном номере с двумя неотесанными и практически незнакомыми парнями? — да, я успела его просветить в мою прекрасную историю приезда в этот злосчастный край.        — Хм, — хитро прищуриваюсь, — что- это как-то подозрительно! А ты точно не старый-маньяк-педофил-извращенец? — Ожидаю реакции, скептически изогнув бровь.        — Кто знает, — загадочно уводя взгляд и неопределенно пожимая плечами, сначала пытается сдержать улыбку, а затем заливисто смеется вместе со мной. Ну, насколько мне вообще позволяет это делать мое стесненное во всех смыслах положение.        — А если серьезно, то мне как-то неловко совсем, — немного успокоившись, продолжаю, — да и кто же меня отпустит?        — Не волнуйся на этот счет, все организационные вопросы беру на себя, — подмигивает, все еще тепло улыбаясь. И уходит в закат, оставляя меня одну на съедение собственной думалкой. Проходит почти неделя, прежде чем врач разрешает мне выписаться. Да и то только при условии ежедневной смены повязки на моей главной травме, постоянном утягивании грудной клетки из-за все же сломанных ребер и прихода в эту самую, на секундочку, военную больницу не реже, чем раз в 4 дня, дабы контролировать мое состояние. Ну и бог с ним, мне не сложно. Наверно. Ну я так думаю, во всяком случае. Только есть одна проблемка: повязку-то я менять не умею. Вот Мишке со мной мороки будет.       Он, кстати, свое слово сдержал и договорился с куратором о моем временном переезде к нему. Я очень удивилась такому исходу, ведь наш Алешенька — это Дьявол во плоти. Видимо, хороший человек к каждому подход найдет. Ну, или же, тут не обошлось без вмешательства высших сил в лице Пригова или кого-то подобного ему. В любом случае, я рада такому стечению обстоятельств.       Если вспомнить о моей изначальной причине прибытия в это прекрасно-ужасное место, то концерт снова перенесся на неопределенный срок, но теперь уже из-за траура по нашей бедной Светке. Эту новость, кстати, мне сообщил Миша, привезший какое-то количество вещей, чтобы я переоделась и вышла из этого заведения хотя бы не голой. Ну, то есть, вы не подумайте, я не лежала все это время без одежды, Рифанов привез мне мою пижамку, которая, к моему и всеобщему счастью, была с нормальными длинными штанами вместо обычных шорт, предпочитаемых большинством. Согласитесь, видеть не особенно ухоженное тело не очень приятно. Ну, лично мне неприятно было смотреть на себя. На остальных, конечно, как-то пофиг, возможно, как и им на меня. Но мне так было в разы комфортнее, а это главное. Не подумайте, я честно каждый день по два раза зубки чистила, умывалась и все такое, но вот для того же самого бритья времени и сил особенно не находилось.       Короче, душ — это первое, что я сделаю, оказавшись в квартире у Миши. Но для начала, после выписки, нам надо заехать за моим чемоданом и остальными вещами в гостиницу.